13 октября петербургская полиция задержала молодую гражданку Таджикистана Зарину Юсупову. При этом у девушки изъяли и передали в Центр реабилитации подкинутых детей пятимесячного сына по имени Умарали. В тот же день мальчик скончался при не полностью выясненных обстоятельствах.

12 ноября суд предписал Зарине покинуть Россию. Когда этот срок даже ещё не истёк, а следствие не успело провести очные ставки c УФМС, полицией и врачами, Зарина уехала, пишет "Коммерсантъ".

Сейчас Зарина уже в Таджикистане, а Умарали был срочно похоронен на родине.

Теперь выясняется, что срочный отъезд и похороны малыша произошли под давлением таджикской диаспоры в России и властей Таджикистана, сообщает русская служба ВВС:

"Нам порекомендовали не общаться с журналистами и как можно скорее похоронить малыша. Мы прилетели в восемь утра, шесть часов прождали представителей таджикских властей, но никто не пришел. Никто не был в курсе того, чего мы хотим и кого ждем. Дело пытаются замять. Нас просто обманули. Отправили из Петербурга с глаз долой, чтобы нас там не было, и не было ни проблемы, ни дела. Вот так государство защищает своих граждан. Мы никому не нужны", - сказал Русской службе Би-би-си Махкам Абдуллоев, дядя отца погибшего Умарали Назарова.<...>

"Представители таджикского посольства и консульства Таджикистана в России обещали нам проведение экспертизы на родине, хотя первоначально речь шла о том, что вскрытие будет проведено в России. Сказали, что "вас встретят", но никого не было. Когда мы пытались связаться с таджикским консульством в Петербурге, они сказали, что ничего не могут сделать. Нам не разрешили в аэропорту общаться с журналистами, потребовав покинуть терминал прилета", - пыталась объяснить мать Умарали Назарова Зарина Юсупова.

"Новая газета" цитирует адвоката Ольгу Цейтлину:

Сложно сказать, как теперь будет идти расследование дела о смерти Умарали, не будет ли оно свернуто. Но мы уважаем выбор и волю потерпевших, консульства и диаспоры. Наша цель была не посадить конкретных сотрудников полиции и ФМС, а вскрыть масштабную проблему отбора детей и в данном случае установить причину смерти ребенка. Часть этой задачи выполнена, но расследование по причине смерти не закончено. Возможно, последует обращение в Европейский суд по правам человека, поскольку потерпевшая выполняет решение суда, которое обязывает ее покинуть Россию. Таким образом, государство не только не проводит эффективного расследования, но и выдворяет важнейшего очевидца и потерпевшую, чьи показания являются главными доказательствами по делу. Нарушение процессуальных обязательств абсолютно очевидно.

Борис Вишневский:

Друзья и коллеги из СМИ, получил, наконец, ответ прокуратуры на свое обращение от 23 октября по делу о гибели Умарали Назарова.
Большей частью – отписка. Нет ответов на поставленные мной вопросы.

Не объясняется, почему Умарали при «доставлении» вместе с матерью не позволили одеть по сезону и собрать необходимые для него вещи. Не объясняется, почему сотрудники 1 отдела полиции УМВД России по Адмиралтейскому району Санкт-Петербурга не позволили бабушке (примчавшейся вместе с документами на ребенка) покормить ребенка.
Не объясняется, почему Умарали не был госпитализирован с матерью, почему бабушке не позволили сопровождать ребенка в больницу, и почему нельзя было отложить судебное разбирательство по штрафу для матери ребенка.
Не объясняется, почему уже при наличии свидетельства о рождении (принесенного бабушкой) был составлен абсурдный акт «О выявлении подкинутого или заблудившегося ребенка». Этот факт вообще игнорируется.
Вместо этого сообщается, что возбуждено дело по ст. 109 УК РФ «причинение смерти по неосторожности», но никаких подробностей не сообщается. Нет никакого ответа на мое предложение возбудить уголовное дело по факту умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, то есть по признакам преступления предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ.
Нет оценки действий инспектора по делам несовершеннолетних мол, дадут потом в рамках проверки. Да и проверяют ее лишь на превышение должностных полномочий.
Буду (возможно, вместе коллегами) направлять письмо Генпрокурору. Такой ответ меня категорически не устраивает.

