Непризнанный герой Мельбурна. Анатолий Исаев

Видеоверсия программы доступна на нашем канале в Youtube по ссылке

"Мяч затаился в стриженой траве.
Секунда паузы на поле и в эфире...
Они играют по системе "дубль-вe" ,-
А нам плевать, у нас - "четыре-два-четыре"!

Леонид Велехов: Здравствуйте, в эфире Свобода – радио, которое не только слышно, но и видно. В студии Леонид Велехов, вы слушаете и смотрите программу "Игры на Свободе". Этим летом она посвящена исключительно футболу. В преддверии чемпионата мира встречаемся с корифеями отечественного футбола, с теми, кто сделал ему имя, обыгрывая мировых грандов, побеждая на Олимпийских играх, в Кубке Европы, завоевывая медали на мировом первенстве.

На прошлой неделе гостем Радио Свобода был Никита Симонян, а сегодня – его товарищ по легендарной пятерке нападения московского "Спартака" и сборной СССР 1950-х годов, где он играл на позиции правого полусреднего, знаменитый № 8, чемпион Олимпийских игр 1956 года Анатолий Исаев.

И по традиции наш обозреватель Алексей Кузнецов представляет биографию гостя.

Алексей Кузнецов: Анатолий Константинович Исаев, заслуженный мастер спорта СССР и заслуженный тренер РСФСР. Анатолий Константинович – 4-кратный чемпион СССР, обладатель Кубка СССР и чемпион Олимпийских игр 1956 года в Мельбурне.

Нападающий. Выступал за команды "Салют", ВВС, "Спартак" Москва и "Шинник" Ярославль.

За сборную СССР Анатолий Константинович провел 16 матчей, а также участвовал 3 неофициальных матчах сборной. Забил 6 голов (в т. ч. 1 гол - за олимпийскую сборную СССР).

Анатолий Исаев - обладатель двух редких в российском футболе титулов: чемпион I летней Спартакиады народов СССР (1956) и чемпион III Международных дружеских спортивных игр молодежи (1957).

Награжден орденом Дружбы народов, орденом За заслуги перед Отечеством IV cтепени.


Леонид Велехов: Дело давнее, но все-таки - а как вы пришли в футбол?

Анатолий Исаев: Со двора.

Леонид Велехов: Как и полагается.

Анатолий Исаев: Как-то заехал в старый двор просто посмотреть и не поверил, что я здесь играл в футбол.

Леонид Велехов: Почему?

Анатолий Исаев: Потому что маленькая площадочка была. Двор, в середине клумба. Вокруг клумбы лавочки были. Бегать-то негде было в принципе.
Леонид Велехов: На пятачке техника и отрабатывалась.

Анатолий Исаев: Стоял и думал: как вообще я мог здесь играть?! Но после дворового футбола меня приняли в "Салют". Эта команда принадлежала заводу "Красный пролетарий". Может быть, вы правы, это и помогло – маленький пятачок, нужно было держать мяч ближе к ногам и т. д.

Леонид Велехов: А свою первую игру в большом футболе помните?

Анатолий Исаев: Да.

Леонид Велехов: Это уже была команда ВВС, не так ли?

Анатолий Исаев: Да, ВВС. Я уже служил в армии. Получилось так, что с помощью главного тренера ВВС Гайоза Ивановича Джеджелавы я попал в армию в Подольск служить. Мы попали туда в октябре 1951 года, а в феврале уже начинаются тренировки команды мастеров. Даже близко не думал, что меня туда возьмут. И вдруг приходит телеграмма – командировать Исаева в Сочи на 44 дня как подающего надежды. Елки-палки! Столько радости было! Мои друзья меня провожали до поезда. Когда я приехал туда, оказалось, что Бубукин тоже в этой компании. Подающих надежды было человек 50, наверное. И вот среди них мы оказались с Бубукиным Валентином Борисовичем. Каждый день отправляли 3-5 человек домой. Сортировали. И мы вместе с ним ждали – сейчас наступит наш черед, сейчас и нас отправят. Надежды никакой не было, хотя мы были уже больше приближены к команде, чем просто подающие надежды. Отсев закончился, и мы остались с Бубукиным вдвоем неотсеянными!

Леонид Велехов: Как в кино! (Смех в студии)

Анатолий Исаев: Да. И вдруг нам говорят, что нас заявляют на чемпионат Советского Союза. Елки-палки! Радость неописуемая! Потом начали тренироваться. Бубукин как-то быстро нашел общий язык с основным составом, общался, а я не мог никак. Но, в общем, оба пришлись ко двору, за счет, может быть, игры, за счет любви к футболу…

Леонид Велехов: И команда ВВС очень сильная была. Во-первых, там был Бобров.

