Журналист, телерепортер, открытый гей Роман Мамонов уехал из Москвы в Нью-Йорк в 2012 году. В феврале 2013 года, когда в России вовсю обсуждался закон о запрете пропаганды гомосексуализма, он подал документы на получение политического убежища. Долгая, изматывающая и тернистая процедура получения статуса сделала его волонтером американского фонда No More Fear, который помогает людям, бегущим в США из разных стран от гомофобных преследований.

Корреспондент Радио Свобода Роман Супер встретился с Романом Мамоновым в Вашингтоне, чтобы узнать, как закон о запрете пропаганды гомосексуализма наводнил США российскими геями и лесбиянками; что представляет собой процедура получения статуса политического беженца и с чем придется столкнуться людям, решившим перебраться в Америку.

– Расскажи про фонд, в котором ты работаешь. Чем конкретно он занимается?

– Фонд называется No More Fear ("Страха больше нет"). Он был создан три года назад. Мы помогаем людям из России и из других стран получать убежище в США. Создатели фонда – американцы.

– Фонд создавался исключительно в связи с российским законом о запрете гей-пропаганды?

– Да, есть абсолютно прямая связь. Стало очевидно, что нужно что-то делать в тот момент, когда приняли этот закон. Потому что люди из России поехали в США в большом количестве. В фонде никто – в том числе и я – не получает зарплату, все волонтерствуют. Есть президент фонда, есть его заместитель, есть офицер, который отвечает за отчетность, есть совет попечителей.

– Фонд берет деньги за услуги, которые он предоставляет своим клиентам?

– Нет, не берет. Это принципиальная позиция. Но есть разные ситуации. Например, мы не в состоянии за свой счет подготовить к отправке и отправить в специальные службы объемные документы клиентов, мы не можем гарантировать, что мы оплатим все, у нас ограниченный ресурс, у нас есть лимит. Условно говоря, если клиент приносит двести страниц текста, мы сто страниц оплатим ему, а за остальное клиенту придется заплатить самому. Почтовые расходы тоже обычно ложатся на заявителя.

– Откуда тогда у фонда деньги, чтобы заниматься клиентами?

– Пожертвования. Один из создателей фонда – ресторатор Даниэль, он владеет рестораном на Манхеттене. Его супруг – главная флейта филадельфийского симфонического оркестра. На одном из благотворительных концертов, который устроил этот флейтист в ресторане супруга, люди жертвовали большие деньги. В Нью-Йорке есть большой ЛГБТ-оркестр, который на каждое Рождество проводит благотворительный концерт…

– И что, американцы приходят на концерт и выписывают чеки в поддержку гей-беженцев из России?

– Еще как. Выписывают чеки, жертвуют деньги.

– Почему ты решил этим заняться? Ты сам прошел весь этот путь, вытоптал тропинку, решив облегчить бюрократические страдания другим?

– К моменту, когда мы запустили фонд, я месяцев восемь сидел и ждал своего дела. У меня был запущен процесс получения политического убежища. К этому моменту я уже знал, что это, во-первых, очень дорого, потому что я за все заплатил сам. Во-вторых, нет практически никакой информации, которая могла бы помочь. В-третьих, ты не знаешь, что тебя ждет, ты не знаешь, на что жить, куда пойти за советом, где найти юриста. Фонд помогает с первым, вторым и третьим.

– Расскажи теперь максимально подробно, каким образом гомосексуал из России, решивший бежать в США, может это сделать? Как работает механизм?

– Принципиально важная вещь, которую нужно понимать: подать документы на убежище в США можно, только находясь в США. Очень многие путают статус беженца со статусом политического беженца. Статус беженца можно попросить из той страны, откуда ты хочешь бежать, обратившись в посольство. Тогда ты приезжаешь в Америку, уже имея на руках все документы. Обратиться за политическим убежищем можно только на территории США.

– Вот человек приехал в Штаты. Что дальше?

– Формально нужно лишь заполнить простую анкету на сайте миграционной службы США. Для этого даже не нужен юрист. После этого в течение, как правило, недели приходит ответ: "Ваше заявление получено. С момента получения вашего заявления до окончания всех процедур вы находитесь в стране легально". Этот документ надо носить с собой на тот случай, если тебя остановит полиция и спросит, кто ты такой. Далее. По закону тебя обязаны вызвать на фотографирование и сдачу отпечатков пальцев. Это происходит быстро, недели через две. А вот после этого ты ждешь приглашения на собеседование.

– Как долго?

