Лицом к событию. Эфир 24.10.2014

Марьяна Торочешникова: В Москве открылся Второй Международный фестиваль активистского документального кино «Делай фильм». Его организаторы говорят, что «Делай фильм» - это фестиваль документальных фильмов о городских инициативах, гражданских активистах, уличных художниках, социальных предпринимателях, а также о других исключенных и невидимых людях и сообществах. А все фильмы, участвующие в фестивале, повествуют о людях и объединениях, которые верят в возможность преобразования среды и общества собственными силами и уже сейчас воплощают такие изменения в жизнь. Собственно о том, кто эти люди, что за фильмы они снимают, расскажут организаторы и участники фестиваля «Делай фильм». Я представляю куратора направления фестиваля «Среда обитания» и «Другие» Марийку Семененко, продюсера документального киноальманаха «Код города» Анну Селянину, одного из авторов этого проекта Анну Рыбакову и режиссера документального фильма «Постлимита» Владимира Стекачева. Жду рассказа о том, что вы вообще делаете и почему считаете, что своими работами и своими фильмами реально можете изменить мир, как об этом заявляют организаторы фестиваля. Но для начала, Марийка, расскажите чуть подробнее о том, что же это за фильмы, как вы их находите или они сами вас находят, и почему вдруг вы решили объединить их все под одной крышей?

^{полная видеоверсия программы}

Марийка Семененко: Кинофестиваль «Делай фильм» - это продолжение марафона городских действий «Делай сам», который проходит уже в течение четырех лет. В прошлом году решили, что если есть марафон городских действий, а можно еще показывать видео или кино документальное про тех, кто меняет мир, кто эти действия совершает. В прошлом году прошел первый фестиваль, мы решили делать это каждый год, то есть весной марафон городских действий, а осенью кинофестиваль про этих активистов.

Марьяна Торочешникова: Насколько сложно подбирать работы, те фильмы, которые должны потом демонстрироваться в ходе этого фестиваля?

Марийка Семененко: Если честно, то это необычный формат. У нас есть два способа поиска фильмов: первый - это конкурс российского кино. Мы объявили летом конкурс отбора российского кино. Второе — у нас есть четыре направления, по каждому направлению есть кураторы, которые отбирают международное кино, смотрят другие фестивали мировые и подбирают под направление фильмы, которые подходят.

Марьяна Торочешникова: Я так понимаю, что многие фильмы зарубежные, которые будут демонстрироваться в рамках фестиваля «Делай фильм», не самые свежие, не самые новые, но фактически в России демонстрируются впервые на большом экране?

Марийка Семененко: Это верно. Многие были сняты в 2012-2013 году, но мы решили, что их целесообразно показать. Во-первых, они соответствуют идее нашего фестиваля, а во-вторых, действительно в России их никто не видел, мы их сами переводили, делали субтитры и показываем.

Марьяна Торочешникова: Но, тем не менее, очень много и российских картин, я так понимаю. Здесь сидят авторы этих проектов. Но не все зрители смогут увидеть эти картины на большом экране, точнее, большинство российских картин не появится на экране. Почему?

Марийка Семененко: Потому что фестиваль мы запустили летом, но летом же был принят закон всем известный о том, что необходимо получать прокатное удостоверение для того, чтобы демонстрировать российское кино. Даже в рамках фестиваля мы не можем, к сожалению, показывать кино без прокатного удостоверения.

Марьяна Торочешникова: Как же вы будете показывать фильм Владимира, у которого нет, я так понимаю, прокатного удостоверения? Более того, ваш фильм еще существует как фрагменты?

Владимир Стекачев: Нет, фильм уже полностью готов, просто будут показаны фрагменты, так как нельзя обойти закон этот. Я удостоверение не сделал, потому что это занимает около месяца, очень долгая бюрократическая система. Плюс надо в архив сдавать цифровое видео.

Марьяна Торочешникова: Это еще и дорого, насколько я понимаю.

Владимир Стекачев: Около 20 тысяч. Мне показалось странным, потому что я делаю не как коммерческий проект, я делаю все своими руками, не вкладывал туда денег, мне помогали друзья, я должен заплатить деньги, чтобы кнр показать.

Марьяна Торочешникова: Но тем не менее, насколько я понимаю, организаторы нашли какой-то изящный выход из сложившейся ситуации: какие-то фильмы будут показываться фрагментарно, а какие-то будут показываться целиком. Например, нашумевший фильм «Дети 404», который рассказывает о судьбе российских ЛГБТ-подростках, он будет демонстрироваться, я так понимаю, целиком, без всякого прокатного удостоверения.

