Голодовка, которую Сергей Кривов объявил в знак протеста против продления ареста, продолжается уже 38 дней. По словам близких Кривова, он резко стал худеть, появились слабость и головокружение. Радио Свобода публикует дневниковые записи, сделанные Сергеем Кривовым до объявления голодовки.

Глава «Продлёнка»: как заключённых возят в суд

Главы «Арест» и «Классификация»: чем ИВС отличается от СИЗО

Глава «ИВС»: как живётся заключённым в изоляторе временного содержания

Глава «Переезд в СИЗО»: 15 часов ожидания

Глава «Карантин»: как условия жизни в «карантине» отличаются от распорядка в ИВС

В главе, которую мы публикуем сегодня, Сергей Кривов описывает, как тюремное руководство готовится к визиту общественной наблюдательной комиссии.

Переезд на ПМЖ

День с ареста двенадцатый, в карантине – третий. С утра видел солнце. Диаметр почему-то маленький – не впечатлило. Раньше думал, что сидеть обиднее всего в солнечный день. Оказалось, нет. Если день ясный и свежий, солнечный, то в тюрьме веселее.

Ситуация несколько улучшилась относительно вчерашнего дня, еду дали частично солёную, принесли две газеты, удалось выключить радио. Оно всё разбито, и громкость не регулируется, орёт на всю. Через несколько часов пришлось выключить, утомило. И чайник электрический надзирательница дала: «Пользуйтесь!» Сразу как-то повеселело.

После обеда очередное собеседование. Уровня лейтенантов (вчера был майор). Опять: статья, образование и пр. Спрашивали, знаю ли Лузянина, не участвовал ли в мероприятиях 15 октября у их тюрьмы. Отвечал всё как есть. Сам не участвовал, но знаю тех, кто участвовал, – добрейшие и отзывчивые люди. Короче, обозвали бандитом, что я оспорил и сказал, что меня обещали к экономистам определить, а не к бандитам. Вернули в камеру, дали 5 минут на сборы. Прошёл час, заглянули, объявили 2-минутную готовность. Прошло ещё полчаса, вывели. Начали восхождение вверх. «Бандита» (две статьи по 10 и 15 лет) оставили на третьем этаже. Моего сокамерника Володю (ст. 158-1, мелкая кража) на четвёртом. Меня повели на пятый.

Спрашиваю: «Магнитский тут сидел?» – Говорят: «Нет, в другом блоке». Тут, мол, Ходорковский сидел. Тоже неплохо. Я на него, кстати, чем-то похож. И камера, говорят, будет «двухместный люкс», не пожалеешь! Во, думаю, попёрло! Тесты не прошёл, так зато в остальном не обманули.

Пятый этаж – высший. Есть ещё шестой, но там помещение для прогулок, с приподнятой крышей. Между стенами и крышей просвет, получается «как бы улица».

Привели в угловую камеру, номер 257. Точно, двухместная. Размером примерно пять с половиной метров на два сорок. Мебель стандартная, всё железное, прикрученное к полу и стенам. Кровать двухъярусная. Батарея из двенадцати чугунных секций, плюс труба подводки отопления по всей длинной стороне. Тепло. Ограждение туалета капитальное, высотой по грудь. Но главное, есть телевизор (14" Hyundai, корпус весь разбит и прожжён, пульта нет, но показывает хорошо), холодильник (Indesit, высотой 130 см), чайник электрический и небольшая пароварка. Ещё высокий многоскоростной вентилятор, 19-литровые бутыли с водой, всякая «бытовая химия» и пр. Всё это осталось от прежних жильцов. Окно стандартное. Оговорюсь, окна во всех тюрьмах расположены на высоте выше человеческого роста, а не так, как в жилых домах.

Места маловато, но, чтобы делать зарядку, хватает. Зарядку я теперь делаю каждый день. В общем – живи не хочу.

Из выявленных недостатков – не солнечная сторона и всего три стальные продольные полосы на раме кровати (под матрасом). Я вроде никогда себя неженкой не считал, но тут ощущение, что спишь на шпалах. Первую ночь промучился, на вторую подсунул под матрац на уровне груди крышку от большого оцинкованного бака для питьевой воды. Стало гораздо лучше.

Сосед – «экономист», тоже Сергей, 39 лет. Работал в управе. Мошенничество на 24 тысячи рублей (нечто вроде попытки взятки). Подробности мне сейчас пересказывать некорректно. Жена беременная, дети семи и четырнадцати лет. Уже получил три с половиной года, обжалование не сбросило ни дня. Теперь ждёт отправки в зону.

Первые четыре дня в СИЗО спал без подушки, не было на складе. А вчера вдруг под вечер принесли подушку. Небольшую, но очень плотно набитую. Вещь!

А через полтора часа приходит комиссия из ОНК. Все случайности не случайны! Это я про подушку. Да и про остальное тоже. Вот почему меня так разместили. Чуяли, что их будут мониторить. Люди-то опытные, в отличие от меня, лоха.

Пришли две женщины: Анна Каретникова из «Солидарности» и вторая, которую я не знаю. С ними врач СИЗО и ещё человека три из его руководства.

Всё спросили, узнали, спасибо им большое. Передали приветы, и я передал в свою очередь. Жалоб на здоровье и содержание у нас нет. Всем довольны. Про соль я как-то не стал говорить. Соль теперь есть своя. Хотя, по идее, надо было бы.

Оказалось, что газеты тут можно выписывать. Решили выписать «Независимую» и «Московский комсомолец».

Отлично поговорили, все остались довольны. Спасибо всем таким организациям, как ОНК, «Росузник» и пр., которые заботятся о заключённых.

Жизнь на следующие полгода-год, кажется, наладилась. По быту, надеюсь, ничего не изменится.

Теперь можно и о «душе» подумать.