Жертвоприношение – это не помощь храму, не подаяние нищим. Казалось бы, с трудом добытые ресурсы безвозвратно теряются для общества. Но жертвоприношения широко распространены в архаических обществах. И оказывается, что часто ритуальные жертвоприношения становились стимулами развития общества.

О роли жертвоприношений в древних культурах рассказывают кандидат исторических наук Альберт Давлетшин из Института восточных культур и античности Российского государственного гуманитарного университета и доцент Мезоамериканского центра имени Кнорозова Дмитрий Беляев.

- Что такое жертвоприношение – в архаическом обществе?

Альберт Давлетшин: Идея жертвоприношения может быть весьма разная в разных культурах. Одна из самых фундаментальных идей, которая лежит в основе жертвы – это представление о даре, точнее о дарообмене. С помощью дара мы устанавливаем отношения с некоторым сверхъестественным божеством. Сделав некоторый подарок другому человеку, мы автоматически вынуждаем его на отдаривание, даже если не осознаем, что мы так это делаем. Хотя мы и движимы доброй волей, хорошими эмоциями по отношению к нашим близким и любимым, в действительности мы часто вынуждаем людей делать ответные подарки. Этот механизм действует. И они в силу нашей культуры и в силу человеческой психологии чувствуют себя обязанными, они должны вернуть подаренное и даже передарить, чтобы быть чистыми перед человеком, который сделал им первый подарок.

Дмитрий Беляев : При дарообмене, как это было показано известным французским социологом Марселем Моссом, человек, который первым преподносит дар, ставит себя в более низкое положение, он получает более низкий социальный статус. Но если ответный дар не эквивалентен, то наоборот человек, первым принявший дар, получает более низкий статус. Поэтому в данном случае подарок вынуждает ответить чем-то более важным. Такие отношения называют «дар-отдарными», потому что есть дар и есть ответный дар.

Альберт Давлетшин: В таких отношениях в первую очередь важен сам факт дарения. Поскольку это отношение дара и соответствующего одаривания – это установление связи между двумя индивидуумами в обществе. Неслучайно мы чаще всего делаем подарки именно близким людям или, например, тем людям, с которыми мы хотим завязать более близкие отношения.

– Получается, что принося жертву божеству, мы завязываем с ним близкие, почти родственные отношения.

Альберт Давлетшин: Более того, человек таким образом вынуждает божество сделать ответный подарок, сделать что-то хорошее для него. И поскольку еще одна из важных составляющих для дарообмена: чем выше статус человека, тем больше подарок, который он дарит. И когда мы, слабые люди, какому-то могущественному божеству делаем подарок, пусть минимальный, пусть даже абсолютно формального качества, божество, поскольку оно сильное, оно, конечно, должно сделать соответствующие одаривание.

Идея дарообмена такова, что это не столько вымогательство, сколько принуждение. Поскольку в архаических обществах этот механизм настолько сильно действует, что с помощью него людей вынуждают делать поступки, так же можно вести себя и по отношению к божеству.

– Божество можно вынудить поступить так, как хочет человек?

Дмитрий Беляев: В архаических культурах представления о божествах иные. Встречаются такие случаи, когда человек, приносящий жертву, приносящий дар, он в определенном смысле божеству угрожает и говорит, что если ты в обмен на мой дар мне не поможешь, тогда я перестану приносить дары или даже, хуже того, изображение божества, его можно за это побить, его можно наказать за то, что он не производит дара, эквивалентного своему статусу и тем дарам, которые приносятся.

Альберт Давлетшин: Есть совершенно реальные примеры, в источниках говорится, что этот бог плохо работал, поэтому мне пришлось его выкинуть и найти другого. Это нечто естественное для человека архаического общества. Бывают сильные люди, бывают слабые люди, бывают сильные боги, бывают слабые боги. И уж если божество слабое или почему-то не любит данного конкретного человека, например, меня, то уж лучше работать с другим божеством, которое сильное и которое будет меня любить.

Дмитрий Беляев: Такая прагматичность во взаимоотношениях между божествами, сверхъестественным в культурах архаических очень хорошо видна на примерах принятия христианства многими культурами. В Полинезии очень много случаев, когда вожди, которым миссионеры предлагали принять христианство, подданным это не запрещали. И действенность нового бога проверялась в битвах с врагами. Объединитель Таити после того, как он разбил врагов под знаменем христианского бога, он тут же всем своим подданным велел креститься и стал крестить их насильно. Такой подход с точки зрения прагматики, эффективное или не эффективное божество, конечно, отличается от того, что мы видим в современных мировых религиях.

– Если мы посмотрим на жертвоприношение с научной точки зрения: есть ресурсы, эти ресурсы выводятся из оборота, на них тратятся силы, из-за этого же общество в целом должно страдать.

Дмитрий Беляев: Экономику, в архаических обществах сложно выделить в отдельную сферу. Подержание коммуникации с богами, поиск эффективных и сверхъестественных контрагентов, он помогал обществу функционировать, делал его сильнее. А второй аспект в том, что очень часто в даре, в жертве важную роль играла символическая составляющая, в то время как чисто материальная могла потребляться самими жертвователями.