Марийка Семененко: Это был вопрос для нас актуальный, мы его решили следующим образом, придумав новый формат, который мы назвали «Самопросмотр». Соответственно, «Самопросмотр» - это индивидуальный просмотр. Мы открыли регистрацию на мероприятие, ограничили количеством 30 человек, нашли 30 ноутбуков, загрузили туда кино и, соответственно, люди будут смотреть индивидуально на ноутбуках это кино, обсуждать вместе с режиссером этот фильм. Это есть такой формат.

Марьяна Торочешникова: Когда участник дискотеки надевает на уши наушники, они находятся в одном помещении, но музыку слышат только они.

Марийка Семененко: Похожая система, нам важно было, чтобы не совместный просмотр. Получается индивидуальный, но совместный, и потом можно будет это обсудить. У нас еще есть кинокоробки так называемые, где мы загрузили и «Дети 404», и «Постлимита» полный фильм, еще другие российские фильмы, которые нам прислали на конкурс, а мы их как кураторы отобрали. Мы придумали интересную конструкцию, поставили ноутбук, ты можешь сидеть на диванчике, тет-а-тет смотреть кино, прокрутив, уменьшив звук, прибавив звук, как видеоинсталляция получается.

Марьяна Торочешникова: Таким образом получается, что зарубежные авторы оказались в несколько привилегированном положении перед российскими, потому что они могут пообщаться со своими зрителями, обсудить, рассказать, презентовать по ходу мероприятия. Теперь давайте о конкретных фильмах, о конкретных проектах. Я знаю, что в рамках как раз этого фестиваля должна пройти презентация нечто интересного, я так понимаю, впервые нечто подобное в России появилось — это большой кросс-медиа проект под названием «Код города». Здесь сидят и продюсер, и одна из авторов этого проекта. Расскажите, пожалуйста, что это такое? Более того, насколько мне известно, вы получили специальные упоминания на российских фестивалях в этом году, вас заметили и одобрили.

Анна Селянина: На один фестиваль мы прорвались без прокатного удостоверения. «Код города» - это кросс-медийный проект, он развивается одновременно в нескольких направлениях. С одной стороны это кинолаборатория, в которой этот проект создается. Преподаватели, специалисты в области кино приезжают в какой-то город, в том году мы приезжали в город Первоуральск.

Марьяна Торочешникова: То есть вы просто пальцем ткнули?

Анна Селянина: Нет, это была федеральная программа, которая называлась «Дома новой культуры», такой большой проект инновационных культурных центров. Дай бог, этот проект осуществится на территории нашей страны. Но в рамках ДНК были выбраны три города — Владивосток, Калуга и Первоуральск. Так получилось, что в Первоуральске нам предложили сделать какой-либо проект, который вовлекает жителей города, в какую-то творческую активность для того, чтобы в дальнейшем сформировалась культурная среда, молодые люди, которые будут ходить в этот дом культуры, работать в нем, приобщаться к новой культуре. То есть это такой ДК на новый лад с новым контентом. Мы тогда придумали сделать такую кинолабораторию, в которой местные жители, даже люди, которые до этого никогда не снимали кино, чтобы они могли туда придти и начать снимать это кино. И мы решили, что они будут снимать кино про свой город, про то, что они хорошо знают. Тут важно, что конкретные истории про свой город. Мы изначально просили всех, кто присылал нам анкеты, присылать описание или маленький видеоэпизод про то место событий, явление или человека, который, на его взгляд, должен обязательно представлять его город. Потому что мы когда заходим, набираем в «Яндексе» Ростов-на-Дону, мы видим — ратуша, центральная лица и президент жмет руку жмет руку мэра на фоне стадиона к Чемпионату мира.

Марьяна Торочешникова: Всем понятно, что это Ростов-на-Дону и самые диковинные в этом городе вещи.

Анна Селянина: А человеческого, а жители Ростова, Первоуральска или других городов, они ведь любят эти города совершенно за другие вещи.

Марьяна Торочешникова: Давайте, чтобы было понятно, о чем идет речь, посмотрим на небольшую новеллу из этого проекта, автором которой была Анна Рыбакова.

Марьяна Торочешникова: Эта новелла часть большого проекта «Код города», который состоит из большого количества маленьких видеоисторий. Но мне непонятно, почему эта новелла, которая показывает жизнь отдельно взятой бригады пожарной части города Первоуральска, почему они ассоциируется с каким-то активизмом, почему это рассматривается как проявление жизни гражданского общества или формирования его? Или у каждой из этих новелл есть какой-то бэкграунд или наоборот дополнительное развитие, почему они привели к изменению среды, как говорят организаторы, изменению людей и сообщества?