Новый виток внимания к делу Умарали и Зарины вызвала колонка Катерины Гордеевой на сайте "Такие Дела":

Весь понедельник и вторник я представляла себя на месте Зарины Юнусовой: глубокой ночью знакомые и незнакомые, и совсем чужие люди привозят тебя в аэропорт, ты идешь, никого не видя, по стеклянным полупустым коридорам, ставишь вещи на ленту, снимаешь, проходишь через рамку, показываешь билет, садишься неважно куда в самолет. И совершенно точно знаешь, что прямо сейчас в грузовой отсек этого самого самолета помещают цинковый гроб с твоим маленьким сыном, который черт знает как и черт знает почему умер в этой чужой, неродной тебе стране, в чужих и равнодушных руках. Самолет взлетает.<...>

Я все время пытаюсь представить, о чем бы я думала, будь я Зариной? Как бы я стала жить эти пять лет, в которые мне запрещено въезжать в Россию, то есть видеть мужа, отца своего погибшего ребенка? Стала бы я вообще жить? Что бы я думала о людях, говорящих на другом языке и носящих не такую как я одежду, с которыми меня, 21-летнюю, так жестоко и больно столкнула судьба: одни забрали из рук ребенка, другие увезли его куда-то на машине «Скорой помощи», третьи сказали, что он умер, четвертые – что это вирус и сама во всем виновата, а пятые потом еще приходили и криком, силой, волоком тащили вместе с мужем на анализы, которые по сути уже ничего не изменят: малыш мертв.<...>

И с трудом понимаю, как и какими силами до сих пор живет в Санкт-Петербурге бабушка погибшего Умарали, мама Рустама Назарова. В 2004-м под окнами квартиры Назаровых нацисты насмерть зарезали ее сына, брата Рустама. Семья пережила это горе. И осталась в России. Я бы не осталась. Но у меня есть из чего выбирать.

Формально Назаровы – мигранты. Им нужна работа и деньги. А их руки нужны моей родине, стране, в которой Назаровы, так сложилась жизнь, оказались.

Безвизовый режим и прочее показное гостеприимство, часто публично выдаваемое за толерантность, на самом деле, —и в этом пора себе признаться, — никакая не толерантность. А махровый феодализм. Мигранты из Таджикистана, Узбекистана и других стран едут в Россию не в рамках культурного обмена — по большой нужде, выполнять грязную работу, которой коренное население брезгует: дворники, посудомойки, строители без страховки и прав, уборщики… Никто не сулит им ни детсадов и школ для детей, ни больниц для стариков, ни прочих минимальных гарантий достойной жизни, — нам и самим тут несладко; никто не предлагает места педагогов по музыке, продавцов украшений в ювелирных салонах или тренеров по плаванию, — такая работа и самим нужна. За полтора десятка лет стабильного притока мигрантов жители обеих столиц в общем и целом привыкли к чистым улицам, свежим овощам и фруктам в небольших лавочках и прочим радостям «белого человека». О том, какой ценой эти радости даются мигрантам, думать неловко, неудобно, да и некогда.

Правда, в Петербурге ещё в выходные был митинг против депортации Зарины. Пришло около ста человек.

Мария Эйсмонт:

На Марсовом поле ветрено и промозгло. Накрапывает дождь, и несколько десятков людей жмутся друг к другу, зябко потирают руки и переступают ногами, пытаясь согреться. На большом открытом пространстве пришедшие выглядят очень немногочисленно. Примерно половина собравшихся хорошо знакомы между собой. «Опять по печальному поводу встречаемся», — говорят они друг другу. «Вы уже были у французского консульства?» — «Нет, собираемся после этого митинга. А вы?» Накануне в Париже произошли теракты, и история пятимесячного таджикского младенца опять отошла на задний план. Как это случилось две недели назад, когда в Египте упал самолет «Когалымавиа» с туристами из Петербурга. Спасибо, что вы пришли, говорят организаторы, несмотря на такой тяжелый день. Давайте почтим память погибших в Париже минутой молчания, но не будем забывать и наш повод: каждая человеческая жизнь ценна.

