Политические беженцы из России стали прибывать в Украину вскоре после "оранжевой революции". Поначалу их было совсем немного, но по мере того как в России закручивали гайки, поток политэмигрантов увеличивался, а после революции 2014 года в Украину направились десятки добровольцев для участия в антитеррористической операции на востоке страны. Однако статус политического беженца в Украине за эти годы получили лишь немногие. Неудачными оказались попытки принять закон "об упрощенной процедуре получения гражданства Украины россиянами, которые отказываются от гражданства РФ в знак протеста против вторжения России в Украину и аннексии Крыма". Самый эффективный способ – предоставление украинского гражданства по решению президента страны, как в случае Марии Гайдар, однако большинство политэмигрантов не могут на это рассчитывать. Впрочем, не было и случаев депортации беженцев на родину. Для многих из них – особенно для участвующих в АТО – возвращение в путинскую Россию в принципе невозможно.

В передачах Радио Свобода мы не раз рассказывали истории россиян, попросивших убежище в Украине или намеревающихся это сделать. Мы решили узнать, как сложились судьбы шестерых героев наших публикаций.

"В Украине жить скучно не бывает"

Большую часть первой волны эмигрантов составляли члены партии Эдуарда Лимонова, которых в России жестоко преследовали. Некоторым после долгих мытарств удалось получить убежище в Украине во времена правления Ющенко. Самый известный случай – история Михаила Гангана, который участвовал в акции в Большом театре (нацболы разбросали листовки с требованием отставки Путина) и захвате приемной президента России. Ганган получил убежище в Украине, но затем переехал в США. Его соратница Ольга Кудрина была арестована в Москве за то, что она несколько часов провисела в окне гостиницы "Россия" с транспарантом "Путин, уйди сам". В 2008 году она получила убежище в Украине. В феврале 2010 года Ольга Кудрина и ее соратники объявили в Киеве о создании Союза политических эмигрантов. В интервью Радио Свобода в 2010 году Ольга Кудрина говорила о том, что главной задачей Союза станет правовая и информационная помощь беженцам. Теперь союз фактически прекратил работу, его сайт politemigrant.org недоступен. Рассказывает Ольга Кудрина: ​

– Организация какое-то время функционировала, а потом ситуация сложилась таким образом, что люди, которым организация помогала, в принципе были устроены, а новых беженцев почти не было. Пошли запросы "сочините для людей легенды, чтобы получить статус беженца". В таком формате деятельность была бессмысленна, и я переключилась на другое дело. А новая волна беженцев пошла сначала по "Болотному делу", потом год назад, когда союза политэмигрантов уже не было. Необходимость в такой организации есть, но времени, чтобы делать это качественно, пока нет.

Существует распространенное заблуждение, что при Ющенко статус беженца давали, а при Януковиче перестали. На самом деле в Украине была в целом такая политика не предоставлять убежище гражданам России. При Ющенко были отказы, при Януковиче они продолжились. Мне и еще паре людей повезло, мы попали в такой период, когда подряд нескольким людям дали статус. Потом эта политика не давать статус продолжилась и от президента она не сильно зависела. Да, поменялся закон о статусе беженцев с того времени, но в принципе процедура не сильно поменялась, и я бы не сказала, что это зависит от президента, просто это политика – не давать статус беженца выходцам из России.

Я не жалею, что выбрала Украину. На тот момент это было правильное решение, а потом моя жизнь здесь наладилась. В Украине жить скучно не бывает, здесь всегда очень интересно. Я несколько раз ездила на Майдан, общалась с людьми. Оценивать последствия революции мне сложно, не знаю, каким путем страна будет дальше двигаться. Но мне здесь жить комфортно. При этом я бы не советовала политбеженцам выбирать Украину, потому что здесь действительно сложно с юридическим оформлением статуса. На мой взгляд, если есть опасение, что тебе может что-то угрожать в России, лучше выбрать другую страну.