Анна Рыбакова: На самом деле эта новелла существует не только на экране, не только на сайте, у нее есть небольшая история, продолжение. В День пожарных мы позвонили нашим друзьям, с которыми мы встретились во время обучения, сняли про них новеллу и предложили им показать новеллу, которую очень многие из них не видели. Потому что не все смогли придти на премьеру. Ребята собрались, позвали своих знакомых, они объявили всем, что в День пожарного будет показан фрагмент из фильма «Код города», который имеет свое развитие, приглашается на фестивали. Это было для них событие. После показа все очень благодарили. Увидеть себя на экране — это было впечатление, не просто День пожарного, а кинопоказ про пожарного. После идет продолжение, они могут нам позвонить, пригласить куда-то. То есть такое мини-сообщество образовалось.

Анна Селянина: Самое важное для меня в этой истории, что после того, как они показали новеллу в пожарной части, куда пришли пожарные из всех частей города. Пожарные после этого им жали руки и говорили: ребята, мы здесь рядом, если чего — звоните. Затем мы участникам сказали: а теперь у вас есть эпизод про «скорую помощь» и фрагмент про полковника полиции. Вы, пожалуйста, туда тоже сходите для того, чтобы дальше спокойно жить в этом городе. Получается, что «Код города» - это такой проект, который соединяет разные части города вокруг этого фильма. Первоуральск — это город всего 150 тысяч человек.

Марьяна Торочешникова: Насколько мне известно, фильм Владимира, который называется «Пост-лимита», он тоже о людях, которых с одной стороны может быть не замечают, а с другой стороны иногда это настолько специфическая часть общества, что о них важно и нужно рассказывать. Я так понимаю, что вы рассказываете о детях тех, кто приехал работать по лимиту в советские времена в Москву, они лимтчики, а дети постлимитчики, хотя по большому счету это уже москвичи.

Владимир Стекачев: Суть в том, чтобы показать один из специфических внутренних культурных кодов. Те дети, которые родились в семьях приезжих, они очень близки, часто их родители в детстве возят в деревню, они неотрывны от деревни. Если бы был коренной москвич, коренной городской, то деревню практически не знает. Эти люди непрерывно ездят и они не оторваны. Получается, вроде как и городские, вроде и сельские ребята, они хорошо представляют, что такое село. Многие, кто в Москве живет, особенно если брать мое окружение, творческих людей, кто в Москве выросли, полностью пропитаны городом, они деревню вообще не знают и сельскую жизнь. А эти люди, получается, живут и в городе, и знают, что такое деревня не по наслышке. А сейчас нет такого массового наплыва, сейчас лимита изменилась.

Марьяна Торочешникова: Теперь лимита — это все понаехавшие в Москву, которая не резиновая.

Владимир Стекачев: Получается, что это уже не та лимита, которая была в 1960-80-х годах советского периода. Уже не получится этого поколения, о котором я снял. Я решил взять из этого поколения людей, занимающихся творчеством. По сути я изначально не столько снимал, чтобы подчеркнуть жизнь, это фильм — атмосфера среды обитания в Москве, среды обитания в сельской местности, как это все выглядит, какая эстетика, какой дух. Хотелось передать и показать, как люди живут, как развлекаются.

Марьяна Торочешникова: Документальное кино, те проекты о пожарных — это активиистское документальное кино, истории про постлимиту, это, конечно, все здорово, но понятно, что документальное кино история затратная, но при этом вы видите своего зрителя, для кого вы это делаете? Кто, с вашей точки зрения, сейчас будет смотреть документальное кино? Я понимаю, что этот вопрос может звучать как вызов, но просто хочется понимать, для чего это делается? Фильмы чудесные, но их не показывают в прайм-тайм по центральным каналам телевидения, с фестивалями тоже проблемы, приходится придумывать какие-то коробки. Для чего это делается в таком случае и как это все выживает?

Анна Селянина: Самое главное в проекте, что жители создают кино про свой город. Нам важнее был сам процесс, что житель с помощью кинокамеры открывает для себя место, в котором он живет и находит ответ, почему он живет здесь.

Марьяна Торочешникова: Плюс это хороший способ провести время.

Анна Селянина: Да, в том числе. Поэтому цель показывать большое полнометражное кино у нас не стояла. У нас цель стояла сформировать некую творческую команду в городе, которой не было, теперь она там есть. В Первоуральске 10 человек, мы создали ячейку, которая что-то продвигает, делает. Они устроили какую-то микро-выставку в музее, еще что-то.

Анна Рыбакова: У нас есть киноклуб, у нас была выставка одного из авторов новелл про художников. Даже есть одна новелла, которая получила поддержку Минкульта для полнометражного фильма. Еще были микропроекты, похожие на «Код города», состоящие из новелл. То есть у нас был снят нашей командой проект о счастье. Мы выбирали определенные места, например, «скорая», станция переливания крови, полиция и объединили в небольшой микропроект. Развитие идет, не только герои развиваются, мы с ними развиваемся.

Марьяна Торочешникова: Но это все-таки другая история, это целый проект.

