Позапрошлой зимой в кабинет школьного психолога пришел родитель, руководитель управления по контролю качества продукции в крупной международной фирме. Пришел за советом, как ему научить сына- первоклассника делать уроки вовремя, потому что тот не высыпается. Мальчик сообразительный, но с выполнением домашних заданий тянет до позднего вечера, когда уже спать пора:

– Только тогда садится за уроки, когда ремнем его выпорю, зато сразу и правильно делает.

– Вы что, сына порете!?

– А как же иначе? Он уже иногда сам ко мне с ремнем подходит и просит его выпороть, чтобы сесть за уроки.

– Вы считаете, что детей надо обязательно наказывать физически?

– Конечно, по-другому же нельзя. Меня пороли, отца моего пороли, деда с прадедом пороли, и я буду пороть – это только на пользу идет.

На ум пришла ассоциация с народной "мудростью": "Если бьет, значит любит", над чем еще в старину иностранцы смеялись, рассказывая анекдоты про русскую "любовь". Более 20 лет я занимаюсь семейной терапией. Всякий раз, когда семья приходит с "проблемным" ребенком, задаю им вопрос Кнута Гамсуна из его последней книги "По заросшим тропам":

– Кто кого должен уважать: младший старшего или старший младшего?

Дети всегда голосуют за второй вариант, отцы – за первый, а матери 50 на 50. Нобелевский лауреат объяснил пользу второго ответа мудрой житейской логикой: он, девяностолетний старик, прошел "огонь, воду и медные трубы", его уже морально ничем не сломить. Неуважение старших к младшим легко и необратимо уродует детские души, а искреннее уважение к своему чаду сторицей возвращается в старости. На этой модели строится адекватная помощь проблемным семьям.

В российской культуре "уважение" традиционно измеряется стаканами. Одни после первой рюмки начинают зондировать степень уважения к себе, а другим и бутылки мало, чтобы признаться в уважении к собутыльнику, что иногда и до драки доводит:

– Ты меня уважаешь? А-а-а… не уважаешь, значит! Получай, фашист, гранату!

Фашизм может быть многоликим и разнонаправленным, однако его главная суть заключается в силовом навязывании любых, в том числе иррациональных принципов власти. Отец итальянского фашизма Муссолини, избравший основой идеологии лозунги восстановления Римской империи, ее государственного и национального единства, избрал символом своей партии фасции – ликторские пучки вязовых или березовых прутьев, применявшиеся для безусловного исполнения магистратских решений силой. Кстати, символ ликторской фасции присутствует в эмблеме Федеральной службы исполнения наказаний Министерства юстиции РФ.

В России существуют объективные препятствия для возникновения фашизма по итальянскому или немецкому образцу – из-за соперничества разных народов, языков, культур и конфессий. Это в плюсе, а в минусе – идеология "особого" цивилизационного пути. Русский Дао непредсказуем, потому что пытается совместить поступательную линейность Запада с циркулярностью Востока и размахами собственной реверсивности, в результате чего совершаются головокружительные кульбиты.

Сознательно раздутая тема укрофашизма "замыливает" глаза и уши россиян, став эпизодом информационной войны с тлетворным влиянием бездуховного Запада. "Взбесившийся думский принтер" не зря работает: парламент торопится целенаправленно и поэтапно выстлать законодательный путь к особо изощренному фашизму российского "разлива" – фашизму имперско-домостроевского типа.

В Государственную думу "хилые" не попадают, вне зависимости от первичной профессиональной ориентации депутатов. Это только с обывательской точки зрения в парламенте работают бесполезные "кнопкодавы", фактически же Госдума функционирует как безотказный инструмент оформления кремлевских идеологических проектов в незыблемые своды законов. Новый "Домострой" создается из нескольких частей. О главном недавно заявила председатель Комитета Государственной думы по вопросам семьи, женщин и детей Елена Мизулина, выступая на II съезде Общероссийской общественной организации защиты семьи "Родительское всероссийское сопротивление". В едином порыве одобрения также сошлись инициативы из народа, ученых разных направлений, педагогов, руководителей всех ветвей власти и конфессий.

