Бывший министр иностранных дел Швеции Карл Бильдт в интервью Радио Свобода рассказал, какие, по его мнению, Европейский союз допускает ошибки в отношении России, что он думает о дальнейших возможных действиях российского президента Владимира Путина и почему ЕС необходимо более широко взаимодействовать с Украиной, Молдавией и Грузией.

Разговор с Карлом Бильдтом состоялся в кулуарах форума, организованного американской организацией "Фонд Маршалла Германия – США".

– Возвращаясь назад, к периоду подготовки к саммиту европейского проекта "Восточное партнерство" в Вильнюсе в ноябре 2013 года, – что Евросоюз с того времени и вплоть до сегодняшнего дня мог сделать иначе в своей восточной политике?

– Я думаю, нам следовало бы реагировать более решительно на действия России, когда с ее стороны летом 2013 года начались неверные шаги. Очевидно, что, когда Москва перешла к санкциям против Украины, мы не осознали всех последствий этого. Я помню, как Радек (экс-министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский. – Прим. РС) и я пытались предупредить Брюссель, – но Брюссель… до некоторой степени был как во сне. Могло бы все быть иначе? Я не знаю, но это явный промах.

​– Вы и Сикорский – больше не главы внешнеполитических ведомств своих стран. Вас считали "ястребами", когда речь шла о линии поведения в отношении президента России Владимира Путина, и вас воспринимали как последовательных сторонников программы ЕС "Восточное партнерство". Когда вы сегодня оцениваете Европейский союз, вы по-прежнему ощущаете заинтересованность в "Восточном партнерстве" и все ту же "воинственность" в отношении России Путина?

– Думаю, что приверженность "Восточному партнерству" сохраняется. Это одна из двух хороших вещей, которые были сделаны нами в 2008 году: Средиземноморский союз и "Восточное партнерство". В то время как французы стремились организовать Средиземноморский союз с отдельной системой функционирования, мы хотели, чтобы "Восточное партнерство" было полностью интегрировано с институтами ЕС. Это было очень хорошо. Сейчас это определенно часть европейских институтов. Так что заинтересованность никуда не делась, и у меня нет сомнений на этот счет. Что касается другой части вашего вопроса: Радек и я, мы были готовы к любой неожиданности и, возможно, слишком поздно, но раньше других осознали, что может произойти, куда идет Россия. Были те, кто говорил: "Путин не собирается делать этого, не собирается делать того" – и с тех пор Путин сделал практически все. Таким образом, сейчас я вынужден констатировать, что мы оказались правы.

– Сейчас Евросоюз реагирует на события все так же, с отставанием?

– Это трудный вопрос. Направит ли Путин танки в Одессу или Киев? Я не могу сказать, что это исключено, но не думаю, что это возможно сейчас. Должны ли мы предпринимать больше усилий, чтобы выяснить это? Наше внимание уже возросло, и оно не такое, как прежде. Должны ли мы сфокусироваться больше? Да, думаю, что должны.

​– Какими, по вашему мнению, будут дальнейшие действия Владимира Путина?

– Я думаю, что сейчас он стремится создать анклавы, эти "народные республики", укрепляя их военный потенциал. На мой взгляд, он бы хотел, чтобы они брали на себя больше ответственности за осуществление боевых операций, поскольку знает, какую цену, политическую цену, приходится платить за отправку туда регулярных частей российской армии. Он ждет момента, чтобы воспользоваться какой-то слабостью либо Украины, либо Запада. Он считает, что сам еще располагает временем и что Запад в целом скоро от всего этого устанет. Мое предсказание (здесь я хочу заметить, что ошибаться могут все, и я не исключение): пока, месяца два, будет относительное затишье, а затем последуют обвинения Украины в нарушении минских договоренностей, попытки добиться отмены санкций и надежды на разногласия внутри Украины, на Западе, когда можно будет воспользоваться этой слабостью.

– Тогда что должен делать сейчас Евросоюз?

– Наиболее важно то, что было сделано Европейским советом 19-20 марта. По существу, было сказано, что санкции против России будут сохраняться в течение всего этого года. Я вижу в этом политическом решении очень хороший знак. Также мы должны сконцентрировать усилия на различных способах укрепления потенциала Украины. Крайне важна программа помощи Международного валютного фонда, чтобы большее число стран подключалось к оказанию поддержки, как это делают Швеция, США. Нужно четко понимать, что мы действительно помогаем Украине, переживающей тяжелый период, с реформами. Украине нужна наша солидарность, наше расположение. Эти вещи, я думаю, наиболее приоритетны.

​– В мае в Риге пройдет саммит "Восточного партнерства". Судя по проекту его декларации, это будет весьма многообещающая встреча. Следует ли ЕС стать более амбициозным, во всяком случае, хотя бы по отношению к трем странам – Грузии, Молдавии и Украине?

– Я думаю, самый главный сигнал, связанный с приближением саммита в Риге, – это сохранение нашего курса. Необходимо более тесное взаимодействие с этими тремя государствами. Возможно, это должно принять форму поддержки этих стран в осуществлении совместных с ЕС соглашений в рамках ассоциации. Эти договоренности очень масштабны и требуют значительных усилий. Другой первостепенный вопрос – как взаимодействовать с остальными странами, например с Арменией? Каким должен быть подход к Азербайджану, к Белоруссии – с учетом выполнения ими обязательств по соблюдению прав человека. Все это вопросы, еще требующие решений.