Александр Подрабинек: Бывшие чекисты любят говорить о себе, что "чекистов бывших не бывает". Этим они как бы подчеркивают свою приверженность некой чекистской идее и готовность в любой момент выполнять то, что они называют своим долгом.

Конечно, здесь много натяжек и бравады. Какой уж там долг, какая идея? Быть ударным кулаком тоталитарной власти? Исполнять любые поручения, не оглядываясь на закон? Исправно служить за очень приличную зарплату и многочисленные льготы?

Тем не менее, доля правды в этой расхожей фразе есть. Чекисты не могут считаться бывшими, пока они востребованы властью. Что советской, что нынешней. Они могут быть и не в строю, но всегда готовы.

После крушения советской власти возможностей у Госбезопасности заметно поубавилось, люди вышли из-под идеологического контроля, перестали бояться начальственного гнева, общество ощутило некоторую самостоятельность. Раньше на него можно было воздействовать через прессу, теперь стало намного труднее это делать. Рычагов влияния на независимые СМИ стало гораздо меньше, тем не менее, они все-таки были. Управлять независимой прессой власть старалась двумя основными способами: оказывая давление на СМИ или формируя собственную повестку дня в средствах массовой информации.

Собственно говоря, обычная чекистская схема – угрозы репрессий и агентурное влияние, но, разумеется, в новых условиях, уже не таких вольготных для чекистского разгула, как раньше.

Владимир Сергеевич Козлов в советские годы работал в Первом Главном управлении КГБ СССР. С 1981 года он в группе специального назначения "Вымпел", был там начальником штаба. Затем служил в группе "Альфа", в Антитеррористическом центре Федеральной службы безопасности, был заместителем руководителя Департамента ФСБ по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом. Обычная чекистская биография.

В ноябре 2001 года его назначают заместителем министра Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций. Кому-то, может быть, покажется странным этот переход от антитеррористической деятельности к работе со СМИ, но только не пришедшему тогда к власти Владимиру Путину. Он-то понимал, какую угрозу независимые массмедиа могут представлять для его новой государственной политики.

Некоторые владельцы и руководители независимых средств массовой информации вполне благосклонно относились к бывшим служащим КГБ. С удовольствием брали их на работу. Самый, пожалуй, яркий тому пример – группа "Мост", медиаимперия Владимира Гусинского, владельца самого популярного тогда телеканала – НТВ.

С 1992 по 2001 год аналитической службой "Моста" руководил Филипп Бобков, кадровый чекист, прошедший путь от помощника оперуполномоченного до первого заместителя председателя КГБ СССР, от младшего офицера до генерала армии.

Многие бывшие сотрудники КГБ оправдываются сегодня тем, что они служили во внешней разведке или ловили шпионов, но к политическим репрессиям отношения не имели. Этот человек не из их числа. Филипп Бобков – один из организаторов политических репрессий в Советском Союзе, яростный борец с диссидентами.

В 1968 году в структуре КГБ было создано 5-е "идеологическое" управление, а уже с 1969 года и в течение следующих 14 лет его бессменно возглавлял Филипп Бобков. В задачи 5-го управления входила борьба с так называемыми идеологическими диверсиями и антисоветской деятельностью.

Сегодня Филипп Денисович придумал, что были диссиденты, а были предатели. С диссидентами он, по его словам, дружил.

Далее – фрагменты интервью с Филиппом Бобковым из передачи "В гостях у Дмитрия Гордона":

​Филипп Бобков: Все дело в том, что диссиденты как таковые – это не была враждебная сила для государства. КГБ относился к диссидентам совершенно нормально, я со многими просто дружил.

Александр Подрабинек: Кто именно из диссидентов состоял в его друзьях, Бобков умалчивает. Зато о врагах говорит прямо.

Филипп Бобков: Солженицын – не та фигура, которая заслуживает серьезного внимания. Да, мы его с удовольствием отпустили, постарались, чтобы он быстрее уехал. А потом начался новый круг. Были люди, диссиденты, которые имели свое мнение, высказывали его.