– По закону собеседование должно произойти в течение восьми недель. Но желающих получить политическое убежище в США много. Сюда за этим едет весь мир. Специальных офисов миграционных служб, которые занимаются политическими беженцами, в стране при этом мало: недавно было семь, теперь, кажется, открыли восьмой. Каждый офис обслуживает сразу несколько штатов.

– В каком штате эти офисы работают быстрее?

– Статистика говорит о том, что быстрее всего работает калифорнийский офис. Там действительно быстрее. Да и сотрудники толерантнее.

– А в более консервативных штатах твое дело может рассматривать и гомофоб?

– Всякое бывает. Твое дело может рассматривать любой офицер: молодой гей, пятидесятилетняя женщина с грустными глазами, темнокожий заносчивый дядька… все могут разговаривать с тобой по-разному.

– Что значит по-разному? Могут позволить себе неприличные вопросы?

– Тональность разговора может быть разной. Юристы нашего фонда говорят, что есть в этих офисах пожилые офицеры, которые задают достаточно грубые вопросы, спрашивают детали о личной жизни. Тональность бывает враждебной. А бывает и нет.

– Ты сказал, что по закону это собеседование должно случиться через восемь недель. А сколько приходится ждать его на самом деле?

– Это лотерея. Офисы рассматривают дела по принципу last in, first out. В первую очередь рассматриваются не те дела, кто подал свои заявления два года назад, а те дела, которые пришли сейчас. Предположим, им пришло двести дел, они рассмотрели из них сорок, а остальные отодвинули куда-то назад. Твое дело может стоять первым в папке, но вот если оно не выбралось сейчас, оно может уйти в архив и пролежать там очень долго. Я ждал рассмотрения своего дела и собеседования, которое по закону должно было случиться через восемь недель, два с половиной года. За это время я успел переехать из Нью-Йорка в Вашингтон, перевести сюда свое дело. Только здесь его начали рассматривать.

– Если ты не знаешь языка, ты можешь прийти на собеседование с переводчиком?

– Конечно.

– Сколько длится собеседование? Тебя на нем пытают?

– Все на усмотрение офицера. Не так давно я ходил на собеседование к нашим клиентам в качестве бесплатного переводчика. Интервью длилось несколько часов, ребят проверяли тщательно и детально. Им задавали много уточняющих вопросов, гоняли по именам, датам, личным обстоятельствам, фамилиям, чтобы удостовериться в правдивости рассказа. Если офицер считает нужным разговаривать с тобой пять часов, разговор будет длиться пять часов. Мое интервью было коротким, оно длилось полтора часа. И мне задавали вопросы общего характера: как в России с отношением к геям, а вы бы хотели вернуться, если ситуация улучшится, почему вы чувствуете себя комфортнее здесь?

– Прости за неприличный вопрос, но он просто в воздухе висит. А как вообще офицеру можно доказать, что ты гей? И как доказать офицеру, что ты тот самый гей, которому плохо в России?

– Офицеры спрашивают, в какой гей-клуб вы ходили. Интересуются, где вы предпочитаете отдыхать. К делу лучше приложить фотографии, где вы с бойфрендом.

– Это все можно подтасовать. Ради жизни в Америке, думаю, можно разных фотографий наделать.

– Можно подтасовать, но офицер не дурак, он задаст тебе сто вопросов, на которых ты поплывешь, если ты обманываешь.

– А какие документы офицер держит в руках во время собеседования? Только анкету, которую ты отправил через сайт миграционной службы?

– Если ты подготовлен и знаешь, как нужно подавать документы, то офицер держит анкету, все твои фотографии с бойфрендом, твой подробный рассказ о себе. В моем деле было страниц двести: справки, перевод закона о гей-пропаганде, информация о ситуации с правами человека в России, доклады правозащитников о проблемах ЛГБТ, публикации в западной прессе на эту тему. Еще были доказательства преследований: угрозы, которые я получал по электронной почте, по смс, в фейсбуке. Те, кто подвергаются избиениям, обычно прикладывают справки от врачей, рентгеновские снимки, свидетельские показания родных и друзей. Я всем советую сотрудничать с юристами. Юристы хорошо знают, какие требования выдвигают миграционные службы, к чему они могут придраться и так далее. Приходить на собеседования лучше с адвокатом. Тогда у тебя больше шансов.

– Пока ты ждешь этого собеседования – восемь недель или два с половиной года (как повезет), ты имеешь право работать в Штатах?

– Большинство людей приезжают в Америку по туристической визе и разрешения на работу не имеют. И это самая большая проблема. Пока ты не получил статус политического беженца, ты не можешь ничего. И от государства не получаешь ничего. Ты можешь подать прошение о выдаче тебе разрешения на работу только через пять месяцев с момента подачи заявления на получение статуса политического беженца. До этого заявления, кстати, ты еще месяца три-четыре живешь в США как турист. Словом, ты очень долго не можешь делать ничего. Но вместе с получением политубежища ты получаешь разрешение на работу автоматически.

