Александр Генис: Недавно вышел том переписки одного из лучших романистов Америки, писателя, которого до сих пор далеко недостаточно знают российские читатели. Это – знаменитый американский прозаик с российскими корнями Сол Беллоу. Его родители эмигрировали в Канаду из Петербурга перед Первой мировой войной, и фамилия их была Белоус. Тут дело не только в происхождении, но и в том, что все его творчество пронизано российскими реминисценциями и ссылками на русскую литературу. Он родился в 1915 году, в 1944-м была опубликована его первая повесть, в 1976-м он получил Нобелевскую премию, и в Нобелевской лекции высказал свое кредо: долг писателя – поведать, как личность, столкнувшись с дегуманизацией, отстаивает возможность владеть собственной душой.
О Соле Беллоу мы беседуем сегодня с Владимиром Гандельсманом - в связи, как я уже сказал, с недавним выходом в свет его обширной переписки. Этот том вышел под редакцией Бенджамина Тейлора в издательстве “Викинг”, в нем около 600 страниц.
Володя, в творчестве Беллоу письма играют композиционную роль, не так ли?

Владимир Гандельсман: Конечно. Вспомним, что в одной из главных книг Беллоу, в “Герцоге”, герой всю дорогу пишет письма, которые остаются неотправленными. Это - непрерывное удовлетворение страстного желания что-то выяснить, объяснить, оправдать и оправдаться. Письма Герцога то капризны и раздражительны, то блистательны и умны: это излияния человека, переполненного идеями и претензиями, связанными с его запутанной жизнью. Он обманутый муж, отторгнутый отец, несостоявшийся мыслитель, да еще и почти банкрот.
Александр Генис: Личная жизнь самого Беллоу, которую он безжалостно вставлял в свои романы, была тоже весьма запутанной...

Владимир Гандельсман: Надо сказать, что у этой жизни было достаточно времени, чтобы запутаться. Беллоу прожил 90 лет, ведь он умер совсем недавно, в 2005 году. А в пятом и последнем своем браке он родил ребенка, - ему было 84 года! Есть чему подивиться. Вот что он пишет в одном из последних писем, за год до смерти, своему другу: “Я много провожу времени дома, не думая ни о чем. Самое дорогое для меня – игра с Рози, которой 4 года. Сейчас мне кажется, что мои родители вырастили меня в спешке, а я упирался изо всех сил. Моим родителям нужна была всегда помощь, они всегда переспрашивали меня – “что этот человек сказал?” - я переводил, переводил примитивно, но и этого они не понимали. Мы часто останавливались перед витриной обувного магазина, и мать выбирала для меня лаковые сандалики с элегантными ремешками. И когда я их надевал, я намазывал их маслом, чтобы оберечь лаковое покрытие. Тогда мне было 6-7 лет, я был немногим старше Рози. И как удивительно, что всё сводится к этим сандаликам!”

Александр Генис: Один из адресатов Беллоу, американский писатель Леон Уисельтир, утверждает, что эта переписка - возможно, лучшая книга Беллоу...

Владимир Гандельсман: Вы знаете, по сути его письма - это поиски величия в малом. Всё сводится к этим самым сандаликам. К плоти жизни. Сюжет этого собрания писем заключается в разнообразных подходах и приближениях к описанию ВСЕГО ЭТОГО. К откровениям через торжествующую плотскость и радость мира. В этом залог человечности его героев. Беллоу никогда не мог принять экзистенциальных размышлений на тему “бесплодной” земли, духовной исчерпанности человечества, тем более – какой-то извращенной радости по этому поводу... Его герой не растворился в безличном коллективе и способен ему противостоять внутренним усилием, или, как он говорит, возвращением к “центру своего единства”.

Александр Генис: Беллоу был еще и в центре культурной жизни Америки.