Дмитрий Гордон: Буковский, Щаранский…

Филипп Бобков: Нет. Но были люди, которые активно сотрудничали с враждебными силами: с американцами, в частности, с англичанами, – и тоже именовали себя диссидентами. Вот под это диссидентство они скрывали, что они диссиденты. Вы назвали Буковского – это самая большая фигурка, мелкий человек, но это враждебный человек. Щаранский – это вообще был завербованный человек.

Дмитрий Гордон: Тоже американцами?

Филипп Бобков: Американцами. Он ведь сидел у нас в тюрьме, я его знаю. Кстати, их было несколько человек.

Александр Подрабинек: С глубоким уважением отзывается Филипп Бобков о сталинских палачах, например, о бывшем министре госбезопасности Викторе Абакумове.

Филипп Бобков: Он был интересный человек. О нем много говорят – это все ерунда. Он был человек яркий, много делал, и делал не так спроста. Но так сложилось, что это сложно.

Александр Подрабинек: О своей службе в КГБ Бобков и по сей день не жалеет.

​Филипп Бобков: Я не жалею. То, что я работал, я работал. Что удалось, что не удалось – это другой вопрос. В принципе, работалось интересно, работа нравилась, работалось неплохо, были хорошие связи.

Александр Подрабинек: Что же делал он в 90-х годах в медиабизнесе? Зачем понадобился Владимиру Гусинскому? Рассказывает бывший телеведущий НТВ Владимир Кара-Мурза.

​Владимир Кара-Мурза: Группа "Мост" и НТВ – это не совсем одно и то же. Он к НТВ никакого отношения не имел. Наши начальники-энтэвэшники бывали на заседании группы "Мост" и говорили Олегу Добродееву: что он тут делает? Добродеев мне сказал: "Ты знаешь, старик, он столько участвовал в конфискациях имущества, что набил руку на оценке антиквариата. И он у нас в "Мосте" занимается созданием кооперативной мебельной или какой-то еще коллекции антиквариата и консультирует богатых людей по вопросам покупки антиквариата". Я, честно говоря, думал, что Олег хотел так отделаться от меня, потому что знал, как я отношусь к 5-му управлению, но я ему поверил.

Я просто несколько раз присутствовал при разговорах ребят, когда они приходили с совета директоров "Моста": Киселев в Добродеевым, Малашенко, Цыварев, наш генпродюсер, по-моему, туда входил, – они все время посмеивались, потому что Цыварев никого не знал и просил Киселева: "Покажи мне Бобкова". Тот говорит: "Вон он сидит". Там в заднем ряду, говорил Цыварев, сидел пожилой человек, который все время клевал носом, ни в чем не участвовал.

Александр Подрабинек: Насколько медиахолдингам или независимым средствам массовой информации действительно нужны бывшие сотрудники КГБ, точно знают только те, кто принимает их на работу.

Вряд ли они были нужны только затем, чтобы решать вопросы вроде экспертизы антиквариата. Вряд ли их основным занятием была слежка за сотрудниками. Владимир Кара-Мурза рассказывает о старом НТВ.

Владимир Кара-Мурза: Против нас не было никогда никаких ни слежек, ни прослушек, нам все доверяли. Хотя меня, может быть, Гусинский не знал, потому что я первый год работал на телевидении, но со слов Добродеева и Киселева, которые за меня поручились, я сразу был допущен ко всем секретам и тайнам. Из моего дома на Спартаковской звонили Гусинскому, потому что сотовых телефонов тогда не было, а мой единственный не прослушивался. Малашенко, Добродеев, Киселев приезжали ко мне на Спартаковскую в бывшую коммуналку.

​Александр Подрабинек: Между тем, заполучить себе в сотрудники бывших чекистов старались многие средства массовой информации. Да и не только СМИ. Считалось, что, обладая старыми связями в госбезопасности, отставники КГБ могут решать непростые вопросы, встающие время от времени перед любым бизнесом.

Отчасти это, конечно, так и было. В стране, где престиж и эффективность правосудия падали на глазах, ценность людей, которые могут решать вопросы закулисно, неизмеримо возрастала.

