В понедельник в вечерний прайм-тайм на ведущем кабельном телеканале HBO был показан фильм режиссеров Майка Лернера и Максима Поздоровкина "Pussy Riot: панк-молебен".

"Панк-фильм о панк-молебне" – так охарактеризовали его многие американские рецензенты. Панковской ленту делает не стиль монтажа, он как раз вполне классический. Классической с точки зрения американской документалистики является также объективная и взвешенная подача разных мнений о Pussy Riot (непохоже, что американский зритель отнесется благодушно к сценам акции в Биологическом музее). Речь идет, скорее, о страстности, с которой авторы рассказывают о протестной акции в храме Христа Спасителя. И, наверное, о самой скорости повествования, поскольку в час с небольшим они должны были вместить информацию о прошлом группы, справки о свойствах личности и духовном становлении трех опальных панкерш, беседы с их родителями, сторонниками и противниками Pussy Riot, судебную хронику, включая пронзительные последние слова осужденных. И, может быть, главное – историко-философские комментарии о государстве и православии в России, в хитросплетениях которых очень трудно ориентироваться западному секулярному сознанию. "Если бы National Geographic делал экзотичные фильмы не о природе, а о конфликтах менталитетов, то "Pussy Riot: панк-молебен" легко попал бы в формат", – сказал мне один вашингтонский кинокритик.

Контракт с Лернером и Поздоровкиным был подписан HBO еще в январе, после того как фильм победил на престижном фестивале Sundance в категории документального кино. Бизнесмены, рискующие своими деньгами, – а это и есть суть гамбургский счет, – тогда предположили, что дело Pussy Riot получило такую широкую огласку и интеллектуально и эмоционально потрясло американцев – представителей элиты, равно как и обывателей – столь сильно, что кинорассказ о них будет коммерчески успешным. Кинорассказ хлесткий, но в контексте американских плюралистических нравов отнюдь не провокативный. Рейтинг премьерного показа "Панк-молебна" должен быть объявлен через несколько дней, после чего мы узнаем, правы ли были в своих ожиданиях деятели Голливуда.

В нескольких местах в фильме Лернер и Поздоровкин предлагают аудитории явные параллели между судом над Pussy Riot и показательными сталинскими процессами1936–38 годов, чтобы подчеркнуть силу народной ярости, возбужденной властями к подсудимым тогда и сейчас. Более эффективным приемом, на взгляд кинокритиков, являются контрасты, которыми пользуются авторы, противопоставляя, например, веселое разноцветье прикидов панкерш тяжелому черному облачению их церковных оппонентов; или вдохновенный идеализм заявлений девушек бездушной государственной машине, "закатавшей" их в колонии: кадры Путина, проходящего по красному ковру под аплодисменты свиты, то и дело перемежаются фрагментами, в которых подсудимых вводят и выводят из зала суда сквозь толпу журналистов.

"Одна из задач, которую мы перед собой ставили, – это показать девушек как патриоток, искренне желающих лучшего для своей родины, и противопоставить это образу примитивных богоненавистных хулиганок, который навязывают россиянам федеральные телеканалы", – сказал Максим Поздоровкин. Он напомнил, что зимой фильм должен прокатываться в Москве, но, поскольку в России запрещена демонстрация перформанса в ХХС, прокатный план оказался под вопросом.

Перед премьерой фильма в Америку приезжали две анонимные участницы Pussy Riot, фигурировавшие под псевдонимами Фара и Шайба, на публике они почти не снимали с себя балаклав. В артхаусном кинотеатре в восточной части нижнего Манхэттена они встретились с симпатизирующими им ньюйоркцами, включая знаменитостей: писателя Салмана Рушди и рокершу Патти Смит. Во время осмотра города на Шайбу произвела сильное впечатление "очень кульная девушка" – статуя Свободы. А в Вашингтоне у гостей состоялись серьезные беседы с официальными лицами, завершившиеся групповой пресс-конференцией уже без масок, но и без фотосъемки.

"Pussy Riot: панк-молебен" начинается с известного изречения Бертольда Брехта, что "искусство не есть зеркало, отражающее реальность, а молоток, с помощью которого ей придают форму". Лернер и Поздоровкин очень надеются, что киноэпос о российских мятежницах, который они представили Западу, и само их бунтарское искусство станет таким молотком. Или, по крайней мере, его ударной частью.