"Надо что-то "сдать" китайцам"

Премьер-министр Японии Синдзо Абэ спровоцировал международный скандал, посетив мемориальный храм Ясукуни, посвященный памяти двух с половиной миллионов японских солдат, погибших в военных конфликтах времен Второй мировой войны. Для стран, пострадавших от японской агрессии 30-40-х годов ХХ века, храм является символом японского милитаризма, поскольку, как считается, среди упокоившихся там душ – души около полутора десятков человек, признанных международным трибуналом военными преступниками.

Посещение Ясукуни главой правительства Японии состоялось на фоне обострения японо-китайских отношений из-за территориального конфликта вокруг островной гряды Синкаку, на которую претендует и Китай. Резкий протест выразили официальный Пекин и Сеул, с критикой выступили США и Россия, фактически впервые сделавшая официальное заявление по этому поводу.



Чем было продиктовано решение Абэ пойти в храм Ясукуни? Какими будут его политические и экономические последствия? Свое мнение по этому поводу высказывает ведущий научный сотрудник Центра японских исследований Института Дальнего Востока Российской академии наук Виктор Павлятенко.

– По-вашему, заслуживает ли храм Ясукуни репутации символа японского милитаризма времен Второй мировой войны?

– Я бы так конкретно вопрос не ставил. Это все символика: души этих 14 преступников, осужденных международным судом, якобы покоятся в этом храме. Но два с половиной миллиона простых солдат, сыгравших ту роль, какую играет любой солдат в любом государстве, на мой взгляд, не придают веса так называемому "духу возрождения милитаризма в Японии". Все дело в трактовке. Можно ведь говорить, что Абэ почтил память солдат, отдавших свою жизнь и исполнивших солдатский долг перед своей родиной. А можно говорить о том, что это – два с половиной миллиона убийц, которые терроризировали весь Азиатский регион. В одном только Китае потери составляют 20 миллионов человек. В соответствии с этим фактом мы и будем к ним относиться.

– Посещение храма Ясукуни вызвало очень резкую реакцию и в Китае, и в Сеуле. Критиковали Абэ даже в Вашингтоне. Получается, что эта акция спровоцировала недовольство среди союзников Японии? То есть это был не до конца просчитанный шаг?

– Совершенно справедливо. Впервые прореагировала американская сторона. Более того, Москва прореагировала! Которая вообще никогда не акцентировала своего внимания на этом деле. Конечно же, не было все просчитано. Дело в том, что когда Абэ пришел к власти, он начал, прежде всего, реализовывать все те обещания, которые были даны при его первом кабинете. Он тогда не успел практически ничего сделать. И первое, с чего он начал сейчас, – с реализации старых обещаний. И надо сказать, целый ряд таких обещаний выполнил. Прежде всего, внес кардинальные перемены в механизм принятия решений с участием Совета Национальной Безопасности. Более того, была даже идея пересмотра Конституции. Он рьяно взялся за эти вещи и начал выступать с заявлениями о том, что он этого добьется. Но тогда же и внутри Японии, и союзники, в лице американцев, сказали: "Парень, ты не торопись. Не торопись, особенно в Конституции". А для США это имеет особое значение, потому что пересмотр Конституции будет означать дальнейшие шаги японской стороны, которые не обязательно будут согласовываться с американцами. Пересмотр Конституции – это символ. Символ в том смысле, что, несмотря на существование нынешней Конституции, они уже все сделали. Сделали армию, вооружили ее и так далее. А Конституцию трактовали так, как им было необходимо.

– То есть в японской Конституции, по замыслу Абэ, силы самообороны, официально относящиеся сейчас к подразделениям полиции, превратятся в полноценную армию?

– Послевоенная история – это история лукавства. Хорошо, назовем их полицейскими. Это – 250 тысяч полицейских, обладающих современной истребительной, бомбардировочной, противолодочной авиацией с ракетным вооружением... Будет создана своя морская пехота, а корпус быстрого реагирования уже три года назад был создан. Где еще такая полиция существует? Это нормальная армия, названная просто по-другому, с тем, чтобы обойти требования Конституции. Но, как показывает практика, требования не настолько жесткие, чтобы их нельзя было обойти.

– Японо-китайские отношения сейчас находятся на очень низком уровне. Обострение связано со спорами вокруг островов Сенкаку. Недавно было объявлено об увеличении оборонного бюджета Японии на 5% – в условиях, когда в стране экономическая ситуация очень сложная. По-вашему, имеет ли смысл Токио идти на серьезную конфронтацию с Пекином?

– Никто и не идет на жесткую конфронтацию. 5% – это за 5 лет. В этом году будет увеличение всего на 2 с небольшим процента по отношению к предыдущему году. Никто на конфронтацию не настроен. Ведь из-за чего в целом сыр-бор разгорелся? Обе стороны в 1972 и 1978 годах договорились в устном порядке, что сохранят статус-кво. И когда японское государство в 2011 году купило эти острова и таким образом легализовало свои права на островную группу Сенкаку, Токио тем самым нарушил договоренность с китайцами. Простым языком говоря, они их "кинули". Поэтому и возникла эта ситуация.

– Но если Япония фактически обманула, по вашим словам, Китай, то Пекин может реагировать очень резко. Как, по-вашему, будет развиваться ситуация?

– Мне представляется, что хватит мудрости не доводить дело до конфликта. Я думаю, что мало кто в этом заинтересован. Потому что это никому не нужно. Где-то надо что-то китайцам в этой ситуации "сдать". Не знаю что, в каком направлении, но где-то китайцы должны почувствовать, что они в данном случае одержали маленькую победу. Они и зону-то ПВО в районе островов вводили именно для этого – прощупать и посмотреть, а как будут реагировать японцы. Но первым прореагировали американцы, и все остановилось. Может быть, Токио надо будет пару раз заявить – да, ладно, мы сохраняем статус-кво и призываем китайцев тоже соблюдать этот статус-кво. Этого тоже будет, мне представляется, достаточным. Если такие шаги будут, что-то должно поменяться.

Кроме того, за кулисами политического противоборства, идут другие процессы. Не так давно большая делегация японских бизнесменов побывала в Пекине. Она, конечно, не встретилась с высшим руководством, но с руководством средней руки встречалась. Обсудили они целый ряд вопросов и пришли к единому мнению о необходимости укрепления торгово-экономических связей.

– Проще говоря, мы имеем дело с типичной для Востока игрой, когда нужно "не потерять лицо" в открытом споре, а за кулисами все продолжается более-менее нормально?

– По крайней мере, идет поиск, наносятся визиты. Люди встречаются по "второй дорожке", обмениваются информацией. Жизнь продолжается.