Анатолий Исаев: Да.

Леонид Велехов: И еще ряд замечательных игроков.

Анатолий Исаев: Но дело в том, что брал нас Джеджелава. Я приехал – Бобров тренер. Он меня не знает – кто я, что я, как я играю. Думаю, шансов никаких. А оказалось наоборот. Мы не знали, что такое тренировка, сколько нужно тренироваться и т. д. Уже потом меня сдерживали – мол, нужно распределять силы на все 90 минут. А я летал, как бык на арене, и все рвал. (Смех в студии) Постепенно меня немножко осаживали.

Леонид Велехов: Но всегда вы играли в нападении, да?

Анатолий Исаев: Да.

Леонид Велехов: Я слышал, может быть, я ошибаюсь, что Бобров к вам особое внимание проявил. Расскажите, ведь фигура совершенно легендарная...

Анатолий Исаев: Да. Он со мной тренировался, во-первых. Он выходил, и мы в паре с ним разминаемся... Я и Бобров! У меня все трясется. (Смех в студии) Для меня Бобров это что-то вообще божественное было! И вдруг я рядом и могу назвать его "Всеволод Михайлович", хотя Бубукин называл его "Михалыч". Я не мог никак назвать его "Михалыч". Для меня он такое божество был, просто описать невозможно! Он замечания делал, особенно, когда играли в квадрат. Он меня ругательски ругал! Но когда тренировка заканчивалась, он меня обнимал и начинал: а помнишь, я тебе говорил, то-то, то-то и т-то? Ты все внимание уделяешь мячу, а ты обстановке уделяй больше. Когда приходит мяч, чтобы у тебя сознание было готово к правильному действию – остановить мяч, сыграть в одно касание, обвести и т. д. Он меня постоянно направлял.

Леонид Велехов: А это действительно был уникальный игрок?

Анатолий Исаев: Я считал его уникальным. Он мало тренировался. Но когда выходил на поле, это было что-то потрясающее! Так вот, первая была моя игра с киевским "Динамо" в Москве.

Леонид Велехов: Это какой год?

Анатолий Исаев: 1952 год. Первый тайм – 1:1. Заходим в раздевалку, там Сталин Василий Иосифович.

Леонид Велехов: Фактический хозяин команды ВВС.

Анатолий Исаев: Да. Он что-то говорит кому-то. Я его первый раз увидел так близко. И заходит Бобров. Он говорит: "Василий Иосифович, секундочку, я сделаю замечания на второй тайм". "Пожалуйста". Сталин сел и тихо сидел.

Леонид Велехов: Уважал Боброва?

Анатолий Исаев: Очень! И когда выходили, я так краем уха слышал, Бобров сказал второму тренеру Щербакову Ивану Ивановичу, чтобы он меня выпустил вместо Шувалова. Через некоторое время пропускаем гол – 1:2 проигрываем. И тут же мне Щербаков говорит – раздевайся. Елки-палки! Я начал зашнуровывать ботинки, не попадаю шнурками в эти дырки. У меня руки трясутся. Кое-как оделся. Выскакиваю, заменяю Шувалова. Через какой-то промежуток времени останавливаю мяч на половине соперника, делаю передачу Боброву. Он мне в одно касание дает, и я бью, и в девятину попадает мяч! С испугу, видимо. (Смех в студии). Я вылетел, как бык на корриду, ничего не соображал.

Леонид Велехов: Но гол забил!

Анатолий Исаев: Я и второй должен был забивать. Немножко мне не хватило скорости. Макаров прыгнул вперед ногами, и меня унесли за ворота. Приходил в сознание, но потом опять вышел, доиграл до конца. Но я считаю, что этот момент я бы мог использовать. Но, видимо, не хватило опыта.

Леонид Велехов: На первую игру одного гола достаточно.

Анатолий Исаев: Да. Пришел в раздевалку, там врачи. Бобров никого не подпускал близко, лично хлопотал вокруг меня.

Леонид Велехов: А как вы оказались в "Спартаке"? Ведь вы, насколько я знаю, спартаковцем в душе были всегда, да?