Анна Селянина: Изначально задумывая проект, мы сделали кросс-медиа проект, все эпизоды, которые сняли сталкеры в Первоуральске, лежат на сайте «Кинокарта.ру», их можно там посмотреть всегда, круглосуточно, без прокатного удостоверения, без билетов в кино, просто в свободном доступе можно узнать, какой это город Первоуральск глазами его жителей. Сейчас мы делаем такой проект в Ростове-на-Дону. А потом во всех остальных города России и мира мы будем делать.

Марьяна Торочешникова: Владимир, вы с вашей историей, вам стало интересно исследовать жизнь этих людей, постлимиту, понятно, что найдутся люди специальных профессий, социологи, например, которым это интересно с профессиональной точки зрения. Но вообще документальный фильм может достучаться до зрителя, может быть интересным для многих людей, которые смотрят передачу «Чрезвычайное происшествие» или какие-нибудь другие интриги расследования?

Владимира Стекачев: В фильме я делал большой акцент на музыку и на картинку, чтобы визуально это воспринималось как клип. Можно любую тему так донести до человека, которому неинтересно смотреть документальные фильмы. Если брать такой формат, где просто говорящие головы сидят и рассказывают свои истории о жизни, я не знаю, кто это будет смотреть. Я сам люблю фильмы про истории смотреть, но я должен очень заинтересоваться этой темой, чтобы посмотреть истории обычных людей в кадре, где только голова. Поэтому я снимал полностью атмосферу, города, где они живут, квартиры, дворы, все это делал максимально, в принципе это документальный фильм, живой кадр, но все время я приходил на местность, осматривал локацию, где можно кадр выстроить, подход как к художественному кино. Потом человека, грубо говоря, запускал и с ним какие-то кадры выстраивал, которые продумывал и видел.

Марьяна Торочешникова: Вам важно, чтобы та тема, которая заинтересовала вас, стала еще и интересной зрителям?

Владимир Стекачев: Не то, что интересно, чтобы это посмотрел кто-то. Если снимать только для себя, зачем фестиваль и все остальное?

Марьяна Торочешникова: Кто смотрит документальные фильмы сейчас?

Марийка Семененко: Мне кажется, что у документального кино есть свой зритель.

Марьяна Торочешникова: У документального кино всегда был свой зритель. Просто одно время говорили, что документальное кино вымирает, умирает, никому неинтересно, это бешеные затраты, денег никто под это не дает, потому что окупаемости нет, прокатов нет. Более того, еще придет какой-нибудь цензор, скажет: вы наснимали не то, здесь устроили пропаганду, здесь кого-то оскорбили.

Марийка Семененко: Здесь два разных вопроса. Если цензора не будет, и будет сниматься документальное кино, то больше зрителей будет к нем присоединяться. Мне кажется, что интерес к документальному кино появился три года назад. Сейчас действительно сложно, потому что новые законы мешают, фестивали боятся, что скоро до них доберутся и надо будет прокатные удостоверения уже для фестивалей получать. Пока мы можем показывать, что-то такое изобретая. Понятное дело, что зритель ограниченный такого кино, но чем больше его показывать, тем больше будет появляться зрителей. Мне кажется, у нашего фестиваля две задачи. Когда мы фильмы искали и придумывали различные форматы, конечно, у нас есть целевой зритель, мы активисты, мы организованное сообщество, мы все волонтеры фестиваля. Собственно говоря, мы это делали для себя и для таких как мы, и нас много. Вчера нас было много, надеюсь, в выходные еще больше. Соответственно, мы нашли очень красивые, интересные, как мне кажется, иностранные кино, перевели и хотим их показать, которые соответствуют нашей теме. Второе: очень много людей, у которых есть идеи, но у них нет бюджета что-то снять и что-то показать. Мы им показываем проекты, как «Код города». Есть формат микродокументалистика, где ты можешь взять камеру и запечатлеть какую-то свою идею.

Марьяна Торочешникова: Потом, если повезет, как случилось с одной из ваших новелл, вдруг Минкультуры скажет — мы вам денег дадим.

Марийка Семененко: То есть это новый формат, и нам интернет позволяет делиться этой информацией и меньше денег тратить. Есть так же кино-кейсы так называемые, к нам будут приходить люди, которые сняли полнометражные документальные фильмы и которые своим кино изменили систему.

Марьяна Торочешникова: А это возможно вообще?

Марийка Семененко: Есть примеры, когда Елена Погребишская сняла кино «Мама, я убью тебя». Соответственно, его посмотрела Ольга Голодец, которая замминистра по социальному развитию, и какие-то меры предприняла. Есть различные, мы собрали специальную подборку.

Марьяна Торочешникова: Может быть вам рассылать адресно сразу чиновникам фестивальные фильмы?

