Пятимесячного Умарали Назарова разлучили с матерью, 21-летней Зариной Юнусовой, задержанной 13 октября за нарушение миграционного режима. Несколько часов он провел в отделе полиции. Его не отдали бабушке и увезли в больницу, где в ночь на 14 октября он умер.

По словам представителя диаспоры "Сомониён" Ахтамбека Махмадова, Зарина Юнусова с мужем Рустамом Назаровым приехали в Россию из Таджикистана не только на заработки, но и для того, чтобы петербургские врачи им помогли заиметь ребенка. И врачи помогли – Зарина забеременела. А вот вовремя уехать на родину, чтобы снова выправить себе документы для проживания в России, у нее не получилось. 20 мая у Зарины и Рустама родился сын Умарали. А 13 октября к ним домой нагрянули сотрудники Управления Федеральной миграционной службы по Петербургу и Ленинградской области и вызвали полицию. Муж в это время уже ушел на работу. Полицейские доставили Зарину с ребенком и брата ее мужа в 1-й отдел полиции по Адмиралтейскому району, причем, уводя их из дома, даже не дали одеть ребенка по погоде. В полиции ребенка у Зарины отняли. Бабушку, бросившуюся на помощь внуку, отогнали, бутылочку с подогретой молочной смесью оставили на подоконнике. Несколько часов Умарали провел в полиции с инспектором по делам несовершеннолетних, а потом его увезли на скорой в Центр медицинской и социальной реабилитации детей, оставшихся без попечения родителей им. В.В. Цимбалина. Бабушку, просившуюся ехать вместе с внуком, в машину не пустили. В ночь на 14 октября ребенок умер.

До этого дня в семье все было хорошо. Рустам работал и обеспечивал семью, Зарина сидела с ребенком, бабушка помогала, они снимали квартиру в расселенном доме на Лермонтовском проспекте, 5. Кстати, при взгляде на этот дом никогда не подумаешь, что он расселен – окна светятся, во дворе идет обычная жизнь. В квартире отдельный вход – не бог весть какое жилье, но и не трущоба: ковры, телевизор, а главное, все, что нужно для ребенка, – коляска, кроватка, игрушки, памперсы. Теперь этот детский уголок опустел.

– Нормальная семья, – рассказывает Ахтамбек Махмадов. – Отец работал, я там был у них, дома все есть. Не понимаю, почему ребенка бабушке не отдали – у нее как раз все документы были в порядке. И дядя ребенка вместе с ней был, брат мужа, зачем было увозить ребенка? Но даже если хотели увезти, то по закону – это все знают – нужны решение суда и представитель органов опеки, а тут они просто вызвали скорую и увезли. Мы добились, чтобы возбудили уголовное дело, теперь добиваемся, чтобы маму не высылали, пока расследование не закончится. Но не знаю, это не я решаю, а суд, Россия – правовое государство.

Следственный комитет РФ по Петербургу и Ленинградской области возбудил уголовное дело по статье "Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей". По словам помощника почетного консула Таджикистана Манучера Хамзаева, в Петербург приехали два таджикских дипломата из посольства в Москве, они вместе ездили в Следственный комитет и знакомились с материалами дела.

– Маму погибшего ребенка признали потерпевшей, отец проходит по делу как свидетель. Адвокат обжаловал решение суда о высылке матери. Мы оказываем семье моральную поддержку, юридическую поддержку, диаспора помогает. К ним приходили тележурналисты с разных каналов, потом передавали, что семья живет в доме, идущем под снос. Но ведь если посмотреть на их жилье – видно, что там тепло, чисто, отец хорошо зарабатывает, они нормально одеваются, в доме все соответствует для полноценной жизни ребенка. Да, они снимали квартиру через посредника, могли не знать, что дом идет под снос. Конечно, мы нашим гражданам говорим, чтобы они были осторожны, заключали договоры, но, к сожалению, на практике многие на это не обращают внимания, устно договариваются, а потом вот такие вещи происходят. А что касается изъятия ребенка – так ведь это 5-месячный ребенок, а не 5-летний, тут должно же быть какие-то человеческое отношение.