Анатолий Исаев: Да. У меня сестра работала в Промкооперации бухгалтером. И на большие праздники 1 мая, когда парады были, демонстрации, она ходила. Там спортивные выступления были в конце парада. И она участвовала там за "Спартак" – красная майка, белая полоса. Она приходила и мне отдавала эти майки. Я в этой майке всюду ходил. Я, конечно, болел за "Спартак.
А получилось так. Когда наша сборная проиграла в Финляндии на Олимпиаде 1952 года, через какое-то время ликвидировали военные команды постепенно – вначале ЦСКА, потом ВВС.

Леонид Велехов: ВВС, вообще, это команда с такой судьбой! В 1950 году хоккеисты погибли в авиакатастрофе. Бобров чудом не полетел с ними и чудом остался в живых.
А в 1953 ее вовсе уничтожили. Притом, что команда была сильная, с сильными игроками.

Анатолий Исаев: Там получилось так, что мы, ВВС, тренировались в Лефортово. И там был финский домик, по-моему, и сейчас стоит. Приехали Соколов, главный тренер "Спартака", и администраторы. И они стояли за домом, не показывались, втихаря. Меня кто-то вызвал туда к ним. Они мне говорят: "Сейчас вас повезут в комитет и будут предлагать, в какую команду переводиться". Нас посадили в автобус и повезли в комитет. Я помню, там, по-моему, сидел Андрианов во главе стола, и по периметру сидели тренеры. Много сидело тренеров. Мой заход продолжался две секунды. Я зашел. Меня Андрианов спрашивает: "Поступило предложение тебя демобилизовать, во-первых. А, во-вторых, приглашают тебя "Торпедо" и "Спартак". Куда ты хочешь?" Я говорю: "В "Спартак"". "Ты свободен". И все!

Я-то думал, меня в какой-нибудь Хабаровск пошлют дослуживать! Так я пришел в "Спартак". Меня приняли с большим уважением.

Леонид Велехов: И сложилась знаменитая пятерка нападения. Кто в этой пятерке был лучшим, на ваш взгляд?

Анатолий Исаев: Я считаю, что Симонян, конечно. Тем более, он установил рекорд по забитым мячам. Потом Сальников. Когда он приходил к нам, это потрясающе было! Он же потерял заслуженного мастера спорта за переход из "Динамо" в "Спартак". Мы были в этот момент в Киеве. По-моему, первая игра у нас была – открытие чемпионата. Он присылает нам телеграмму: "Потерял заслуженного приобрел вас". (Смех в студии)

Леонид Велехов: Говорят, он вообще был очень остроумный человек, интеллектуальный.

Анатолий Исаев: Конечно, МГУ закончил все же.

Леонид Велехов: Ходила такая сплетня, что он незаконный сын Николая Петровича Старостина.

Анатолий Исаев: Ходила, да.

Леонид Велехов: Они же похожи были. И Старостин его очень любил.

Анатолий Исаев: Да, любил очень. Это было очень заметно. Что бы они ни делал – все нормально. Мало того, он раз послал его матом.

Леонид Велехов: Сальников?

Анатолий Исаев: Да. Там получилось так. В квадрат играли. И он никак не мог отводить. Уже под завязку, как говорят, устал. Подходит Старостин с электрички к забору, где мы тренировались, и начал над ним смеяться. А Серега как пошлет его сгоряча! (Смех в студии) Мы все остолбенели. А Старостин сперва опешил, а потом упал на траву и смеется! Так он его любил. Никому другому такое с рук не сошло бы. Конечно, Серега пошел извиняться перед ним после тренировки: "Николай Петрович, извините, что так произошло. Сами понимаете". Тот: "Да, ладно тебе. Все".

Леонид Велехов: Широкая натура.

Анатолий Исаев: Да. Николай Петрович потрясающий человек был.

Леонид Велехов: Так называемый каверзный вопрос нашего обозревателя Алексея Кузнецова.

Алексей Кузнецов: Считается, что победный гол в финале Олимпиады в Мельбурне в 1958 году забил Анатолий Ильин. Однако на всех записях в кинохронике видно, что мяч летел в ворота после удара Анатолия Исаева. Скажите, Анатолий Ильин когда-либо признал, что золотой олимпийский гол на самом деле забили вы?

Анатолий Исаев: Все видели, кто забил. Дело не в этом, главное – победили.

Леонид Велехов: Это бесспорно. Но давайте все-таки без ложной скромности разберемся.

Анатолий Исаев: Если по-спортивному, то, конечно, если бы был на его месте, я бы так не поступил.

Леонид Велехов: Но соблазн велик – золотой гол!

Анатолий Исаев: Да, но я бы обрисовал так картину, что можно было бы сказать, что мы двое забили.

