Темпы спада импорта в Россию замедлились. Нет, он по-прежнему глубок, но после июльского минимума оказывается на четверть меньшим уже три месяца подряд. Впрочем, на докризисные уровни российский импорт уже не вернется, полагают эксперты. Хотя на фоне девальвации рубля его влияние на рост цен в стране остается решающим – как из-за “наследия” прошлого, так и ввиду специфики российской экономики.

Импорт в Россию из стран дальнего зарубежья (по данным Федеральной таможенной службы, ФТС, на его долю приходится 90,1% всего текущего российского импорта - РС) в октябре сократился на 35,9% к уровню октября прошлого года. В сентябре этот спад составлял 32,4%, а в августе – 33,9%. То есть, даже с учетом октябрьского ускорения, в течение трех последних месяцев он оказывается примерно на четверть меньшим июльского пика, когда годовой спад импорта составил 43%. Интересно, что до “рекорда” кризиса 2009 года он на этот раз “не дотянул:” тогда максимальное сокращение импорта в Россию составило 47%, причем – также в июле.

В денежном выражении импорт в Россию в течение октября 2015 года, по тем же данным ФТС, мало изменился. Он составил 14,375 млрд долларов против 14,398 млрд в сентябре, оставаясь таким образом вблизи максимума, отмеченного в марте (14,564 млрд долларов), когда рубль стремительно укреплялся, следуя за дорожавшей нефтью.

В среднесрочной перспективе пик спада импорта, видимо, уже пройден, и, если цены на нефть, а следом и курс рубля, не снизятся вновь, то в следующем году можно ожидать небольшого восстановления внутреннего спроса, полагает главный экономист по России и странам СНГ инвестиционной компании “Ренессанс Капитал” Олег Кузьмин. “Все это, по идее, должно привести и к возобновлению роста импорта”.

В динамике импорта, безусловно, отражается некая сезонность. Например, минимальные его объемы в России были отмечены в этом году в мае и июне, хотя рубль в это время еще продолжал укрепляться. Однако в структуре импорта значительную часть занимают товары повседневного спроса, включая продовольствие, которые приходится импортировать при любом, даже самом низком уровне курса рубля.

Пока текущая макроэкономическая статистика не дает особых оснований для оптимизма в отношении спроса, возражает главный экономист финансовой компании “БКС” Владимир Тихомиров. И реальные доходы, и зарплаты в стране продолжают снижаться, тогда как процентные ставки по банковским кредитам остаются высокими. А в таких условиях трудно ожидать, что население станет тратить больше, расширяя собственное потребление. “Поэтому импорт, даже снизившись до определенных минимумов, может в течение длительного времени оставаться подавленным, и его возвращения к докризисным уровням мы еще долго не увидим”.

Внутренний спрос – как частный, то есть со стороны домохозяйств, так и инвестиционный, со стороны компаний и предприятий – остается намного меньшим, чем до кризиса. Это проявляется, в частности, и в сохранении 10%-го спада объемов розничной торговли в стране, и в сокращении закупок оборудования предприятиями, тем более – на фоне низкой загрузки уже имеющихся у них мощностей. К тому же, несмотря на некоторое оживление в промышленности в сентябре, опросы, проведенные, например, “Сбербанком” в октябре, вновь зафиксировали ухудшение ожиданий и населения, и предприятий, напоминает заместитель директора исследовательского института “Центр развития” Высшей школы экономики в Москве Валерий Миронов. Поэтому ожидать скорого восстановления как внутреннего спроса, так и производства, по его словам, пока не приходится. А значит и спад импорта будет оставаться довольно глубоким, хотя и меньшим, чем еще несколько месяцев назад.

“В целом импорт сначала стабилизируется на каких-то сниженных объемах, а потом будет медленно восстанавливаться до неких оптимальных уровней, соответствующих реальной динамике импортозамещения в стране, - продолжает Миронов. – В той мере, в какой это замещение будет возможно осуществить в России в условиях сохранения финансовых и технологических санкций”.

Нынешнее замедление еще недавних годовых темпов сокращения импорта в Россию, и даже некую их стабилизацию, можно, с одной стороны, расценить как свидетельство замедления в национальной экономике даже тех процессов импортозамещения, которые получили в 2014 году дополнительный импульс – в результате западных санкций, российского продэмбарго, а также девальвации рубля. С другой стороны, прежние поставки целых групп импортных товаров не были замещены вовсе – ни поставками из других стран, которые не подпали под российские контрсанкции, ни внутренним производством, поясняет Владимир Тихомиров. Речь идет, например, о многих молочных продуктах, включая сыры, мясных продуктах или рыбных. “Эти товары просто исчезли с полок магазинов, а значит ушли из ассортимента внутреннего потребления”.

