"Я не был готов к освобождению, думал, что вполне может быть продление срока", – сказал Николай Дедок, один из шести политзаключенных, внезапно помилованных президентом Белоруссии Александром Лукашенко. Это можно понять, зимой 4,5-летний срок продлили – на год и два дня.

Молодому анархисту вчера исполнилось 27 лет, и почти пять из них он провел в заключении: "Я ничего такого не ожидал, скорее я был готов к продлению срока по 411-й статье, так как ввиду ее специфики применять ее можно неограниченное количество раз", – говорит Дедок и поясняет, что это за 411-я статья – "Неповиновение администрации".

Во время суда он заявлял о давлении со стороны следствия, угрозах увеличить тюремный срок, ужесточить условия содержания. Ему несколько раз предлагали написать прошение о помиловании, но он отказался. Его лишали долгосрочного свидания с матерью и женой.

На вопрос, насколько тяжело было провести почти пять лет в заключении, Дедок отвечает: "Всегда надо помнить, что были и есть люди, которым тяжелее, чем тебе. Конечно же, бывали моменты тяжелые, бывали моменты, когда казалось, что силы почти на исходе. Но все познается в сравнении. Если я выстоял, прошел, значит, ничего сверхъестественного, тяжелого там не было".

И теперь он внезапно был освобожден в числе других политзаключенных.

11 октября в Белоруссии пройдут очередные президентские выборы, а освобождение политзаключенных было главным условием для нормализации отношений Минска с Западом, и это называют одной из главных причин, по которым Лукашенко отпустил из тюрем кандидата в президенты страны на выборах в 2010 году Николая Статкевича, Николая Дедка, Игоря Олиневича, Евгения Васьковича, Артема Прокопенко, Юрия Рубцова.

Статкевич, самый известный из освобожденных, тоже сказал в субботу агентству "Рейтер", что не ждал освобождения: "Власти очень хорошо продумали сценарий выборов. Сегодня оппозиция оказалась в тупике – она не может ни бойкотировать выборы, ни поддержать кого-либо из кандидатов. Поэтому они освободили меня. Они достаточно долго ждали, чтобы удостовериться в том, что никто не сможет собрать 100 тысяч подписей, необходимых для регистрации кандидатов. При этих обстоятельствах стало возможным освобождение политзаключенных".

Николай Дедок в ответ на просьбу дать свое объяснение говорит, что это в первую очередь экономические причины:

– У режима нашего очень проблематично с деньгами, Лукашенко необходимо налаживать отношения с Западом. Естественно, вызволение политзаключенных было одним из принципиальных условий. Плюс дипломатическое давление стран Запада, безусловно, сыграло свою роль. Я думаю, эти две причины и есть основные, почему нас выпустили.

– За те годы, которые вы провели в заключении, ситуация в восточной части Европы изменилась. Если раньше Лукашенко считался последним диктатором Европы, то теперь этот баланс изменился, и на фоне России воспринимают Лукашенко и режим в Белоруссии совсем по-другому. У вас нет ощущения, что Лукашенко может пойти на значительное смягчение политической ситуации, чтобы договориться с Западом?

– Нет, я считаю, такие иллюзии опасны, он сущность своего режима не поменяет в виду ряда особенностей своей личности и в виду того, что эта система уже сформировалась, она будет себя воспроизводить бесконечно. Мне кажется, что при его власти серьезного реформирования системы не будет. Он просто не сможет встать во главе такой системы, он ее не приемлет и ничего подобного создавать не будет. Я считаю, никому из называющих себя оппозиционерами, никому из желающих здесь перемен не стоит строить такие иллюзии и обманываться, а просто продолжать делать свое дело.

– Скажите, что означает в нынешней ситуации "делать свое дело"? Вот грядут выборы, что в этой ситуации может сделать оппозиция? Что собираетесь делать вы?

– Что касается меня, то я с выборами ничего не собираюсь делать, потому как для меня само это мероприятие, по большому счету, лишено смысла. Во-первых, я не признаю сам институт президентской власти, я не считаю его достаточно легитимным и обоснованным для того, чтобы он вообще существовал. Я считаю, один человек не может достаточно справедливо что-либо решать за 9 с половиной миллионов других людей. Во-вторых, я считаю, сам институт президентства далек от демократии, тем более в условиях Белоруссии, когда даже то, что у нас прописано в конституции, и то не исполняется. Что касается того, что должна делать оппозиция, я считаю, оппозиция здравая, которая действительно хочет перемен, а не "пиара" – которой лишь бы дорваться к власти, – должна делать все то же самое, что делала до выборов, в предыдущие годы, то есть просто работать с обычными людьми и помогать им отстаивать свои права в ежедневной жизни, в конфликтах. Пропагандировать среди людей идеи свободы, социальной справедливости.

– Притом что вы считаете, что режим Лукашенко не меняется по сути, это освобождение – это тактический ход, вы не опасаетесь, что после выборов вновь начнутся репрессии?

– Я не то что опасаюсь, я в этом практически уверен. Суть любого авторитарного режима такова, что он не может существовать без репрессий. Поэтому мне, конечно, очень хотелось бы, чтобы больше политзаключенных не было никогда, но я считаю, это возможно лишь в том случае, если мы все, все здравомыслящие и неравнодушные люди, начнем делать для этого как можно больше. Но я считаю, пока Лукашенко у власти, безусловно, репрессии в той или иной форме будут продолжаться.