По данным Росстата, в 2014 году эмиграция из России достигла рекордного уровня. Только с января по август прошлого года из России за границу на постоянное жительство уехали 203 659 человек. Опросы общественного мнения также показывают высокий процент россиян, готовых переехать в другую страну.

"Когда большинство общества обсуждает тему ядерного пепла, очевидно, что разумному меньшинству придется делать выбор – оставаться с таким большинством либо уезжать", – говорит основатель инвестиционного клуба Friday Morning Private Equity Club Денис Саклаков, в 2012 году активный участник проекта "Гражданин наблюдатель" и "Лиги избирателей". Он выбрал отъезд – и рассказал в интервью Радио Свобода о причинах такого решения.

Embed share

Интервью Дениса Саклакова Радио Свобода

by Радио Свобода

Embed share

Текст скопирван

The URL has been copied to your clipboard

---

No media source currently available

0:00 0:12:57 0:00

Скачать медиафайл

• 64 kbps | MP3

Pop-out player

– Не было какой-то конкретной даты, когда стратегия, скажем, так изменилась, но все началось с момента, когда я участвовал в качестве наблюдателя на выборах. Тогда я увидел, что, действительно, большое количество людей готовы променять свое будущее или будущее своих детей на стабильное или теплое настоящее. Причем тогда мне было уже понятно, что никакой стабильностью не пахнет. А эти люди выбирали для себя видимость стабильности, ощущение стабильности, ощущение будущего, но не будущее. Поэтому в какой-то момент точка невозврата к ситуации, когда можно что-то исправить, стала ближе. И сейчас она, кстати, не пройдена. Сейчас не такая ситуация, когда нельзя что-то исправить. Я недавно выступал на форуме Торгово-промышленной палаты по финансовым инновациям и там говорил, что еще есть возможности для того, чтобы исправить ситуацию, но нет политической воли на это.

– Кстати, о вашем выступлении на форуме "Финансовые инновации" и о том фактически смертельном диагнозе, который вы поставили российской экономике в ее существующем виде – действительно ли кризис так глубок, как вы об этом рассказывали на форуме?

– Мы вошли в системный экономический кризис. С 1989 года промышленное производство в России упало на 70 процентов. При этом экономическая конъюнктура такова, что наш импорт падает, наши доходы также падают. А с учетом того, что мы мало производим в стране, импортозамещение будет опаздывать на значительный срок для восполнения абсолютно необходимого импорта, что вызовет либо неконтролируемый рост цен, либо огромный дефицит. В принципе, тот, кто жил в Советском Союзе, примерно помнит, как это происходило. Я думаю, что дальше стабильность будет выглядеть таким образом.

– При этом на форуме вы достаточно уверенно заявили, что, если все будет продолжаться так же, то золотовалютный резерв сгорит и выбираться будет не на что и некому.

– Да, это правда. Если вы зайдете на сайт www.сbr.ru (сайт Центрального банка РФ. – Ред.), то сможете посмотреть статистику по золотовалютным резервам и увидите, что за год сгорело 160 млрд долларов из золотовалютного резерва. Их больше нет. Сейчас 313 млрд долларов по состоянию на 1 марта 2015 года. Я ожидаю, что на 1 апреля будет примерно 290 млрд. Вот вам, пожалуйста, – динамика. А еще платить по долгам около 150 млрд долларов в самое ближайшее время. И тот, кто считает, что это не суверенные долги, пусть представит как ВЭБ, Россельхозбанк или ВТБ не будут платить по своим долгам. Пусть представит на секунду, что ВТБ не стал платить по долгам и у него арестовали корреспондентские счета в "Бэнк оф Нью-Йорк", и представит, что произойдет после этого.

– Вы опытный бизнесмен, опытный инвестор, много лет работаете на рынке инвестиций. Казалось бы, сейчас как раз ситуация, чтобы себя проявить, а вы уезжаете.

– Нет политической воли для изменений, просто нет. Вместо этого массовая истерия СМИ. За этой истерией, я ни секунды не сомневаюсь, последует жесточайшее похмелье, в результате которого будет какой-то откат к обратным точкам зрения, что все пропало, все погибло. Не совсем все погибло, не совсем все пропало, но все совсем нехорошо. Это просто мой выбор текущего сегодняшнего дня. Если я увижу, что существует политическая воля на изменение ситуации, я, возможно, посмотрю на ситуацию иначе. Но в данный момент я для себя не вижу принципиальных возможностей.