Леонид Велехов: Мяч от вашего удара головой пересек уже линию ворот, да?

Анатолий Исаев: Да. Я не бил по воротам, а делал передачу на дальнюю штангу, думая, что Ильин ее замкнет. Потому что он быстрый был, фартовый.

Леонид Велехов: Фартовый – это уж точно! (Смех в студии)

Анатолий Исаев: Но замыкать и не потребовалось, мяч от моего удара уже пересек линию ворот, а он его лишь дополнительно добил. Я его обнял и говорю: "Молодец, что подстраховал". Но обида в другом. Сколько мы не выступали в учреждениях, предприятиях, ну, обрисуй хоть раз картину, картину, как все было на самом деле! Скажи, что ты уже добил мяч после того, как он пересек линию! Так нет! Он выступает, я сижу рядом, он ни слова не говорит про меня.

Леонид Велехов: Вообще не упоминает?!

Анатолий Исаев: Нет, как будто я никакого участия не принимал в этом голе, а он выпрыгнул и забил. Вот здесь обида, конечно.

Леонид Велехов: Но вас ведь связывали достаточно близкие отношения. История с мельбурнским голом как-то эти отношения испортила?

Анатолий Исаев: Нет, абсолютно. Я совершенно спокойно к этому относился. Хотя, когда приехали в Москву, печатает газета список, кто получает ордена и т. д., моей фамилии там нет. По какой причине – никто мне не объяснял. Ну, нет и нет. Я к этому относился спокойно совершенно. А он получил орден Знак Почета. Где справедливость? Я забил первый гол на Олимпиаде и последний, и ничего не получил.

Леонид Велехов: Так справедливость и не была восстановлена?

Анатолий Исаев: Была, в принципе. Это было, наверное, 50-летие победы на Олимпиаде 1956 года, прием в отеле "Президент". Нас поздравлял Дмитрий Анатольевич Медведев. Мы подошли к нему с Парамоновым. И Парамонов говорит: "Дмитрий Анатольевич, так получилось, выиграли Олимпиаду, Исаев забил победный гол, а ни ордена, ничего не дали. Какая-то несправедливость". Он говорит: "Как это могло произойти?!" "Вот так". Он говорит: "Я разберусь". И вот на мой юбилей – 75 лет, 2007 год – меня наградили орденом За заслуги перед Отечеством IV степени.

Леонид Велехов: Награда нашла героя.

Анатолий Исаев: Я так и выступил, когда мне вручали. (Смех в студии). Прошло столько лет.

Леонид Велехов: Возвращаясь в Мельбурн 1956 года. Это самая яркая страница в вашей спортивной биографии?

Анатолий Исаев: Да. В 1957 году я получил травму, и карьера пошла на спад. Мне вывернули голеностоп в финале Кубка СССР.

Леонид Велехов: То, что вы с палочкой ходите, это последствия той травмы?

Анатолий Исаев: Здесь целый набор: тазобедренный сустав, поясница, стертые диски.

Леонид Велехов: Футбольный набор.

Анатолий Исаев: Да. После той травмы я стал хромать, потому что образовались шипы. Я не знаю, почему не сделали операцию и не почистили сустав. Никто мне не предложил в сборной, хотя я играл в сборной в 1959 году.

Леонид Велехов: Еще о Мельбурне. Это ведь была одна из первых ваших заграниц, тем более, такая экзотика…

Анатолий Исаев: Это вообще потрясающе было. Мы двое суток добирались туда на самолетах. Мы прилетели в Рангун, Бирму, там остановились. На следующий день вылет уже на другом самолете...

Леонид Велехов: Жили на теплоходе, кажется, или нет?

Анатолий Исаев: Нет. Мы жили в Олимпийской деревне – женщины отдельно, мужчины отдельно.

Леонид Велехов: Ах, да, это я перепутал. Это был такой проект, чтобы был контроль за советскими спортсменами – держать их на теплоходе. Но он не был реализован, слава богу.

Анатолий Исаев: И слава богу! Что бы там творилось!..

Леонид Велехов: В Австралии была в то время очень большая эмиграция русская, советская...

Анатолий Исаев: Да. Причем, посольства там не было у нас. Все делали через чехов, все проблемы решались. Там очень много эмигрантов было, первой волны, послереволюционной. Они к нам относились потрясающе. А вот те, которые бывшие военнопленные, там тысяч 20, наверное, было, они приходили, бросали нам газеты подпольные какие-то. Елки-палки, а там черти что написано! Мы собирали в кучу и отдавали начальству.

