Эквадор и его президент

Ирина Лагунина: 14-15 апреля должен состояться саммит американских государств. Первым на приглашение посетить этот саммит отреагировал эквадорский президент Рафаэль Корреа, который решил бойкотировать саммит, поскольку на него не приглашена Куба. По случайному стечению обстоятельств из Эквадора вернулся мой коллега Александр Гостев. Александр, вы бывали в разных латиноамериканских странах в последнее время, в том числе и на Кубе, и в Венесуэле. Что представляет собой Эквадор по сравнению с ними?

Александр Гостев: Впечатление от Эквадора остается смешанное. Куба, если в нескольких словах описывать глазами иностранца, очень нищая, шумная. Венесуэла тоже нищая и опасная. А Эквадор страна спокойная, и там я, например, не заметил такой вопиющей нищеты как в Каракасе, Гаване, во многих других латиноамериканских странах. Эквадор исторически географически делится на три очень разных региона – это Коста, побережье с главным городом и торгово-финансовой столицей, самым большим городом Эквадора. Это Сьерра или Кордильера со столицей Кито, где живут совсем другие люди, не такие, как на побережье, и Амазония, восток, она тоже сама по себе, я бы сказал.
В Эквадоре очень многое изменилось буквально в последние годы, и надо сказать, что при Рафаэле Карреа, который 6 апреля празднует, кстати, свой день рождения, эти изменения пошли полным ходом, причем они как хорошие, так и плохие. Действительно довольно многое делается для развития инфраструктуры – это заметно по состоянию дорог, больниц, уровня безопасности и так далее. С другой стороны, политическая, внутренняя, социальная обстановка, социальная напряженность заметно кипит. Я наблюдал в том же Кито, в столице, большую манифестацию, например, перед президентским дворцом медиков и медсестер, которые протестовали против сокращения социальных выплат, пенсий, пособий, увеличения рабочих часов и так далее. С одной стороны понятно, что раз позволяют протестовать перед президентским дворцом, проводить демонстрацию, о тоталитарном режиме говорить не приходится. С другой стороны, все эквадорцы, когда узнавали о моей профессии, я говорил, что я журналист, они закатывали глаза и говорили: ну, ты самый ненавидимый Корреа человек, больше всего на свете он сейчас не любит журналистов.
В ближайшее время в Эквадоре будет проведен референдум сразу по нескольким таким важным для страны, для народа вопросам – это касается и налогообложения, и уровня выручки частных предприятий, процент, какой можно переводить в западные банки, какой нет. И так же будет такой вопрос поставлен на всенародный референдум, как учреждение некоего специального гражданского института под контролем правительства, который в свою очередь будет контролировать деятельность всех средств массовой информации в стране как государственных, так и частных.
Корреа нам запомнился за последние годы в первую очередь чем – это дружба с Уго Чавесом, дружба с Моралисом, президентом Боливии, схожие рассуждения о строительстве боливарианского социализма, социализма 21 века, яркой антиамериканской риторикой. В этой риторике он, на мой взгляд, Уго Чавесу не уступает. При этом надо вспомнить, как Карреа выглядит: это всем молодой мужчина, ему 6 апреля исполнилось 49 лет. Он высокий, огромный, по сравнению, средний рост эквадорцев, населения страны очень небольшой, он над ними возвышается, как Михаил Прохоров возвышается над демонстрантами на площади в Москве. Он громкоголосый, агрессивный, предприимчивый, энтузиаст-популист. Очень хорошо, как и очень многие другие президенты в Латинской Америке новой волны, улавливающий настроение народа и говорящий не словами, а политическими словосочетаниями, блоками. Он чувствует, какое предложение надо выдать, выступая перед публикой, для того, чтобы снискать одобрение аудитории. При этом те эквадорцы, с которыми я беседовал на какие-то политические или экономические темы, общие разговоры о том, какова жизнь сейчас, каков уровень жизни в стране, каковы зарплаты, доходы, медицинское лечение, социальное обеспечение, они задумывались над тем, что сказать. Потому что действительно, по моим ощущениям, у них самих, у многих, я имею в виду людей среднего эквадорского класса, не сложилось окончательного впечатления о собственном президенте.

Ирина Лагунина: Александр, вы, тем не менее, сказали, что есть дороги, больницы, инфраструктура строится. Понятно, откуда, например, деньги у Чавеса – от нефти. Понятно, у Кобы откуда деньги – от Чавеса, но откуда деньги у администрации Карреа?

Александр Гостев: У администрации Карреа, во-первых, деньги тоже от доходов, от продажи нефти и переработки продуктов нефти. Эквадор - это член ОПЭК, одна крупных нефтедобывающих стран региона наравне с Венесуэлой или Мексикой, например. Во-вторых, не будем забывать, что Эквадор занимает то второе, то третье место по экспорту бананов, несмотря на свои малые размеры во всем мире. В-третьих, удивительная специализация Эквадора – это выращивание на экспорт огромных промышленных объемов дорогих цветов. Я эти плантации бескрайние, парники и теплицы с розами видел сам и это действительно производит впечатление. Если учитывать, что в Европе или в Москве один цветок стоит, если очень хорошая роза, 150-250 рублей, а там это просто растет в силу климата, то это действительно очень хороший доход. Я даже могу сказать, что несколько российских частных инвесторов, имена я их не знаю, купили огромные цветочные площади в Эквадоре. Когда мы проезжали мимо, мой приятель эквадорский сказал: посмотри, начиная с этого километра и дальше до горизонта – это русские цветы, которые скуплены на корню, они еще не выросли, когда они вырастут, их отправят в Россию.
Оппоненты Карреа, конечно, упрекают его и в коррупции, и в том, что он как-то связан с латиноамериканскими национальными наркокартелями, хотя никаких подтверждений, конечно, этих фактов нет. Если бы были стопроцентные доказательства, то мы бы все о них слышали, мы бы их знали. И в-третьих, он проводит социалистическую политику, повышает все время налоги на богатых, за счет этих денег действительно строятся порты, больницы, дороги, о которых я упомянул. С учетом того, что еще лет 20 назад Эквадор был совсем нищей страной, где 75% населения находились сильно ниже черты бедности, то может быть все-таки в целом можно сказать, что эти преобразования действительно идут Эквадору на пользу. Потому что, например, в отличие от Венесуэлы, где я видел совершенно кошмарные фавелы, которые в Каракасе называются барриус - это даже не дома, а какие-то собачьи конуры, созданные из коробок из-под телевизоров или листов кровельного железа, где живут огромные семьи. В Эквадоре, в Кито и в нескольких других средних городах я таких трущоб не видел.
Еще Карреа в заслугу ставится борьба с преступностью, с уличной преступностью, чисто криминальной преступностью, которая захлестнула на рубеже 20-21 веков все города латиноамериканские. В Каракасе после 6 часов вечера невозможно выйти на улицу в дорогой одежде, имея в кармане бумажку, чем больше 10 долларов – это действительно так. В столице Перу это действительно так. В половине городов Мексики ты, зайдя в бар, рискуешь быть просто застреленным. В отличие от этого в Кито можно вечером гулять практически совершенно спокойно, где ты хочешь, сразу, когда ты выходишь на улицу, чувствуешь эту атмосферу, опасно или нет. В Кито этого нет. Хотя в Гуаякиле ситуация немножко похуже, но как в любом огромном портовом городе это всегда так.