Александр Генис: Мы завершим наш разговор о положении религии в современном обществе обзором новых книг на эту тему. Его подготовил (на основании статьи “Религиозные войны” Николаса Кристофа из “Нью-Йорк Таймс”) Владимир Гандельсман.

Владимир Гандельсман: Полемика верующих и неверующих в последнее время действительно так обострилась, что и впрямь напоминает религиозные войны. В современном мире они переместились на страницы книг, и если в них реальная кровь не проливается, то накал страстей все-таки очень высок, а иногда зашкаливает. Вот имена самых заметных авторов-богоборцев. Это - Ричард Докинз, биолог, профессор Оксфорда и Беркли, автор многих книг, в частности, “Иллюзия бога”, это Кристофер Хитченз, журналист, автор книги “Бог не велик: Как религия все отравляет”, и Сэм Харрис, писатель, автор книги “Конец веры”... Названия их книг говорят сами за себя.

Александр Генис: Ну а фундаменталисты в долгу не остаются и отстреливаются романами вроде “Покинутые”, чрезвычайно популярным романом, в котором Иисус возвращается на землю и воюет с антихристом. Там есть сильное место, где истинно верующие триумфально шагают на небо по трупам маловеров и наслаждаются картинами их страданий.

Владимир Гандельсман: В ответ на это атеисты запускают веб-сайты типа “За что Бог ненавидит калек?”, почему милосердный и всемогущий Господь не совершает исцеляющих чудес и не возвращает людям ампутированные конечности. Но вот совсем недавно вышла книга Роберта Райта “Эволюция Бога”, которая знаменует некоторый поворот к лучшим взаимоотношениям непримиримых сторон: верующих и атеистов. Райт утверждает, что человеческие представления о Боге претерпели либеральные изменения. Что нет теперь в их представлениях того Бога Книг Царств, Бога истребляющего и жестокого. И приводит цитату из Первой Книги Царств, приказ Бога: “…теперь иди и порази Амалика и истреби все, что у него; и не давай пощады ему, но предай смерти от мужа до жены, от отрока до грудного младенца”.

Александр Генис: Но таков Бог Ветхого Завета. И он остался тем, кто Он есть, независимо от представления людей.

Владимир Гандельсман: Дело в том, что Райта вообще, по-моему, не занимает “божественный” вопрос, его интересует этология, то есть нравы, обычаи людей, психология и прочее. Райт непрестанно пытается, так сказать, обезобидеть Бога, сделать его таким толерантным интеллигентом, каким, вероятно, является сам.

Александр Генис: Но это проблема Ветхого Завета, а как быть с Новым?

Владимир Гандельсман: Райт трактует его с тем же уклоном. Он считает апостола Павла бОльшим христианином, чем самого Христа.

Александр Генис: …Ну, положим, Христос вообще не был христианином...

Владимир Гандельсман: Ваша правда. Но проблема в том, что подходить к священным текстам Библии со светской плюралистической моралью чистое безумие. Вот Райт пишет, что именно святой Павел делал акцент на любви и универсализме, он хотел обратить в свою веру неевреев и прочее.

Александр Генис: То есть, это – попытка заменить гуманистической моралью апокалипсический характер Евангелия...

Владимир Гандельсман: Что абсолютная дичь. Потому что первые христиане жили в ожидании конца света и наступления Царства Небесного... И если взгляды Павла как-то менялись со временем, то его эсхатологические чаяния никогда не ослабевали, с первого до последнего послания. Всё – ожидание второго пришествия Христа. Так что соображения Райта – это подыгрывание светскому обществу... Впрочем, он отражает взгляды этого самого общества, усматривая в них эволюцию образа Бога в более доброе и интернациональное божество, поощряющее снисхождение ко всем людям, без различия расы и племени. “В том, что “бог” морально растет, я нахожу определенное — пусть не слишком убедительное, но все же — доказательство наличия какой-то высшей цели”, — говорит об этом Райт. Но, знаете ли, моральный бог это уже не бог, а человек.