Альберт Давлетшин: Очень часто приносимое в жертву съедалось или потреблялось каким-то другим образом. И это можно очень хорошо видеть по известному мифу о том, как Прометей обманул богов, сделал жертвоприношение, состоящее из костей, жира и шкуры и поэтому боги должны питаться запахом невкусных вещей, а люди в это время могут есть соответствующее мясо. Возможно и другое толкование: поскольку боги находятся в другом мире, то когда мы им предлагаем реальные предметы, он съедают только эфирную оболочку, которая нам не нужна, и материальная оболочка, которая не нужна им, достается нам.

- Но жертвовались не только предметы или животные, но даже люди.

Альберт Давлетшин: Реальный исторический факт: царь древних Майя регулярно совершал самопожертвование богам. Самое ценное в их представлениях были именно кровь, ее составляющая, именно человеческое тело и причем именно царское человеческое тело, потому что цари находятся ближе всего к богам, то именно царь своими жертвоприношениями обеспечивал существование всего мира, в котором жили простые люди Майя. Он регулярно приносил в жертву свою собственную кровь, кровь из своего мужского органа, кровь из ушей, из языка, из носа, из бедер. Причем, чем болезненнее было приношение, тем более действенным было оно. Через порезы вставлялись грубые веревки из агавы со специально оставленными шипами, на которых скапливалась кровь. Мы знаем что о таких событиях обязательно оповещали. И конечно, люди понимали, что они существуют благодаря тому, что царь делает эти самопожертвования за нас. Если бы не было этих жертвоприношений, маис не рос бы так хорошо а может быть вообще солнце закатилось, и наступил конец света.

Дмитрий Беляев: Человеческие жертвоприношения развиваются, они существуют не изначально в обществах. Как раз это характерно для культур, в которых сложные представления о сверхъестественном, о мистическом мире. Видимо, как раз по мере усложнения представлений, по мере усложнения иного мира, того мира сверхъестественного и появляется идея того, что жертва опасна, что лучше ее не использовать, оставлять в храмах и таким образом появляются храмовые сокровищницы. Это действительно достаточно поздние явления.

– И тогда возникают центры, в которых концентрируются огромные сокровища. В конечном счете, любые излишки, которые были порождены экономикой, уходят на хранение в храм.

Дмитрий Беляев: Ресурсы, затраченные на строительство культового центра, не являются излишками. Это важнейшая составляющая функционирования общества как такового. Здесь марксистское деление на излишки, на продукт прибавочный и продукт основной, который уходит на поддержание жизнедеятельности, все-таки неприменимо. Это та точка, в которой общество интегрируется. Потому что помимо локальных культов предков в сложных обществах, которые выходят на надлокальный уровень, появляются интеграционные центры, которые, как правило, имеют культовой, сакральный характер – это насыпи, платформы, ранние пирамиды и так далее. И это есть в доколумбовой Америке, самые ранние сооружения в Перу, которые сейчас известны. Это такие гигантские храмовые комплексы, которые сооружались общинами рыбаков на побережье. И в Старом Свете тоже наиболее ранние монументальные постройки как раз носят культовый характер, как сооружение в Триполье на юге Украины. В этом смысле это очень важная сфера. И жертва, безусловно, для поддержания существования общества играет важнейшую роль.

Альберт Давлетшин: Кроме того, это нехорошо назвать излишками по той простой причине, что часто этот излишек появляется только потому, что существует ритуальный центр, который нужно построить. Сразу вспоминается такой пример – Тикопия, маленький островок в Меланезии, где значительную часть календарного года составляло так называемое время ритуалов, время работы богов, когда люди совершали ритуалы. И если бы не эти ритуалы, то, пожалуй, больше половины из того, что делали тикопийцы, просто бы не происходило. Потому что большую часть свиней забивали как раз во время празднеств на этих ритуалах, потому что большую часть рыбы съедали там же. Потому что для того, чтобы провести ритуалы, строили новые постройки. И некоторым образом благодаря существованию этой культовой ритуальной деятельности общество тикопийцев было гораздо более сложным, чем оно могло бы быть, если бы как многие их соседи, например, тикопийцы не уделяли внимания времени и работе богов.

Дмитрий Беляев: Известный антрополог Маршалл Салинз в своей книге «Экономика каменного века» писал, что общества именно первобытные, которые функционируют на уровне локальных групп, общин, у них наблюдается экономическое недопроизводство. Они могли бы производить гораздо больше. И весьма возможно, что именно усложнение представлений о культе приводит к интенсификации этого производства. В этих культовых центрах начинают скапливаться заготовленные ресурсы, которые потом могут использоваться в случае голода, как стабилизационный фонд в определенном смысле.

– То есть жертвоприношения – это процесс, стимулирующий общество, и в этом смысле он оправдан и необходим.

Альберт Давлетшин: Во многих культурах, не только в древней Америке, есть представление о том, что люди сотворены для того, чтобы дарами поддерживать богов. Это есть и в Месопотамии древней, в какой-то степени в Греции. То есть это логичный вывод, который делается человеческим умом из окружающего мира, из того, как он его видит.