Владимир Кара-Мурза: Конечно, в те годы многие корпорации мечтали заполучить высокопоставленного сотрудника КГБ. Помню, я охотился за Медведевым, который был охранником сначала Брежнева, потом Андропова, потом Черненко, Горбачева. Во время путча он сбежал из Фороса, чтобы охранять Янаева. Тут он полностью прокололся и ушел на пенсию. Так вот, этот Медведев возглавлял гигантскую службу безопасности то ли "СБС-Агро", то ли какого-то потанинского банка, у него был шикарный кабинет, он там сидел, и я у него брал интервью.

А кроме того, я видел, кто захватывал НТВ (я же первый туда приехал), чьими услугами воспользовались Йорган и Кох, тоже якобы наши герои перестроечной волны. Якобы НТВ у нас было демократическое… Пожалуйста, демократическое, только почему-то люди с волынами не пускали журналистов на рабочее место и не представлялись. Новый НТВ воспользовался услугами какой-то спецслужбы. Видно было, что они не только что избрали этот скользкий путь, им было где-то лет под 50, то есть они работали еще при советской власти. В "Независимой газете", я знаю, был особист. На ОРТ были особисты, мне рассказывали ребята, которые там работали, что они проходили какое-то собеседование, их вызывал Патаркацишвили, сидели какие-то люди, спрашивали какую-то чушь: ваша воинская обязанность, какая у вас военная учетная специальность?

Александр Подрабинек: Защищать свой бизнес с помощью чекистов небезопасно. Как и вообще пользоваться их услугами. Издержки могут оказаться слишком велики. Тем не менее, бывшие сотрудники КГБ (насколько они могут быть бывшими) работают в независимых СМИ и в качестве журналистов, и в качестве менеджеров.

Одну из программ на "Эхе Москвы" ведет генерал-майор госбезопасности Юрий Кобаладзе, служивший в КГБ с 1972 года.

Заместителем генерального директора "Новой газеты" работает полковник КГБ Валерий Ширяев, некогда служивший в 5-м управлении КГБ. Том самом, что преследовало диссидентов.

Крупный акционер и главный инвестор "Новой газеты" – бывший сотрудник КГБ подполковник Александр Лебедев. Ему принадлежит 39% акций газеты.

Недавние чекисты находят себе приют и на страницах либеральной прессы. Бывший преподаватель арабского языка в Высшей школе КГБ Михаил Маргелов – один из авторов оппозиционного издания "Ежедневный журнал".

Генерал-майор КГБ Алексей Кондауров печатается в "Гранях", ЕЖе, выступает на Радио Свобода. Еще совсем недавно он состоял во фракции коммунистов Государственной Думы, а теперь предлагает демократическим силам свое видение стратегии оппозиции.

Мало того, что предлагает, он находит понимание в оппозиционной среде. В 2008 году его избирают членом президиума оппозиционной Национальной ассамблеи, в которую наряду с левыми и националистами входят Российский народно-демократический союз Михаила Касьянова, Республиканская партия Владимира Рыжкова, Объединенный гражданский фронт Гарри Каспарова, движения "Оборона" и "За права человека".

Кондауров участвует в работе "Круглого стола 12 декабря", подписывает совместные заявления в защиту демократических ценностей. Никого особо не смущает, что прежде генерал Кондауров с демократическими ценностями яростно боролся.

Он поступил на службу в КГБ в 1973 году. Работал в 5-м управлении и занимался розыском так называемых анонимов, то есть распространителей антисоветских листовок, писем, самиздата. После развала СССР продолжал работать в ФСБ.

Алексей Кондауров не просто так дослужился до генерала. Несколько лет назад начальник штаба 9-го Управления КГБ СССР генерал-майор Валерий Величко рассказал интернет-изданию "Фонтанка.ру" об эффективности работы нынешнего защитника демократических ценностей:

"Есть такой Алексей Петрович Кондауров, генерал КГБ, который … занимался в 5-м Управлении розыском анонимов. И был очень эффективен в этой должности. Короче говоря, розыскники КГБ находили до 90% анонимов".

В российской политической культуре, как, собственно, и во всем обществе, очень слабо развиты представления о репутации. Это позволяет бывшим чекистам, на протяжении многих лет служившим опорой тоталитаризму, не только занимать ключевые места в органах государственного управления, но и внедряться в оппозицию.

Болгарский диссидент, журналист и драматург Георгий Марков в 1969 году бежал из коммунистической Болгарии в Англию. Жил в Лондоне, работал на радиостанции "Би-би-си".