Александр Генис: Другими словами, вы находите подобные опыты и подобные книги, так сказать, в защиту Бога, вредными?

Владимир Гандельсман: Я думаю, что с точки зрения человеческого общежития они могут быть умиротворяющими и примирительными, на какое-то время, по крайней мере. С точки зрения богословия и веры их просто нет. Пожалуй, в этом смысле интереснее Карен Армстронг, автор другого бестселлера “Случай Бога”.

Александр Генис: Это – очень интересный персонаж. Она была сперва монахиней, потом мусульманкой, затем мистиком и, наконец, популярным автором. Мне очень нравится ее книга “История Бога”, где она изображает Бога 21-го века как бы произведением искусства.

Владимир Гандельсман: Так вот, согласно Армстронг, вера принадлежит к числу вечных тайн, обитающих за границами рационального. Религия в ее представлении не предназначена для отращивания утраченных конечностей, но способна помочь утратившему конечности примириться с утратой. Я думаю, что в книгах, не важно атеистического или религиозного содержания, не должно быть агрессии. Я думаю, что атеизм – это разновидность веры...

Александр Генис: Мой друг Вагрич Бахчанян говорил: если Бога нет, то какой же я атеист?

Владимир Гандельсман: Это конечно обыгранная цитата из Достоевского, у которого капитан Лебядкин говорит: “Если Бога нет, то какой же я штабс-капитан?”.

Александр Генис: Но давайте вернемся на землю. Легко сказать “не должно быть агрессии”. Утверждение своего взгляда – уже агрессия.

Владимир Гандельсман: Во всяком случае, оно так воспринимается людьми, не разделяющими ваши взгляды. Ученый человек говорит: “Бросьте! Что за божественное происхождение Христа?! Мы живем в 21-м веке!” У христианина - шок. Но и атеист возмущён, он говорит: “Любой нормальный человек должен быть оскорблен предположением, что без сверхъестественной небесной диктатуры мы не смогли бы отличить добро от зла”. Заметим, что и верующие, и атеисты жутко обидчивы. И дело здесь в том, что просто нет вежливого способа сказать: вы прожили жизнь впустую. Нет такого способа. Ну что ж, будем ценить попытки вежливого договора, попытки соблюдения вежливости, жизнь в обществе – это напряжённый компромисс. Атеисты говорят, примерно, так: “Мы не призываем надругаться над церквями и сжечь все иконы. Так что, по меньшей мере, мы восхищаемся эстетическими достижениями религии...”.

Александр Генис: И добавляют: “Вот только не забрасывайте женщин камнями...”. Этого мы не допустим.

Владимир Гандельсман: И тут начинается всё по новой. Забрасывать камнями – это даже слишком. А просто, как писал Бродский: “входит некто православный, говорит: теперь я главный”. Да, именно, входит и говорит: “Я здесь по поручению Всевышнего!”. Кому это понравится? Один из обидчиков религии, писатель Сэм Харрис, которого мы упомянули в начале разговора, приводит размышления философа, вдохновителя Осамы бен Ладена о том, что Америка настолько погрязла в материализме, что ее надо уничтожить. Он пишет: “Я не оправдываю его воззрений, но они не на пустом месте возникли. Есть что-то ужасное в том, что занимает наши умы изо дня в день. Есть же разница между тем, о чем мы думаем всерьез, и тем, что просто отвлекает нас от раздумий. Традиционно только религия обращает внимание на это различие”. А другой атеист, биолог Ричард Докинз, с ним соглашается: “Чего я не хочу, так это чтобы мы перестали читать Библию. Потому что, не зная Библии, невозможно понять другие книги. Нельзя понимать искусство и музыку”.

Александр Генис: Звучит здраво.

Владимир Гандельсман: Вот давайте и закончим на этой примирительной ноте. Хочется надеяться, что появление этих разговоров и книг знаменует прекращение огня в религиозной войне, шаг в сторону преодоления как религиозной, так и антирелигиозной нетерпимости.