Они приехали из Самары поездом рано утром. "Накануне купили с женой билет туда и обратно, на один день: ночевать-то в Москве дорого. К Борису на сороковины, ну и Высоцкому хотим успеть поклониться на Ваганькове", – поясняет немолодой мужчина. Пришли, пока еще было мало народу. Установили между цветов самодельный маленький постамент с выжженной надписью: "Борис, ты прав. Мы тебя не забудем. Прости нас".

В толпе многие сетуют: мало нас. Кто-то даже пытается считать – выходит человек пятьсот. "Всех, кто здесь сейчас, по автозакам распихать – вот и покончили бы с оппозицией", – с горечью подытоживает молодая женщина, ни к кому не обращаясь. Самарцы вступают: "В день похорон Немцова у нас всего человек сто вышло, не то, что у вас в Москве, – сотня тысяч".

Я при этих словах вспоминаю о самарских НКО, из которых Минюст в последнее время чуть не каждый день штампует "иностранных агентов". Под одну гребенку – и экологов, и "Голос – Поволжье", и содействующих гармонизации межнациональных отношений, и исследователей гендерных процессов. Вроде бы парализовали последние протестные шорохи. Ан нет! – докатываются "отголоски" до столицы – по личной инициативе, на личные сбережения – за 10 тысяч рублей билет до Москвы и обратно.

К ним не подходят журналисты. Коллеги, я их понимаю, высматривают в толпе "медийных персон" и тут же всей стайкой к ним бросаются. А "мои самарцы" стоят, словно прилипли к этому месту, наблюдая, как растет гора цветов вокруг их самодельного постамента. Муж трогательно поддерживает жену с букетиком белых хризантем.

Время от времени сквозь изрядно загустевшую толпу протискиваются милиционеры, ворчат, правда, беззлобно, повторяя заученную фразу – я ее слышала в другом исполнении, когда стояла в очереди, протянувшейся к Сахаровскому центру от метро "Курская" во время прощания с Немцовым: "Граждане, освободите проход другим гражданам!" Имеются в виду те, кто идут по мосту по каким-то своим делам. Все начинают оборачиваться в поисках этих других, но таких явно не просматривается. Все идут именно сюда – поклониться памяти честного и бесстрашного человека, яркого и такого живого.

В этот день на "Свободе" и на "Дожде" – телемарафон воспоминаний о Немцове: тех, кто его знал, дружил с ним. А на мосту все больше тех, кто не знал его лично, но для кого эта трагедия воспринимается как личная.

Много это или мало?

Вопреки гонениям, вопреки всему злобному и гадкому, что изливала на него в последние годы кремлевская власть из бездонного федерального телеящика, Немцов все же смог перебросить настоящий мост от себя к таким вот "простым самарцам", ярославцам, москвичам, питерцам. Московские власти ломают голову, что же им делать с этим импровизированным мемориалом, куда и после сороковин никак не зарастает народная тропа. Один неверный шаг по их чиновничьему "мосту" между мэрией и кремлевской администрацией – свои же и "отстрелят".

А в Кремле тем временем лихорадочно возводят собственный мост – телевизионный – между воспрянувшим из краткого анабиоза президентом и согражданами. Поучаствовать в "строительстве" предложено всем желающим – эсэмэсить, писать, звонить с мобильных и немобильных устройств. Президент, мол, 16 апреля ответит на любые вопросы. Иллюзия массового общения народа с вождем, ну, или вождя с народом.

Изменилось ли что-нибудь в вашей жизни после убийства Немцова? – пожалуй, именно этот вопрос задала бы я Путину на этом его "мосту".

Очевидно, что и политики, и "простые граждане" почувствовали, что пройдена некая точка невозврата. Может, поэтому и захворал наш гарант, исчезнув на некоторое время из поля зрения сограждан. Иные в интернете даже забеспокоились – не случилось ли чего непоправимого. Не сомневаюсь: Путин знает, кто фактически "подставил" его роковым выстрелом в его "любимого врага". Проблема в том, что он, скорее всего, не уверен, было это сделано из лучших или из худших побуждений. А при таком раскладе вопрос "много или мало" лично для него перестает иметь прикладное значение.

Проценты так называемого рейтинга – 84, 70 или 101 – отныне не определяют ситуацию. На развитие событий могут повлиять и немногочисленные "рыцари моста" – так назвала волонтеров, 40 дней охранявших народный мемориал сына, Дина Яковлевна, мама Бориса Немцова, и неравнодушные люди из провинции, и воссоединившиеся оппозиционеры. А могут и неприметные – по-своему – силовики из кремлевских башен, судя по всему, пытающиеся подтолкнуть "царя" к "активным мероприятиям" против всех мыслимых, а вернее, мыслящих оппонентов.

Хуже, что при этом власть, натворившая немало отвратительного и кровавого, по инерции все сильнее налегает на маховик ненависти и нетерпимости, рассекающий российское общество на "своих" и "чужих", "чистых" и "нечистых". И вот уже в "Известия" вбрасывают донос на "антигосударственные" СМИ, которым якобы помогают "предатели", "окопавшиеся" в Минпечати, причем соответствующий ярлык навешивают на всех, кто еще осмеливается критиковать. В близком к кремлевской администрации "Эксперте" появляется очередная порция написанных тяжелым "служивым" языком шпионских страшилок про НКО-"агентов", которые на западные деньги занимаются благотворительностью и "планируют акции" аж к предвыборным кампаниям 2016–2018 года. Отдельного упоминания удостоены Центр защиты прав СМИ, недавно внесенный в реестр "агентов", и наш Фонд поддержки расследовательской журналистики – Фонд 19/29. У нас как раз в разгаре внеплановая проверка "информации, полученной от гражданина, запретившего разглашать свои персональные данные" – формулировка Минюста. "Эксперт" приводит цитату директора фонда Григория Пасько (в современной России "любая честная журналистика уже считается политической деятельностью") и дает ему грозный "отлуп": "Мы-то (они, то есть) хорошо понимаем, что в нынешних реалиях гибридных войн именно слово становится оружием, по разрушительности уступающим разве что ядерному".

"Вот было бы здорово 19 апреля пройти маршем молча, без всяких там митингов", – предложила еще одна женщина, стоявшая в тот день рядом со мной на Немцовом мосту, и тоже сокрушавшаяся по поводу малого, по ее мнению, числа собравшихся. А я тут же представляю эту процессию: десятки тысяч, и все с заклеенными ртами. Символ того, что нас заставляют молчать, а мы все равно "говорим", каждый по-своему.

Много это или мало?

Галина Сидорова – председатель совета учредителей Фонда поддержки расследовательской журналистики