– А как вы это сможете увидеть, наличие этой самой политической воли? Владимир Путин выйдет на трибуну и произнесет нечто вроде: "Господа, у меня для вас объявление: мы раздадим вам столько денег, сколько нужно, а вы уж как-нибудь инвестируйте"? Как, с вашей точки зрения, это все должно выглядеть, раз уж речь идет о спасении экономики?

– Надо начать с сообщения. Надо сказать о том, что мы дезавуируем сегодняшнюю ситуацию. Мы понимаем, что были сделаны некоторые ошибки. Мы хотим деэскалировать ситуацию политическую. Мы хотим не дать возможности бизнесу умереть и для этого ограничиваем механический административный ресурс, проверки и тому подобные средства давления на бизнес. Даем налоговые каникулы бизнесу. Выделяем инвестиционный фонд, который будет не меньше (в моем понимании – 1 трлн рублей), но, на самом деле, значительно больше, чем это необходимо. И эти деньги не выделяются конкретному государственному чиновнику! Они выделяются коммерческим инвестиционным фондам – и не выделяются никаким государственным фондам, которые работают в России. Эти деньги выделяются на основах возвратности с горизонтами 10-15 лет и с каникулами по уплате процентов не меньше 5 лет. Или даже просто выдаются субвенциями, я тоже вижу такой вариант развития событий, с учетом инвестирования в российский бизнес. На таких и ни на каких других условиях.

– Ровно то же вы говорили год назад в своем похожем выступлении и, вероятно, не были услышаны?

– Конечно, нет. У меня даже есть выигранное пари в отношении курса доллара по отношению к рублю. Год назад это казалось совершенно нереальным, невозможным. Сейчас люди, которые со мной спорили, что в ноябре курс доллара не будет 50, они больше уже не думают о том, что курс доллара летом не может быть 200, как я продолжаю считать.

– Вы говорите, что, в частности, для подъема российской экономики необходимо деэскалировать политическую ситуацию в стране. А что не так с этой политической ситуацией? Почему 15 лет бизнес работал, каким-то образом развивался, никто особо не возмущался из бизнесменов, а теперь вдруг эта политическая ситуация стала буквально стеной на пути дальнейшего развития и экономики, и страны?

– 40 процентов кредитных ресурсов в российских компаниях – это западные деньги. Слава Богу, что они приходили сюда. Независимые инвестиции в значительной степени – это тоже западные деньги. Тот, кто считает, что крошечный процент был у западных инвесторов в российской экономике, стратегически неправ, потому что 1,5 млрд долларов, которые вложила фирма Baring Vostok или Siguler Guff 800 млн долларов в российскую экономику, гораздо ценнее, чем закачанные обратно нефтяные деньги из кипрского офшора на поддержание какого-то там бизнеса небольшого регионального олигарха. Они гораздо ценнее, потому что они привозят ноу-хау, привозят новые честные правила игры в бизнес. Они открывают границы – то, чего хотел Петр I, например, то, что он развивал в свое время.

А теперь нам предлагают вернуться в средневековье. Бизнесменам это не нравится. И даже не вопрос в том – нравится или не нравится, а в том, что бизнес развиваться не будет. Он остановится в какой-то момент, как это было в 1929 году, когда полностью свернулся НЭП. Люди перестали заниматься бизнесом. Так произошло. Там были разные последствия этой ситуации, в том числе Голодомор в Украине и так далее. Это очень серьезные вещи, на пороге которых мы можем встать. Бизнесмены просто пожинают плоды массовой истерии, которая связана с украинским конфликтом и подобными вещами. Очень жаль, что это так.

– С вашей точки зрения, корень проблемы именно в последних, годичной давности, событиях – присоединении Крыма?

– Без всяких сомнений! Это действительно связано с Крымом, который по состоянию на сегодняшний день уже стоил 160 млрд долларов и будет стоить еще больше. В этом смысле, как и год назад, я спрашиваю людей – а вы не думаете, что если бы вам так хотелось в Крым, купили бы его, скажем, за 50 млрд долларов, и Украина бы вас боготворила. И не просто Украина бы боготворила, весь мир бы вам рукоплескал – какие молодцы русские, купили себе полуостров.

– Откуда вы берете эту сумму – 160 миллиардов? Это все та же отчетность Центробанка?

– Конечно! Это отчетность Банка России по золотовалютным резервам. Они на эту сумму уменьшились. Основные причины потерь этих денег состоят в том, что нашей экономике не на что переложиться. Нам нужно вытаскивать деньги из закромов. Мы не можем больше взять ни длинные, ни короткие деньги у западных партнеров, а восточные нам денег не дают. В принципе, я их понимаю – зачем? Они просто посмотрят, как наша экономика ляжет, а потом придут и заберут ее за бесценок. Так они и сделают.

