Лауреатом Нобелевской премии 2014 года по экономике стал французский экономист Жан Тироль, профессор университета в Тулузе. Как отмечается в сообщении Нобелевского комитета, премии удостоены его работы, посвященные проблемам доминирования на тех или иных конкретных рынках товаров и услуг крупнейших компаний или монополий, а также методам оптимального государственного регулирования таких рынков.

Об основных выводах работ Жана Тироля и разработанных им методиках оптимального антимонопольного регулирования со стороны государства мы говорим с научным сотрудником Гуверовского центра Стэнфордского университета в США профессором экономики Михаилом Бернштамом.

В сообщении Нобелевского комитета о присуждении премии профессору Жану Тиролю, есть подзаголовок, который можно перевести как “Наука обуздания могущественных корпораций”. То есть речь идет о проблемах доминирования на тех или иных рынках?

- Работы Жана Тироля относятся к самой традиционной области экономики со времен Адама Смита - конкуренция и создание конкурентных рынков, преодоление монополий на них или доминирования нескольких крупных компаний.

Его вклад в том, что он посмотрел на эту “традиционную” проблему, применяя нетрадиционные для нее методы – например, теорию игр и теорию контрактов, делая главный акцент на стимулах. В результате возникла его теория о том, как формировать государственное регулирование такого рода рынков, которое дало бы наибольший экономический эффект.

Ведь на этих рынках и несколько фирм могут доминировать, а не одна: в этом случае речь идет об “олигополии”. Ранее такого рода проблемами экономисты почти не занимались. И Жан Тироль показал, как сделать, чтобы даже объединение крупных игроков не навредило бы конкуренции на рынках - наоборот, чтобы объединение нескольких компаний способствовало инновациям. Он показал, как применять регулирование к каждому конкретному рынку, ведь каждый товар и услуга имеют свою специфику.

Нобелевский комитет отмечает, что к началу 80-ых годов, когда появились первые работы Тироля, экономисты и политики пытались найти некие универсальные методы, по сути, антимонопольного регулирования, применимые к любым рынкам. Тироль показал, что необходима избирательность – в зависимости от специфики. Но, вроде, это и так очевидно. Или очевидно сегодня, но так было не всегда?

- Проблема в том, что методов регулирования довольно мало, и они довольно примитивны. Регулятор, то есть правительство и государственные агентства, не обладает достаточной информацией. Это называется “ассиметричной информацией” между регуляторами и предприятиями, которая разнится по отраслям экономики в зависимости от их технологических особенностей.

Самих же инструментов регуляции совсем немного. Можно просто установить некий лимит на долю компании на том или ином рынке, но рынок-то постоянно расширяется в той или иной области, появляются новые технологии. Можно, как часто делалось, просто посчитать некие затраты компаний и добавить им определенную долю прибыли. Еще один из стандартных методов – установление некой средней доходности, к которой добавляется отдача на инвестиции, и уже выше этого уровня не должно быть.

Все эти методы довольно “топорные”. Они затрудняют инновации, приводят к тому, что компании, которые лучше лоббируют в правительстве, и окажутся в выигрыше. Поэтому рано или поздно возникает вопрос, какие же формы регуляции наиболее применимы для того, чтобы соответствовать специфике тех или иных технологий или отраслей промышленности.

Но развитие конкуренции на рынках, с одной стороны, и государственное антимонопольное регулирование на них, с другой стороны, - это две стороны, по сути, центральной проблемы экономики. Жан Тироль смог предложить некое оптимальное, с его точки зрения, соотношение двух подходов?

- Что фактически создал Жан Тироль, так это теорию оптимального вмешательства государства в экономику, теорию оптимальных регуляций, которые ведут к наибольшей эффективности. Чтобы несколько крупных компаний не стали бы доминирующей силой на рынке. Но вместе с тем, чтобы правительственные регуляции не препятствовали развитию новых технологий и инновациям. А это возможно, только если правильно понимать стимулы как агентов рынка, то есть предприятий, финансовых организаций, так и государственных чиновников, которые создают эти регуляции. То есть создается очень сложная и динамичная система.

Жана Тироля называют фактически создателем теории регулирования олигопольных рынков. Но, с точки зрения самого Тироля, насколько можно судить по его работам, олигопольный рынок следует считать, скорее, результатом развития рынка прежде монопольного (скажем, среди естественных монополий)? Или рынка ранее “массового”, на котором нынешние несколько крупных игроков сформировались именно в результате долгой конкуренции множества более мелких компаний (пример – современный автомобильный рынок)? Или в данном случае речь следует вести о некоем ином механизме эволюции?

- Вообще-то олигополии и были известны, потому что они - на виду, когда несколько крупных компаний доминируют на рынках тех или иных товаров и услуг. Но экономическая наука прежде не имела инструментов их анализа: анализировали либо монополии и дуополии (когда две фирмы доминируют на рынке), либо “чистый” конкурентный рынок, на котором действуют тысячи сравнительно небольших участников.

Но проблема в том, что сами технологические особенности той или иной отрасли промышленности формируют доминирующее положение небольшой группы крупных предприятий. Благодаря и экономии масштаба, и необходимости располагать заметной долей рынка, чтобы делать крупные инвестиции.

И как раз Жан Тироль придал проблеме олигополий, реально существующих на многих специфических рынках, научную основу и смог ее моделировать. Другими словами, такая трансформация стала результатом, скорее, технологической революции, чем того, что бывшие монополии перерастают в олигополии или того, что несколько компаний объединятся.

