Елена Фанайлова: У нас в гостях Народная артистка Российской Федерации Наталья Фатеева.

Вопросы ей будут задавать журналиста Жозе Мильязеш, португальское информационное агентство "Луза", и независимый киновед Сергей Кудрявцев, ведущий блога "Кино.нет", автор книги кинорецензий "3500", лауреат премии Гильдии кинокритиков.

В начале, по традиции, я представляю краткую биографию Натальи Николаевна Фатеевой. Родилась в Харькове. Отец - военный, мама - директор ателье мод. Училась в Харьковском театральном институте и работала диктором на харьковском телевидении. Окончила Всесоюзный государственный институт кинематографии, мастерская Сергея Герасимова и Тамары Макаровой. Много лет работает актрисой Театра-студии киноактера. Снялась более чем в 60 фильмах и сериалах. Всенародную известность получила в 1963 году в комедии "Три плюс два", где сыграла укротительницу тигров и была партнершей Андрея Миронова. Мы можем, наверное, назвать роли Натальи Николаевны в фильме "Джентльмены удачи", в сериале "Место встречи изменить нельзя", в драме Рустама Хамдамова "Анна Карамазофф". Снималась в советской детской фантастической эпопее "Отроки во Вселенной" и "Москва - Кассиопея". Работала с такими режиссерами, как Грамматиков, Меньшов, Шахназаров, Алла Сурикова. И вот одна из последних работ - у Светланы Дружининой в сериале "Тайны дворцовых переворотов". Народная артистка Российской Федерации. Кавалер Ордена Почета. Был замужем за режиссером Владимиром Басовым и космонавтом Борисом Егоровым. Двое детей, сын и дочь. С юности занимается спортом. Любит животных. На гастролях в Сургуте собрала бродячих собак в фойе кинотеатра и настаивала, чтобы собаки остались в этом кинотеатре жить. (Наталья Николаевна, вы прокомментируйте эту информацию, потому что я уже вижу по вашему лицу, что не все соответствует действительности.) Наталья Николаевна возглавляет Фонд социальной защиты кинематографистов, а если говорить проще, то это фонд помощи стареющим актерам и студентам. Публично критиковала Владимира Жириновского. Подала в суд на Никиту Михалкова...

Наталья Фатеева: Не только на Михалкова. И на Бурляева.

Елена Фанайлова: Посещала процесс над Михаилом Ходорковским...

Наталья Фатеева: И посещаю.

Елена Фанайлова: Подписывала письмо в защиту Светланы Бахминой. В советское время политикой не интересовалась, но в годы перестройки занялась общественной деятельностью. Член партии "Демократический выбор России", в 1999 году агитировала за СПС. На выборах президента России в 1996 и 2000 годах была, соответственно, доверенным лицом Бориса Ельцина и Владимира Путина. Сейчас, насколько я знаю, оптимизма по поводу политической ситуации в России Наталья Николаевна Фатеева не испытывает.

Наталья Фатеева: Давно уже, а не только сейчас.

Елена Фанайлова: Наталья Николаевна, у вас есть комментарий к тому, что вы только что услышали?

Наталья Фатеева: Я даже просто не считаю нужным комментировать, потому что этой чепухой забиты все средства массовой информации, и пишут, кому что вздумается. И называют фильмы, в которых я сыграла маленькие роли, все пропускают, придумают много. Поэтому давайте это опустим, а потратим время лучше на то, чтобы познакомиться друг с другом и со зрителями.

Сергей Кудрявцев: Если можно, я от себя добавлю. На мой взгляд, самая лучшая роль Натальи Николаевны - это в телефильме Констатина Худякова "С вечера до полудня".

Наталья Фатеева: Да, совершенно верно. Знаете, в сериалах я почти не играла, может быть, один-два раза. "С вечера до полудня" - это замечательная работа.

Сергей Кудрявцев: По пьесе Виктора Розова, 1981 года картина.

Наталья Фатеева: Да, это замечательная работа, я люблю эту картину и считаю, что это вообще шедевр.

Сергей Кудрявцев: Вместе с Леонидом Филатовым, Людмилой Савельевой, Эдуардом Марцевичем. По-моему, замечательная картина. К сожалению, недооцененная.

Наталья Фатеева: А у нас все недооцененное.

Елена Фанайлова: Сергей Кудрявцев уточняет. Знаете, у меня вопрос вот какой. Довольно широко приводится ваша цитата после посещения одного из первых процессов над Михаилом Ходорковским, когда вы собирались написать телеграмму нашему президенту и хотели бы ему пожелать, чтобы он надел очки, парик, переоделся в другую одежду и пришел бы на этот процесс. Это, во-первых, точная ли цитата? И удалось ли вам написать телеграмму тогдашнему президенту?

Наталья Фатеева: Вы знаете, я пока что не написала телеграмму, потому что я продолжают ходить на процесс Ходорковского, наблюдаю за этим. Но только могу сказать, что у нас в Думе сын юриста и два юриста у нас находятся у власти, а то, что мы наблюдаем на процессе Ходорковского, не имеет никакого отношения к правосудию. Поэтому телеграмму мы еще напишем.

Елена Фанайлова: Наталья Николаевна, если смотреть за вашей биографией и советского времени, и последних 15 лет, то складывается вполне такой международный образ кинозвезды, которая защищает животных, как Бриджит Бордо, открыто высказывает свои демократические взгляды, как Ванесса Редгрейв или Анджелина Джоли, или Сандрин Бонер, которая снимает фильм о своей сестре-аутистке и, в общем, тоже заставляет общество как-то реагировать, будучи медиа-звездой. Это такой привычный образ, скорее, для западных медиа, чем для России. Если о вашей политической активности пишут либеральные газеты, то другие газеты, скажем мягко, интересуются личной жизнью. Вот как эти роли - актрисы и человека, который болеет за свою страну, как эти две роли Натальи Фатеевой между собой связаны?

