Павшие и живые

69 лет назад закончилась Великая Отечественная война – по мнению большинства, главное историческое событие в России ХХ века. Это подтверждают и самые разные опросы – например, от ВЦИОМ или Института социологии РАН.

Культ победы начал выстраиваться еще в брежневское время, но в постсоветской России он приобрел еще большую важность. Каждый следующий юбилей отмечался все шире и ярче, и 70-летняя годовщина, кажется, затмит по размаху все предыдущие.

Интересно другое: пока многие упрекают Владимира Путина в создании искусственного и официозного культа, историческая память о войне остается живой, подстегивая людей объединяться.

От пионеров до пенсионеров

Первые поисковые отряды начали появляться в Советском Союзе в восьмидесятые годы. Тогда это была совершенно народная инициатива – советская власть решила упорядочить поисковую деятельность уже перед собственным крушением.

В современной России власти заявляют о поддержке поисковых отрядов как одной из частей патриотического воспитания молодежи. В стране существуют десятки поисковых объединений. О структуре движения рассказывает руководитель тульского поискового центра "Искатель" Денис Садовников:

– Как организовано поисковое движение? Первичная единица – это поисковые отряд, а отряды уже объединяются в какие-то объединения. И отряды есть разные: большие, маленькие, школьные, по производственному принципу сформированные, по принципу проживания в каком-то районе. И люди там тоже разные, от пионеров до пенсионеров. И точно так же объединения этих отрядов тоже формируются по разным принципам. На территории Тульской области кроме "Искателя", который включает в себя больше 30 отрядов и 370 человек, есть еще такие объединения, как "Отчизна", "Муравский шлях", "Казачий спас", "Наша победа", "Легион", "Щит". Такая вот сложная и многоуровневая структура.

По данным историков, пропавшими без вести в ходе Великой Отечественной войны до сих пор числятся больше пяти миллионов человек. Наибольшее число пропавших приходится на первые месяцы войны, когда Красная армия отступала с большими потерями, а отдельные части многократно попадали в окружение.
Поэтому работы у поисковиков по-прежнему много, хотя она и становится все труднее, говорит Денис Садовников:


– Поиски, конечно, усложняются. Усложняются они потому, что останки и предметы рядом с этими останками разлагаются, сохранность их все хуже и хуже, все труднее их находить. Вторая причина – это то, что ведутся поисковые работы, хозяйственные работы. То, что лежит сверху, то, что легко найти, постепенно исчезает. Постепенно остаются только те солдаты, которых найти трудно. Если бы мы каждый год не совершенствовали технологию поиска, мы бы сейчас уже вообще никого не находили. Количество найденных нами солдат каждый год примерно на одном уровне. Если мы в прошлом году нашли 18 человек, то в 2011 году – 15, в 2010 – 12. В 2012 году было больше, но мы там немного поменяли место. Мы стремимся к тому, чтобы какие-то участки местности оставались без солдат, стремимся максимально чисто работать, чтобы их не оставалось. Как делают некоторые отряды и объединения – они перемещаются на те места, где солдат больше. И в итоге получается, что те солдаты, которых трудно найти, они вообще никогда найдены не будут. Мы пытаемся максимально чисто отработать.

Одно из массовых неформальных движений в России – реконструкторское. Любители военной истории собираются, чтобы восстановить сражения прошлых лет – от Ледового побоища и Куликовской битвы до боев Великой Отечественной.

Реконструкторское движение является многоуровневым – есть возможность участвовать и в региональных, и в общероссийских, и в международных фестивалях. Говорит руководитель калужского клуба "Батальон" Юрий Нефедов:

– Клуб участвует как в фестивалях в масштабе СНГ, так и в России, а также мы устраиваем фестивали местного уровня. Например, фестивали за пределами Российской Федерации: в Белоруссии 22 июня проходит реконструкция в Брестской крепости, в Киеве участвовали в большом фестивале "Даешь Киев". Здесь в России это традиционно Бородино по 1812 году и Бородино по событиям обороны Москвы. Мероприятия местного уровня – это Тарутино по 1812 году, "Красные юнкера" на Ильинских рубежах, посвященные подвигу курсантов в обороне Москвы. Еще небольшие мероприятия на 9 мая и мероприятия, посвященные освобождению Калуги от немецких войск в декабре 1941 года.