Марийка Семененко: Мы это устраиваем в ЗИЛе, ЗИЛ является государственной площадкой городской, московской. Нам предоставляют площадку, мы не скрываемся, приходите, смотрите.

Марьяна Торочешникова: То есть вы абсолютно уверены в том, что фестиваль может как-то изменить сознание, изменить мир, и документальное кино в этом вполне?

Марийка Семененко: Потихоньку, никто не хочет полномасштабно все захватывать. Я уверена, что потихоньку появляются люди, которые интересуются. У нас с каждым разом все больше волонтеров, я сама волонтер, к нам приходят волонтеры, студенты, помогают любые работы делать, переводы, еще что-то. Все фильмы переведены тоже волонтерами. У нас 10 полнометражных иностранных фильмов, все волонтеры переводили. То есть вокруг меня даже друзья говорят: давай помогу. И нас все больше, больше. Мне кажется, что может быть ситуация не воодушевляет тебя на какие-то фестивали, но надо все равно это делать.

Марьяна Торочешникова: Кстати, иностранные фильмы тоже довольно любопытные, я посмотрела программу фестиваля и некоторые очень хочется посмотреть, в интернете их найти невозможно. Например, очень известный фильм о людях, которые больны СПИДом, которые пытаются объединиться против давления со стороны чиновников, властей. Это невероятно интересный фильм, целиком его нигде не увидишь. Или прекрасный фильм «Арт-война», он как раз об активистах египетских, которые во время «египетской весны» раскрашивали граффити стены, как это развивалось и как художественный активизм сплотил и подтолкнул людей выходить на улицы и добиваться каких-то своих свобод. Довольно любопытные фильмы, которые нигде больше не найдешь. Российских фильмов тоже очень много, какие-то залиты в «ВКонтакте», какие-то есть на сайтах, но больше их нигде не увидишь как раз из-за этих прокатных удостоверений. У вас не складывается впечатления, что это делается все намеренно для того, чтобы не распространять документальное кино? Потому что человека гораздо легче кормить какой-то жвачкой, либо явной пропагандой.

Анна Селянина: Прокатные удостоверения касаются не только документального кино, но и игрового кино, и анимационного кино. Чтобы показать на фестивале мультфильмов мультфильм, точно так же требуется прокатное удостоверение. Я думаю, что возможно и то, и другое, с одной стороны по какому-то недосмотру, недомыслию, с другой стороны, возможно, какой-то есть умысел в этом.

Марьяна Торочешникова: Тем не менее, если говорить исключительно о документальных фильмах, над которыми вы работаете, выстраиваете целые проекты, рассчитывая на то, что эти фильмы могут изменить мир, можно ли говорить, что они действительно востребованы и интересны сейчас? Есть вещи, которые людям довольно легко навязать, какая-то мелодия с запоминающимся мотивом, которая потом, даже если песня не нравится, но она у тебя крутится в голове, ты не можешь от нее избавиться. Так же и какая-то видео-жвачка. С документальным кино все сложнее. Как же к нему приобщать людей или не надо, это будет, грубо говоря, лакмусовая бумажка: этот человек смотри и понимает документальное кино, значит он не совсем пропащий.

Владимир Стекачев: Мне кажется, надо новый формат подачи делать, иными методами, не как раньше было. Потому что все меняется вокруг, но методы создания фильмов те же самые. Поэтому я и делаю клип, чтобы он человеку в нашу эпоху огромного количества информации, где мы каждый день смотрим энное количество блогов и тому подобное, это все пролистывается, человек не акцентирует внимание на человеке, который просто рассказывает свою историю жизни монотонно. Поэтому надо какие-то визуальные ухищрения искать. Одно из них — клип, где музыка накладывается, красиво сочетается с видеорядом. Человек втягивается в это, увидел и сел посмотреть. Один из вариантов, я просто считаю, что можно так делать. Просто человек начинает смотреть документальный фильм и не замечает, как втянулся и смотрит, смотрит, а в итоге история рассказывается.

Марьяна Торочешникова: И у него, соответственно, что-то отложится.

Марийка Семененко: С одной стороны надо делать качественное кино для того, чтобы было российское качественное кино. Мы как организаторы столкнулись с колоссальным количеством очень странного видео. Мы устроили конкурс подбора российского кино, конечно, до качественного кино еще далеко. Но я не считаю, что мало талантливых людей, которые не могут снять, просто сейчас это делать сложно. Но мы такими фестивалями доказываем, что все возможно. Придумываем различные форматы, если ты не можешь найти деньги или не можешь показать, потому что у тебя нет прокатного удостоверения, мы создаем возможность, популяризируем.

Марьяна Торочешникова: Кстати, один из фильмов «Волонтеры. Игра с огнем», он в прошлом году был показан как микрофильм на первом фестивале, после этого состоялась довольно успешная кампания по сбору средств. И сейчас в этой программе фестиваля уже полнометражный фильм будет демонстрироваться о людях, которые сами добровольно едут тушить какие-то пожары в лесах, полях, торфяники. Отличная идея.