Наталья Евдокимова, ответственный секретарь Правозащитного совета Петербурга, член президентского Совета по развитию гражданского общества, вообще не видит законных оснований для изъятия грудного ребенка у матери:

– Ее задержали как нелегально находящуюся на территории России. Были все предпосылки для того, чтобы полиция отпустила ее по подписке, потом бы ее вызвали в суд и решили все вопросы. Они имеют право отнять ребенка, только если совершено какое-то преступление – но она совершила не преступление, а всего лишь административное нарушение! И непонятно, почему они не передали ребенка бабушке, у которой документы были в порядке.

Излишне говорить, что семья, в которой маленький Умарали был явно всеобщим любимцем, находится в подавленном состоянии. Отец Рустам возмущается, что теперь ему пытаются сказать, что ребенок был болен, – он настаивает на том, что Умарали был совершенно здоров, что ему сделали все необходимые прививки, что, как положено, он проходил в поликлинике все плановые осмотры, о чем в его карточке имеются соответствующие записи. Да и врачи скорой, увозившие ребенка, тоже заверили бабушку, что с ним все в порядке. И даже сказали, что уход в больнице будет гораздо лучше, чем дома.

Дяде Рустама, Маскаму, выпало нелегкое испытание – бегать по моргам. У него вообще много вопросов – почему из больницы не позвонили ночью и не сказали, что ребенок погиб, почему позвонили только в 9 утра, почему в морге ему показали ребенка только на 4-й день после смерти малыша.

– Мы его не узнали, только по ножке и по ручке определили, что это он. Он уже был весь выпотрошен – ни мозга, ничего не было, везде разрезано. Почему на личике была кровь – вокруг носа и рта? Почему глаза – сплошные синяки и половина тела тоже вся синяя? Может, его вообще на органы разобрали, а может, просто уронили.

По словам директора общественного благотворительного фонда "Родительский мост" Марины Левиной, к ним часто обращаются мигранты, у которых отбирают детей:

– Часто мигранты с просроченной регистрацией являются заложниками обстоятельств: вот женщины с маленькими детьми просрочили регистрацию по каким-то причинам, а обратно на родину вернуться не могут, в этих случаях мы им помогаем уехать. Мы категорически против того, чтобы при насильственной депортации разделялись мать и дитя. Это бесчеловечно и неправильно, при задержании и депортации их нужно содержать вместе, надо в этом отношении как-то урегулировать законодательство. А сейчас у нас такая система, что мать должны депортировать одним путем, как взрослого человека, а ребенка – своим, и они разделяются.

В управлении федеральной миграционной службы давать комментарии отказались.

Следственный комитет сообщает не только о возбуждении уголовного дела, но и о двух доследственных проверках: одной – "в отношении лиц, имеющих отношение к изъятию ребенка у родителей и доставлению его в… медицинский центр", а другой – "в отношении родителей умершего мальчика, в действиях которых усматриваются признаки преступления, предусмотренного ст. 156 УК РФ (неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего)". То есть виноватой в смерти младенца может вполне оказаться мать, у которой ребенка отняли. Депутат Законодательного собрания Петербурга Борис Вишневский обратился к прокурору Петербурга Сергею Литвиненко с требованием провести проверку и привлечь к уголовной ответственности всех виновных в смерти пятимесячного Умарали Назарова. "Ребенок умер по вине конкретных сотрудников УФМС, сотрудников первого отдела полиции и сотрудников "Центр медицинской и социальной реабилитации детей, оставшихся без попечения родителей им. В.В. Цимбалина", – пишет Вишневский, возмущенный тем, что сейчас решается вопрос о возбуждении уголовного дела в отношении родителей погибшего мальчика.

– У меня по этому поводу только непарламентские комментарии. Я потребовал возбуждения дела по другой статье – умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть потерпевшего, примененное в отношении несовершеннолетнего, находящегося в беспомощном состоянии, и связанное с жестоким обращением. По этой статье надо судить всех, кто в этом виноват. И я написал прокурору, что это не причинение смерти по неосторожности – это убийство. Ни при каких обстоятельствах не должна была возникнуть ситуация, когда грудного ребенка отняли у матери для того, чтобы судить мать за нелегальное нахождение на территории Российской Федерации. Я не понимаю, как это можно сделать по закону. Не понимаю, почему ребенка забрал инспектор по делам несовершеннолетних – разве 5-месячный ребенок является самостоятельным правонарушителем, который нуждается в помещении в детскую комнату полиции? Я сейчас скажу страшную вещь – я неверующий человек, но если есть ад, я хочу, чтобы в этом аду все те, кто виновен в гибели этого ребенка, каждый день испытывали всю эту историю на себе.