– Составляя такие прогнозы и для российской экономики, и для российского будущего, вы не видите возможности для себя сейчас что-то изменить? Или устали бороться уже?

– Я высказал предложения. Я сделал это открыто людям, которые способны понять смысл моих предложений. Они на них не откликнулись. Я считаю, что предпринял все разумные меры для того, чтобы свою точку зрения в этом смысле высказать. Честно говоря, я не знаю, что бы я еще здесь сделать смог в этой ситуации. В разное время я привел довольно много денег в российскую экономику. В таком смысле я свой долг перед родиной считаю исполненным.

– Ваш отъезд – это бегство, знак отчаяния или такой демарш и хлопок дверью за собой? Вы для себя как оцениваете эту ситуацию?

– Мне это неважно. Мне все равно. Я буду делать бизнес где-то еще. Откровенно говоря, никакой разницы я в этом плане не вижу. Здесь просто становится неразумно сложно делать бизнес. Будут другие места, в которых будет, надеюсь, проще.

– Если не секрет, о каких "других местах" идет речь?

– Люди выбирают разные места для жизни. Многие едут в США, в Лондон. Жить и работать можно на Востоке, в Арабских Эмиратах. Многие мои знакомые уехали в Сингапур, в Гонконг. Там образуются новые русские диаспоры. Есть люди, которые едут непосредственно в Китай. У меня есть знакомые, которые уехали работать, заниматься промышленностью в Шанхай, великолепный город с изумительным колоритом, с одной стороны, восточным, а с другой стороны – многонациональным. Гонконг – также великолепная точка для этого. Многие мои знакомые, у которых бизнес в IT, уехали в Пало-Альто, в том числе такие люди, как Павел Черкашин, например.

– А вы какую точку на карте выбрали для себя? Где вы теперь будете реализовывать свои знания и умения?

– Это не так важно. Важно, что люди выбирают самые разные места. И такие возможности есть. Я еду в Нью-Йорк. Буду там приобретать недвижимость, перестраивать ее и перепродавать. Интересный бизнес. Но будет ли это единственной точкой, в которой я буду жить, я не знаю. Я посмотрю на это в течение какого-то времени. Если ситуация в России изменится, я также могу посмотреть на то, чтобы вернуться сюда. После экономического коллапса, который, думаю, более-менее неизбежен в этой ситуации, откроются какие-то новые перспективы. Более того, это не значит, что мы останавливаем деятельность нашего клуба. У нас есть определенные планы на то, каким образом мы можем соединить деятельность, мое пребывание в другой стране с расширением и возможностями клуба. Но одновременно, к сожалению, необходимо признать, что ситуация становится все хуже и хуже.

– Правильно я понимаю, что все-таки ваш основной мотив – это невозможность самореализоваться как бизнесмену в нынешних условиях? Или речь идет о безопасности, безопасности семьи и детей?

– Трудно сказать, что здесь нельзя реализоваться как бизнесмену. Трудно сказать, что нельзя обеспечить минимальную безопасность для семьи. Все это в совокупности, тем не менее, недостаточного уровня для того, чтобы остаться. Надежд на изменение внутренней ситуации я не вижу. Большинство общества обсуждает тему ядерного пепла. Очевидно, что разумному меньшинству придется делать выбор в жизни – оставаться с большинством такого рода либо уезжать. Наверное, отъезд – логичное решение в данном случае, вы не находите? Впереди бетонная стена, на которую летит "птица-тройка". Если она не начнет тормозить непосредственно сейчас, она туда врежется и рассыплется в клочья, на тысячу осколков. Вот что будет происходить. В этот момент будет огромный выброс энергии. Конечно, можно попасть в очень тяжелую ситуацию. Видимо, это тот риск, который я лично для себя считаю неприемлемым за то вознаграждение, которое рынок сейчас здесь предлагает. Но с точки зрения реструктуризации бизнеса для нас открываются огромные перспективы, потому что это то, что мы делаем много лет. У меня здесь остается команда, которая продолжает реструктурировать бизнес. У них налаженная работа. Видите разницу между тем, чтобы восстанавливать разрушенное и делать новое? Большая разница. Мне интересно делать новое – поднимать новые фонды, делать новые бизнесы, достигать каких-то новых высоких точек. На долгое время Россия закрыта для такого рода работы, если стратегия не изменится. Сейчас я вижу обратный процесс. Россия думает, если она сейчас как страус попробует пробить головой бетонный пол, то там за ним будет счастье. Нет, за ним тоже не будет счастья. Там просто пол и все.

– А вообще-то жалко уезжать?

– Да. Поверите вы или нет, но я патриот своей страны!