Афганские пессимисты и оптимисты

За высший пост в государстве под названием Исламская Республика Афганистан 5 апреля 2014 года будут бороться 11 кандидатов. Но так ли важно, кто из них победит? Ведь, по мнению аналитиков на Западе, судьба афганцев зависит не столько от личности хозяина президентского дворца в Кабуле, сколько от того, останутся ли в Афганистане войска НАТО после истечения в конце года мандата на их пребывание в стране.

Роберт Гейтс, первый министр обороны в правительстве Барака Обамы, пишет в своих мемуарах, что в 2009 году Государственный департамент США попытался не допустить переизбрания президента Афганистана Хамида Карзая в первом туре выборов, в чем преуспел. Однако предотвратить его победу во втором раунде не смог и своими интригами только снискал стойкое недоверие Карзая к действующей администрации. Более того, отмечает Гейтс, афганский президент, чувствуя давление, сам стал многократно и грубо нарушать закон, чтобы сокрушить конкурентов, – на его счету подкупы, фальсификации, устрашение избирателей, союзы с преступными бандами, которые не гнушались и убийствами на политической почве.

Выборы 2009 года, продолжает Роберт Гейтс, оставили о себе очень плохую память. Бараку Обаме так и не удалось убедить афганского коллегу подписать с США соглашение, позволяющее части американских войск остаться в стране после предстоящих 5 апреля выборов: Карзай опасался, что Белый дом, заручившись его согласием, начнет снова интриговать, если и не против него лично, поскольку по конституции он не вправе снова баллотироваться в президенты, то против его фаворитов. В результате Барак Обама был вынужден поручить Пентагону осуществлять планирование исходя из "нулевого варианта", а именно, что в Афганистане начиная с 2015 года не будет никаких войск НАТО. Если это так, то какое Вашингтону дело до того, что произойдет с Афганистаном, как только страну покинет последний американский солдат? И не задвинули ли вообще афганскую тему в небытие последние события в Сирии и в Крыму? Своими соображениями делится ведущий сотрудник вашингтонского Института ближневосточных исследований Дэвид Поллок:

– Афганистан важен для Америки, и мое мнение разделяют если и не центральные телеканалы, то самые авторитетные печатные СМИ, уделяющие грядущим выборам большое внимание. Ни одна война в истории США не была столь затяжной, как афганская. В ней погибли более двух тысяч американских солдат, она стоила нам сотни миллиардов долларов. А результаты ее на сегодня, в лучшем случае, сомнительны, как в смысле политического и социально-экономического прогресса Афганистана, так и в смысле безопасности. О чем нам непрерывно напоминают происходящие буквально во всех районах страны все новые и новые акты насилия, с помощью которых "Талибан" пытается запугать потенциальных избирателей. Внушить им, что выборы не имеют значения, и что, кто бы ни вышел в них победителем, нормально править он не сможет. Что власть зиждется не на свободном волеизъявлении граждан, а только на силе оружия. Это, по сути, идеологический вызов всей американской дипломатии, и я не вижу, как Вашингтон может оставаться к этому равнодушным, – говорит Дэвид Поллок.

В Вашингтоне в "афганском вопросе" материализовались споры оптимистов и пессимистов о том, какой должна быть внешняя политика США: по мере сил активной и созидательной, или если и не изоляционистской, то отстраненной, чурающейся амбициозных проектов национального и демократического строительства? Оптимисты, когда речь заходит об афганских выборах, склоняются к тому, что победитель, кто бы им ни оказался, пусть даже ставленник Карзая, все равно подпишет соглашение об американском военном присутствии в стране. Ибо в противном случае его дни как политика сочтены; его никто не воспримет всерьез, ни в отечестве, ни за рубежом. Пессимисты, со своей стороны, уверовали в то, что Афганистан – это несостоявшееся государство, непредсказуемое и хаотическое, с нелогичными границами, внутри которых не в состоянии сосуществовать сколь-либо мирно многообразные народы, лишенные духовного родства, но при этом способные свести на нет все грандиозные замыслы западных идеалистов.