Традиционно движение считается молодежным, но приходят в него самые разные люди, поясняет Юрий Нефедов:

– Средний портрет набросать нельзя, потому что клуб постоянно растет и приходят новые люди. Это могут быть и учащиеся либо старших классов, либо вузов, либо ПТУ, заканчивая даже пенсионерами. И разные социальные прослойки, и разные социальные статусы. Клуб вмещает в себя разных людей, нас объединяет только одно: занятие военно-исторической реконструкцией и увлечение историей.

О военных реконструкциях в Волгограде рассказывает член клуба "Пехотинец" Владимир Куликов:

– Можно вспомнить такие реконструкции, как контрнаступление советских войск под Сталинградом, которое проходит на территории разрушенного завода медоборудования. Начало битвы под Сталинградом, реконструкция концлагеря для советских военнопленных. Такая известная реконструкция как пленение фельдмаршала Паулюса в подвале Центрального универмага, которая проходит сегодня только на территории центрального универмага, на территории музея, который располагается в подвале. И эта реконструкция проходит только 31 января каждого года. Если раньше были просьбы, что к приезду каждого значимого лица надо проводить это пленение Паулюса, невзирая на время года, то теперь только 31 января.

А зимой 2014 года клуб "Пехотинец" решил устроить необычную акцию – реконструировать митинг, проведенный в 1943 году в освобожденном Сталинграде. Говорит Владимир Куликов:

– Эта идея возникла после того, как мы посмотрели, какие реконструкции у нас постоянно проходят. Это бои, либо в поле, либо в развалинах. После этого мы решили, что все-таки надо провести мероприятие совершенно другого уровня и другой направленности. В нашем городе проходил 4 февраля 1943 года митинг на площади Павших Борцов. Митинг победителей так называемый, в котором участвовали генералы Чуйков, Родимцев, Шумилов и Никита Сергеевич Хрущев. Очень долго готовились к этому митингу, собирали информацию, собирали фотографии, кинохронику. Нам надо было знать, как выглядели главные герои, во что они были одеты, какие были их основные слова. Мы воссоздали портреты, которые были на том старом митинге. Мы воссоздали один в один даже баннер, который был под трибуной. Каждое слово было воссоздано.

"Бессмертный полк"

Акция "Бессмертный полк" была придумана в 2012 году томскими журналистами. Смысл ее в том, что люди записывают в "Бессмертный полк" своих родных и близких, приносят их фотографии. 9 мая колонна с портретами участников войны выходит на парад.
В этом году к "Бессмертному полку" присоединились уже десятки городов. Рассказывает челябинский координатор акции Елена Скорнякова:

– Мы просто зашли на сайт "Бессмертного полка" вместе с моими друзьями, посмотрели, что это такое, взвесили, потянем или нет в Челябинской области. Решили, а кто, если не мы. Связались с Томском, сказали, что у нас есть организационный опыт – мы общественная организация, правда, мы занимаемся больше дополнительным образованием. Так решили, что координатором буду я.

В Вологде акция проходит уже второй раз, говорит местный координатор Юлия Арсеньева:

– В прошлом году 1200 человек приняли участие, в этом году мы планируем, что будет 2000 точно. Никакого синдрома второго сезона нет, наоборот, информация сейчас стала расходиться как круги по воде. В прошлом году об этом проекте знало не очень много людей. В этом году информация разошлась и по области, и в городе активно идет подготовка. Я думаю, что интереса гораздо больше, мы это видим, и людей записывается в полк много, и портреты заказывают, с которыми пойдут на парад. В этом году маршрут сделали длиннее, чтобы люди могли поприветствовать "Бессмертный полк", может быть, даже по ходу присоединиться. Наверное, спад будет чуть позже, когда наберется критическая масса тех, кто хочет идти. Но в Томске пока все больше и больше присоединяется людей.