Марийка Семененко: У нас есть маленькая наша победа. В прошлом году состоялась ярмарка идей, где эта идея снять кино полнометражное кино о волонтерах, получила популярность. Соответственно, запустили кампанию, режиссеры, продюсеры сами не ожидали, но собрали все. Мы, конечно, помогали, старались рекламировать. Денег собрали, фильм сняли и сейчас мы его показываем.

Марьяна Торочешникова: Сейчас можно, во-первых, посмотреть сам фильм, и во-вторых, людям узнать, кто такие волонтеры, зачем они едут в области.

Марийка Семененко: Это прямое активистское кино — это продукт нашего фестиваля.

Марьяна Торочешникова: Есть еще другая история с популяризацией — это огромные кросс-медиа проекты, в которые должна вписаться и может вписаться каким-то образом российская творческая часть общества и молодежи.

Анна Селянина: Кросс-медиа — это не всегда огромные. Термин кросс-медиа означает, что проект одновременно может существовать на киноэкране в кинотеатре, в интернете.

Марьяна Торочешникова: Вы сказали, что собираетесь захватить мир вселд за Первоуральском и Ростовом-на-Дону.

Анна Селянина: Мой вариант популяризации документального кино — это выставить его в сеть, чтобы в круглосуточном режиме, в том режиме, в котором удобно каждому зрителю, чтобы его всегда было можно смотреть. То, что говорит Владимир про клиповость сознания, мы тоже делаем и полнометражную версию, и те эпизоды, которые лежат на кадре, они очень короткие, они не превышают 5-8 минут. То есть человек может сесть, посмотреть две-три минуты совершенно спокойно.

Марьяна Торочешникова: Соответственно, таким образом проникнуться к идеям активизма, к идеям документалистики.

Анна Селянина: Мне очень важно, чтобы человек, который посмотрит кино или эпизоды про Первоуральск, сел, там есть анкета на сайте, сел и написал из Череповца, Костромы, что меня зовут Вася, приезжайте в Кострому, я хочу делать про свой родной город.

Марьяна Торочешникова: Уже были такие люди?

Анна Селянина: Да. Несколько таких заявок из разных городов России у меня лежат. Если сложится, мы найдем институцию культурную, найдем грант на этот город, то есть первый человек, который хочет это делать в своем городе.

Марьяна Торочешникова: Анна, скажите, понятно, вам удалось создать какое-то сообщество, сплотить вокруг себя людей, как-то их расшевелить. Вы устраиваете выставки, перфомансы, мини-фестивали. Людям интересно то, что вы делаете или у вас тоже такая тусовка узкая, междусобойчик скорее?

Анна Рыбакова: Нет, тусовка очень не узкая становится, потому что подключаются другие города-спутники, например, Березовск, где мы тоже показывали фильмы, они очень заинтересовались, тоже хотят, что-то подобное снимать. Сами жители, которые знают, что новелла с ними есть на кино-карте в интернете, они сами могут зайти, посмотреть на себя, большое количество просмотров. Сами жители, просматривая документальное кино, вспоминают и говорят: «А вы знаете, вы про это еще не снимали, найдите их и сходите. У меня есть такой интересный человек, мне кажется, он обязательно должен быть на кино-карте». Сами жители очень живо реагируют не только от показов на дне рождения пожарных или нас пригласили после того, как мы сделали социальный ролик для ГУВД, нас пригласили на день рождения. Сами жители предлагают новые темы, тоже есть желание участвовать, что-то снимать. Мне кажется, это отзыв не только внутри нас — это отзыв именно у зрителей.

Марьяна Торочешникова: Вы рассказываете, такая радужная картинка складывается, как все замечательно и отлично, какие люди все милые и приятные, говорят - приходите, снимайте. Но я так понимаю, что если говорить о документальном активистском кино, то часто съемки сопряжены с некоторым риском, в том числе и для здоровья, особенно, если речь идет, у вас есть отдельная номинация, раздел — художественный активизм, документация акций, перфоменсов, уличное социально ориентированное искусство. Это то, что обычно пресекается тут же полицейскими, куда сбегаются православные активисты или еще какие-то люди, которые любят сбегаться по каждому поводу, если происходит какое-то событие. Кто-то из участников фестиваля, может быть из ваших коллег, из авторов документального фильма когда-то рассказывал вам о том, насколько это безопасно сейчас заниматься производством документального кино, активистского кино?