Наталья Фатеева: Во-первых, все что касается этого "привычного" - это все работа средств массовой информации. Это ко мне не имеет ровным счетом никакого отношения. Они обо мне пишут, что им вздумается, постоянно придумывают интервью, которых я не давала. Поэтому это все не имеет отношения к реальной жизни. А в нормальной жизни и живу, у меня опыт, у меня знания, я объездила весь мир, я имею предствление, как я могла бы жить, как должна жить наша страна. Я знаю, как живут люди, достойно живут люди в других странах. И я реагирую на то, что творится в нашей стране. Это просто естественный жизненный процесс, по-моему, должен быть каждого человека. Но, к сожалению, мы живем в то время, когда у нас так много равнодушных людей, поэтому это, может быть, кому-то кажется удивительным. Для меня это неудивительно.

Жозе Миьязеш: Скажите, пожалуйста, дело в том, что среди так называемой русской интеллигенции, если существует вообще такая каста, есть такие две крайности. Вот одна крайность: мы сделаем, когда власть просит, и даже сделаем, когда не просит. И другая крайность: с власть никакого сотрудничества. Когда-то вы были доверенным лицом Путина, сейчас вы его критикуете. Почему это происходит и на каких условиях можно с властью сотрудничать?

Наталья Фатеева: Вы знаете, мы долго жили при коммунистической власти, которая уже, есть такое слово, обрыдла, просто сил не было ее терпеть. Поэтому вот этот протест, который накопился, он давал нам возможность верить и надеяться на то, что мы можем жить по-другому. Я к Борису Николаевичу отношусь с большим уважением и почтением, потому что он в моей жизни был единственным человеком и политическим деятелем, который брал на себя ответственность, который совершал поступок. Потому что коммунисты поступков не совершали, они все время отдавали честь своей партии. Поэтому я с радостью сотрудничала с Борисом Николаевичем и была горда этим. И до сих пор я считаю, что это лучшие годы в моей жизни - 90-е годы, потому что у нас был шанс, мы надеялись, но мы его потеряли. А что касается Путина, я думаю, что это просто по инерции что-то было, наверное. Потому что мы его совершенно не знали, и в голову не могло прийти, что этот молодой человек окажется способным повернуть страну на много градусов назад и вообще повернуть ее в феодализм. Поэтому мое отношение к Владимиру Путину давно изменилось, потому что все стало понятно с лодки "Курск", с гимна Советского Союза, а дальше пошло все как - мы знаем.

Сергей Кудрявцев: Я бы сказал так, что если что-то и возвращается из советского прошлого, из коммунистического прошлого, то как будто специально оттуда берется самое худшее, самое заидеологизированное, самое неинтересное, самое, что называется, противоречащее тому, что люди хотят получить. А, например, вот для меня, я считаю губительным полное отрицание советского прошлого в кинематографе, вот то, что сейчас как бы порваны все связи с искусством той поры. Все-таки мы уничтожили и систему кинопроизводства, и систему кинопроката, и, по-моему, до сих пор за это расплачиваемся. Вы так не считаете?

Наталья Фатеева: Вы меня извините, но, во-первых, никто ничего не уничтожал. Страна стала банкротом, в стране не было ни копейки денег, государство перестало финансировать эту отрасль. О чем можно было говорить? Очень легко говорить: развалили, уничтожили... Разваливали десятилетиями, к этому шло, поэтому это все естественно, понимаете. Этот процесс коснулся многих сфер нашей жизни, и кино в том числе.

Сергей Кудрявцев: Нет, на самом деле, разваливали, потому что начали с того, что в 1990 году уничтожили главки на прокат как организации и отпустили на свободу все кинотеатры. То есть государство сначала отказалось от проката, потом перестало фактически... продолжали финансировать, но никакого отчета, как в прежние времена, о том, куда эти деньги потрачены, а тем более, не стали требовать возврата этих денег. Мне кажется, это привело к тому, что в данный момент в лучшем случае всего лишь 5 из 100, допустим, снятых в 2008 году российских фильмов более-менее себя окупили, остальные провалились.

Наталья Фатеева: Мне трудно говорить на эту тему. Это время уже ушло, и это было время трудное, и сейчас все время, бесконечно ищут виноватых, вместо того чтобы знать причину происходящих событий. Это гораздо проще, вот такой подход. Я считаю, что это общая проблема всей нашей страны, которая вся абсолютно рухнула. А сейчас появились деньги, появилась возможность снимать эти фильмы, но просто качество этих фильмов и профессионализм намного ниже. Потому что ушли те мастера, а пришли люди, которые... многие из них делали вообще рекламные ролики. Просто на то количество единиц, которое должно обеспечить телевизионный прокат сериалов, не хватает профессионалов, поэтому появилось очень много случайных людей. А что касается кино, то его всегда было мало хорошего. Я думаю, что в наших фильмах я бесспорно признаю Андрея Звягинцева, фильмы, которых всего лишь два, но они незабываемые и высочайшего уровня, и получили признание, по-моему, во всем мире.

Жозе Мильязеш: Я хотел как раз вас спросить, почему в последние годы вас не видно в кино за каким-то редким исключением?