В Вологде акцию координирует медиахолдинг "Премьер". У его руководителя Романа Романенко в этом году заметно осложнились отношения с властью – большой резонанс вызвало его сатирическое письмо с просьбой ввести войска в Вологодскую область, чтобы защитить права местных жителей.

Тем не менее на подготовке к 9 мая это не отразилось, говорит Юлия Арсеньева:

– Вы знаете, меня очень удивило, что никоим образом это не влияет на подготовку, более того, мы встречаем со стороны и городской, и областной власти живейшее во всем этом участие. Городские власти очень сильно помогают – они помогают вписаться в этот парад, в сценарий, помогают организовать колонну, провести ее, мы вместе разрабатывали маршрут.

А вот в прошлом году подготовка к шествию "Бессмертного полка" в Вологде была омрачена скандалом. Дело в том, что в уставе акции сказано: "Встать в ряды полка может каждый гражданин независимо от вероисповедания, национальности, политических и иных взглядов. "Бессмертный полк" объединяет людей. Все что служит иному, для нас неприемлемо. Исключено использование любой корпоративной или иной символики во всем, что имеет отношение к "Бессмертному полку".

Координаторы акции распространили этот запрет и на коммунистическую символику, включая красные флаги и портреты Сталина. После этого вологодские коммунисты и участники клуба "Суть времени" заявили, что организаторы запрещают на параде Знамя Победы.

Мнения разделились. Так, оргкомитет в Томске поддержал решение вологжан. А участники акции в Новосибирске, напротив, обратились с открытым письмом к авторам идеи:

Мы всецело поддерживаем позицию, согласно которой "Бессмертный полк" не может быть имиджевой площадкой. Это условие соблюдалось и организаторами (что заслуживает уважения), и нами. Память о павших – выше названий школ, музеев или партий. Другое дело – символы, неразрывно связанные с павшими. С черно-белых фотографий на нас смотрят фронтовики, а на их пилотках и фуражках – звездочки. Эти звездочки были красного цвета. Подвиги Великой Отечественной вознаграждали Орденом Красной Звезды и Орденом Красного Знамени. Штурмовые знамена, с которыми поднимали в атаку бойцов, были красными.

Вне партийной символики и текущей политической конъюнктуры, Знамя Победы по-прежнему развевается во времени и пространстве героизма и великой жертвы ради Родины и человечества. Народ, который победил фашизм в середине прошлого века, навечно вошел в историю как советский народ. Разве пристало нам, потомкам, стесняться советскости предков-победителей? Разве Знамя Победы не является официальным символом и государственной реликвией России?

Прошлогодние споры комментирует Юлия Арсеньева:

– В прошлом году конфликт был из-за того, что городские власти отменили шествие партийных колонн. Если раньше партийные колонны ходили в параде на 9 мая, то в прошлом году решили этого не делать – были только воинские части и "Бессмертный полк". Насколько я понимаю, представители КПРФ в Вологде тоже хотели поучаствовать и стали обращаться через разных людей с просьбой принять участие, с вопросами, можно ли встать с портретами полководцев, можно ли принести на парад знамя Победы, можно ли прийти с красными флагами. Мы говорили, что в "Бессмертный полк" приходят только с портретами. Больше никакой символики быть не должно, вот такой формат. Приходите с красными флагами и портретами полководцев, если она ваши дедушки и бабушки, а если нет, то не нужно. И нас пыталась обвинить группировка сталинистов в том, что мы запретили нести Знамя Победы. Хотя на самом деле копия Знамени Победы всегда присутствует на параде, и его несет знаменная группа.