"Отношение к россиянам вообще и к беженцам особенно стало хуже"

В 2012 году участники разогнанного полицией "Марша миллионов" журналистка Дженни Курпен и ее муж, активист "Другой России" Алексей Девяткин, попросили политического убежища в Киеве, поскольку опасались, что их могут арестовать по разворачивавшемуся тогда "Болотному делу". В интервью Радио Свобода они рассказывали о своем выборе и надеялись, что их прошение будет удовлетворено. Однако в апреле 2013 года миграционная служба Украины отказала Курпен и Девяткину в предоставлении статуса беженцев. Им грозила депортация в Россию, и лишь стечение обстоятельств, которое они сами считают чудом, помогло им найти приют в Финляндии. Полтора года пребывания в Украине оказались драматическим опытом, о котором Дженни Курпен сегодня вспоминает с горечью:

– В Украине россиянам сейчас убежища просто не дают. При Януковиче была одна политическая конъюнктура, сейчас она другая, но по-прежнему не дают. Люди живут без документов, без прав, без источников дохода, без возможности обратиться за государственной медицинской помощью, без возможности заключить договор аренды жилья. Из-за этого в нашей семье произошла трагедия. Мы там потеряли ребенка, потому что у нас не было средств к существованию, даже с едой было очень плохо. Соответственно, не было и доступа к нормальному медицинскому обслуживанию. Сейчас отношение к россиянам вообще и к беженцам особенно стало хуже. Теперь из миграционной службы паспорт нельзя взять даже на короткое время. При отсутствии паспортов на руках получить денежные переводы невозможно, открыть счет нерезидент не может. Как люди там выживают, непонятно. Лишь несколько человек получили статусы политбеженцев при Ющенко. Тогда дать россиянину, уехавшему по политическим мотивам, убежище – это был ход, подчеркивающий отдаление от России, а при Януковиче дать статус россиянину – означало признать, что Россия не является свободной страной, что в ней существуют политические репрессии. Это было, естественно, невозможно. Законодательство не изменилось до сих пор.

Украина называет себя европейской страной, мейнстрим постмайданной украинской политики основан на этой риторике. Страна, которая подписывает международный договор и является стороной конвенции о беженцах, должна отвечать тем критериям, которые предусматриваются этими соглашениями. Но Украина не выполняет своих обязательств как принимающая сторона и продолжает их не выполнять. К нам обращались люди, которые думали, что в Украине все изменилось, теперь там хорошо и раздают убежище. Некоторые из этих людей попробовали и сейчас находятся в безвыходном положении. Депортаций, правда, не было, потому что люди либо переходили на нелегальное положение, либо коррупционным способом получали ВНЖ или устраивались на работу, каким-то образом регистрировались, имели возможность пересекать границу, то есть получали законное право находиться в Украине еще 90 дней, либо находили способ уехать в третьи страны. Но есть и такое обстоятельство: в Украину раньше ехали люди, у которых нет загранпаспортов, а сейчас легальный въезд разрешен только с загранпаспортом. У большинства людей, которых касается вся эта проблема, загранпаспортов нет. У меня с Украиной много чего связано, у меня там много друзей. Поэтому для меня Украина, конечно, это не только эти ужасные полтора года – это более многогранные переживания и более сложные ощущения. Но после того, что со мной случилось, я пока не готова туда вернуться даже в качестве гостя.

"В Киеве нужно создать центр противодействия российской пропаганде"

Основатель агентства "Новый регион" Александр Щетинин жил в Киеве и до Майдана, но решил получить украинское гражданство после того, как на его редакцию в Москве начали оказывать давление, пытаясь угрозами и подкупом добиться идеологического контроля над ресурсом. О том, как это происходило, Александр Щетинин рассказал в интервью Радио Свобода в июне 2014 года. Он объяснял, что решение получить украинское гражданство было и протестом против войны, развязанной Россией, а в большей степени связано с отвратительной российской телепропагандой: "Это протест против позиции российских граждан, которые смотрят этот зомбоящик, верят в эти новости". Александр Щетинин по-прежнему живет в Киеве.