Наталья Фатеева: А вы знаете, по-моему, не только в последние годы. Я вообще сделала намного меньше, чем должна была сделать. Потому что, понимаете, я принадлежу, вот так меня бог создал, так я родилась, что я, в общем-то, человек, запрограммированный на успех, на любовь зрителей. А та система жизни, которая была, она этого не терпела. Она давала какую-то возможность, а потом она тебя задвигала, потому что такие люди, как правило, бывают свободными людьми, свободомыслящими, имеющими представление о своей жизни, как они должны жить, и такие люди той системе не подходили. Поэтому у меня жизнь была достаточно сложной. А уже когда я стала постарше, вообще некого играть было. Вот я сыграла замечательную роль, но, по-моему, картина не удалась, и роль моя была в значительной степени испорчена в монтаже, я имею в виду картину "Королев", где я сыграла мать Королева. Это был первый случай в моей жизни, когда я не увидела сделанной работы в том виде, в котором она должна была быть. Но я несколько раз играла мама и бабушек, но сколько это может продолжаться? Мне это неинтересно. Конечно, деньги нужны, но я никогда в жизни ради денег не буду играть и делать, что попало в жизни.

Елена Фанайлова: А вот из ваших киноработ советского времени вы что-то любите, какая-то роль вам дорога до сих пор?

Наталья Фатеева: Ну, почему, у меня были интересные встречи с режиссерами интересными, и работы были интересные. Я все-таки снялась почти в 70 фильмах, среди них я люблю очень картину Ивана Александровича Пырьева "Наш общий друг". Я люблю очень картину "Здравствуй, это я!" Фрунзе Довлатяна. Я люблю свои встречи с Константином Худяковым, с Владимиром Меньшовым, "Розыгрыш", и с Рустамом Хамдамовым "Анна Карамазофф". Да еще много было других интересных режиссеров. Поэтому радости были, и были существенные радости. Другое дело, что наша элита смотрит только свои фильмы и только те фильмы, которые они считают нужным. Поэтому некоторых людей они всячески игнорируют и делают вид, что их вообще не было. Поэтому я отношусь к тем людям, к которым, на мой взгляд, относятся несколько снисходительно, и я это все прекрасно чувствуют.

Елена Фанайлова: Позволю себе с этим не согласиться.

Наталья Фатеева: Но я пережила и это, понимаете. Я дорого заплатила за свою жизнь вообще, поэтому я и отвечаю так.

Елена Фанайлова: И за свою, видимо, независимую позицию.

Сергей Кудрявцев: Может быть, вам будет приятно услышать, я буквально вчера зашел в интернет, и там на одном из киносайтов такие восторженные отклики молодых читателей, пользователей конкретно о вас, о ваших фильмах. Поэтому вас помнят и знают.

Наталья Фатеева: Меня зрители очень любят. Если бы у нас была рыночная экономика в свое время, то я бы снималась больше, чем другие, потому что зрители ходили, смотрели мои фильмы по многу раз.

Жозе Мильязеш: Вернемся к 90-м годам. Вы сказали, что это самое лучшее время в вашей жизни, и я понимаю почему. Но скажите, пожалуйста, почему те силы, которые тогда начинали двигать Россию в определенном направлении, они просто прозевали этот исторический шанс?

Наталья Фатеева: Вы знаете, страна-то у нас очень большая, и все эти события происходили в основном в Москве.

Елена Фанайлова: И в крупных городах.

Наталья Фатеева: И этих людей было так мало, и они все были завязаны с партией. Ведь нельзя было делать люстрацию, чтобы не занимали должности какие-то, нельзя, потому что все были люди этой системы. Все! Это очень сложная страна, которая прожила почти 80 лет в этой системе жизни. Других людей просто не было. Потом, страна была в таком катастрофическом состоянии. Если вы читали книгу Егора Тимуровича Гайдара "Гибель империи", вы прекрасно можете себе представить, там абсолютно все-все рассказывается, что происходило в это время. Ни копейки денег не было, нефть стоила копейки. Никто не одалживал денег. Страна просто могла умереть от голода, понимаете, нужно было спасать страну. Поэтому некогда было объяснять, некогда было, наверное, анализировать. И потом, Егор Тимурович был всего лишь 9 месяцев исполняющим обязанности. Спасибо бы сказали, что он повернул страну в тяжелейшей ситуации, взял на себя ответственность. У нас же никто не берет ответственность ни за что на себя.

Елена Фанайлова: Наталья Николаевна, а что же случилось тогда, в конце 90-х – начале 2000-х, почему сейчас так сузилось политическое поле? Существует ли, на ваш взгляд то, что называется политическая жизнь в России сейчас?

Наталья Фатеева: А что, вам это не очевидно. Это настолько все ясно! Когда на выборах уничтожили все партии, когда все голоса раздали своим ближайшим, когда написали минимум, когда убрали с политического горизонта все свободные партии, инакомыслящие. Осталась у нас "Единая Россия", еще там какие-то – и все! Телевидение захвачено, радио – то же самое почти уже, ничего там не услышишь. У нас просто нет свободы слова, абсолютно нет свободы слова. Мы еще с вами можем говорить что-то, но информацию люди не получают в стране, кроме телевидения.

Жозе Мильязеш: Извините, тогда зачем вы ходите в суд над Ходорковским. По вашим словам, ситуация просто безвыходная.