О возможном использовании портретов Сталина рассуждает Елена Скорнякова:

– А при чем здесь военачальники, ведь в данном случае речь идет о родных и близких нам людях. Если я выйду и встану в строй полка, то не с чужой фотографией. А я встану с портретом своего деда, гвардии полковника, и здесь никаких ни политических, ни других интересов просто нет. Это люди, которые встают с портретами людей. Не великих полководцев, а тех, кто непосредственно участвовал в боевых действиях, тружеников тыла. При чем здесь какие-то разнотолки и дискуссии? Идея совсем другая, это идея памяти и гордости за наших предков.
При реконструкции Митинга победителей в Сталинграде использовалась символика и атрибутика тех лет, говорит Владимир Куликов:

– Мы реконструируем историю нашей страны, историю нашего города. Если был там большой портрет Сталина, он и у нас будет. Если там восхваляли КПСС, мы, естественно, так же эти слова ставим. Это не значит, что мы приверженцы той или иной политической идеи.

"Финансовая проблема есть, но она вторична"

Насколько возможно добывать финансирование для военно-исторических проектов? Поддерживает ли их государство, есть ли спонсоры от бизнеса и готовы ли их оплачивать сами участники? Говорит Владимир Куликов:

– Мы взаимодействуем со сторонними гражданами, которые помогают нам либо финансово, либо материально. Если нам надо, к примеру, перевезти часть техники на трейлере, нам могут предоставить трейлер либо организовать походную кухню. Но очень часто мы на свои силы опираемся, потому что в нашем клубе очень много людей, в нашем клубе можно встретить и студентов, и предпринимателей, и областных депутатов, и домохозяек, и сотрудников музея, и торговых представителей, и кого угодно. Я бы не сказал, что у нас клуб бедный. Мы не ходим с протянутой рукой, мы самодостаточный клуб, но если кто-то хочет помочь, мы всегда рады.

Государство время от времени поддерживает военно-исторические клубы, но недостаточно, считает Юрий Нефедов:

– Сотрудничество есть, но не в той степени, в которой бы хотелось. Поддержка, конечно же, оказывается, но финансово, на мой взгляд, недостаточная. Зачастую все это проводится на деньги спонсоров. Некоторые мероприятия проходят на базе краеведческого музея, так что министерство культуры помогает нам иногда. Ну и на собственные деньги.

Елена Скорнякова отмечает, что власти не имеют возможности финансировать "Бессмертный полк", но тем не менее помогают:

– Власть не может не поддерживать такие инициативы. Власть в данном случае не может поддерживать финансово, не может поддерживать пиаром, она поддерживает морально, духом, что ли.

Проект смог очень быстро заслужить и общественную поддержку, считает Елена:

– Общественная поддержка замечательная. Во-первых, поддерживают средства массовой информации. Во-вторых, мы стараемся уходить от именования того, что мы делаем, акцией. Это длительный процесс, мы будем этим заниматься все время теперь. И поэтому к нам присоединяется все больше и больше людей.

Современные поисковые отряды ищут разные пути финансирования, говорит Денис Садовников:

– Здесь одновременно присутствуют все источники. У нас был период в Тульской области до середины двухтысячных годов, когда областной бюджет очень хорошо спонсировал поисковые работы. Потом финансирование прекратилось. С 2008 по 2011 год мы работали за счет средств Межгосударственного фонда гуманитарного сотрудничества, в 2012-2013 году опять нам областной бюджет выделил средства. В этом году у нас на весеннюю вахту памяти областных средств нет, но у нас есть средства бизнеса. Нам помогли два предпринимателя, один из них предоставил полностью продукты на всю экспедицию, а это больше ста человек. Кроме того, члены нашей организации сдают членские взносы. Он небольшой, 300 рублей в год, но, поскольку людей много, то получается ощутимая сумма, за счет ее мы можем решать некоторые проблемы, закупать оборудование, продукты, горюче-смазочные материалы.

