Осень России

Был ли Указ 1400, которым Борис Ельцин распустил Съезд народных депутатов и Верховный Совет, законным? Конечно, нет. Президент явно вышел за рамки Конституции. Но события осени 1993 года: и сам Указ, и то, что за ним последовало, – необходимо рассматривать в историческом контексте. И тогда станет очевидно, что продолжающиеся попытки возложить всю ответственность за те события, которыми завершилась 3-4 октября эта схватка, исключительно на президента, равно как и оправдание действий его противников, несостоятельны.

Осенние события 1993 года в Москве – кульминация "войны без правил", которую много месяцев вели обе стороны конфликта. Ставка в этой борьбе была высокой: кто будет определять путь дальнейшего развития страны? Обе стороны обладали равной легитимностью: и за Ельциным, и за парламентом "стояло" голосование избирателей. На референдуме в апреле 1993 года большинство принявших участие в голосовании одобрило курс президента и правительства, отказалось убрать с политической сцены и президента, и Съезд с Верховным Советом. Возникла патовая ситуация: страсти накалялись, каждая из сторон вела свою линию, разрушая государственный порядок.

Ответственность за это лежала на обеих сторонах. Выход мог быть найден в скорейшем утверждении новой Конституции и проведении перевыборов и президента, и парламента. Но проект Конституции, который разрабатывала Конституционная комиссия Съезда, депутатов не устраивал. Точнее, ни один из вариантов проекта, который Комиссия, подвергавшаяся атакам с разных сторон, три года дорабатывала в поисках компромисса различных сил (а к маю 1993 года был подготовлен уже 11-й вариант), не мог собрать необходимых двух третей голосов. Конституционный выход из политического кризиса не просматривался.

Шанс на легитимное разрешение конфликта на основе конституционного проекта, в котором прерогативы ветвей власти были значительно лучше сбалансированы, чем в Конституции, к какой мы в итоге пришли, был упущен. И вместе с ним – компромисс на основе досрочных выборов, которые на легитимной основе позволили бы остановить "войну законов" и вернуть жизнь государства в нормальное русло. Выход из тупика президент, когда его попытки склонить депутатов к выборам не дали результата, нашел в одностороннем акте: роспуске парламента и назначении даты его перевыборов. Решение было незаконным, и депутаты не преминули этим воспользоваться для удаления президента. Но выход-то им был предложен некатастрофический: депутатский корпус в нокаут отправлен не был и на объявленных выборах у противников президента, сохранявших свою политическую инфраструктуру, были неплохие шансы. Но они переоценили собственные силы и вообразили, что могут добиться, воспользовавшись неверным шагом президента, полной победы. И на незаконную акцию президента ответили целой серией ничуть не менее незаконных действий. Что и привело к трагедии, последствия которой не изжиты до сих пор.

Сначала Верховный Совет совершенно незаконно лишил сотню депутатов их статуса. Тем самым была изображена видимость правомочности собрания, которое назвало себя "Х Съездом", но на котором кворума никогда не было, а число участников таяло с каждым днем. Уже хотя бы поэтому принятые им крутые решения были нелегитимны с самого начала. Но в сентябре еще можно было избежать трагического разворота событий. Не посредством "нулевого варианта" – возвращением к исходному состоянию – и тем более не выполнением незаконных решений о смещении президента, но встречными шагами: договоренностью об одновременных перевыборах президента и парламента, на что в итоге Ельцин готов был дать согласие. На переговорах в Свято-Даниловом монастыре 1-3 октября наметились шаги к достижению компромисса. Но они были отвергнуты Белым домом, где хунта из силовых "министров" предъявила ультиматум умеренным элементам депутатского корпуса. Переговорщики со стороны Белого дома были заменены, была утверждена непримиримая позиция.

В этой позиции "непримиримых" укрепили события, развернувшиеся на улицах Москвы 2-3 октября: начавшийся мятеж и беспомощность перед ним сил правопорядка. Тех, кто не подчинились разгону парламента и политическими средствами (тоже, повторю, нелегитимными) попытались изменить предъявленные им условия, еще понять можно. Но когда тон в Белом доме стали задавать самые агрессивные элементы, когда лидеры противостояния призвали своих сторонников штурмовать Кремль, когда одна банда захватила соседнее здание мэрии и стала чинить там расправы, а другие волонтеры под предводительством оголтелого реакционера генерала Макашова попытались взять штурмом Останкино, когда резиденция парламента стала обиталищем таких "защитников Конституции", как рижские омоновцы и бойцы из Приднестровья, единственным ответом на все эти действия могло быть только силовое подавление мятежа. К этому по телевидению и радио "Эхо Москвы" призывали не только сторонники Ельцина, но и многие другие политики и лидеры общественного мнения. К микрофону выходили Горбачев, Яковлев, Явлинский, Гайдар, Адамович, Окуджава, Смоктуновский, Ахеджакова и другие... Все они настаивали на решительных мерах: остановить угрозу гражданской войны.

Мятеж был подавлен. Но уроки из трагических событий так и не были извлечены. В итоге проиграли все: победители, побежденные, все наше общество. Коалиция новой бюрократии и демократов, поддержавшая президента, победила коалицию, в которой коммунистические фундаменталисты, националисты и державники сплотились вокруг руководителей Верховного Совета. Коалиции вскоре переформатировались, а доминирование исполнительной власти над представительной закрепилось и принесло горькие плоды. Среди долговременных последствий событий октября 1993 года – ущемление парламентаризма, еще делавшего неверные шаги после исторического перерыва, небрежение правом, которое так и не стало национальной ценностью, укоренение давней российской традиции решать споры не на пути компромисса, а в "кулачном бою", возрождение авторитарного режима и слабость отечественной демократии.

Виктор Шейнис – российский политик, член Политического комитета партии "Яблоко". В 1993 году – депутат Верховного Совета России, заместитель ответственного секретаря Конституционной комиссии Верховного Совета.