Наталья Фатеева: Ну, вы знаете, не бывает безвыходных ситуаций. Из всякой ситуации всегда существует выход. Такого не бывает, не бывает тупиковой. Мы же люди, мы живем, общество развивается, общество реагирует. Сейчас в стране происходит кризис, происходят какие-то явления. Вот я, например, сегодня услышала – великое событие: власть, оказывается, дала возможность, чтобы в регионах какие-то партии допустили до выборов! Нам делают большое одолжение. Вы представляете, люди, которые живут на наши деньги, которые тратят бюджет, как им вздумается, которые разваливают все, что угодно, они еще нам делают одолжение! Я все время поражаюсь, кто они такие? Кто они такие?! У меня просто нет слов. У меня постоянное чувство раздражения и протеста.

Елена Фанайлова: Вот Наталья Фатеева входит в качестве персонального ответа, видимо, вызову времени, ходит на процесс Ходорковского, лично его поддерживая. А что, как она считает, людям-то делать? Вот остальным людям, которые, может быть, не такие известные, как актриса Фатеева и…

Наталья Фатеева: Я не поняла ваш вопрос.

Елена Фанайлова: В этой ситуации общественной апатии, невозможности существования…

Наталья Фатеева: Но не все же такие! Не все же такие, понимаете. Я все это вижу, я абсолютно все вижу, но не бывает такого, чтобы не было движения. Всегда меньшая часть общества движет большей частью. Апатия страшная, всем на все наплевать, была бы только колбаса и водка. А она теперь будет долго. А потом, люди, которые прожили столько времени в дефиците, и вдруг – всего полно, у них самое главное теперь – это потребительство, вот и все. Они думают, что весь мир так живет. Для всего мира зарабатывание денег – это средств для того, чтобы жить нормально, развиваться, заниматься разными сферами деятельности, чтобы человек проявил себя максимально. А у нас все сосредоточено на том, чтобы набить свои закрома, и они считают, что это будет у них навек. Мне кажется, что это бескультурье, политическое бескультурье. И наше телевидение вместо того, чтобы людей просвещать, оно зомбирует их, рассказывает всякие глупости, врет. Ведь я живу в стране, в которой постоянно лгут. Вот сколько я живут на свете – все время царствует ложь. Меня это бесит.

Елена Фанайлова: Наталья Николаевна, знаете, о чем я вас хотела спросить. Вот один из распространенных мифов в нашей стране касается того, что художник политикой заниматься не должен. Художник – это такое волшебное существо, эфирное, его должно интересовать только прекрасное, и в политику лучше не соваться, а лучше еще и дружить с властями, чтобы от деньги на кино давали…

Наталья Фатеева: Это у нас придумывают, что надо дружить с властями. А где в мире вы видели, что дружат с властями? Власть занимается своим делом, а все люди занимаются своим делом.

Елена Фанайлова: То есть вы считаете, что художнику не вредно интересоваться общественной жизнью и политикой.

Наталья Фатеева: Да вообще, если бы у нас была радость бытия в нашей стране, если бы люди понимали, ради чего они живут, разве они вообще жили бы так? Кто был равнодушен, кто холуйствовал перед властью, третий еще что-то вытворял. Мы же не нормально живем, понимаете, у нас люди в напряженном состоянии все время.

Елена Фанайлова: Итак, Наталья Николаевна Фатеева считает, что художник должен интересоваться политикой.

Наталья Фатеева: Я ничего не считаю. Я считаю, что мы вообще живем в такой стране, где мы должны многим интересоваться, для того чтобы жить нормально. Понимаете, мы не должны быть в стороне, потому что мы живем в полной дезинформации. Наши люди не понимают, для чего они живут, и вообще не понимают, радио чего они живут. Неужели жизнь сводится только к тому, чтобы вот эти деньги и эти вот какие-то примитивные радости были? Это ерунда, это не смысл жизни!

Я хотела привести один пример, это не имеет отношения к искусству и к политике, но вот вы знаете, что мы сейчас задыхаемся от коррупции, она настолько очевидна, что мы ее видим просто невооруженным глазом каждый день. Вот у нас Фрунзенская набережная, я живу на Фрунзенской набережной, и Комсомольский проспект весь изрыт, и положены какие-то непонятно для чего плиты. Как я понимаю, чисто коррупционные дела: кому-то нужно было заработать колоссальные деньги, кто-то распорядился, разрыли все, уложили плиты, изуродовали весь асфальт, и то же самое сделали на набережной. Я живу между двумя мостами – между пешеходным и окружным, где идет третье кольцо. И у нас напротив дома находится причал для того, чтобы подходили маленькие пароходы, прогулочные. Стоит касса. И там люди могли бы садиться в пароходы и ездить по Москве-реке. Вы знаете, в период больших денег у нас настроили этих кораблей речных, которые занимаются банкетами ночными, и в прошлые годы они всю ночь ездили, играла музыка, будили нас. Теперь они обанкротились, потому что с деньгами стало трудно, плохо, и они придумали совершенно новый ход. Как я понимаю, это не просто они придумали, а это чиновники московского правительства, которые владеют, наверное, этим. У нас напротив нашего дома – Нескучный сад, Москва-река, и мы в 50 метрах от реки. Поставили на этом причале речной пароход огромного размера, к нему причаливают меньшие пароходы – московская какая-то компания, которая развлекает. Подходят 10… я вчера стояла на троллейбусной остановке – подошло 10 огромных автобусов. Туда приезжают туристы, садятся на эти пароходы. То есть это не речной порт, это дело речного порта, но им неудобно в речной порт ехать, им удобно в центре Москвы. Они здесь устроились, они заплатили деньги. Я стояла на троллейбусной остановке для того, чтобы поехать, куда мне нужно, и на какой-то момент я почувствовала, что я просто теряю сознание. Потому что там так загазовано было все – это что-то страшное. Безумное количество туристов, идут через газоны, подходят автобусы… Ну, явно, что это коррупционные дела, явно! Понимаете, это заплачены большие деньги, чтобы такое безобразие устроить в центре Москвы.