Правда, поясняет Денис Садовников, государству не так просто финансировать поисковиков:

– Существует проблема недостаточной финансовой помощи государства, но здесь нужно понять еще одну вещь. При нынешней структуре поискового движения в некоторых регионах существует большое количество отрядов, которые независимо друг от друга действуют. Если в Тульской области у нас более-менее есть координация, то в некоторых регионах такой координации нет: нет единых подходов, нет единых методик, единых стандартов работы. И государство при таких условиях просто не может выделять значительные средства на поисковую работу, потому что невозможно отследить результат, невозможно отследить, как эти средства будут расходоваться. Для того, чтобы государство могло оказывать полноценную финансовую помощь поисковикам, прежде всего нужно организационно объединить движение, чтобы были единые руководящие и контролирующие центры, единые стандарты работы, единые подходы и единые правила. Вот тогда можно будет это делать. Финансовая проблема есть, но она вторична. Первичная проблема – организационная и законодательная.

Даты – главная проблема

В следующем году исполняется 70 лет со дня окончания войны. Началась она уже 73 года назад – людей, которые бы помнили эту войну или участвовали в ней, все меньше и меньше. Возможно ли, спустя многие десятилетия, поддерживать историческую память у молодежи?

Все зависит от того, как именно к этому подойти, считает Денис Садовников:

– Если просто человек приезжает в поисковую экспедицию, начинает находить солдат, выкапывать эти останки, и это не обрамляется какими-то ритуалами, человеку не объясняется, что это, кто здесь воевал, не делается акцента на героизме этих людей, то все это не имеет смысла, и просто человек приобретает интерес к поиску предметов, к незаконным работам. Это, скорее, негативное влияние. А если все это идет в комплексе, то здесь человек приобщается, он начинает себя ставить на место тех людей, которые здесь погибли, начинает ощущать с ними живую связь, и это очень важно.

Еще один важный момент – для просвещения молодежи нужно искать с ней общий язык, уверен Владимир Куликов:

– С подрастающим поколением о Великой Отечественной войне надо говорить на языке этого поколения. Если мы будем прикрываться рассказами о войне и высокопарными фразами, которые пришли к нам из советского времени, то все будет очень плохо. Это будет неактуально и неинтересно. Чтобы молодое поколение интересовалось своей историей, историей ВОВ, надо так популяризировать эту тему, чтобы этим людям было интересно. Им надо преподносить так, чтобы не забивать голову ярлыками и клише, а так, чтобы они поняли и ощутили на себе. Для подростка, которому 13-14 лет, одно дело – сидеть за компьютером и в стрелялки играть, другое дело – в руке это подержать. Или же переодеться в форму, может быть, даже поучаствовать в небольшом мероприятии. Либо залезть на броню того же самого танка. Одно дело – играть в игру про танчики, другое – самому посмотреть на эти приборы, посмотреть, как тяжело было выбираться танкисту из горящего танка. Как вообще выглядел танкист, во что он был одет, как общался с членами экипажа. Это все очень важно.

Кроме того, нет смысла подгонять свои действия исключительно под юбилеи, считает Владимир Куликов:

– Вот эти даты, которые мы все время называем: 65 лет Сталинградской битвы, 70 лет окончания войны, – это наша главная проблема, мы все время приурочиваем что-то к датам. Не надо откапывать солдат к дате, перезахоронять солдат к дате, проводить мероприятия к какой-то дате. Надо заниматься системно этим вопросом и работать с молодым поколением.

Клуб "Батальон" занимается восстановлением самых разных битв, в том числе и куда более старых. Исторические события неизбежно отдаляются, говорит Юрий Нефедов:

– У нас клуб занимается не только реконструкцией событий ВОВ, но и реконструкцией событий по 1812 году, по Первой мировой войне. В принципе, все это постепенно размывается, отдаляется, многое уже не помнится, не знается и не узнается. Для того и существует военно-исторические клубы, чтобы эту историческую память сохранить, показать и донести до простых людей, чтобы кого-то это затронуло, кто-то начал переживать и думать, захотел посмотреть, почитать, лишний раз в музей сходить.