– Я получил вид на жительство. За гражданством я не стал обращаться, потому что решил, что в такое трудное для Украины время мои частные проблемы не представляют важного значения. В Украине очень жесткое законодательство, и единственный вариант получения украинского гражданства для меня – это обращение к президенту Украины. В стране идет война, в стране разруха, обращаться сейчас, решать свои личные проблемы я посчитал неуместным. Если на меня обратят внимание, если руководство Украины посчитает, что я достоин украинского гражданства, я с удовольствием его получу. А вид на жительство дает мне все права, кроме права голосовать и быть избранным. А так я абсолютно полноправный член украинского общества, я сроднился с этой страной. Если я достоин и заслуживаю, то это увидят, а блатом, как это называлось в советские времена, я не хочу пользоваться. Вида на жительство мне достаточно, я работаю, живу, наслаждаюсь жизнью в Украине, несмотря на то что она переживает труднейшие моменты своей истории, помогаю этой стране чем могу. Сейчас время помогать Украине.

Украинское общество ко многим приехавшим относится с определенным недоверием, потому что у них иждивенческая позиция: мы боролись в России с Путиным, Украина нам теперь должна помочь, должна нам дать гражданство, должна нам дать пособие. У Украины очень тяжелый период, ей своим бы гражданам помогать. Маленький пример: мне рассказал юрист, который занимается вопросами миграции. Сам бывший гражданин России, теперь он гражданин Украины и помогает соотечественникам в переезде сюда. Там есть определенная процедура – человек должен быть прописан, для того чтобы дальше получать статус, и люди из России звонят ему: "Вы же всем помогаете, пропишите меня у себя". То есть вы, украинцы, такие великодушные, так помогайте нам. Он в недоумении, он говорит: моя первая задача как гражданина Украины – помогать своим, а вы говорите – пропишите меня у себя.

Я считаю, что нужно в Киеве создавать мощный центр медиа, мощные СМИ, которые бы боролись и противодействовали российской пропаганде. Очень много было разговоров об этом еще на Майдане. Помню выступление Юрия Луценко, который еще в декабре 2013 года, до кровавых событий, заявил с трибуны Майдана, что самое важное – это создание мощных русскоязычных СМИ, которые противодействовали бы российской пропаганде. Но прошло полтора года, мы ничего не видим. Войну без этого не выиграть. Надо мозги исправлять на Донбассе и в Крыму, потому что люди подсажены на российский зомбоящик, другого они ничего не воспринимают. А все инициативы – и "Новый регион", и десяток других медиапроектов – это частные инициативы. Мне кажется, нет понимания того, что войну обычными военными методами не выиграть, то есть нужно отвечать российской пропаганде. Украина пока в этом отношении полностью проигрывает и за рубежом, и даже внутри страны. Задачу можно рассматривать более узко: давайте сначала будем противодействовать российской пропаганде в Киеве и в окрестностях, потому что и здесь очень многие люди подсажены на российское телевидение. А учитывая, что экономическая ситуация очень сложная, у людей очень плохо с финансами, они смотрят и верят.

"Мы объявили о создании Русской повстанческой армии"

Андрей Кузнецов, сопредседатель петербургской организации Национального демократического альянса, создатель сетевого сообщества #Orange 16 июня 2014 года попросил политического убежища в аэропорту Борисполь. "Я в Киеве уже две недели, и мне здесь очень нравится. Здесь нет таких ограничений, как в России, здесь очень комфортно, и меня, как гражданина России, никто не ущемляет", – рассказывал он тогда в интервью Радио Свобода. Андрей по-прежнему живет в Киеве и разрабатывает свой главный проект объединения политэмигрантов в Русскую повстанческую армию.

– Я не разочаровался в Украине как в стране, но разочарован тем, что практически все эмигранты из России, попросившие политического убежища, получили отказ. И я тоже получил отказ на том основании, что у меня нет на руках подтверждения, что меня преследовали в России. Позже мне сказали, что даже такие документы не являются гарантией. Так или иначе отказывают всем, но под разными предлогами. Я, как добропорядочный гражданин, подал апелляцию в суд. Мне через две недели пришел документ, что я могу находиться на территории Украины до решения суда. До сегодняшнего момента никакой информации нет, следующего письма я не получил, ситуация зависла. У иностранных добровольцев, которые сражаются в добровольческих батальонах на стороне Украины, точно такая же проблема. Здесь есть добровольцы из Грузии, из Белоруссии, из России. Украина не может рассматривать их как беженцев, потому что они воевали с оружием в руках. Поэтому сейчас идет сбор подписей под петицией на сайте президента Украины с призывом дать гражданство иностранным добровольцам. В конце прошлого года мы объявили о создании Русской повстанческой армии. Хотим объединить людей для того, чтобы наш голос был более существенен. Не обязательно военные – это просто люди, которые напрямую стараются помочь Украине, а от нее хотят получить хотя бы гарантию защиты, гарантию невыдачи России. За образец мы выбрали Украинскую повстанческую армию.