Вот я думала, что я могу запереться у себя дома, и меня никто не тронет, я буду во внутренней эмиграции. Невозможно! Я выхожу на балкон – и меня начинает трясти. К счастью, это от меня по диагонали, а напротив бывшего нашего министра культуры, ныне депутата Государственной Думы Коли Губенко. И когда я позвонила: "Коля, ты же депутат, прореагируй!" – он сказал: "Пишите письма, подписывайте – и тогда… Иначе никто не будет рассматривать". Но ты же депутат Государственной Думы! Значит, завтра нас будут расстреливать – и я должна буду писать просьбу, чтобы нас не расстреливали, ходить по подъездам и собирать подписи, чтобы послать к вам в Думу. Вот там мы живем.

Елена Фанайлова: У меня только маленький комментарий. Народная артистка Российской Федерации Наталья Фатеева пользуется общественным транспортом, оказывается. У нее нет личного водителя и какого-то секретаря, который бы ее дела устраивал.

Наталья Фатеева: Нет, ну, зачем это все? Во-первых, я просидела за рулем 30 лет, нужно избавляться от ненужных забот, что я и сделала. А потом, это лишние траты, лишних денег у нас нет, мы работаем в бюджетной организации, я получаю пенсию, поэтому мне это совершенно не нужно.

Елена Фанайлова: А в какой бюджетной организации вы работаете?

Наталья Фатеева: Я работаю в Театре киноактера.

Елена Фанайлова: То есть вы до сих пор продолжаете служить в этом театре.

Наталья Фатеева: Да, я там уже 53 года.

Елена Фанайлова: Слушайте, наверняка у вас есть любимые театральные роли.

Наталья Фатеева: Ну, я работала на сцене тоже, но немного. Я сыграла две антрепризы, одна из них была просто совершенно замечательная, по пьесе Маргарет Дюрас, Владимир Агеев поставил этот спектакль, это моя любимая работа. Потом я работала в Театре Ермоловой, в театре в нашем я играла тоже. Я люблю очень театр, но совмещать все было совершенно невозможно, потому что у меня был трудная личная жизнь и большие заботы.

Жозе Мильязеш: Скажите, пожалуйста, если не секрет, сколько вы были и есть Народной артисткой СССР…

Наталья Фатеева: Нет, Народной артисткой СССР я никогда не была.

Жозе Мильязеш: Ну, России. Какая пенсия у Народной артистки?

Наталья Фатеева: Значит, я получаю пенсию, я вам сейчас скажу, - я работающая, - 6 с чем-то тысяч. Потом существовала президентская пенсия, послушайте, какая-то часть, за заслуги Борис Николаевич присуждал своим указом президентскую пенсию. Когда это было присуждено, значит, там было написано, что 10 минимальных окладов пожизненно. Когда это происходило, минимальный оклад был 100 рублей, тогда мы получали 1 тысячу рублей, это был 1999-2000 год. Потом, когда появился господин Путин, он вместо того, чтобы продолжать это, он отдал это Зурабову. А Зурабову вообще на нас наплевать. Президентская, не президентская – он решил, что хватит им и тысячи. И я получала эту президентскую пенсию – тысячу рублей – по-моему, до позапрошлого года. А сейчас они соизволили повысить, и я получаю теперь президентскую пенсию, все мы получаем – 3 тысячи. Это притом, что мы проработали, я уже работаю 56 лет.

Елена Фанайлова: Наталья Николаевна, а ваш благотворительный фонд работает, вот этот, помощи актерам?

Наталья Фатеева: Вы знаете, я, во-первых, не руковожу благотворительным фондом, я возглавляю попечительский совет. И я сменила на этом месте Наташу Гундареву. Это было при Киноцентре, мы совершили огромную и совершаем огромную деятельность. Во-первых, мы работаем давно, и это еще было то время, когда люди занимались благотворительностью, поэтому можно было ходить на поклон к богатым всяким фирмам, и они давали деньги. Затем, работал Киноцентр, который налоги на прибыль… помните, был какой-то такой закон, что какую-то часть налога на прибыль мы получали. Потом нам очень помогал СПС, нам помогало РАО ЕЭС, Мосэнерго, и мы за это очень им благодарны.

Сергей Кудрявцев: Но только не Госкино.

Наталья Фатеева: И не господин Путин, который мог бы помогать, у которого столько денег. И мы доплачивали к пенсиям, когда были деньги, мы помогали студентам, мы платили за операции, оплачивали лекарства, вообще единовременную помощь оказывали, отдых. Вот, например, Мосэнерго дважды делало нам отдых в своем пансионате под Сочи, по-моему, 150 человек отдохнуло бесплатно, и оплачена была дорога. Но это нигде не освещается, потому что киногазета принадлежит определенным людям, которые считают, что это вообще не стоит внимания.

Сергей Кудрявцев: Кстати, про новую инициативу господина Михалкова. Для меня удивительно, что они предлагают сейчас брать налог с чистых дисков и с бытовой техники, вместо того чтобы… сколько лет говорили о том, и никто так и не пробил закон о том, чтобы всем актерам, всем режиссерам, всем, кто принимал участие в создании советских фильмов, чтобы были им конкретные отчисления. У нас же этого нет.

Наталья Фатеева: Вы ошибаетесь! Авторские права получают только режиссеры, авторы сценариев.

Сергей Кудрявцев: Но это же безобразие!