Две главные идеи проекта просты и откровенно назидательны:

а) не позволим никому вмешиваться в дела семьи, в воспитание ребенка, разрушать мир, традиционный для российской семьи, в котором нет равенства прав детей и родителей, а есть четкое распределение ролей;

б) вместо вражеской ювенальной юстиции вводим презумпцию "святости" родителей по умолчанию, когда вторжение государства в семью допустимо лишь как исключение из правил.

Пазлы думского законотворчества и злопыхательской деятельности журналистов сложились в целостную картину: граждан готовят к построению общества, построенного по образу и подобию домостроевской семьи. В такой семье главенствует "святой" хозяин, который может поступать по своему усмотрению с "грешными" домочадцами: наставлять их "словом и телом", по своей воле и силе. Этот принцип распространяется на все социальные институты снизу вверх по иерархической лестнице, на верхней ступени которой стоит непогрешимый и заботливый "отец".

Теоретическое обоснование готово: подчеркивается, что фрактальность человека, общества и религии очевидна, и это позволяет строить эффективные управленческие модели. В российском социуме, на 90% готовом к исполнению любой чиновничьей "дури", такая модель вполне применима и, возможно, в грядущих выборных процессах пройдет апробацию – для внедрения в практику через "любовь" и через "колено". На законах родительского беспредела сойдутся интересы всех российских конфессий – например, демонстративная свадьба полицейского и школьницы в Чечне была как раз про это. Православные активисты добиваются того же. По той же причине подлый "закон Димы Яковлева" легко прошел путь от утверждения в Думе до подписания президентом.

Однажды я побывал в Норвегии, и несколько дней мы прожили в доме, хозяйкой которого была русская учительница. Она вышла замуж по переписке за норвежского моряка. Семь дней в месяц эта женщина работала помощницей медсестры в доме для инвалидов с детства. Я был потрясен тем, что увидел и услышал в этом доме. Узнал, что в Норвегии для таких детей в каждой коммуне построены специальные дома – в данном случае, это был 4-квартирный дом для четверых социально и физически беспомощных людей, которых посменно обслуживали в общей сложности 28 человек (в каждой смене работали медсестра и две ее помощницы). У каждого подопечного – прекрасная квартира-студия с кухней, прихожей, ванной и стиральной машиной. Есть микроавтобус, на котором пациентов ежедневно вывозят гулять, а раз в два года возят на Канарские острова. Все это оплачивает государство, нравственные императивы которого России совершенно непонятны. В ответ на этот рассказ дома слышу замечания о том, что в Норвегии народ глупый, вредный и с жиру бесится, не зная, куда нефтедоллары деть.

Тема отношений отцов и детей всегда актуальна. Антон Чехов, сам переживший "прелести" домашнего деспотизма, иронично и точно описал ситуацию в рассказе "Мой Домострой" – о том, как довольный собой "хозяин" вроде бы случайно подслушивает разговор домочадцев о себе:

– Это талант! Нет, это – необыкновенный талант! Человечество многое теряет, что не старается понять его! Но как мы, ничтожные, счастливы, что живем под одной крышей с таким гением!

Похоже, нам в очередной раз также "повезет": пороть будут детей и внуков всегда "послушных" соотечественников за малейшие провинности в назидание "непослушным". Можете тренировать их попы к встрече с розгами семейных традиций русского Дао. И придет и восточное просветление, и управляемая российская нирвана. Президент страны уже пообещал попробовать свои силы в йоге, которая, как известно, ведет к совершенству, продлевает молодость и длительность жизни наперекор всяким-таким законам о выборах и сменах власти. Берез в России растет в достатке.

Георгий Юрьев – эксперт по биосоциальным проблемам личности, доктор медицинских наук, кандидат психологических наук