Кафе в торговом центре "Станичный" в станице Полтавской – уродливом, на скорую руку построенном здании посреди частных дворов. Тут в одном помещении и пиццерия, и ночной бар, и фастфуд: высокие красные табуреты, как в каком-нибудь американском дайнере, громко играет русский поп.

Дарья отпросилась у директора на час: она тут цветы продает в цветочном ларьке. Яркое платье цвета фуксии, на пальцах дешевые кольца, она зажимает один из них салфеткой, чтобы остановить кровь – поранилась в ларьке. Она выглядит немного старше своих 26, но говорит с задором, как девочка-подросток, которая рассказывает о каких-то невероятных приключениях.

Будущий следователь

Дочь учителя химии и воспитательницы, Дарья и правда всю жизнь искала бури. Кажется, она из тех людей, что искренно хотят сделать мир лучше и готовы для этого жертвовать временем, карьерой, семьей: "Ну если не мы, то кто?" – недоуменно отвечает она вопросом на вопрос "А зачем вам-то все это нужно?". – Надо не только чтобы активисты участвовали, но и привлекать народ, обычных трудяг!"

Вообще-то Дарья не флорист, а юрист – красный диплом новороссийского филиала Краснодарской академии МВД. "Насмотрелась фильмов про полицию, хотела стать следователем, – смущенно говорит она. – Но в процессе учебы узнала, что это за гнилая система. Я стажировалась в Следственном комитете, в уголовном розыске, там по результатам проверки сотрудников ДПС выяснилось, что они брали взятки, а следователь не стал возбуждать дело, сказал, что если возбужу на своих, пойдет волна".

В 2011-м, еще на последнем курсе, Полюдова начала переписываться с Сергеем Удальцовым, вступила в новороссийское отделение КПРФ: "Я тогда поняла, что наконец-то Россия может встать с колен, ждала момента, когда поднимется народная толпа". Новороссийские коммунисты поддерживали общероссийское протестное движение, провели даже свой "Марш миллионов", на который вышло аж 10 человек. Когда в Москве в 2012 году началось движение "Оккупай", Дарья решила и в Новороссийске провести акцию "Оккупай мэрию". Написала призыв на своей стене "ВКонтакте", перепугала местную администрацию, которая тут же связалась с руководством Дарьиного вуза. "Меня вызвала замначальника филиала Пантелеева, заставила, чтобы я удалила все записи, запретила переписываться с Удальцовым, намекнула, что у меня будут проблемы с дипломом". До госэкзаменов Дарье оставался месяц, и она решила залечь на дно, на митинг не пошла.

Активистка

Получив диплом летом 2012-го, Полюдова переехала в столицу, где вступила в "Левый фронт". "Было ощущение, что тут <в Новороссийске> это никому не нужно, решила поехать помогать Сергею Удальцову, ну и участвовать во всех акциях. В Москве намного проще: ко мне во время пикетов сотрудники полиции подходили и спрашивали: "Девушка, а вы скоро закончите?" Я говорила: "Ну, часов в 11". – "Хорошо, мы подождем". А здесь постоишь две минуты с плакатиком, и сразу забирают на 15 суток. Я тогда участвовала в различных акциях, во всех заседаниях Форума левых сил, мы организовывали акцию на Тверской в поддержку политзаключенных, акцию возле ЦИКа делали, ходили к посольству Украины, когда Леню Развозжаева выкрали (активист ЛФ, 19 октября 2012 года был похищен в Киеве, где пытался получить политическое убежище. 24 июля 2014-го вместе с Сергеем Удальцовым был приговорен к 4,5 года лишения свободы. – Прим.)... Человек 40 обычно выходило", – взахлеб рассказывает Дарья свой золотой, но недолгий московский век: уже через полгода ей пришлось вернуться на юг при весьма странных обстоятельствах.

Работала будущая экстремистка по специальности – помощником юриста, получала 20 тыс. На аренду денег не хватало, жила с активистами ЛФ. "Кроме "Левого фронта" там были какие-то левые личности, они ничего не делали, целыми днями пили, в интернете сидели, ни на акции не ходили, ни работали. Это были люди Василия Кузьмина (один из лидеров ЛФ. – Прим.). И они меня на этой квартире обокрали. Я после работы всегда на акциях, однажды прихожу домой, а Никита Трубицын (активист ЛФ. – Прим.) говорит: "Твоих тут вещей нету, можешь уходить". Дверь не открывали мне, я звонила Удальцову, он молчал, непонятно почему – за час до этого мы с ним по телефону общались. Эти ребята потом в январе 2013 года устроили раскол в "Левом фронте" – за Василия Кузьмина и против Удальцова. Может, они из-за раскола меня выжили, а может… просто не любят, когда женщина чем-то занимается… Ну, сексисты. Может, из-за того, что я их заставляла убираться, перестать бухать, ходить на акции, работать. Они хотели, чтобы я их кормила, – ну что это такое?! – гневно восклицает Дарья и откидывает со лба прядь крашеных белых волос. – А еще перед этим ко мне на пикетах на Тверской подходил Леша Улыбка (предположительно сотрудник Центра "Э" ФСБ РФ, курирующий протестную деятельность. – Прим.), он сначала как-то шутил, говорил, что Сережа <Удальцов> тебя обманывает, ну какую-то ерунду, а потом говорит: "Скоро у тебя деньги закончатся и ты поедешь домой". Может, это была провокация, может, они сработали на власть, не знаю". Сергей Удальцов на звонки Дарьи не отвечал, она обратилась в полицию, но однопартийцы убедили ее забрать заявление, пообещав купить утраченные вещи. Впрочем, новой одежды никто так и не купил, Полюдова разозлилась и вернулась в Новороссийск.