В розничном товарообороте в целом доля импортных товаров сократилась в России за первое полугодие с 45% до 35%, отмечает Олег Кузьмин. Отчасти он связывает это с импортозамещением, тенденция к расширению которого сохраняется. “Поэтому, хотя мы и ожидаем восстановления роста импорта в 2016 году, он будет далеко не таким, каким мог быть еще несколько лет назад. Отчасти – за счет расширения импортозамещения, хотя на это потребуется немало времени”.

О сколько-нибудь заметном импортозамещении можно пока говорить применительно разве что к отдельным отраслям – например, химической промышленности, пищевой или легкой, но никак не к машиностроению, отмечает Валерий Миронов. “Здесь для этого необходимо обновить технологии, весь пакет научно-технических разработок, и далеко не факт, что это удастся осуществить уже в ближайшие несколько лет”.

Даже те компании, например, сектора производства продуктов питания, которые работают на импортозамещение, не в состоянии сегодня инвестировать в собственное развитие, так как кредиты остаются слишком дорогими, добавляет Владимир Тихомиров. “Поэтому видимо, потребуется не один год макроэкономической стабилизации, а значит – и снижения процентных ставок, прежде чем можно будет говорить о реальном влиянии импортозамещения на динамику текущих объемов импорта в Россию”.

Общее удорожание импорта из-за девальвации рубля еще в начале года резко ускорило внутреннюю инфляцию в стране. Хотя обвальное сокращение самих его объемов в какой-то степени и сдерживало рост цен. Вторая волна ослабления рубля, последовавшего за ценами на нефть, в августе-сентябре придала замедлявшейся было инфляции дополнительный импульс. В октябре годовой рост цен составил 15,6% после 15,7% в сентябре. Однако помесячная инфляция, наоборот, вновь ускорилась – с 0,8% до 0,9%, в чем проявились последствия именно повторной девальвации, считает Валерий Миронов. Да и годовые темпы инфляции сегодня почти вдвое превышают уровни осени прошлого года.

Главной ее составляющей остается, безусловно, удорожание импортных товаров, продолжает Миронов. В России их доля в потребительской корзине, по которой, собственно, и вычисляется рост цен, остается очень высокой, по сравнению с другими странами. Причина отчасти в том, что в 2000-ые годы, на фоне роста цен на нефть, происходило “избыточное” укрепление рубля. Это привело к заметному удешевлению многих импортных товаров относительно подобных российских и как следствие – к сокращению доли последних в соответствующих сегментах рынка. Доля же импорта в целом существенно выросла. И теперь, когда он резко подорожал из-за девальвации рубля, этот фактор вносит основной “вклад” в текущую инфляцию.

“В таких условиях российской особенностью становится то, что “импортированная” инфляция, связанная с наличием “голландской болезни” в экономике (укрепление национальной валюты из-за роста экспорта сырья, что, снижая конкурентоспособность других секторов экономики, способствует при этом росту импорта – РС) заставляет Центральный банк проводить жесткую денежно-кредитную политику, - продолжает Миронов. – Что, в свою очередь, негативно отражается на реальном секторе экономики”.

Если иметь в виду факторы, определяющие потребительскую инфляцию, то Россия закупала и продолжает закупать в больших объемах не только, например, готовое импортное продовольствие, но и отдельные компоненты для его производства внутри страны, включая упаковку, добавляет Владимир Тихомиров. Хотя формально эти продукты и продаются потом под маркой “Сделано в России”. И удорожание импорта таких “комплектующих” из-за девальвации рубля напрямую и сильно влияет на текущий рост потребительских цен в стране, так как продовольствие и есть главная составляющая потребительской корзины.

Но и это не все. Одной из структурных особенностей той же пищевой промышленности России можно считать ее сильную монополизацию во многих регионах: в них может быть по одному-единственному молокозаводу или мясокомбинату, которые фактически оказываются региональными монополистами, поясняет Тихомиров. Однако в условиях, когда импорт дорожает, эти производители зачастую просто не в состоянии увеличить собственное производство, чтобы расширить свою долю на рынке за счет доли “подорожавших” конкурентов. И потому – лишь следуют за их ценами.

“В этом-то и заключается особая роль курса рубля и самого импорта для потребительской инфляции в России, - считает Владимир Тихомиров. – С одной стороны, при девальвации просто возрастает стоимость импортных товаров, а с другой, свои цены повышают и местные производители, подтягивая их к ценам импорта. В итоге мы и получаем всплески инфляции, какие увидели в начале года или после летней девальвации рубля”.