Владимир Гандельсман: В книге действительно много известных имен. Это и Фолкнер, и Филипп Рот, и Джон Чивер. Я думаю, интересно привести цитату из его письма к Фолкнеру 1956 года. Фолкнер просит поддержать Эзру Паунда. Напомню, что Паунд был помещен в больницу и признан сумасшедшим за пропаганду фашизма и антисемитизма в своих радиопередачах во время Второй мировой войны. Для Паунда этот приговор был спасением, поскольку его должны были судить за измену. В ответ на просьбу Фолкнера Беллоу пишет: “Если он психически здоров, он должен быть судим как изменник; если он невменяем, он не может быть освобожден только потому, что он поэт.(...) Вы просите меня присоединиться к чествованию человека, призывавшего уничтожить мой народ?”

Александр Генис: Читателю писем знаменитого человека интересно узнать побольше о его личной жизни, тем более о человеке, известном своей бурной личной жизнью.

Владимир Гандельсман: Палитра писем Сола Беллоу весьма разнообразна. Кстати, редактор Бенджамин Тейлор утверждает, что опубликовано только две пятых эпистолярного наследия писателя. Так вот, письма содержат философские размышления, ссылки на любимые тексты – тут и Ветхий завет, и Шекспир, и Достоевский, и Толстой, и Чехов... И, конечно, они обнажают совершенно личные истоки его творчества. Одной из бывших жен, Сандре, он пишет злобно: “Ты, черт возьми, почти убила меня. Все это позади, но я не забыл ничего, ни малейшей детали. Я написал в “Герцоге” о том, как страдал от твоих оскорблений...”.

Александр Генис: Подобно своим героям, Беллоу жил между двумя полюсами: между депрессией и воодушевлением. И вулкан, и ледник. Он сравнивал себя с медведем, который откусывает человеку голову, если тот попадается ему на пути...

Владимир Гандельсман: Но он говорил также, что чувствует себя неким существом, которое летает, хотя слишком тяжел для птицы и слишком грешен для ангела. Вообще забавно – метафоры, связанные с животным миром, очень свойственны Беллоу. Почти всегда они самоироничны, шутливы. То он называет себя “подопытным кроликом”, то “бедным заблудившимся лаем из конуры Судьбы, который ищет своего пса”. Это очаровательное сравнение напомнило мне блестящее начало стихотворения Бродского: “Все эти годы мимо текла река, как морщины в поисках старика”, - вот этот обратный ход, когда некая примета ищет своего хозяина. Но вот когда разговор заходит о литературном труде, тут он сравнивает себя с машиной, с фабрикой по пошиву одежды, с бесконечным стрекотанием, он говорит, что все в нем в это время крутится и работает... Он надеялся, что придет золотое время старости и он будет проводить время на поле для гольфа... "но в жизни писателя не бывает времени для гольфа - она всегда состоит из стула с твердой спинкой и следующей книги".

Александр Генис: Плюс – критики. Тут ведь не обошлось без травли, чему поспособствовала наверняка и его интимная жизнь – пять браков и многочисленные любовные связи...

Владимир Гандельсман: Да, конечно, и это. Например, лет десять назад вышла книга, написанная Джеймсом Атласом, где излагалась биография Беллоу. О ней Беллоу высказался кратко: “грязная мешанина”. В одном из писем 1956 года Беллоу пишет, что литературный критик Лайонел Триллинг относится к нему, как Сталин — к кулакам, а Гитлер — к евреям. “В то время меня больше интересовало не то, что происходило в мире, а то, как стать настоящим писателем”, - признавался Беллоу в 80-е годы в письме американской писательнице Синтии Роуз.

Александр Генис: Володя, проза Беллоу насквозь автобиографична. Добавляют что-нибудь новое его письма?

Владимир Гандельсман: Конечно! Собрание писем Беллоу помогает лучше понять его противоречивую натуру. Возможно, тайна всепобеждающей человечности Беллоу заключена в его юморе. Вспомним, что он говорил, комментируя замысел “Герцога”: “Принужденный выбирать между сетованиями и смехом, я выбираю смех, потому что в нем преобладает энергия, мудрость и мужество”.