В этом контексте некоторые экономисты особо подчеркивают два аспекта работ Жана Тироля – исследования проблем вертикальной интеграции, когда компания контролирует всю или почти всю технологическую цепочку – как, например, нефтегазовые компании, а также эволюцию компаний на рынке, стимулируемую в том числе и методами государственного регулирования…

- Первое - это вертикальная интеграция. Долгое время считалось, до работ Тироля, что проблема конкуренции - это “горизонтальная” проблема. То есть речь идет о предприятиях, выпускающих однотипные продукты, - мол, вот там и должна быть конкуренция. А если они объединяются “вертикально”, то есть производят компоненты и для следующих этапов создания добавленной стоимости, читай - более сложные и сложные продукты, то там, мол, проблема олигополий или монополий не возникает, потому что это - разные продукты.

Но Тироль показал, что в результате вертикальной интеграции может возникнуть доминирование на рынке в гораздо большей концентрации. Производитель, покупая предприятия, производящие последующие компоненты технологической цепочки, в какой-то момент овладевает, по сути, уже всей этой цепочкой. Благодарю чему начинает доминировать и на оптовом, и на розничном рынках.

И поэтому регулирование, отслеживание этих олигополий и монополий, отмечал Тироль, следует производить в результате наблюдения за вертикальной интеграцией.

А вторая проблема - это процесс селекции. Скажем, мы регулируем телефонные компании, устанавливая для них предельные цены. Естественно, что та из них, которая способна сократить свои затраты, “примет” эту регуляцию, что, в свою очередь, будет способствовать как снижению цен для потребителя, так и инновациям на рынке.

Один из инструментов оптимального государственного регулирования, который предложили в конце 80-ых годов Жан Тироль и его коллега Жан-Жак Лаффонт, скончавшийся ровно десять лет назад, - система разнотипных государственных контрактов. Правительство предлагает их компаниям, чтобы выяснить, например, и реальный уровень их затрат по отношению к сложившимся ценам. А за счет этого – определить наиболее эффективные на данном рынке направления стимулирования производителей, с точки зрения государства. Как устроена такая система контрактов?

- Основная работа в этой области Тироля и Лаффонта - это книга 1993 года "Теория государственных закупок и регуляций". Проблема – многосторонняя. Предприятие заключает с правительством долгосрочный контракт - скажем, на производство нового танка или строительство новой автомобильной дороги. Через некоторое время обнаруживается, и это - обычная практика, что стоимость оказывается намного выше. А поскольку уже работа началась, и правительству может быть трудно найти другого подрядчика, то оно вынуждено соглашаться на повышение цены. В этом - опасность долгосрочного контракта: он традиционно оказывается намного дороже и затратнее.

Но есть и другая сторона. Если заключать краткосрочные контракты, то компания-подрядчик будет опасаться, как бы государство не снизило в будущем оплату, тогда как компания уже произвела крупные инвестиции в этот проект. И такая ситуация чревата недоинвестированием, что тормозит технологическое развитие в целом.

В итоге Жан Тироль и Жан-Жак Лаффонт и предложили некий средний вариант, который сочетает в себе плюсы как долгосрочных, так и краткосрочных контрактов…

- Тироль и Лаффонт предложили очень интересный, с точки зрения как раз теории игр, вариант - каждый из участников этой игры действует в своих собственных интересах и пытается обыграть партнера, но тем не менее, они в итоге приходят к оптимальному результату. А именно: контракт, который, являясь, долгосрочным, состоит при этом из многих краткосрочных, и каждый раз стороны “передоговариваются”.

Долгосрочность контракта позволяет компании предпринимать долгосрочные инвестиции, располагая крупномасштабным проектом, а его краткосрочные составляющие позволяют правительству удерживать производителя от повышения цен. Но и производитель уже не боится, что правительство будет менять условия.

Такого рода новая система государственных закупок и регуляций относится, кстати, и к регуляции естественных монополий, а не только к правительственным закупкам. И ее уже начинают применять на практике.

“Даже глубокая приватизация еще не гарантирует появления на том или ином рынке большого количества участников”, отмечает Нобелевский комитет, поясняя истоки появления теории регулирования олигопольных рынков, разработанной Жаном Тиролем. Другими словами, проблема не в самой олигополии, сколько в нахождении оптимальных методов регулирования таких рынков?

- Дело в том, что заострение внимания именно на формах собственности, а не на формах работы рынков, было, в общем-то, большой ошибкой, как теперь это понимают. Технологические особенности тех или иных отраслей нередко приводят к очень большой концентрации участников на соответствующих рынках. В такой ситуации частные предприятия могут оказаться менее эффективными, чем государственные. Скажем, приватизация железных дорог в Великобритании привела к росту затрат в отрасли и, соответственно, росту конечных цен. Хотя раньше государство каким-то образом все это сдерживало…

И поэтому очень важно сочетать политику приватизации, если она проводится, с оптимальными способами регулирования. И главный вопрос здесь – именно оптимальная регуляция, не форма собственности. Например, в результате приватизации может возникнуть такая система вертикальной интеграции, которая создаст гораздо большее доминирование на рынке.

В этой ситуации необходимо подходить к преобразованиям системно. Не просто догматически опираться на форму собственности – частная или государственная, а смотреть на весь рынок, на систему конкуренции на нем. Именно конкуренция, а не форма собственности, является основой рыночной экономики. Это в общем-то было известно еще со времен Адама Смита и сохраняет свою актуальность сегодня. Конкуренция гораздо важнее, чем частная форма собственности.

Нобелевская премия по экономике была учреждена Центральным банком Швеции в 1968 году – по случаю 300-летия основания банка и как премия “памяти Альфреда Нобеля”. И в нынешнем году вручается в 46-й раз.

Согласно завещанию самого шведского промышленника и изобретателя, премии его имени присуждаются, начиная с 1901 года, в пяти номинациях – физика, химия, медицина, литература, а также премия мира.