Дэвид Поллок отмечает, впрочем, что в нынешней президентской гонке в Афганистане участвуют несколько вполне достойных, уважаемых политиков, таких, как, например, бывший министр иностранных дел Абдулло Абдулло и бывший министр финансов Ашраф Гани:
– Они не замараны коррупцией и не уличены в связях с преступными группировками. В них нет национально-племенного фанатизма, они умеют наводить мосты между разными народами, населяющими их родину. Другие кандидаты тоже более или менее приемлемы для избирателей. Угрозы талибов могли их испугать, несмотря на имеющуюся личную охрану, но не испугали. Они поверили, что у каждого из них есть шансы на победу, что НАТО и афганские силовые структуры обеспечат достаточную безопасность голосующим, чтобы явка была относительно высокой, как минимум сорок процентов. Кандидаты также удовлетворены уровнем технической оснащенности всех звеньев избирательной системы и, главное, убеждены, что выборы на сей раз будут в общем честными. Но насколько бы успешными ни были сами выборы, они не отменяют стратегической реальности: в Афганистане вот-вот начнется очередное весеннее наступление талибов, – напоминает Дэвид Поллок.

Политолог Эли Краковски, при президенте Рональде Рейгане работавший в Пентагоне, где он курировал афганское направление, считает, что предстоящее голосование, пусть не в полной, но в значительной мере открытое, честное и справедливое, важно само по себе, как показатель политического прогресса Афганистана:

– Уинстон Черчилль определил демократию как систему, в которой итоги двух выборов кряду заслуживают доверия. Если ближайшие выборы удадутся, то это требование будет удовлетворено, хотя я прекрасно понимаю, что предыдущая кампания пятилетней давности была далека от совершенства. Успешные выборы могут стать отчасти также залогом политической стабильности Афганистана, и все страны-соседи будут это только приветствовать, включая даже те круги в Пакистане, которые создали "Талибан". Для всех них на первом месте, по большому счету, стоит стабильность, и только в отсутствие оной они прибегают к запасному варианту – раздуванию межэтнической вражды, которая, по крайней мере, гарантирует, что Афганистан останется неуправляемым и слабым, и не сможет им угрожать. Что касается сценария, в котором все войска НАТО покидают Афганистан, то я пересмотрел свой исходный прогноз, что это обернется для Кабула полным фиаско. Информированные источники убедили меня, что боеспособность афганской армии выше, чем принято думать, а потому упомянутый сценарий, и вправду весьма нежелательный, катастрофическим все же не станет.

– При условии, конечно, что военная помощь афганской армии не прекратится… Вы сказали, что соседи Афганистана предпочитают худой мир в стране доброй ссоре, но это не значит, что у них всех есть один единственный фаворит на выборах или что они сходятся во мнениях о том, какой должна быть политическая ориентация Афганистана?

– Да, конечно: иранцы, например, одновременно поддерживают разные группы в Афганистане, и проправительственные, и антиправительственные. Думаю, умеренно проамериканский президент также будет для них приемлем, если единственной реальной альтернативой ему является хаос. Россия, по понятным причинам, не пользуется большой любовью у афганцев, но если победу на выборах одержит ставленник Карзая, который из-за вражды с Обамой открыто выразил симпатии Путину после аннексии Крыма, то, думаю, Москва какое-то время сможет рассчитывать на благорасположение Кабула. Что касается Китая, то он очень недоволен тем, что его давний союзник Пакистан не ликвидировал до сих пор лагеря подготовки уйгурских боевиков-сепаратистов. А также тем, что Пакистан потворствует группировкам фундаменталистов, нападающим на промышленные объекты в Афганистане, в которые Китай вложил большие средства. Поэтому КНР, несмотря на непростые отношения с США и Индией, готова блокироваться с ними в противостоянии мусульманскому экстремизму. Говоря об Индии, ей нужен такой Афганистан, который Исламабад не мог бы записать автоматически в ближайшие союзники. Что до Исламабада, то он, как мне кажется, сегодня осознает, что не в состоянии провести в президенты своих фаворитов.

Афганистан – бедная, труднодоступная и разобщенная страна, большого самостоятельного значения она не имеет. Но только пока в ней все относительно спокойно. Стоит же, однако, усилиться нестабильности, как Афганистан, в силу своего географического положения, превращается в водяную воронку, засасывающую соперничающие между собой близкие и дальние державы, намного превосходящие его по мощи. Так было с Россией и Великобританией, СССР и США, Индией и Пакистаном. История повторится, если Китай не захочет в будущем считаться с интересами Москвы и Дели в Афганистане. Свою способность провоцировать войны Афганистан доказал сполна, – предостерегает бывший высокопоставленный представитель Пентагона Эли Краковски.