Наталья Фатеева: Кстати, я была у Добродеева, и он сказал, когда мы ходили, я ходила с просьбой нам помочь финансово… Он, кстати, очень помог нам, и мы через Усманова получили большую сумму денег. И он сказал, что он миллионы долларов за прокат фильмов платит "Мосфильму". Но "Мосфильм" ни копейки никогда не давал. Хотя я, например, и многие из нас по 40-50 лет проработали на "Мосфильме". Нас просто выбросили, и мы там не считаемся.

А что касается всяких нововведений Михалкова, лучше бы он рассказал, куда он дел 32 процента денег, которые неизвестно куда исчезли, за Киноцентр, в каком они находятся банке, где проценты. И по поводу денег, которые дал ему Вексельберг, 2 миллиона долларов, на благотворительность, и деньги, которые он выдает с большим трудом, надо невероятно что пройти там, и говорит, что это его личные деньги, его собственные.

Елена Фанайлова: Наталья Николаевна, вот мы плавно подошли уже к вашему конфликту с Никитой Сергеевичем Михалковым и даже начали о нем рассказывать. Давайте все-таки поясним немножко для наших радиослушателей…

Наталья Фатеева: Я не все знаю, я не большой специалист.

Елена Фанайлова: …что есть история отношений Киноцентра и Союза кинематографистов, или, если точнее, Конфедерации Союза кинематографистов, которая объединяет московский Союз кинематографистов, если я правильно понимаю, и региональные союзы, и Союз кинематографистов, который представляет Никита Сергеевич Михалков, и у него-то как раз 32 процента акций на владение Киноцентром. И он на последнем этом съезде, мартовском, Союза кинематографистов, он вдруг решил вас обвинить, то есть фонд Киноцентра…

Наталья Фатеева: Да-да-да. Я жду прокуратуру, я не могу дождаться. Где прокуратура, к которой он обращался? Я хотела бы пойти в прокуратуру, но меня никто не трогает.

Елена Фанайлова: Но уже Юлий Гусман обратился в суд, насколько я знаю…

Наталья Фатеева: Я тоже обратилась в суд.

Елена Фанайлова: …с требованием опровержения.

Наталья Фатеева: Не опровержения, а провести судебное расследование. Потому что для Михалкова те суммы денег, которые он называет, это, наверное, раз плюнуть. Если бы я получала такие деньги, то, естественно, я бы совершенно по-другому жила. Я не собираюсь оправдываться, мне это совершенно неинтересно, я хочу только сказать о том, что я живой свидетель всего происходящего с Киноцентром. Потому что я с самого начала вот тяжбы Союза кинематографистов с Киноцентром была в совете директоров, когда там был еще Шахназаров, Бородянский, когда там был Говорухин. Когда были еще суды, Союз кинематографистов все время хотел захватить этот комплекс. Когда разделили собственность, он оказался в ведении международном, потому что он построен на деньги всех Союзов кинематографистов построен на деньги всех Союзов кинематографистов, и акции по мере того, как люди вложили в это дело, были распределены: у кого 3 процента, у кого 10, 12. Вот такая вот история. Но поскольку для Михалкова было самое главное… Он ведь пришел с определенным условием: поменял устав, в котором было, что вся собственность и финансы идут к нему в полное распоряжение, его и его ближайших соратников. И у него самое главное было – захватить всю собственность. И вот он мечтал захватить все. И всему, как это происходило, я свидетель: "маски-шоу", доносы генералам, что тут сидят какие-то авантюристы… Это без конца происходило: вранье на съездах, дезинформация. Но по суду все было проиграно, и когда люди поняли, что дальше просто невозможно, они решили продать свои акции. И вот остальное вы все знаете.

Елена Фанайлова: Я так понимаю, что вам, Наталья Николаевна, предстоит еще ряд судебных разбирательств.

Наталья Фатеева: Да. Но, вы знаете, с тех пор как я была свидетелем, я прореагировала на это дело по собственности и по финансам, я выступала на первом съезде, показушном, который был во Дворце съездов, и я предупредила: хотя бы прочитайте, что вас ожидает. Он же в пакете все подсунул всем. Понимаете, поэтому я все время в оппозиции. Но я абсолютно не интересуюсь жизнью Союза кинематографистов после прихода Михалкова, мне это просто неинтересно.

Жозе Мильязеш: Все, что вы сказали, кажется, что Россия приговорена к тому, чтобы жить всегда так. Или вы все-таки видите, что возможна другая Россия? И каким образом?

Наталья Фатеева: Вы знаете, это мне могло бы только во сне присниться. В реальности я не вижу никаких свидетельств того, что в обозримом будущем мы можем жить по-другому. Я не вижу, понимаете, не вижу. Потому что здесь монополия, нет конкуренции, выстроена вертикаль с пирамидой чиновников, алчных…

Сергей Кудрявцев: Которых стало вдвое больше, чем…

Наталья Фатеева: Да, которым, кроме как захватить побольше денег, их ничего не интересует. Они живут своей жизнью, а мы живем своей жизнью. То есть такой циничной власти, как сейчас, трудно даже себе представить. Это вот надо так ненавидеть свой народ, чтобы загнать его в такую ситуацию. Ведь и людей никто не просвещает. На каком уровне живут люди, как они общаются между собой, какая ненависть, какая злоба. Люди совершенно не общаются друг с другом. Не знаю, может быть, это только Москва так живет, но в Москве страшно, убийства постоянные. Ну, как это возможно? Потом, я потрясена, говорят: у нас большие деньги, но мы не можем их туда направить, потому что их разворуют. Господа, а для чего государство тогда существует, если вы не можете отрегулировать нормальную жизнедеятельность ваших финансов? Когда Медведев на днях заявил: у нас никто нигде не занимается регулировкой движения. Товарищи, а что вы делаете, кто вы такие?! Для чего вы там сидите? Для того чтобы газовую и нефтяную трубу все время контролировать? Я не понимаю! Наши люди что, слепые, глухие или они вообще ни о чем не думают? Но мне кажется, за те годы, что были при советской власти, у людей совершенно отсутствует аналитическое мышление и вообще способность защитить себя. Вот так: дадут – дадут, не дадут – не дадут. Вот так и живут. Это невозможно!

