Неважно, сколько людей собралось в поддержку Кадырова в Грозном. Уверен, что гораздо большее число людей пришло бы на митинг за его отставку, если бы чеченцам только дали право свободно выбирать. Именно поэтому, кстати, десятки тысяч молодых чеченцев живут за пределами своей республики и не могут вернуться на родину. Так что ничего нового в очередном показательном выступлении чеченских властей нет. Другое дело – предшествовавшие этому митингу публичные и освященные Москвой угрозы Кадырова в адрес либералов, свободной прессы и гражданского общества. Кадыров, обратите на это внимание, сделал свои заявления в обстановке, когда рейтинг российского руководства падает как курс российского рубля.

Если ранее Москва в использовании чеченской модели ограничивалась Северным Кавказом, то на сей раз действенность кадыровского образца и методы умиротворения Чечни без стеснения продемонстрировали и либеральной части российского электората по всей стране. Поэтому в некоторой степени начавшийся 2016 год можно считать годом Кадырова. Российское руководство наполняет кадыровщину особым содержанием и наделяет великой миссией. Многие методы, которые – в противоречии с российской конституцией – Кадыров давно применяет в Чечне, в последние месяцы узаконили российские парламентарии.

В 2016 году, несмотря на протесты правозащитников, вступил в силу и нашумевший "закон садистов": Государственная Дума разрешила сотрудникам силовых ведомств применять оружие против женщин, детей, инвалидов в процессе разгона демонстраций. С оговоркой, правда: в случае возникновения угрозы жизни полицейскти. В отношении правозащитных организаций еще в 2015 году принят целый пакет законов, направленных на их дискредитацию и лишение последних источников финансирования. В этом году ожидается принятие закона о наблюдательных комиссиях в СИЗО – правозащитники могут лишиться возможности осуществлять мониторинг, в частности, фиксировать меры физического воздействия на заключенных. Это означает, что из подследственных будут выбивать любые нужные государству показания, в том числе показания о причастности к терроризму.

Сами правозащитники и либеральные СМИ по новым российским законам признаются "врагами" и "агентами". Так что Кадырову есть на кого сослаться, прежде чем придавить очередного правозащитника, – на законы об иностранных агентах о нежелательных организациях. Эти законы ставят демократическую прессу и правозащитные организации в один ряд с экстремистскими организациями вроде "Исламского государства". Отныне все они "враги", "шайтаны", "шакалы" (из лексикона Кадырова). А география кадыровщины – вся Россия. Ярким примером тому стало публичное покаяние за критику главы Чечни депутата Красноярского законодательного собрания. Причем терминология, применяемая Кадыровым в отношении либералов, идентична той, что он использует, говоря о джихадистах: они те же "шакалы" и "шайтаны". Очевидно, что кадыровщина получила из Кремля разрешение на открытую травлю гражданских активистов. Вопрос лишь в том, как далеко позволено заходить Кадырову и его людям в своем привычном деле на новой территории.

Российскому электорату послан недвусмысленный сигнал: когда не будет Путина, будет вам Кадыров… И я не буду сильно удивлен, если среди кандидатов в президенты на будущих выборах окажется и Рамзан Кадыров. Поэтому и молчит кремлевский хозяин, поэтому он и не реагирует на открытые угрозы в адрес либеральной части российского общества.

Десятилетие назад Москва взяла к себе на службу Рамзана Кадырова, наделила его властью, вооружила и создать свой халифат в составе России. Теперь, очевидно, Кадырову стало тесно в чеченских границах. Столетие назад Октябрьский переворот, ставший следствием острого политического кризиса в верхах, привел к власти в России Иосифа Джугашвили. В 1921 году Троцкий и его сторонники не могли даже допустить мысли о том, что их страна Советов окажется в руках опричника красной революции. Но история сыграла с троцкистами злую шутку: дело Ленина продолжил Сталин. Не повторится ли история?

Ислам Текушев – кавказский журналист, главный редактор интернет-сайта Caucasustimes