Октябрьский районный суд Владимира 14 апреля приговорил к 240 часам обязательных работ сотрудника Фонда борьбы с коррупцией Георгия Албурова. Суд признал его виновным в краже картины "Плохой хороший человек" с забора на привокзальном спуске во Владимире. Георгий Албуров назвал решение суда "возмутительным" и заявил, что будет обжаловать приговор и добиваться оправдания.

Мало кто из участников судебного разбирательства во Владимире и тех, кто за ним следил, мог ожидать, что судья Юрий Евтухов будет готов вынести приговор уже 14 апреля. На утро этого дня были назначены прения сторон, после чего ожидалось выступление с последним словом подсудимого – Георгия Албурова.

В 9.30 утра заседание и началось с прений сторон. Представитель прокуратуры заявил, что считает вину Албурова полностью доказанной и не сомневается, что его действия должны быть квалифицированы как кража – поскольку автор картины, местный художник Сергей Сотов, выступающий в деле потерпевшим, никому не разрешал снимать его картины с забора, с импровизированной выставки, которую он проводит там с 2010 года. Прокурор попросил для Албурова наказания в виде трех лет лишения свободы условно.

После прокурора в прениях выступала адвокат Анна Полозова, которая просила суд оправдать своего подзащитного в связи с отсутствием состава преступления. Она обращала внимание суда на то, что закон нарушил сам художник Сотов – он не имел права вешать картины на общественный забор.

​Затем с последним словом выступил Георгий Албуров, который назвал этот процесс "позорищем и унижением всей правоохранительной системы". По его мнению, дело было возбуждено с целью запугать сотрудников Фонда борьбы с коррупцией. Подсудимый назвал российскую власть "политическим гастарбайтером", который "приезжает в страну воровать, а его семья живет за границей". Судья несколько раз прерывал последнее слово Албурова, но когда тот договорил, Юрий Евтухов объявил, что приговор будет оглашен в этот же день, через полтора часа.

Ровно в полдень судья вернулся из совещательной комнаты и зачитал решение, по которому Георгия Албурова признали виновным в краже картины Сергея Сотова и приговорили к 240 часам обязательных работ. Суд также прояснил вопрос со стоимостью картины "Плохой хороший человек". Ранее защита указывала на противоречивые оценки. Суд посчитал доказанным, что стоимость творческой работы Сотова составила 5 тысяч рублей, а все противоречия постановил трактовать как "пределы стоимости картины".

Защита Георгия Албурова намерена обжаловать приговор и добиваться оправдания подсудимого. Сам Албуров в интервью Радио Свобода назвал решение суда "возмутительным" и предположил, что его текст мог быть написан еще до начала рассмотрения дела:

– Сам факт вынесения приговора сегодня был абсолютно неожиданным и вообще не рассматривался, – говорит Георгий Албуров. – Я предполагал, что есть небольшая вероятность, что приговор могут вынести завтра, я даже с сумкой большой приехал на всякий случай. Но то, что судья возьмет 100 минут на написание приговора, было невозможно предположить. Ему надо исследовать доказательства, позиции сторон. Обычно написание приговора занимает дни и недели. В итоге то, что суд писал якобы 1 час 40 минут, он только зачитывал полчаса быстрым голосом, речитативом. Конечно, всем понятно, и это даже не скрывается, что приговор был написан задолго до наших сегодняшних прений и нашего последнего слова. Может быть, даже до начала судебного процесса. А судья сейчас просто попил чай, распечатал и прочитал его. Само содержание этого приговора возмутительно и приводит в абсолютное бешенство. Администрация президента обычно делает такие вещи, которые люди ожидают меньше всего. Все ждали либо условного, либо реального срока, никто не ожидал какого-то третьего варианта. И эти обязательные работы – тоже способ как-то унизить человека, показать: вы борцы с коррупцией? Идите метите дороги. Это все подпадает под общую линию администрации президента и людей, которые фабриковали мое дело, абсолютно бессмысленное, смешное, и оно является унижением и оскорблением для всей российской правоохранительной системы.