Елена Фанайлова: Наша программа с Натальей Фатеевой выходит через неделю после того, как ровно в этом эфире была программа с Рамзаном Кадыровым, и Жозе Мильязеш был одним из людей, который интервьюировал президента Чечни. После этого произошли трагические события с убийством людей, которые работали в секторе НКО.

Наталья Фатеева: Это кошмар!

Елена Фанайлова: Их даже, в общем, трудно назвать правозащитниками. И это уже, конечно, какое-то из ряда вон выходящее событие. Вот я хочу спросить у Натальи Николаевны, вы можете себя представить руководителем в стране какого-то маленького региона? И вот если бы вы были каким-то руководителем этого региона, то что бы вы делали? Можно так пофантазировать?

Наталья Фатеева: Я даже не могу себе этого представить, начнем с этого. А во-вторых, этот режим, который обслуживается нашей властью за бешеные деньги, которые нам и не снились, им самое главное – вычистить всех здравомыслящих людей. Их надо вычистить, убрать из этой страны. Это же совершенно, абсолютно неподконтрольная, Россия, по-моему, территория. Откупилась страна, чтобы у них не было проблем. Денег было много, засунули туда кучу денег и создали вот это безумное царство какое-то. Мне кажется, что у нас будут большие проблемы с этой историей.

Сергей Кудрявцев: Когда мы говорили про 90-е годы, что упустили исторический шанс, я недавно обратил внимание на то, прежде всего размышляя над как бы судьбами искусства, как это происходило в других странах, мне кажется, что те страны, которые историко-политически покаялись в каких-то своих преступлениях или, так сказать, в ошибках, которые они совершили, потом произошло не только обновление в искусстве, но и резкий экономический рост.

Наталья Фатеева: Конечно!

Сергей Кудрявцев: Если мы возьмем пример Германии, Японии, Италии.

Наталья Фатеева: Это все очевидно.

Сергей Кудрявцев: И даже в Америке, которая сразу же покаялась за войну во Вьетнаме, это произошло и в искусстве, и потом это способствовало определенному экономическому росту. Я думаю, у нас этого не происходит – ни экономического роста, ни, так сказать, развития искусства именно из-за того, что мы упорно ни за что не желаем ни в чем покаяться, не желаем признать никакие ошибки.

Наталья Фатеева: Вы знаете, если упорно не открывают архивы, если упорно все время лгут, если заявляют, что это великая геополитическая трагедия, если не сравнивают Сталина с Гитлером, если специально реанимировали всю историю со Сталиным, - это же власть сделала, ей это нужно. Зачем это нужно людям? Люди вообще сейчас… если сейчас послушать, что говорят по радио, на телевидении, вообще непонятно, что происходит, где правда, где неправда. И люди, которые специально не интересуются этим, они вообще в полном недоумении, понимаете. И можно повесить на уши любую лапшу, потому что они абсолютно запутались! Но то, что не хотят покаяться, это будет беда на веки веков. Если страна не расскажет о том, что произошло с 1917 года, просто не расскажут подробно, если история будет преподаваться не так, как они хотят преподавать, если будут издаваться указы, как он сейчас придумал указа о том, что фальсификация истории…

Это мне они будут рассказывать, когда я помню первый день войны и вообще все! Я прожила… я еще даже сталинскую стипендию получала, я училась в Харьковском театральном институте, и я все прекрасно помню. Я помню все! И эти люди, которые родились только в 195… каком-то году, они теперь учат нас, как мы должны жить!

Елена Фанайлова: Наталья Николаевна, вы совершенно правы, ведь снимается масса фильмов и телепродукции, которая вроде бы говорит нам о нашей истории, вроде бы, но, тем не менее, это некая такая версия, во-первых, гламурная, во-вторых, идеологизированная…

Наталья Фатеева: Вы случайно не посмотрели – я кусочек увидела, конец – "Византию"? Ну, это потрясающе! Я слышала такой текст: "…потому что Запад начал влиять на Византию, разрушилась армия… Поэтому пришли монголы, и Византия погибла".

Жозе Мильязеш: Недавно вышел "Тарас Бульба" – там тоже прямые фальсификации.

Наталья Фатеева: Да все фальсификации! Страна имитаций и фальсификаций.

Жозе Мильязеш: Гоголь такое не писал, многое из того, что там. А фильм, на самом деле, там прямо ненависть к полякам, ко всем вокруг.

Наталья Фатеева: Мне кажется, что наша власть безумно трусливая. Если бы она была честная, если бы она думала о перспективах страны, она бы все это сделала. Но они-то сидят на вранье! Молодые люди! Я рассчитывала, что Путин – молодой человек, и он сможет сделать то, что не могло сделать старое поколение. А что оказалось? Его эти самые КГБэшники так нашпиговали, что он никогда в жизни от этого не откажется. А посмотрите на его выражении лица. Он же никогда не улыбается! На него просто смотреть неприятно стало, он стал похож я не знаю на кого!