В среду, 7 сентября 1978 года, Марков вел передачу на студии в вечернюю смену. Из-за проблем с парковкой он оставил свой автомобиль на противоположном берегу Темзы. В половине седьмого вечера, когда время ограничений на парковку закончилось, он вышел из офиса, чтобы переставить автомобиль поближе к работе.

В толпе людей на мосту Ватерлоо он внезапно почувствовал боль от укола в ногу. Стоявший рядом с ним человек с зонтиком извинился, подозвал такси и уехал. Поначалу Марков не придал значения едва заметной ранке на ноге. Закончив передачу, поздно вечером вернулся домой.

На следующий день состояние его здоровья резко ухудшилось. В пятницу утром его доставили в одну из лондонских больниц, но врачи не смогли определить причину недомогания. Марков еще успел заподозрить вмешательство болгарских спецслужб, которые использовали зонтик в качестве орудия расправы. Но было уже поздно. Не успев дать показания полиции, Марков потерял сознание и вскоре умер. Ему было 49 лет.

При вскрытии в месте укола зонтиком была обнаружена крохотная металлическая капсула с остатками рицина – сильнодействующего растительного яда. Картина убийства стала вырисовываться довольно ясно, однако убийцу и заказчиков найти не смогли.

Только после 1991 года, когда ненадолго приоткрылись архивы КГБ, в этом деле появились новые данные. Одним из организаторов убийства Маркова был генерал КГБ Олег Калугин.

Да-да, тот самый Олег Калугин, который во времена перестройки вышел из КПСС, примкнул к демократической оппозиции, выступал на массовых митингах в Москве. В октябре 1990 года он участвовал в учредительном съезде движения "Демократическая Россия", вступил в организацию "Военные за демократию". Свой человек среди прорабов перестройки и демократов новой волны!

Может быть, они не знали о роли Калугина в убийстве болгарского диссидента? Прекрасно знали. Но для их сиюминутных политических расчетов это не имело особого значения. Они простили ему убийство Маркова!

Как главный разоблачитель методов госбезопасности, Олег Калугин выступал на проводимых бывшим диссидентом Сергеем Григорьянцем конференциях "КГБ вчера, сегодня, завтра". В 1991 году, свидетельствуя на одной из таких конференций о борьбе госбезопасности с церковью, генерал КГБ Олег Калугин разоблачал малодушное духовенство:

​Олег Калугин: Многие деятели церкви, начиная еще с молодых, начинающих кадров, увы, пошли на сотрудничество с КГБ, потому что боялись, что их репутация в глазах верующих будет разрушена, в силу обстоятельств личного характера, которые я не буду здесь описывать. Не в традициях нашего общества извиняться перед народом, перед своими подданными, перед своей паствой. Нет у нас такого представления о чести и о готовности покаяться для того, чтобы дать возможность людям вновь поверить. Если эти люди не хотят совершить нормальный акт покаяния, значит, эти люди укоренились в своем представлении о том, что они еще будут нужны этому государству.

Александр Подрабинек: О роли генерала Калугина в убийстве на лондонском мосту Ватерлоо в интервью журналистке Радио Свобода Наталье Голицыной рассказал историк разведки Борис Володарский, автор книги "Фабрика ядов КГБ. От Ленина до Литвиненко".

​Борис Володарский: В архивах болгарской службы безопасности после убийства Маркова были обнаружены документы за подписью первого секретаря ЦК болгарской компартии Тодора Живкова, в которых он лично награждает 14 сотрудников болгарской службы безопасности и одного советского сотрудника КГБ.

Операцией, по существу, руководил генерал Олег Калугин, который очень подробно о ней рассказал. Он неоднократно давал показания на эту тему.

Наталья Голицына: Английская полиция задержала Калугина в октябре 1993 года, когда он прилетел в Лондон для участия в телепрограмме "Панорама". Руководивший расследованием убийства Маркова глава антитеррористического отдела Скотланд-Ярда Кристофер Бёрд арестовал Калугина прямо в аэропорту Хитроу и допрашивал его два дня. Калугин подробно рассказал о том, кто именно и когда обратился в КГБ за помощью для устранения Маркова.