Был скверик, где кенгуру бегали. Мы с ними играли. Мы жили с Яшиным в одном номере. Когда Олимпиада открывалась, нас оставили в деревне дежурными. Жара была – 40 с лишним, наверное. И мы такие радостные с Левой были, что мы дежурим, не пошли на открытие. Там столько часов стояли на солнце!
И как раз я первый мяч забил после этого, потому что сохранил силы.

Леонид Велехов: (Смех в студии) И Яшин хорошо стоял.

Анатолий Исаев: Да. На моих глазах произошло момент, когда Куц разбил машину. Я лежал, мы на первом этаже жили, и смотрел в окно. Стояла машина – "Фольксваген", такая горбушка. А там же правостороннее движение. Я смотрю, выходят Володя Куц и корреспондент. И он попросил прокатиться. На повороте стоял столб. Он уговорил, тот дал ему ключи. Володя сел, машина поехала, дверь открылась. Он пока дверь закрывал, в столб засадился. Елки-палки! Вышел, посмотрел и побежал, убежал от корреспондента.

Леонид Велехов: Бегать он был силен! (Смех в студии)

Анатолий Исаев: На следующий день он как раз десять тысяч выиграл. Битва такая была! Это потрясающе! За ним Пири бежал, двухметрового роста, ноги длинные. Он рывок сделает от него, а тот его опять догоняет. Он его измотал и выиграл. Потом, видимо, совесть заела, нашел-таки того корреспондента и спросил: "Сколько нужно заплатить за разбитую машину?" "Ничего не надо платить, ради бога! Олимпийский чемпион разбил мою машину! Я ее здесь выставлю и соберу деньги на новую". (Смех в студии)

Леонид Велехов: Как вас встречали после Мельбурна? Была какая-то специально организованная церемония?

Анатолий Исаев: Да. Во-первых, мы добирались очень долго до Москвы – 20 суток на теплоходе.

Леонид Велехов: Обратно плыли на теплоходе?

Анатолий Исаев: Да! Кругом вода, просыпаешься – опять вода. Но веселили себя, устраивали концерты какие-то. В холе была большая карта. Флажочками отмечалось, где находится нас пароход. А когда мы зашли в бухту Золотой Рог, все корабли, которые там стояли, загудели. Мурашки по телу! Было так неожиданно. Да, что на суше будут встречать, мы знали, но когда каждый пароход, оказалось, знал, что вошел с олимпийцами теплоход, это было потрясающе!

Леонид Велехов: Да, такое не забудешь!

Анатолий Исаев: Это было 31 декабря – Новый год наступает. И нас собрали и распределили по вагонам. Когда мы вошли в купе, стол накрыт был – шампанское, водка, закуска. Мы никак этого не ожидали. Мы думали, где мы будем брать «горючее», ведь оно нигде не продавалось тогда…

Леонид Велехов: Пили в команде в ту пору сильно или нет?

Анатолий Исаев: Нет, конечно! Как сказал Симонян: "Ребята, надо оставить хороший след в футболе". Когда мы ехали от Владивостока, то на каждой большой остановки (Хабаровск, Новосибирск, Иркутск, Чита) нас выгоняли из вагонов. Подъезжали грузовые автомобили, борта откидывали и как бы сцена получалась. И мы на этой сцене выступали. Как-то, помню, идет бабуля, несет ведро спирта и всех спрашивает: где здесь Яшин? (Смех в студии).

Леонид Велехов: Вот этот культ футбола, который был в СССР в 1950-е, в 60-е, отчасти в 70-е годы, на чем он держался? Ведь на него не было специальной ставки, не вкладывало в него правительство какие-то большие деньги. На чем держалась любовь к футболу и культ футболиста?

Анатолий Исаев: На интересе. Ведь реально битком были забиты стадионы.

Леонид Велехов: Конечно! 100-тысячные Лужники заполнялись.

Анатолий Исаев: И нам интересно было показывать что-то красивое. Когда я пришел первый раз на стадион, увидел "Спартак" – "Динамо", я обалдел! Как так можно играть в футбол?! Это какое-то волшебство было. Я начал задумываться – а как сделать, чтобы я тоже так выглядел, так играл? Наверное, бегать нужно больше, тренироваться, отдаваться этому виду спорта. Я думаю, что свою роль сыграла и послевоенная обстановка, мы все же прошли войну…

Леонид Велехов: Вы сказали, что все держалась на каком-то энтузиазме, на любви к футболу. А у самих футболистов, насколько важен был материальный фактор? Роль денег в футболе вашего времени какая была?