Марийка Семененко: Смотря, что снимаешь. Потому что просматривали мы фильмы и там, конечно, опасно снимать, потому что оказываешься в горячих точках. Нам было интересно узнать, как ты снимаешь в горячих точках. У нас будет фильм «Волонтеры. Игра с огнем», это горячая точка в буквальном смысле. Поэтому можно придти, это будет в воскресенье вечером в ЗИЛе, можно придти и поговорить с создателями фильма. Оператор, продюсер расскажут, что значит снимать в горячей точке кино.

Марьяна Торочешникова: Помимо того, что называется художественным активизмом, есть тоже раздел, который у вас называется «Другие», о людях, каких-то сообществах, которые вообще выброшены фактически из социальной жизни, как будто их нет. В том числе это ЛГБТ-подростки, для которых вы придумали целую историю, как транслировать фильм. Я так понимаю, в том числе для того, чтобы вам не обвинили в пропаганде.

Марийка Семененко: Мы эту историю придумали из-за российского кино, как показать. Потому что у нас были фильмы, мы хотели их показать, надо было выйти из ситуации. «Дети 404», режиссер не захотел получать прокатное удостоверение — это его позиция, он отказывается получать, потому что он считает, что это нецелесообразно, против этого закона. Так получилось, что мы придумали формат, режиссер согласился в таком формате показать свое кино.

Марьяна Торочешникова: Но ведь снимать такое документальное кино, наверное, не очень легко?

Марийка Семененко: Снимать нормально, а вот показывать.

Анна Селянина: Насколько я знаю про «Дети 404», не только снимать было не легко, но и премьера была сложная.

Владимир Стекачев: А интернет-премьеру нельзя сделать, просто выложить в сеть?

Марийка Семененко: Интернет-премьера была, «Дети 404» - это фильм, который доступен он-лайн.

Владимир Стекачев: По-любому, там просмотров больше в интернете, чем в кинотеатре, на фестивале.

Марьяна Торочешникова: Причем на канале YouTube идут ожесточенные дискуссии, куча троллей.

Владимир Стекачев: Непонятно, в чем смысл бороться за эту маленькую аудиторию где-то на фестивале? Я имею в виду и министерство, чтобы ограничить, и так людей не очень много ходит, пара десятков, и они не будут теперь ходить.

Анна Селянина: На этом фестивале посмотрит сто человек, в другом городе посмотрит двести человек. Получается, что фестиваль «Делай фильм» придумал, как сделать подобие совместного просмотра и обсудить это с режиссером. В принципе надо смотреть на большом экране, надо смотреть с залом, который вместе смеется, вместе переживает, вместе дышит.

Владимир Стекачев: Я не против фестивалей, я говорю к тому, что непонятна позиция Министерства культуры. Они хотят контролировать процесс, но в то же время это элементарно в сеть выкладывается и гораздо больше людей увидит. Когда я «Пост-лимита» снял, я первый раз показал его в ДК сельском, где я его снимал. Я когда пришел, позвали сельскую администрацию, директора клуба, они все пришли, решили посмотреть фильм. Они сначала испугались, услышали, что документальный, подумали, что показывают сельский суровый быт, как там воруют или еще что-то. В итоге посмотрели, были не против. Перед просмотром я сразу сказал: вы понимаете, что сюда придет 15 человек, если выложить в «ВКонткте» в группу сельскую, там уже увидит триста человек. В чем смысл, что вы можете ограничить показ?

Марийка Семененко: Я боюсь, что это еще советское понимание, восприятие цензурирования.

Марьяна Торочешникова: Скажите, эти российские фильмы, которые участвуют в фестивале, два есть целиком в сети, плюс ваш проект тоже можно посмотреть в сети, их можно будет найти целиком и посмотреть на сайте хотя бы фестиваля или ссылки получить?

Марийка Семененко: Это все в индивидуальном порядке.

Марьяна Торочешникова: Меня интересует дальнейшая судьба российских фильмов, которые существуют без прокатного удостоверения, которые снимались для того, чтобы поделиться этим с людьми.

Анна Селянина: Насколько я понимаю, все документальное сообщество ожидает поправок к закону, были кучи писем от разных фестивалей, от разных организаций, той же Гильдии документального кино. Осенью их должны были рассмотреть, принять какие-то поправки к закону. Все надеются, что для фестивалей и для киноклубов отменятся.

Марийка Семененко: Сейчас будет проблема у фестивалей. Есть такие шансы, что фестивали ограничат, что мы должны будем получать прокатные удостоверения. Это все слухи, надеюсь, что все отменят и все будет хорошо, люди будут создавать кино, а мы смотреть.

Марьяна Торочешникова: Сейчас есть опасения, что организаторов фестивалей могут вынудить покупать прокатные удостоверения на все те фильмы, которые хочет организатор показать.

Марийка Семененко: Какие-то поправки, что такое международный кинофестиваль, что нам придется столкнуться с этой машиной бюрократической.

Марьяна Торочешникова: Впору создавать документальное активистское кино о том, каким образом сохранять документальное активистское кино в России.