– Предположим, что ты умудрился выжить в Америке без работы, без квартиры и без денег, предположим, что смог дождаться собеседования. Вот оно прошло. Ты сразу получаешь ответ?

– По закону в течение двух недель ты должен получить ответ. И тут мне повезло. Мне действительно ответили положительно в течение двух недель. Я просто подошел к окошечку, протянул номер своего дела, и мне выдали заветную бумагу. Но так случается не со всеми. Я лично знаю пример, когда в Нью-Йорке люди ждали результата собеседования полтора года. Все это время ребят проверяли и перепроверяли по сто раз.

– Сколько стоит получить политическое убежище? Вся процедура "под ключ".

– Это можно сделать бесплатно, если ты идешь в организации, которые помогают.

– А если ты сам нанимаешь адвоката?

– За один этап – например, собеседование в миграционной службе – придется заплатить адвокату от трех с половиной тысяч долларов. Плюс расходы на переводчика.

– Может ли человек, став политическим беженцем, вернуться на родину?

– По закону с момента подачи заявления на получение политубежища ты не имеешь права покидать США. Ты можешь попросить разрешения покинуть страну в случае смерти или болезни близкого. Тебе могут выдать такое разрешение, но не факт, что ты сможешь вернуться после этого в США. Базовое правило такое: в течение пяти лет с момента выдачи убежища ты не имеешь права ездить на родину. Если ты получил убежище, через год тебе дают грин-карту. С ней ты можешь свободно путешествовать без каких-либо проблем и дополнительных разрешений, но не на родину.

– Может ли человек, получивший политическое убежище в Америке, выйти замуж или жениться в Америке?

– Никаких ограничений. И это очень популярная вещь среди российских геев: приезжать в Нью-Йорк и заключать брак. В России он не признается, но бумажка будет.

– Ты получил грин-карту?

– Я занимаюсь этим сейчас.

– Сколько это стоит?

– Пошлина стоит 985 долларов. Еще 85 долларов нужно заплатить за фотографию и отпечатки пальцев. Необходимо пройти медосмотр, стоимость которого варьируется: за 250-300 долларов, тебя проверят на СПИД и туберкулез. Плюс тебе необходимо пройти вакцинацию, если у тебя не сделаны прививки, которые требуются в Америке: это может стоить еще около четырехсот долларов.

– У государства есть основания отказать тебе в грин-карте, если у тебя есть статус политбеженца?

– Если у тебя нет проблем с законом, если ты не выезжал из страны, никаких оснований нет. Проблем не будет.

– Что дальше?

– Дальше гражданство. Через четыре года непрерывного пребывания в стране ты можешь просить о гражданстве. К этому моменту нужно научиться не сидеть на шее у государства, платить налоги и уважать закон. Америка охотнее дает гражданство людям, которые являются активными членами общества.

– А что, государство разве позволяет политическому беженцу сидеть на шее? Какие-то льготы дает?

– До момента получения убежища льгот нет никаких вообще. Честно говоря, и после – этих льгот почти нет. Никаких подъемных денег государство не платит. В некоторых штатах можно попытаться получить льготную страховку. В некоторых штатах политбеженцы могут рассчитывать на бесплатное образование в колледжах. Возможны бесплатные языковые и профессиональные курсы.

– Известны ли тебе случаи, когда государство отказывало просящему убежище по гей-линии?

– Известны. Если офицер не верит обстоятельствам, он откажет.

– Откуда еще едут геи и лесбиянки за политическим убежищем в США? Есть страны-лидеры?

– Африка. Иран. Ливан. Афганистан. Пакистан. И Ямайка: там вообще геев просто убивают.

– Прекрасная компания у России. Может ли получить политическое убежище ВИЧ-положительный гомосексуал? Это является дополнительной проблемой?

– Это не является проблемой. Более того, это еще один фактор, который будет приниматься во внимание. И этот фактор очень серьезный. Ребята с ВИЧ сегодня – это одна из новых категорий заявителей из России. Люди приезжают за нормальной терапией, за лекарствами. Человек приезжает в Нью-Йорк, обращается в больницу, его мгновенно ставят на учет, проводят тесты и обеспечивают лекарствами еще до подачи заявления на убежище. А специальные фонды такому человеку помогут еще и с проживанием.

– За годы жизни в Штатах ты сталкивался с проявлением гомофобии?