«Вы не знаете, как связаться с семьей? — спрашивает меня одна из митингующих, на шее которой висит самодельный плакат — фотография Умарали, покрытая целлофановым пакетом от дождя. — Мы нашли ей бесплатного психолога. Девочке плохо, а психолог с ней бесплатно поработает. Но как с ними связаться?» Я отвечаю, что не знаю. Накануне семья переехала из той квартиры. На дверях, выходящих в сад, уже в пятницу вечером висел замок, а люди в соседних дворах не знали ничего ни об Умарали, ни о его родителях.

«Зато знала цветочница, у которой мы покупали розы, — написала в своем фейсбуке Виктория Ивлева. — Я с вами! — сказала цветочница».

У запертой двери квартиры, из которой сотрудники ФМС увозили мать с младенцем днем 13 октября, теперь лежит букет белых роз и записка: «Прости нас, мальчик Умарали. Прости нас, Зарина! Простите нас, таджики! Любящие вас русские люди».

Каримджон Ёров:

Спасибо всем людям вышедшим в таком холодный и дождливый день на митинг в поддержку Умарали Назарова в отличие наших официальных лиц и тех кому они запретили выходить, обосновая это тем,что это дело будет "политическим", если вы выйдите на митинг. Так решил координационный совет таджикских организации, их четыре в Санкт-Петербурге с подачи консульство республики Таджикистана в Санкт-Петербурге,хотя отдельные представители этих организации хотели выйти. Все таки нашлись несколько граждан Таджикистана которые хоть поздновато, но пришли,спасибо им за поддержку.

Максим Шевченко:

Нет слов, чтобы описать чувства, которые возникают пр этом видеосюжете, похоронах пятимесячного Умарали Назарова, отобранного у матери Зарины Юнусовой в Санкт-Петербурге, отданного противозаконно в приют, умерщвленного там (как? при каких обстоятельствах? эту цитомегаловирусную инфекцию эти судмедэксперты в погонах могут себе засунуть ... в карманы, в нее никто не верит все-равно) и отправленного спустя почти месяц на родину, в горы Таджикистана в багажном отсеке.
Точнее два чувства.
Сострадания и соболезнования несчастным отцу и матери, чье счастье оказалось пережевано старшим лейтенантом Алексеевой, оформившей незаконный акт об изъятии у матери ее сына и теперь бегающей от правосудия, и прочими преступниками в погонах, мундирах, костюмах и халатах (подавайте на меня в суд! Где же ваши иски судебные, вы только над беззащитыми куражится можете, трусы?).
И чувство отвращения ко всем, кто участвовал в этом грязном спектакле сокрытия от правосудия обстоятельств умерщвления ребенка - они сами то про себя все знают и пусть им снится этот мальчик до конца их жалких жизней.

Впрочем, есть вопросы и к родителям Умарали.

Кирилл Шулика:

А теперь за руками следите... Во-первых, маму Умарали вывезли из Питера по настоянию диаспоры и консульства, причем, не за счет России, а за счет таджикской авиакомпании. То есть ее не депортировали, имейте это в виду, решение в силу на тот момент не вступило. Потом таджикские власти похоронили Умарали вместо того, чтобы провести независимую медэкспертизу. Еще интересно, что безутешный отец остался в Питере, а его супруга вернулась в родительский дом.

Только мне кажется, что тут вся история нечистая и диаспора вытащила ее на свет, чтобы улучшить свое положение в России? Мальчик-то им совсем по барабану.

Надежда на расследование дела ещё сохраняется - им интересуются и в правящей партии.

Но что это даст Зарине, которой минимум пять лет запрещено посещать Россию, уже непонятно.