Последний украинский блокпост перед въездом на территорию так называемой Донецкой народной республики. До Донецка 25-30 километров. "Смотри, – говорит таксист, – здесь одни "бандерлоги" (так он называет жителей западных районов Украины), а на посту ДНР – местные жители. Это специально так сделано, чтобы ребята с обеих сторон не начали ходить друг к другу в гости и вместе барагозить. Чтобы не подружились".

ДНРовские ополченцы стоят уже буквально через 800 метров. За бетонными плитами, уложенными на асфальте, стоят несколько мужичков в разномастном камуфляже с автоматами в руках. Над БМД развевается большой цветной флаг, на котором чье-то лицо. Ветер безжалостно рвет ткань – поэтому разобрать, чей же это портрет, мне не удается. Пока проверяют машину, выхожу и подхожу ближе. "Кто у вас на флаге?" – спрашиваю мужика в маске. "Неважно, чья там морда, – отвечает тот, как бы даже извиняясь, – главное – бить фашистов". Ветер на секунду стихает и я вижу, что на флаге – Сталин.

Через 50 метров от блокпоста вдоль дороги – прилавки рыбного рынка. Пустот не видно, все торговые места заняты – торгуют главным образом женщины.

У поворота на донецкий аэропорт, где понес серьезные потери батальон "Восток", заходим в ресторан у дороги выпить кофе. "А когда бандерлоги стреляли, вы работали?" – спрашивает таксист официантку. "У нас никаких бандерлогов нет, – возмущенно отвечает девушка. – Вы бы лучше посмотрели, что ДНРовцы делают: грабят, машины отнимают и угоняют. Бандиты". Таксист смущенно замолкает. Он – убежденный сторонник Антимайдана, но сейчас, похоже, с аргументами у него не очень.

О разбое говорят в городе на каждом углу. Люди с оружием врываются в магазины, выносят дорогостоящие товары, угоняют авто из салонов. Руководство ДНР обещает жестоко наказывать мародеров, но пока у него это не очень получается. На воскресном митинге в центре города народный губернатор Павел Губарев назвал грабителей мразями и в очередной раз заявил, что с ними будет вестись беспощадная, по законом военного времени, борьба.

Иду в городское управление внутренних дел. Саша, сотрудник, отвечающий за связи с общественностью, говорит, что количество разбойных нападений выросло на 50 процентов в сравнении с аналогичным периодом прошлого года. С января месяца зафиксировано уже 150 случаев, тогда как в 2013-м их было всего 74. Вероятнее всего, эта статистика отражает тенденцию, но не дает полной картины. Я познакомился с молодым человеком лет 25, жителем Пролетарского района, которого ограбили на улице ровно неделю назад. У девушки, которая была с ним, отобрали сумочку, у него самого – барсетку с бумажником и часы. Он не пошел подавать заявление, поскольку счел это пустой тратой времени.

Пришел за аккредитацией к начальнику пресс-службы правительства ДНР. Клавдия (так зовут женщину) говорит кому-то по телефону, что ей постоянно звонят из мест заключения и просят отправить их на фронт. А досидят они, дескать, свое потом, когда враг будет окончательно разбит. "Надо позвонить Безлеру (командир одного из подразделений ДНР), – задумчиво произносит она, – говорят, он собирает камикадзе".

"Нет, – объяснил мне сегодня очередной таксист, – здесь все равно подавляющее большинство – против Киева и того, что он делал и делает. А этих очень поддерживали в начале, но бардак, который они устроили, отвратил от них многих. Теперь уже не хотят ни тех, ни этих".

"А Россия нас не возьмет", – с тоской произнес он.