Елена Фанайлова: Наталья Николаевна, вот мы заговорили сейчас о сериалах, о продукции художественной, телевизионной, киношной…

Наталья Фатеева: Я не смотрю это все, поэтому я не специалист. Я не смотрю телевизор вообще. Я смотрю только "Евроньюс" и вечером, перед сном, что-то такое. Информационное – никогда не смотрю. Сериалы – мне тошно даже слышать информацию, с которой они говорят. С трудом запоминают текст, одни и те же люди, опять та же самая обойма, монополия одних и тех же лиц, потому что одна и та же элита, которая очень этой власти подходит, во главе с Михалковым.

Елена Фанайлова: Ну, тогда мой вопрос о состоянии российской киношколы, наверное, будет неуместен.

Сергей Кудрявцев: А дело не в киношколе. Вот вы, Наталья Николаевна, говорили о том, что проблема еще в том, что у нас не хватает кадров, хороших, профессиональных кадров, а я думаю о другом – о том, что когда я сталкиваюсь с молодыми (я читаю лекции в нескольких институтах, общаюсь с совсем молодым людьми), они и талантливые, и интересные, и о многом умно и здраво рассуждают, но потом или они попадают в эти жернова и их перемалывает, особенно телебизнес, или они вообще остаются не у дел, теряются и вообще пропадают без следа. Я вот ради интереса подсчитал и сам был в шоке, оказывается, у нас, в отличие от прежних времен, допустим, два лучших периода в истории советского кино – это 20-е и рубеж 50-х годов, когда мы действительно входили в мировой кинопроцесс совершенно заслуженно, тогда у нас процент молодых… Я просто посчитал процент молодых режиссеров за год. Тогда средний возраст режиссеров был не более 36 лет, а сейчас у нас, на данный момент, средний возраст режиссеров приближается к 50-ти. Если раньше число режиссеров до 30 лет составляло четверть, то теперь – 1-2 человека за год. Их не пускают в индустрию!

Наталья Фатеева: Вы знаете, все продолжается, как было, точно так же все идет. Но, во-первых, тогда снималось мало фильмов, в 50-е годы, очень мало.

Сергей Кудрявцев: Нет, начиная с 1956 года, снималось 130-150…

Наталья Фатеева: Ну, может быть. Но потом, знаете, пришло поколение людей послевоенных. До этого снимали только несколько человек, и они никого не пускали. Пырьев первый дал возможность снимать молодым людям. Пришел Чухрай, Басов, Наумов. Пришли эти люди, это была новая волна. То, что вы говорите, это совершенно справедливо, что у нас замечательные, талантливые, прекрасные люди, но что происходит в производстве – я не могу вам сказать. Я не специалиста по сегодняшнему нашему кинопроизводству, я очень далека от всего этого. Я вам совершенно доверяю, что вы говорите, я убеждена, что в нашей стране безумное количество талантливых, замечательных художников в разных областях кинопроизводства. Но то, что у нас неблагоприятная обстановка всегда, к сожалению, ничего не меняется.

Сергей Кудрявцев: А вот то, что государство вроде на словах поддерживает молодых и выделяет кому-то…

Наталья Фатеева: Но они дают очень маленький процент денег, остальные надо найти.

Сергей Кудрявцев: Дают полмиллиона на фильм – это же смешные деньги!

Наталья Фатеева: Конечно, а остальные ищи. Вот я сейчас должна была работать у своего друга Степана Пучиняна, у него очень смешной сценарий, но нет денег, они не могут запустить. Государство какую-то сумму дало этих денег, а остальных найти невозможно.

Елена Фанайлова: Дорогие друзья, нам пора завершать нашу программу. Я бы хотела, чтобы, по традиции, присутствующие журналисты высказали свое мнение о беседе с Натальей Николаевной Фатеевой. Что нового мы узнали об этой актрисе, этом человеке.

Жозе Мильязеш: Знаете, для меня, конечно, это приятно, потому что раньше я ее видел только в кино, и сейчас в жизни это, на самом деле, человек такой живой, сильный. И я просто только хочу пожелать вам удачи. И продолжайте так. Если много будет таких в России людей, я думаю, Россия выйдет из любого положения.

Наталья Фатеева: Спасибо вам большое!

Сергей Кудрявцев: Я, конечно, присоединяюсь к тому, что сказал Жозе. И для меня особенно ценно, я вот вижу вас тоже впервые, что называется, на расстоянии вытянутой руки, и я вижу, насколько вы искренне, увлеченно и действительно заинтересованно и неравнодушно все воспринимаете. И это, конечно, не может не восхищать.

Наталья Фатеева: Да, но жить в таком состоянии очень тяжело (смеется).

Елена Фанайлова: А у меня есть свой комментарий и он же вопрос. Наталья Николаевна входит таким пресс-портретом в книгу "Секс-символы России в кино"…

Наталья Фатеева: Ой, я терпеть не могу эти слова!

Елена Фанайлова: Я так и знала.

Наталья Фатеева: Эти "секс-символы"… У нас все – секс-символы! Когда мы работали, никаких секс-символов вообще не существовало.

Елена Фанайлова: И секса не было.

Наталья Фатеева: Да, у нас вообще не было секса (смеются)!

Елена Фанайлова: Так вот, я хочу сказать, что как в детстве я была очарована экранным обаянием Натальи Фатеевой, так я сейчас очарована реальным обаянием этой женщины.

Наталья Фатеева: Спасибо.

Елена Фанайлова: И я очень довольна, что вы пришли к нам в гости и так мы откровенно и остро поговорили.