– Угрожали ли мне насилием? Нет. Но вот год назад Верховный суд США признал однополые браки легальными во всей стране. Я в этот момент находился у Верховного суда, где с одной стороны стояли счастливые геи и лесбиянки, а с другой стороны стояли люди, которые кидались на нас с крестами, плакатами и говорили, что мы будем гореть в аду, что мы уничтожаем страну, что нас самих надо уничтожать. Вот такое есть. Недавно случился чудовищный теракт в Орландо, о котором мы все знаем. В Орландо же есть церковь, которая известна стране тем, что ее прихожане приезжают на похороны геев и в присутствии родственников умерших людей начинают орать в матюгальники: "Ваши дети будут гореть в аду!".

– С церковью все понятно. Странно было бы ждать от нее другого. А что на государственном уровне происходит с гомофобией?

– Вот прямо сейчас в Америке проходит республиканский съезд. В платформу республиканской партии введена позиция об антигомосексуальной терапии. Притом что в нескольких штатах эта терапия признана мошенничеством и просто запрещена. Но республиканцы по-прежнему выступают за эту терапию: чтобы тебя ставили на путь истинный с помощью медикаментозного лечения.

– Трамп же неоднократно заявлял, что он лучший друг геев. Ему задавали вопрос про гомофобию?

– Задавали. Он сказал, что он не против гей-браков, но при этом решения по гей-бракам должен принимать каждый штат. Фактически он считает, что решение Верховного суда нужно отменить. Вот такого здесь много. Была в США история с клерком из Кентукки, которая регистрировала браки и выдавала людям свидетельства. Когда в стране легализовали однополые семьи, она отказалась выполнять свою работу. Был большой громкий суд, на котором она объяснила, что не будет расписывать геев и лесбиянок, потому что это противоречит ее религиозным принципам. Суд сказал, что она нарушает закон, что она обязана и дальше выдавать свидетельства о браке всем людям, вне зависимости от ориентации. Она ответила, что религиозные принципы для нее важнее закона и выполнять решение суда она отказывается. Тогда ее посадили в тюрьму.

– Не проще ли было поменять работу?

– А она не считала, что должна менять работу, потому что работала хорошо. Она считала, что государство лезет в ее религиозные чувства, заставляя исполнять закон.

– Долго она просидела в тюрьме?

– Что-то около недели. Вокруг тюрьмы стояли толпы ее поклонников. Она стала символом борьбы. И ее отпустили. Сейчас о ней уже ничего не слышно.

– Насколько комфортна и обыденна жизненная инфраструктура для ЛГБТ в США? Понятно, что есть клубы, сайты, вечеринки по интересам. А что еще? Есть гей-церкви? Есть гей-батальоны в армии? Есть гей-кинотеатры? Как далеко Америка зашла в этом?

– Все, что ты перечислил, – есть. Клубы есть. Церкви, которые принимают геев, есть. В Нью-Йорке есть даже синагоги, которые принимают геев. Есть большой гей-оркестр. У нас глава сухопутной армии – Эрик Феннинг – гей, а трансгендерам разрешено служить официально. Есть большое и сильное ЛГБТ-сообщество на Уолл-Стрит: это очень богатые и влиятельные люди, они присутствуют в рейтинговых агентствах, крупных банках, у них может быть доступ к большой политике, они могут лоббировать, например, поправки в закон об оружии после трагедии в Орландо.

– Как ты думаешь, сможет ли Америка и готова ли она проголосовать за президента-гея или президента-лесбиянку?

– Пока нет. Все-таки настроения у людей по этому поводу разные. Раскол есть. Та женщина, клерк, которая села в тюрьму за отказ расписывать однополые пары, заручилась в итоге серьезной поддержкой от половины кандидатов в президенты. Политики ее сделали чуть ли не своим символом, потому что понимали, что это отражает мнение большого количества избирателей. За гея-президента не проголосуют. Но вот мэром Нью-Йорка теоретически гей может стать. Как мы знаем, конкурентом Диблазио была открытая лесбиянка.

– Но она не победила.

– Но она заняла второе место! В американской политике много открытых гомосексуалов. В Конгрессе есть. Во всех ведомствах есть. Есть чиновники-трансгендеры, которые не скрывают, кто они такие.

– Что бы ты сказал российским ЛГБТ, решившим бежать в США после прочтения этого материала?

– Я скажу так: решитесь и сделайте это. Но не ждите чудес. Ничего не упадет с неба. Это будет долго. Это может быть дорого. Но это стоит того, чтобы понять, что мир может быть другим. И жизнь может быть другой: без обмана и без страха.