Депутат Законодательного собрания Петербурга Максим Резник предложил вызвать главу ГУВД по Петербургу и Ленинградской области Сергея Умнова на "правительственный час" и попросить его рассказать о правомерности действий полицейских 1-го отдела по Адмиралтейскому району, но коллеги инициативу Резника не поддержали – не пожелали отвлекать Умнова от важных дел.

У этой трагедии несколько аспектов – ни российское общество не готово адаптироваться к большому количеству мигрантов с чуждой культурой, ни сами мигранты не пытаются адаптироваться к новым для них условиям, – считает правозащитник Юрий Вдовин:

– Приезжая сюда, живя здесь нелегально с детьми, они проявляют известную безответственность. Но тут появляется наша тупая полиция. Раз нет справки – аресты, репрессии, и никакой мысли о детях. К этому надо прибавить чудовищную ситуацию в нашей медицине – я не обвиняю конкретных медиков, что они не хотели именно этих людей как следует обслуживать. Просто вся медицина у нас такая – такая трагедия могла произойти с младенцем из любой семьи, оказавшимся на месте Умарали. Это все – неустроенность нашей жизни и отсутствие в ней обратных связей, которые оздоровили бы наше общество.

Есть в этой истории и еще один аспект – почему общество совсем не отреагировало на эту трагедию? Люди вышли на улицы, когда разбили фигуру Мефистофеля, вышли, когда погиб Борис Немцов, но никто, за исключением трех активисток из группы "Права для всех", не возмутился гибелью младенца Умарали. О том, почему это происходит, говорит социолог, профессор Высшей школы экономики Эдуард Панарин:

– Бюрократическое время определяет поведение людей. Их поведение вообще определяется стимулами – за что людей хвалят, за что их наказывают. Очевидно, что за отсутствие добросердечности и нравственности людей не наказывают. А за неисполнение бюрократических предписаний людей наказывают. В результате мы имеем преступление. То есть это просто система.

Адвокат Борис Грузд не видит никаких законных оснований, по которым младенец мог быть изъят у матери, но отсутствие реакции общества его не удивляет:

– Банальность зла, о которой говорила Ханна Арендт, у нас уже настолько укоренена в повседневной жизни, что обывателя сложно чем-то поразить, каким-то еще злодейством. Человек свыкается со злом, с подлостью. На мой взгляд, это какая-то дикость – разлучать ребенка с матерью, и если не предусмотрены механизмы, чтобы они всегда оставались вместе, значит, надо их создать.

Известный петербургский социолог Мария Мацкевич обращает внимание на то, что трагедия с таджикским младенцем Умарали Назаровым произошла одновременно с историей, когда несколько человек похитили бронзовый памятник актеру Леонову и сдали его в металлолом:

– Сначала в медиа только и писали, что про похищение памятника, а о смерти таджикского младенца ни одно СМИ не сообщило. И только после того как эта история стала раскручиваться в соцсетях и известные публичные персоны написали, что вот – мы не знаем, какой ужас творится прямо рядом с нами, происшествие перешло из соцсетей в обычные СМИ. Интересно, что реакция у многих такова – ну, да, таков закон, и зачем они жили без регистрации, и ребенок мог умереть от многих причин, никто тут не виноват, судьба у него такая. Это гораздо более примечательно, чем то, что ребенка отняли у матери и не отдали бабушке и отцу, у которых регистрация была. Надо признать, что наши силы правопорядка становятся все более жестокими – и к собственным гражданам не в меньше степени. Просто мигранты, даже совершенно легальные, все равно перед силами правопорядка абсолютно беззащитны. Но сочувствия от широкой публики ждать не стоит, потому что у нас каждый человек, пусть подсознательно, чувствует: такое в любой момент может случиться и с ним самим. Чувствует, что он точно так же не защищен от произвола властей, как и мигрант. Поэтому вряд ли кто-то будет сочувствовать мигранту – ведь он заведомо чужой. Такую ситуацию люди вряд ли будут примерять на себя, но чувство незащищенности все равно есть, и оно прикрывается либо бравированием, либо нежеланием знать самого факта и отрицанием необходимости сочувствия.

– Почему общество дошло до такого состояния?

– Жестокость вообще свойственна людям, но мы видим, что окружающая обстановка способствует ужесточению нравов во всех областях, взаимной агрессии.