Российские вузы ждут трудные времена –государственное финансирование уменьшается, число способных заплатить за платное обучение студентов сокращается, а уровень зарплат преподавателей, согласно «майскому» указу президента, должен расти.

Впрочем, повышение преподавательских зарплат – не главная головная боль российских университетов. Министерство финансов этим летом, когда одни отдыхали, а другие поступали в учебные заведения, предложило сократить число бюджетных мест. Меру эту объяснили «изменением демографической ситуации», «необходимостью реализации госполитики по повышению привлекательности среднего профессионального образования», «оценкой результатов трудоустройства по специальности выпускников вузов, обучавшихся на бюджетных местах».

И хотя вице-премьер Ольга Голодец обещала, что до 2018 года никаких сокращений не будет, а будет перераспределение, как обычно, в пользу инженерных специальностей, существует Программа развития образования на 2016-2020 годы, которая предусматривает сокращение числа вузов на 40 процентов.

Кроме того, на встрече с активом Российского союза ректоров Владимир Путин предложил повысить уровень вступительных требований - не ниже 55 баллов ЕГЭ. То есть закрыть доступ к бесплатному высшему образованию значительной части российских выпускников, что очевидно уменьшит расходы на университетское образование.

Каким образом подобные меры экономии отразятся на высшей российской школе рассказала директор Центра экономики непрерывного образования Института прикладных экономических исследований РАНХиГС Татьяна Клячко:

- В прежнем законе об образовании число бюджетных мест определялось из расчета 170 человек на 10 тысяч населения страны. Тогда мы имели бюджетный контингент где-то 2 миллиона 400 тысяч человек. В этом году минимальный контингент примерно 2 миллиона 100 тысяч человек, но мы уже ушли ниже это цифры, и сейчас где-то 2 миллиона с небольшим студентов оплачивается из бюджета. Поэтому в этом году Министерство вынуждено поднять цифры приема, а не спускать их, как хотел бы Минфин, потому что мы уже за рамки норматива, установленные законодательством, вышли. Но то, что предлагает Минфин, - вместо 800 человек сделать 750 человек на 10 тысяч населения от 17 до 30 лет - может случиться за период 2017-18 годов.

Вопрос еще в том, что молодежь куда-то должна идти, скажем, в среднее профессиональное образование, но его тоже надо финансировать. А это дополнительная нагрузка на региональные бюджеты, потому что содержание СПО почти все ушло в регионы, а у регионов и так уже денег не хватает ни на что. Вузы федерального уровня фактически поддерживали региональные системы образования, а теперь эта поддержка уходит. Дело ведь не в том, сколько и кого мы будем финансировать, а в том, куда разойдутся молодые люди, для того чтобы получить профессию.

А сэкономить на этом сколько-нибудь серьезные деньги Минфин не сможет, потому что самое дорогое образование - школьное, а отнюдь не вузовское. Больше 300 тысяч на человека - нормальная цена школьного образования, а в вузах, например, экономические специальности - 63 тысячи. Конечно, если скрести по сусекам, может быть, что-то и найдется, но это очень неэффективный подход, чисто технократический, не учитывающий того, что есть демография, которая будет все равно снижаться до 2021 года. То есть будет уменьшаться число студентов и расти число школьников. Поэтому все попытки сэкономить на высшей школе, на мой взгляд, ни на чем серьезном не основаны. Мы считали, что даже если мы полностью прекратим прием в высшую школу, то эта экономия все равно будет несопоставима с тем, сколько нужно сэкономить, по мнению Минфина, на высшем образовании.

Что касается перераспределения бюджетных мест по направлениям в пользу технических. Если мы хотим проводить новую индустриализацию, мы должны учить новых инженеров, но вопрос - каких инженеров, какую индустриализацию, как мы это будем делать, какие производства, в каких регионах... Мы ведь не решили всего этого, и просто зачисляем туда ребят, причем часто с очень низкими баллами ЕГЭ, но в результате они все равно не идут работать инженерами, а идут работать продавцами. Опять же получается очень неэффективное использование бюджетных средств, ведь инженеров высокого уровня и качества из них не получается. Но опять на следующий год государство заказывает еще больше инженеров по приоритетным специальностям, а мы получаем опять точно такую же картину. И это самое обидное.

Мы уже несколько лет проводим исследования по тому, какие предприятия в каких кадрах нуждаются, в каком дополнительном профессиональном образовании, и успешные предприятия говорят, что они получают необходимые им кадры, с хорошим базовым образованием. Хотя они их все равно потом доучивают, переучивают и так далее. Как только мы имеем дело с плохим предприятием, нам говорим, что получают кадры с плохим базовым образованием. Но это потому, что они предлагают им плохую зарплату, плохие условия труда! Молодежь, которая хорошо училась, туда все равно не пойдет. Эти ребята, даже выученные на инженера, пойдут в другую область, чтобы получить достойную заработную плату и хорошие условия труда. Соответственно, нам бы сначала, вообще говоря, посмотреть, что мы делаем с нашей экономикой, а потом уже заказывать кадры системе образования.

Сегодня мы видим, вопреки сложившемуся представлению, что резко растет трудоустройство именно по специальности. Например, по авиационно-ракетной технике сейчас трудоустраиваются 84 процента выпускников, потому что, как только в Жуковском, в Королеве подняли заработные платы, молодежь туда пошла. В системе образования остаются 68 процентов выпускников, и это за последние годы самый высокий показатель. Еще в советское время шло меньше 50-ти, а сейчас идет 68. А этот миф, что не работают по специальности, уже утвердился в головах, и очень мешает принимать решения. Потому что Минфин теперь размахивает этим «работают не по специальности!»

Но самое как раз низкое трудоустройство по специальности - у среднего профессионального образования. 35 процентов сразу после окончания идут в вузы, даже не выходя на рынок труда, а еще 35 процентов переходят в вузы в течение последующих пяти лет. Поэтому, если мы хотим повышать эффективность образования, то нам нужно смотреть, какие люди работают по специальности уже прицельно.

Есть еще негативные последствия той политики, которая проводится. Когда потребовали, чтобы за платные места сумма была не ниже бюджетного норматива, и это вроде бы логично, то тем самым мы направили семьи, ребят на заочное образование, которое значительное дешевле. У нас уже сейчас 54 процента - это не очное образование, а вечернее и заочное, а только 46 - очное. И вузам крайне выгодно принять на заочное, потому что там они возьмут в два раза больше, чем дает бюджет, и при этом семьи заплатят, а учиться ребята будут кто как может. Формально это считается вечерним или заочным образованием.

С другой стороны, такая ситуация направит абитуриентов в негосударственные вузы, где цены примерно на 20-30 процентов ниже, чем в государственных, как и качество. То есть мы замещаем хорошее образование менее качественным и считаем, что экономим, хотя на самом деле растрачиваем наши ресурсы.