Марийка Семененко: Да, кто-то должен снять сейчас про нас кино или хотя бы видеоролик, как живут документалисты и как мы теперь смотрим российское кино в кино-коробках — это очень символично. Интернет относительно свободная зона, но сейчас эффективно, мне кажется, думают над тем, как ее ограничить. В Китае, например, придумали. У нас есть хороший фильм из Китая про цензуру, про интернет.

Марьяна Торочешникова: Про двух китайских блогеров, один из провинции, а другой из Пекина, входит в том-50 самых известных людей Пекина. Как они, преодолевая цензуру, размещают информацию в своих блогах в китайском варианте глобальной сети.

Марийка Семененко: У нас один из организаторов на конференции в Китае, мы очень редко получаем письма.

Марьяна Торочешникова: Если основная задача, понятно, что хочется показывать фильмы на широком экране, но если основная задача — это популяризация, почему действительно не пользоваться пока относительно свободным интернетом, почему не создавать площадки, где люди будут смотреть эти кино-коробки у себя дома, а не приходя на ЗИЛ?

Марийка Семененко: Во-первых, мы делаем фестивали, потому что мы хотим собрать вокруг себя это сообщество. Во-вторых, мы рассказываем о том, что действительно вы можете делать такие проекты как «Код города», у нас сейчас очень много локальных проектов городских, исследований по Москве и есть исследования Ярославского района — это по Ярославскому шоссе, где автор коротких роликов, проводится исследование, очень похожее на «Код города», но только очень локальное на один район. И автор покажет, что он наснимал, все в интернете, все в Лаборатории партизанинга, все доступно. Мы просто будем рассказывать, что есть идея, давайте делать. Лаборатория партизанинга абсолютно открыта к сотрудничеству, давайте вместе работать. То есть перезнакомить и рассказать, что бывает.

Марьяна Торочешникова: И опять же, чтобы у людей появилась возможность найти деньги на новые проекты. Владимир, вы не понимали, почему и зачем нужны эти ограничения, почему не выкладывать фильм в сеть. Когда готовилась программа, я хотела использовать может быть трейлер вашего фильма, какие-то кадры вашего фильма для того, чтобы их продемонстрировать в нашем видеоэфире, но я не нашла ни целиком фильма, ни трейлера.

Владимир Стекачев: Я еще не опубликовал.

Марьяна Торочешникова: Вы планируете выкладывать фильм в сеть?

Владимир Стекачев: Да, конечно. Может быть на следующей неделе выложу.

Марьяна Торочешникова: Фестиваль предполагает какие-то призы, выделение участников, что будете делать вы, чем одаривать или это будет фестиваль как демонстрация фильмов и не будете ни клеймо вешать, ни медальки раздавать?

Марийка Семененко: Мы хотели устроить конкурс российского кино, но потом столкнулись с тем, что нам придется придумывать, как это кино показывать и просто немножко времени не осталось на то, чтобы придумать какие-то награды. Награда то, что мы сделали этот фестиваль.

Марьяна Торочешникова: То есть приходите, регистрируйтесь, смотрите, участвуйте.

Марийка Семененко: Все будет бесплатно. Главное участие, а не победа — это наш лозунг фестиваля в этом году.

Марьяна Торочешникова: Второй раз удалось затеять, может быть и в третий получится.

Марийка Семененко: И конкурс сделаем, и призы придумаем.

Марьяна Торочешникова: В каком направлении должны развиваться проекты, связанные с документалистикой, в том числе с активистской документалистикой?

Анна Селянина: В нашем случае в формате «Код города» мы, каждый раз приезжая в новый город, мы не знаем, чем это дело закончится. В Первоуральске в нашу лабораторию пришел Андрей Витошкин, который решил снимать цикл про художников, он снимает цикл про художников и это имеет свои последствия, выставки и другие активные акции. Мы сейчас приедем в Ростов-на-Дону, я не знаю, кто придет к нам в лабораторию и о чем они захотят снимать, о партизанском садоводстве, стрит-арте или еще о чем-то, что им будет важно сказать о своем городе. То есть для меня это пока загадка.

Марьяна Торочешникова: Если говорить о направлении, в котором должна развиваться кинодокументалистика, вы считаете, что нужно привлекать как можно большее больше количество людей отовсюду?

Анна Селянина: Я считаю, что нужно давать людям инструмент в руки.

Марьяна Торочешникова: Владимир, вы считаете, что нужно делать для развития документального кино в России, в каком направлении двигаться?

Владимир Стекачев: У меня свой личный подход, он очень индивидуальный. Как это на массы действует, я просто не знаю. То, о чем вы говорите, когда все начнут снимать, они сами для себя будут снимать, как кружок получится. Если делать профессионально, таким образом это не получится сделать.