Мой интернет-проект приносил некоторый доход, который мне позволил освоиться, – это были первые полгода. А сейчас фактически единственные люди, которые нам помогают, – это украинские волонтеры, помогающие украинцам на фронте. Они понимают, что мы не социализированы, нам украинское государство не дает ни пособий, ни жилья, ни медицинского обеспечения. Мы находимся в достаточно сложном положении. Мы вынуждены собираться вместе, организовывать боевые подразделения, а сейчас еще создается в Киеве политическое эмигрантское движение – "Русский центр". Съезд объявлен на начало октября, я там один из соорганизаторов, РПА является участником процесса. Мы надеемся лучше обозначать себя в Украине, а наша цель, конечно, возвращение на родину. Мы понимаем, что вернуться в современную Россию не можем, но можем приложить максимум усилий для того, чтобы изменить ситуацию в стране. Готовы приложить к этому все свои возможности и знания, которые мы получили здесь, в Украине, включая и боевые. Я сам участвовал в АТО в качестве волонтера. Когда я уже занялся РПА, стали приезжать ребята, вот они ехали воевать. К сожалению, меня теперь уже они не пускают, говорят, что я важен в Киеве для того, чтобы быть их представителем. Точное число россиян, воюющих за Украину, я не знаю, но примерно это 200 человек. А поток политических беженцев сейчас иссяк. Люди едут в Европу, в США и другие более эмигрантски адаптированные государства, где проще пройти процедуру. Но я покидать Украину не намерен. Для меня теперь это принципиальный момент, потому что, когда я создавал РПА, люди приезжали под призыв, они ехали в Украину. Соответственно, я сейчас добиваюсь статуса не только для себя, но и для них, для всех ребят из России, которые сейчас в Украине воюют и выбрали именно Украину. То есть это уже больше, чем мое личное дело, – это общее дело.

"Я провел полтора года не в российском СИЗО, а на свободе, наслаждаясь жизнью"

Кандидат физико-математических наук Олег Шро работал в филиале Брянского государственного университета в городе Новозыбкове, в Украину переехал в 2013 году, опасаясь, что против него может быть сфабриковано уголовное дело. В июне 2014 года он рассказывал Радио Свобода о том, что надеется получить статус беженца в течение полугода. Все оказалось сложнее, но Олег Шро не жалуется на бюрократию.

– 31 декабря 2014 года державная миграционная служба Украины вынесла решение об отказе мне в предоставлении статуса беженца. Это решение я получил на руки только в начале февраля, а 5 февраля я подал иск в суд, что позволено по закону. 10 августа суд вынес решение в мою пользу, отменил решение ДМС. Но постановление еще никто не получил на руки, поэтому ожидается процесс апелляции и кассации по этому делу. Так что решение вынесено, но пока еще остальные процессуальные действия с ним не прошли.

Я, честно говоря, к ситуации отношусь с пониманием. ДМС на самом деле не имеет возможности фильтрации тех, кто подает на статус беженца. Я – представитель страны, которая воюет против Украины, у меня гражданство российское, мало ли? А у СБУ, которая имеет возможность такой проверки, тоже есть своя работа, они загружены другими вещами в ходе этой же самой войны. Сами знаете, происходят теракты, попытки проникновения различных диверсионных групп и так далее. То есть у них работы хватает и без нас, поэтому отказ понятен. Я не в обиде, я отношусь с пониманием. Процесс затягивается, прошло уже почти полтора года, я все в той же подвешенной ситуации по сути дела, но спасибо Украине, потому что эти полтора года я провел не в российском СИЗО, а на свободе, наслаждаясь жизнью.