Чумная

​На родине Дарье были не особенно рады, а из КПРФ и вовсе выгнали за… пикеты. "Когда я вступала туда, они нормальные были, а потом стали сотрудничать с администрацией". Дарья с товарищем по имени Олег Нефедов решили выступить в защиту обманутых дольщиков. "На улице Южной лет пять строили дом и никак не могли его сдать. Мы там решили провести пикет. Олег держал плакат – что мы солидарны с дольщиками, а я его снимала на видео. Меня в результате задержали, отправили в УВД, но я сбежала… А у меня паспорт не взяли, я сидела на лавочке, вышла спокойно и уехала… Такие просто менты раззявы. А потом этот товарищ звонит мне, говорит: "Ты где?" – Я говорю: "Там и там". А он через 15 минут подъезжает вместе с сотрудниками полиции. Меня доставили обратно в УВД, написали протокол за несанкционированное проведение публичного мероприятия, хотя не я его проводила, я просто снимала и вообще это был одиночный пикет". Интересно, что суд потом оправдал Дарью – единственный раз за всю ее карьеру оппозиционера. А вот КПРФ Полюдову из своих рядов исключила: "Да они вообще проводили митинги в поддержку администрации. В 2014-м я вступила в "РОТ-Фронт" (Российский объединенный трудовой фронт. – Прим.), у нас был митинг против застройки Пионерской рощи, и на том же месте разрешили проводить митинг КПРФ. Выходит Сукач (Георгий Сукач – председатель новороссийского горкома КПРФ. – Прим.), объявляет: "У нас митинг в поддержку администрации". Люди мне говорят: "А за рощу?!" – А я что могу сделать? Все разошлись, три человека осталось... Включая меня… Но я там проводила каждодневные акции протеста, в этой Пионерской роще, там многие были против… Кстати, экологические темы больше людей сближают, чем политические. Почему, не могу сказать. И сейчас все нормально – отстояли рощу".

Пикет в поддержку дольщиков стоил Полюдовой и работы: "Я тогда была юристом в Центре гигиены и эпидемиологии. Этот Нефедов, когда они с ментами меня искали, взял и сказал, где я работаю. Они приехали туда, все доложили директору". Дарья вообще постоянно находилась в поиске работы, ее чурались, как прокаженную. "Однажды устроилась секретарем Ленинского районного суда, 6 тыс. там платили... И вот… Подслушивать нехорошо, но я подслушала. Председатель суда Татьяна Головина говорит судье: мол, ты посмотри на ее страницу, она же коммунистка. После этого меня по-тихому уволили". Ни в одном другом суде Дарью не брали, найти работу в коммерческой сфере тоже было непросто: "У меня был знакомый предприниматель, у него фирма выставками занималась, он предлагал мне юристом, но потом откуда-то узнал, что я в оппозиции, и говорит: "Давай прекращай заниматься своими делами, я тебя возьму". Хотя когда я была студенткой, работала у него, он меня считал лучшим сотрудником".

Активность свою Дарья не прекращала, а в администрации, похоже, решили прибегнуть к более действенным методам: "Начались суточные задержания. Две минуты стоишь с плакатом – задерживают на 10 суток. Штраф давали. Сколько раз, не помню. Штрафов у меня тысяч 25-30, я их платить не собираюсь, и 50-60 суток ареста… Я вот как-то работала в рекламе, промоутером. 9 мая <2014 года> листовки раздавала, а в пакете у меня баннер: "Победили Гитлера, победим и Путина, нет войне с Украиной, Путин – фашист". Я после с пикетом собиралась идти. Так никуда уйти и не успела, забрали прямо с листовками на 15 суток". Другой раз Дарью хотели задержать во время пикета, но с утра на работу надо было – расклеить объявления в троллейбусах. "Я для виду расплакалась, говорю, отпустите меня, я больше этим заниматься не буду. Паспорт у меня забрали, сказали подойти в понедельник. Я в понедельник не пошла, написала на них заявление, что они превысили должностные полномочия. Так они приходят во вторник ко мне, целая толпа сотрудников полиции, я там у бабушки одной комнату снимала, бабушка в шоке… И снова 15 суток".