​Борис Володарский: В начале 1978 года тогдашний министр внутренних дел Болгарии генерал Стоянов обратился непосредственно к Владимиру Крючкову и попросил помочь выполнить личное приказание Тодора Живкова уничтожить в Лондоне диссидента Георгия Маркова. Крючков обратился к Андропову, тот дал указание, и Калугин был практически назначен руководителем этой операции. Сейчас Олег Калугин отказывается это признать, утверждая, что непосредственно операцией не руководил. В то время он был начальником контрразведки КГБ. Куратором операции был назначен помощник Калугина – полковник, а впоследствии генерал Сергей Голубев. Он написал заявку в оперативно-техническое управление КГБ, которому непосредственно подчинялась лаборатория №12, где производилось секретное оружие для оперативных целей. Там предложили несколько вариантов, в том числе – втереть в кожу отравленный гель, вызывающий сердечную недостаточность, влекущую смерть. Но в конце концов остановились на отравленной пуле. Резидентура в Вашингтоне купила несколько подходящих зонтиков и переправила их диппочтой в Москву. На зонтичной основе было создано оружие, которое Голубев лично отвез в Болгарию.

Там его проверили: вначале выстрелили в лошадь, которая погибла, а затем проверили на приговоренном к смертной казни болгарском заключенном, который не погиб. После этого Голубев вернулся в Москву, и пуля была доработана. Она была не совсем правильного размера и формы, чтобы глубоко входить в тело жертвы. Пуля была в форме крошечного шарика с двумя отверстиями и начинена рицином. За десять дней до операции по устранению Маркова ее проверили в Париже на другом болгарском диссиденте, Владимире Костове, бывшем полковнике болгарской службы безопасности, оставшемся во Франции. Костов был ранен, но не умер, ему повезло. После этого 7 сентября 1978 года провели операцию в Лондоне, на Маркове.

Александр Подрабинек: Еще один наглядный случай успешного внедрения чекистов в оппозицию – Геннадий Гудков. Это, пожалуй, даже и не внедрение, а скорее, пример удивительного пренебрежения демократической оппозиции к собственной репутации.

Полковник Гудков никогда не скрывал своей принадлежности к органам КГБ. С 1982 года он служил в городском отделе Комитета госбезопасности в Коломне, потом окончил институт КГБ имени Андропова, а затем работал в управлении контрразведки в Москве. Здесь коммунист Геннадий Гудков совмещал службу с должностью секретаря парткома.

С начала двухтысячных Гудков остается лояльным президенту Путину. В Госдуме он входит во фракцию "Единая Россия", поддерживает правительственные законопроекты, входит в руководство "Народной партии" и прокремлевской партии "Справедливая Россия".

С 2011 года Гудков совмещает членство в Госдуме с участием в протестном движении, главный лозунг которого – роспуск Госдумы и новые выборы. Он становится членом Координационного совета оппозиции, выступает на оппозиционных митингах.

Первыми публичного политического лицемерия не вынесли его парламентские товарищи. Они лишили Гудкова мандата, как только нашелся более или менее подходящий повод. Не усидев на двух стульях, полковник Гудков остался в оппозиции. Однако при случае он не забывает защищать свое чекистское прошлое… и будущее.

Он остается принципиальным противником люстрации, под которую могли бы попасть бывшие офицеры КГБ. В сентябре 2012 года, выступая на телеканале "Дождь", Геннадий Гудков отозвался о возможности люстрации так.

​Геннадий Гудков: Бессмысленно, глупо. Это просто порождает гражданский конфликт, который на ровном месте совершенно не нужен, потому что даже в сегодняшнем составе ФСБ РФ очень много сотрудников, которые, мягко выражаясь, очень скептически относятся к чаяниям своего руководства, чтобы не сказать еще хуже. И если мы этих людей будем загонять в стан врагов – а зачем, для чего?

Александр Подрабинек: В самом деле, зачем записывать чекистов в стан врагов демократии, если так удобно использовать их при любой новой власти? О том, что в новых условиях они будут делать то же самое, что делали в старых, полковник Гудков предпочитает не говорить.

Да и о прежней деятельности КГБ он говорит либо почтительно, либо нейтрально. Никакого вреда от КГБ как бы и не было. Как и от деятельности диссидентов.

