Главная проблема, с которой сталкивается любой уполномоченный по правам ребенка в любом регионе России – это жилье. Насколько я понимаю, нету такого злодеяния, на которое ради квадратных метров не пошел бы родитель ребенка, опекун, сотрудник органов опеки, глава местной администрации, сенатор, губернатор, депутат… Я должен с горечью констатировать, что недвижимость в России, безусловно, подавляющей частью населения считается ценностью куда большей, чем дети.

Примеров я могу приводить тысячи. Вот девочка из поселка Прогресс Райчихинского района Амурской области. В шестилетнем возрасте она осталась без родителей и воспитывалась бабушкой. А бабушка жила под Нижним Новгородом. И за дальностью расстояний всё это время девочкину квартиру под Благовещенском местная администрация сдавала по договору коммерческого найма. А денег, получаемых с квартиры, девочке не переводили. И прокурорская проверка не нашла в этот никаких нарушений. И теперь, когда девочка выросла, квартира и вовсе перейдет местной администрации, если до 23-х лет владелица не явится лично в Амурскую область вступать в права собственности. Какой там явится?! У девушки зарплата пять тысяч рублей в месяц, а билет до Благовещенска стоит двадцать тысяч рублей.

А вот еще девочка. В Туле. Родители погибли. И пока девочка жила в детдоме, дом оставшийся от родителей и принадлежавший девочке – сгорел. И теперь девочка выросла, и местные власти выражают готовность прописать сироту на пепелище. Буквально на пепелище. Я был там. У нас в пионерском лагере от костра угольков оставалось больше, чем осталось угольков в Туле от девочкиного дома.

Или еще мальчик и девочка в Красноярске. Когда они были совсем малышами, их изъяли из семьи в затерянном посреди тайги поселке в шестистах километрах от краевого центра. Пока дети были в детдоме, их лишенные прав родители умерли, а дом разрушился. Буквально разрушился, превратился в кучу мусора. А девочка в Красноярске поступила учиться в медицинский институт. А мальчик поступил работать в механические мастерские. И вроде как согласно федеральному закону сироте, утратившему жилье, государство обязано предоставить квартиру по месту жительства. Но в Красноярском крае губернатор (Хлопонин) издал указ, что сироты, дескать, получают жилье не по месту жительства, а по месту утраты родительского попечения. То есть в противоречие федеральному закону мальчику и девочке никогда не дадут жилье в Красноярске, где они живут и учатся, а зато поставят их на очередь в родной деревне, где нового жилья не построится никогда.

А еще каждую неделю я получаю письма от родителей, купивших квартиру с имущественными обременениями, про каковые обременения ничего не знали. И вот теперь их выселяют из квартиры. И родители, предположим, сами дураки, но разве не логично было бы думать, что все сделки с недвижимостью, в которой живут дети, должны визироваться органами опеки? Разве не логично думать, что органы опеки, то есть государство должны нести ответственность за детей, теряющих жилье по недосмотру родителей? Если не так, то кому тогда нужны эти органы опеки?

Или вот еще был случай под Курском. Женщина повезла дочку лечиться в Москву. А в Курске остался у них дом, которым женщина владела напополам с братом. Так вот пока женщина ребенка лечила, брат свою половину дома снес, отчего разумеется, вторая половина дома стала непригодной для жилья. Но это – законно.

Как и вообще законно по знаменитому «Крашенинниковскому» закону о собственности собственнику как угодно своей собственностью распоряжаться. В том числе законно отцу, если он владелец квартиры, выселить из квартиры детей на улицу. Это – законно.

Я, правда, полагаю, что только опасный безумец может признавать все вышеперечисленные законы, указы и обычаи справедливыми.