​– Вы писали, что такой приговор не позволяет вам попасть под амнистию к 70-летию Победы.

– Вопрос непонятный, кто-то говорит – подпадает, кто-то – не подпадает. Амнистией предусмотрено освобождение условно приговоренных и имеющих наказание в местах лишения свободы. Судя по всему, мой приговор подпадает, но опять-таки это президентский проект амнистии, и я не исключаю, что при прохождении в Думе они просто напишут, что те, у кого обязательные общественные работы, должны их выполнять.

– Вы пока не выясняли, какие это будут работы?

– Я, честно говоря, об этом пока не задумываюсь, но чисто теоретически это может быть покраска заборов. Ведь в чем этот месседж-то: теперь вы должны красить заборы, борцы с коррупцией. Непонятно, что это может быть. Есть вероятность, что это заменят на что-то или дело закроют в связи с амнистией, так что пока все-таки рано расписывать график и покупать зеленую робу, – полагает Георгий Албуров.

Коллега Албурова, юрист Фонда борьбы с коррупцией Любовь Соболь, уверена, что дело имеет политическую подоплеку: если бы подобный поступок совершил любой другой человек, уголовное дело не возбудили бы:

– Я как юрист вижу, что нет никаких юридических оснований для того, чтобы дело вообще рассматривалось в суде, велась какая-то следственная проверка. Здесь чисто политический мотив, по которому известного общественного активиста хотят наказать за ту деятельность, которую он ведет. Само наказания – в виде 240 часов обязательных работ – было неожиданностью. Никто из юристов, из адвокатов не мог предположить, какое будет наказание, потому что дело это политически мотивированное. И только заказчики, которые заказали это уголовное дело в отношении Георгия, знали, какой будет приговор в итоге. Мы ожидали худшего, получилось, что обязательные работы. По сравнению с реальным сроком это, конечно, более мягкий приговор. При этом мы не должны забывать том, что осудили невиновного человека за то деяние, которое в российской действительности никогда не стало бы уголовным, если бы такой же поступок совершил любой иной человек. 240 часов – это примерно два месяца постоянных дерганий человека, отвлечения от нормальных дел, которыми занимается Георгий в Фонде борьбы с коррупцией.

​– Судя по всему, никто не ожидал, что приговор будет оглашен сегодня…

– Ну, вот волюнтаристская судебная система так сработала. Обычно на написание приговора люди берут неделю-две, хотя бы делают вид, что они не копируют обвинительное заключение прокуратуры, а пишут что-то свое. А сейчас, видимо, судья решил не создавать иллюзию законности и вышел через час с небольшим с уже написанным многостраничным приговором, который он якобы успел написать в совещательной комнате. Очевидно, что приговор, который читался 25 минут, за такой короткий срок написан быть не может.

– Но формально это законно, да?

– Формально да, это законно. Судья сам определяет срок, который ему нужен на написание приговора. Просто обычно этот срок составляет от одной до двух недель, чтобы судья мог проанализировать все документы, имеющиеся в материалах дела, выступления сторон в прениях, последнее слово подсудимого. За час проанализировать эти документы, изучить все обстоятельства дела и написать такой большой текст просто нереально. Даже человек с навыками скоропечатания не сможет это осилить, не говоря уже об обычном российском судье.

Дело в отношении Георгия Албурова было возбуждено в июне прошлого года. По версии следствия, он и еще один сотрудник Фонда борьбы с коррупцией Никита Кулаченков в ночь с 3 на 4 июня 2014 года похитили картину с забора на привокзальном спуске во Владимире, а на следующий день подарили картину Алексею Навальному. Сам Албуров обвинения отрицал и заявлял, что считает это дело местью со стороны администрации президента. Дело в отношении Никиты Кулаченкова выделено в отдельное производство, он сейчас находится в розыске. Георгий Албуров остается под подпиской о невыезде до вступления приговора в силу.