Сотрудники администрации звонили потенциальным работодателям, хозяевам квартир, в которых пыталась жить Дарья, всеми силами старались заставить ее уехать. "Один раз Раскатов (помощник руководителя отдела по взаимодействию с правоохранительными органами администрации Новороссийска. – Прим.) подошел ко мне, когда я стояла с плакатом, и говорит: "Если ты отсюда не уйдешь, я тебя прикажу пристрелить". Потом против меня хотели возбудить уголовку, что я на каком-то митинге кричала "Путин вор". Но суд отказался возбуждать дело". В итоге Дарья уехала в Краснодар, причем покинув "РОТ-Фронт": там посчитали, что своими задержаниями Полюдова дискредитирует организацию.

Сепаратистка

В Краснодаре Дарья вступила в Объединенную коммунистическую партию (ОКП), из которой ее пока не выгнали, хотя официально ОКП поддерживает политику России на Украине. Это, впрочем, не помешало Полюдовой проводить пикеты в поддержку украинского Майдана: "Я думала, там не так прессуют, как в Новороссийске, оказалось хуже". Когда в 2014 году в Новосибирске проводился марш за федерализацию Сибири, Дарья активно включилась в движение: публиковала посты в сибирских группах, помогала собирать народ. Вместе с активистами Виктором Чириковым и Вячеславом Мартыновым, что в данный момент скрывается на Украине, решили провести похожий марш и в Краснодаре – за федерализацию Кубани. "Вообще мы просто решили потроллить власти: вот они поддерживают ДНР и ЛНР, а что если мы то же самое у себя сделаем?" Хотя была и доля серьезного: "У нас ведь и правда все решения принимаются на федеральном уровне, а снизу просто исполняются".

Впрочем, на марш Дарья выйти не успела, в августе 2014-го ее снова задержали на 15 суток по пути на очередное собеседование. Из ИВС ее перевели в СИЗО, заведя уголовное дело по статье 280 "Публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации", предусматривающей до пяти лет лишения свободы. "На меня давили там, конечно, заставляли признать вину. Сидела со мной женщина лет 60, Галина, она хотела, чтобы я призналась. Я говорила, что не буду признавать. Она не особо сильно била меня, потому что это специальное СИЗО ФСБ и там камеры везде, но издевалась по-всякому, прокладками тыкала в рот… Когда она совсем меня достала, я написала заявление, что хочу, чтобы меня перевели в другую камеру, иначе объявлю голодовку. В результате ее перевели". Когда в феврале 2015-го истекли полгода, во время которых можно держать под стражей обвиняемых по статьям средней тяжести, Дарью отпустили под подписку о невыезде – в родную станицу Полтавская.

В Полтавской Дарья не стала тихо дожидаться суда: снова выходила с пикетами, перед выборами раскладывала листовки по почтовым ящикам. "Население тут, конечно, деревенское, казаки, но пусть они хоть как-то просвещаются! – чеканит она. – Я тут стараюсь привлекать внимание населения, какие-то пикетики проводить, но люди смотрят как на ненормальную". В Полтавской Дарья устроилась было работать юристом в местную больницу, но после очередных 10 суток за решеткой сотрудники ФСБ позвонили руководству, а в местной газете "Голос правды" вышла статья о попустительстве главврача, что пригрел только что вышедшую из СИЗО оппозиционерку. Новую работу было не найти: "Сотрудник местного отделения полиции Николай Данкевич ходил в центр занятости, чтобы узнавать, куда меня отправили на собеседование, и всем заранее сообщал". Даже карьера кассира в супермаркете "Станичного" не сложилась – уволили на третий день за якобы обнаруженную недостачу. В результате – цветочный ларек и розы, впрочем, неясно, удастся ли сохранить место после последнего ареста.

Когда спрашиваешь Дарью про планы на будущее, она ерзает на табурете, говорит, что в Полтавской ей делать нечего – единомышленники и друзья остались в Москве и Краснодаре, а тут даже родители-пенсионеры ее не поддерживают: "Папочка не любит Путина, раньше был по взглядам коммунист, мы с ним были во всем солидарны, но сейчас он не очень разобрался в украинском вопросе, тоже считает, что там какие-то бандеровцы – насмотрелся телевизора. А мама за "Единую Россию"… Да и вообще говорит, что если бы я всем этим не занималась, работала бы начальником юротдела, была бы большим человеком… Но это мне все неинтересно. Я думаю, они дадут мне реальный срок, а когда отсижу, вернусь в Москву: там много гражданских активистов, там народ просвещенный политически, много активных людей… Бороться надо, иначе ничего никогда не изменится. Ну ладно, можно я побегу? А то цветы – уже опаздываю".