Музей современного искусства Нью-Йорка недавно стал владельцем архива Фрэнка Ллойда Райта. Кураторы отметили приобретение первой из череды запланированных выставок. Экспозиция, названная “Райт и город”, посвящена урбанистическим концепциям зодчего.

Историю города можно представить в виде борьбы горизонтали и вертикали. Если один уровень – горизонтальный – предназначен для жизни, то другой – вертикальный – обслуживает духовные потребности человека. Движение вверх – это путь в сакральное пространство. И вавилонские зиккураты, и египетские пирамиды, и средневековые соборы, и даже чудо прагматичной викторианской эры – Эйфелева башня – служили только символами, лишенными сугубо утилитарного назначения. Небоскребы были первым дерзким опытом освоения вертикали в практических целях. Говоря красиво – люди заселили небо.

Но тут-то и начался бунт, казалось бы, смиренной горизонтали против разбушевавшейся вертикали. Раньше, опьяненные прогрессом, мы обвиняли: "Рожденный ползать летать не может". Теперь, поумнев, спрашиваем: а может, и не надо? Десятки тысяч человек под одной крышей. Есть ли в этом необходимость, польза, смысл? Может быть, мы, так сказать, переросли небоскребы? Может, пусть земля и небо останутся на своих местах? Может быть, небоскреб, эта освоенная и населенная вертикаль, есть насилие над двуногим существом, лишенным крыльев?

Другой архитектор-утопист, Корбюзье мечтал перенести город в деревню. Он грезил о городах, состоящих из одного небоскреба, окруженного морем зелени. Но мир, во всяком случае Америка, рассудил иначе. В самом начале 21-го века результаты переписи 2000 года показали, что впервые большая часть американцев стала жить в пригороде. Конечно, это статистическая условность, демографический символ. Однако Америка увидела в нем важную веху – победу не сельской, не городской, а приземистой пригородной цивилизации. Горизонталь в ней решительно берет реванш над вертикалью, оставляя высотным сооружениям их древнюю роль символа человеческой дерзости. Одноэтажная Америка, вытянувшаяся вдоль дорог своими жилыми домами, торговыми центрами, кинотеатрами и магазинами, знаменует торжество пригорода. Это внешнее, доступное наблюдению следствие тех тектонических сдвигов, которые обеспечили победу горизонтали над вертикалью.

Лучше всего мистическую власть горизонтали над своей страной понял ее архитектор и визионер, один из наиболее влиятельных зодчих 20-го века Фрэнк Ллойд Райт. Первый пророк пригорода, он мечтал вырвать человека из тесных ущелий небоскребов, чтобы поселить на приволье – в мире с собою и природой. Предтеча пригородной революции, Райт еще на заре автомобильной эры открывал ее законы, главным из которых было освоение горизонтали. Хотя Райту принадлежат и проекты небоскребов, включая фантастический – “Иллинойская миля”, его шедевры, начиная со знаменитых “домов прерий”, связаны с использованием измерения, которое сам он назвал "горизонталью свободы".
За этим выбором стояла глубоко продуманная и прочувствованная философия американской демократии. Райт, как все великие архитекторы, был утопистом, но его утопия резко отличалась от тех, что с такими жертвами пытались воплотить в 20-м веке.

Об этом рассказывает центральный экспонат выставки: детальный, на весь зал макет непостроенного города Broadаcre Сity (1934-35). Любимое произведение Райта – проект идеального города “Широких акров”. Каждый дом окружает зеленый двор размером с футбольное поле (это и есть акр). В зелени спрятаны магазины, культурные центры, школы, стадионы, пруды, каналы, даже лес с хижинами-дачами на мягких холмах. И над этой пасторальной идиллией высятся несколько огромных, но изящных небоскребов, собравших в себе все муниципальные службы. Зодчий считал идеальной для градостроительных проектов Нового Света гармонию доминирующей горизонтали с редкими вкраплениями дерзкой вертикали. Райт предлагал своей стране утопию сугубо частного человека, не стесненно живущего на своем акре земли в собственном одноэтажном доме. В сущности, такой была и есть американская мечта, она же – квант американской цивилизации.