​Геннадий Гудков: Не было никакого жесткого противостояния. Даже борьба с диссидентами носила столь ограниченный точечный характер, что почти не влияла на работу системы как госбезопасности, так и вообще политических общественных институтов.

Александр Подрабинек: Ну, допустим, от деятельности диссидентов советская власть серьезно не пострадала. На этот счет есть разные мнения. Но вот от деятельности КГБ диссиденты бесспорно пострадали. В том числе и от чекистской деятельности Геннадия Гудкова.

23 января 1985 года в Москве был арестован писатель и диссидент Феликс Светов. Его обвинили в распространении заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй.

Как водится в таких случаях, обыски провели и у самого арестованного, и у его ближайших друзей. Обыскивать приходили стаей – следователи, работники прокуратуры, оперативники, понятые и, конечно, прикомандированный к группе сотрудник КГБ.

Провели обыск и у православного священника Владимира Шибаева, друга семьи Феликса Светова. Издававшийся тогда в Мюнхене правозащитный бюллетень "Вести из СССР" сообщал, что обыск у Шибаева проводили семь человек и длился он девять часов.

В 2012 году Владимир Шибаев, к тому времени уже давно живший во Франции, смотрел по телевидению репортаж о протестных акциях в Москве. В одном из выступавших лидеров оппозиции он опознал человека из КГБ, проводившего у него обыск, – Геннадия Гудкова.

В интервью интернет-изданию Pravda.ru Владимир Шибаев описывал этот обыск так:

"Когда Гудков пришел ко мне на обыск (а они пришли утром), я их увидел через глазок. У меня были письма и разные бумаги, которые не должны были попасть им в руки. Я схватил их и пошел сжигать в туалет. И пока они там стояли, звонили в дверь, я все сжигал... Потом они вошли со слесарем. Гудков понюхал и спрашивает: "Ну что, всё сожгли?" Я говорю: "Все!" Тогда он побежал в туалет, засунул руку в унитаз и стал вылавливать недогоревшие кусочки бумаги".

Оправдываясь от обвинений Шибаева, Геннадий Гудков в интервью еженедельнику The New Times объяснял, что Шибаева он никогда не видел, на обыске у него не был, "религиозниками" не занимался, на задержания и обыски в Москву не выезжал. И вообще, он занимался контрразведкой и анонимщиками.

Последнее признание особенно примечательно. Уже вне зависимости от того, проводил Гудков обыски у диссидентов или нет. Он занимался тем же, что и Алексей Кондауров – ловил и сажал распространителей антисоветских писем и листовок. Отличное прошлое у нынешних оппозиционеров!

Предупреждал же Геннадий Гудков 23 декабря 2004 года в споре с Эдуардом Лимоновым на ток-шоу у Владимира Соловьева, что "чекистов бывших не бывает". Тогда он был при партии власти, и оппозиция к нему не прислушивалась. Сегодня прислушивается, но полковник насчет своих чекистских пристрастий благоразумно помалкивает.

В 1991 году, через 15 лет после высылки, в Россию приехал легендарный советский диссидент Владимир Буковский. Выступая на митинге в Москве, он предупреждал, что недобитый дракон обязательно воспрянет, и тогда реставрация тоталитаризма неизбежна.

Но нет пророка в своем отечестве. Недобитая в 90-х годах госбезопасность дала обильные всходы в новом столетии. Удивительно ли, что при такой высокой концентрации во власти бывших чекистов страна стремительно возвращается к советской политической практике?

Возрождаются репрессивные советские законы, оживают ритуалы и символика советских времен. Наибольшего могущества госбезопасность достигла в сталинские времена. Удивительно ли, что сегодня в России возрождается миф о величии Сталина, а в обществе культивируется тоска по сильной личности во главе государства?

В Петербурге сталинисты мечтают поставить памятник диктатору. Они собирают подписи под соответствующей петицией в адрес властей. Съемочная группа агентства Рейтер запечатлела их уличную активность.

Россия переживает времена реставрации. Чекисты снова во власти, в бизнесе, в церкви, в прессе, в оппозиции. Беспечность российского общества еще дорого ему обойдется.