Вернуться в Россию у меня желания нет. В Украине я чувствую себя достаточно комфортно в психологическом плане при всех сложностях. Я физик-математик, у меня есть опыт программирования, разработки математических моделей, реализации программ. Работу можно найти, но, к сожалению, нужен официальный статус для этого. Потому что, как правило, это работа на иностранных фирмах, они не идут на нелегальное принятие сотрудников к себе. А я живу по справке, которая продлевается каждый месяц. Соответственно, чтобы устроиться на работу, мне нужно как иностранцу получить разрешение. Но разрешение на работу дается только на срок пребывания, по справке это месяц, и готовится это разрешение две недели. То есть полмесяца я готовлю справку, полмесяца я могу по ней работать, потом при продлении справки все должно повторяться опять. Ни один работодатель на это не пойдет.

Мне часто приходится ходить за разными справками, и ни разу мне не намекнули, что нужно дать взятку, ни явно, ни косвенно. Украинские чиновники мне нравятся больше российских, потому что это очень доброжелательные люди, корректные, вежливые, никаких к ним претензий. Разные ситуации бывают: я приезжаю, например, продлить справку, начальника нет на месте, без его подписи справку не могут продлить. Я его ожидаю. Бывает иногда, что это затягивается на очень длительное время, теряешь практически целый день. Но все говорят: извините, сами понимаете. То есть все предельно вежливо, всегда корректно, никаких нареканий у меня нет.

"У Украины есть будущее, у России будущего нет"

Гражданский активист Иван Симочкин в 2014 году решил переехать из Москвы в Херсон. "Я русский, но отныне я не россиянин, я – русский украинец. К сожалению, я не могу уехать немедленно, хотя очень этого бы хотел. Это не просто, мне понадобится еще два-три месяца, чтобы закрыть свои текущие дела, решить все оставшиеся в Москве проблемы. И эта необходимость оставаться в Москве меня очень тяготит", – говорил он в интервью Радио Свобода. Переезд затянулся, Иван пока еще живет в Москве, но его планы не изменились:

– Я прожил в России почти всю свою жизнь с момента, как я после школы переехал из Херсона и поступил в МГУ в Москве, было это еще в советское время. Всегда считал себя русским, всегда считал Россию такой же своей Родиной, как и Украину. Но полтора года назад, когда началась война, я сказал, что Россия для меня умерла, что с этим народом я больше не хочу иметь ничего общего и уезжаю домой в Херсон.

Прошло полтора года, уехать до сих пор так и не удалось – не отпускают нерешенные проблемы. Но свои оценки я не только не изменил, напротив, меня сейчас поражает, как же я раньше мог считать этот народ своим. Поражает безразличие, бесстыдство, беспринципность россиян. Сколько бы крови ни пролилось, сколько бы преступлений ни совершил Кремль от их имени и руками их сограждан, жителей России это абсолютно не волнует. Они вовсе не "обмануты", они просто не хотят ничего знать, а если вдруг и узнают о том, что происходит, то реакция одна – "все правильно... так и нужно... интересы России... это все наше..."

Я ни с кем здесь не спорю, никому ничего не пытаюсь объяснить. Разговаривать с ними просто не о чем, бессмысленно. Есть микроскопическая группка оставшихся нормальных людей, в том числе мои друзья, они не просто в меньшинстве, они – вымирающий вид. И практически все – либо уже уехали, либо собираются уезжать, либо переживают из-за того, что уехать не могут.

Постоянно слежу за новостями из Украины, за тем, что там происходит – на фронте, в политике, в общественной жизни, благо интернет позволяет получать абсолютно всю информацию. В Украине сейчас все очень непросто. Война, тяжелейшие проблемы в экономике, оставшаяся в "наследство" воровская чиновничья система, которую очень тяжело побороть. Но это живая страна, живой народ, у него есть будущее.

У России будущего нет, а настоящее – смрадно и отвратительно. Оставаться здесь морально очень тяжело. Надеюсь, вскоре я все же вырвусь отсюда и вернусь домой в Украину. Мое место – по ту сторону линии фронта.