11 февраля в Москве пройдут переговоры министров иностранных дел России и Японии Сергея Лаврова и Сейдзи Маэхара. В последние месяцы отношения двух стран заметно ухудшились. Это связано с визитом президента России на Курильские острова, последовавшими за этим резкими высказываниями главы японского правительства и акциями у посольств в Москве и Токио.

Перед вылетом в Москву глава японского МИДа Сейдзи Маэхара заявил, что "с точки зрения международного права, эти четыре острова – часть Японии". Ранее президент Медведев заявил, что группировка российских войск, дислоцированная на южных Курилах, будет перевооружена для обеспечения безопасности островов. О российско-японских переговорах и споре Москвы и Токио о Курильских островах Радио Свобода рассказал востоковед, профессор МГИМО Сергей Лузянин.

– Когда между двумя странами происходит подобный конфликт, каков может быть итог переговоров? Не случится ли так, что спорный вопрос вообще не будет подниматься? И правильно ли в такой ситуации острых вопросов избегать?

– Думаю, что встреча будет носить рабочий характер, полузакрытый для СМИ. Острые территориальные вопросы, конечно, обсуждаться будут, но очевиден результат – непримиримость двух позиций, двух сторон. Но здесь, видимо, есть и некоторые новые акценты. Поскольку на днях из Японии пришло официальное заявление, что сказанное ранее премьер-министром Каном – это его личная точка зрения. Насколько я знаю, часть японских чиновников говорят о том, что требовать возвращения всех четырех островов – это тупиковый вариант и недальновидная политика, хотя общая линия Японии ясна: акцент на возвращение всех четырех островов. Второй момент, тоже очень важный. Японское руководство, в частности, премьер-министр, более жестко, более плотно завязаны на внутренних электоральных интересах. В этом смысле их линия более жесткая и бескомпромиссная, в отличие от предыдущих лидеров Японии.

– Прямо перед визитом в Москву японский министр иностранных дел заявил, что с точки зрения международного права северные территории (четыре острова) – это часть Японии.

– У них логика очень простая. Первый официальный российско-японский договор середины XIX века определил суверенитет Японии над этими островами. Но с точки зрения международного права ключевыми являются не двусторонние переговоры, а ключевой акт после Второй мировой войны, в котором черным по белому записано, что суверенитет Японии распространяется на четыре японских острова, а Курильские острова там не упоминаются. Этот международно-правовой документ итогов азиатской части Второй мировой войны подтверждает де-юре суверенитет Японии именно в рамках ее нынешней территории.

– У Японии есть еще территориальные конфликты с какими-либо государствами?

– Есть, но не такие системные. В частности, с Китаем. Китай называет спорными острова Даоюйледао, которые Япония называет – Сенкаку. Спор длится уже 30 с лишним лет. Но это не помешало же Японии и Китаю подписать мирный договор в 1979 году, оставив за скобками территориальный спор. Российская дипломатия пытается убедить японцев воспринять этот опыт.

– Еще несколько слов о Китае. Ситуацию с Курилами сравнивают с той, когда Россия передала острова Китаю. Это некорректно?

– Не совсем корректно, потому что методологически это разные вопросы. По международному праву страны, у которых границы проходят по общей реке, демаркацию и делимитацию границы проводят именно по фарватеру реки. Исходя из этой логики, два небольших острова мы и должны были вернуть. Эти острова де-факто находились под нашим влиянием, считались российскими, но формально, де-юре, они все-таки были за фарватером, то есть на "китайской воде". Здесь нет пересмотра итогов Второй мировой войны, но шаг за шагом российская и китайская стороны, начиная с 1992 года, продвигали этот процесс.