Анатолий Исаев: У меня – никакой. О деньгах вообще не думал. Думал только о футболе, только лишь бы взяли меня. Я потрясающее получал удовольствие от футбола. Я гонял днем и ночью с детства. Забегу домой, кусок черного хлеба, из-под крана попью воды и опять вперед. Но когда я получил первую зарплату! Моя мать получала на заводе 1800, а я принес 2400! Она посмотрела: "Откуда ты взял?" Я говорю: "Как откуда, нам платят". "Да ты что?! В армии служишь, и тебе деньги платят?!" Для меня было главное, чтобы мне дали возможность играть в футбол.

Леонид Велехов: В "Спартаке" все-таки Николай Петрович Старостин был известен еще с довоенных времен как очень умелый администратор. Он раздавал премии в конвертах...

Анатолий Исаев: Да, я слышал об этом. Но в нашу пору конвертов уже не было. Мы слышали, что раньше приходил в команду игрок – вы не знаете, сколько я получаю, а я не знаю, сколько вы получаете. Но у нас все было открыто. Даже мы собирали деньги, проценты какие-то от игры. Вот вы заболели, получили травму, не играете эту игру, а должны были играть. И вот мы, выиграв эту игру, собираем деньги и вручаем вам.

Леонид Велехов: Дух солидарности и коллективной взаимовыручки существовал.

Анатолий Исаев: Да.

Леонид Велехов: Коррупция в футболе вашего времени была? Те же договорные матчи?

Анатолий Исаев: Даже не думали об этом. Что такое коррупция?!

Леонид Велехов: Понятно, что такое слово тогда не было в ходу.

Анатолий Исаев: Мы даже представить не могли!

Леонид Велехов: Все было на чистом сливочном масле, что называется.

Анатолий Исаев: Абсолютно! Вот когда мы уже с поля ушли, тренерами начали работать, мы столкнулись с другой картиной. К нам приезжали, пытались договариваться и т.д. Николай Петрович Старостин и Никита Симонян молодцы, конечно, не поддавались. Как-то играем в Одессе. "Черноморец" вылетает, в принципе из высшей лиги, если не выиграет эту игру. И наших ребят закупили. Тогда в раздевалку пришел Симонян и говорит: "Я вижу, что вы игру продали! Не продал Ловчев, Папаев и Киселев". Все молчат. 1:0 проиграли.

Леонид Велехов: Ловчев, Папаев и Киселев все-таки игру не спасли.

Анатолий Исаев: Нет. Но они старались.

Леонид Велехов: Трое против восьми – куда уж тут! (Смех в студии).

Анатолий Исаев: Потом, на следующий год получилось так, что "Пахтакор" вылетает. Они уже закупили "Торпедо". Вы помните, Янец на 90-й минуте пенальти сделал? И вот приехал Барский Миша, администратор пахтакоровский, наших уговаривать. А Симонян взял и вызвал всех ребят по одному. Помню, Хусаинов выдал, что они действительно продали игру. Ну, он говорит, вся же команда продала. (Смех в студии). И Симонян не поставил 8 человек основных против Ташкента. Молодых пацанов поставил, и мы выиграли 2:0. Два мяча забил Редин Володька. Такие времена были.

Леонид Велехов: Да, какие были времена!

Анатолий Исаев: А мы даже представить не могли, что можно за деньги проигрывать...

Леонид Велехов: Несмотря на всю эту историю с золотым голом, который не на ваш счет записан, вы довольны своей спортивной судьбой?

Анатолий Исаев: Не до конца. Меня сломали в 1957 году. Уже не тот футбол у меня пошел. У меня даже был такой момент в Венгрии, на чемпионате Европы, когда я потянулся утром в 5 часов утра, и у меня шип выскочил. И я не могу пошевелить ногой. Кое-как добрался до массажиста. Он говорит: "Давай, через силу делай движения туда-сюда". Я начал и – раз! – шип встал на место. Вот так все произошло – встал на ноги, отыграл игру. Но, конечно, как до травмы, я уже играть никогда не смог.

Леонид Велехов: Тем не менее, несмотря на то, что не до конца довольны, биография замечательная!

Анатолий Исаев: Да.

Леонид Велехов: Спасибо, Анатолий Константинович, за тот великолепный футбол, в котором вы участвовали, активным созидателем, бомбардиром которого вы были. Это были лучшие годы советского футбола!