​В этом году исполняется 70 лет с момента принятия руководством СССР решения командировать в Северную Корею группу советских граждан корейской национальности для помощи в установлении там коммунистического режима. Научно-учебный Центр и исторический факультет Курского государственного университета готовят к этой дате специальный сборник, в который будут включены биографические материалы, документы и фотографии о пребывании советских корейцев в Корее, воспоминания их родственников.

Как отмечает востоковед и знаток Кореи профессор Андрей Ланьков, эта тема мало изучена историками. Власти КНДР предпочитают не вспоминать о советских корейцах, так как многое из того, что в КНДР приписывается диктаторской династии Кимов, в действительности сделали именно они. А в Южной Корее, как пишет Андрей Ланьков, историки, причем вне зависимости от своей политической направленности, не слишком интересуются изучением советского влияния на политику КНДР – их главное внимание сосредоточено на тех персонажах северокорейской истории, которые так или иначе связаны с нынешней Южной Кореей.

Собеседник Радио Свобода – один из авторов готовящегося сборника о советских корейцах в КНДР, заведующий кафедрой всеобщей истории Курского государственного университета Игорь Селиванов:

– В октябре исполнится 70 лет постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) об отправке советских корейцев в Северную Корею. Их там использовали не только в качестве переводчиков для советской оккупационной администрации (подобная категория специалистов также была востребована), но и для партийного и государственного строительства. Вначале Сталин не знал, что делать с доставшейся ему северной частью Корейского полуострова, довольно долго бывшего частью Японской империи. А потом под Хабаровском нашли капитана Красной армии Ким Ир Сена, который командовал там воинским подразделением. Вот его-то в сентябре 1945 года на корабле "Емельян Пугачев" с советского Дальнего Востока отправили с советниками для создания там одной из разновидностей "народной демократии". Сталин понимал: то, что делалось в Советском Союзе и Восточной Европе, для азиатских стран не очень годится.​

Корейцы приезжали не только с территории Советского Союза, но и из Китая. Мао Цзэдун посылал корейских коммунистов, которые уже закрепились в 1930-е годы в Маньчжурии, откуда Ким Ир Сен, собственно, появился в свое время на политической и военной арене, как партизанский командир. Были и местные революционеры, такие как Пак Хон Ён и Ли Сын Еб, которые потом очень сильно пострадали. Советский Союз играл определяющую роль, а Мао, после прихода к власти в 1946 году на материковом Китае, фактически был его "смотрящим" по Дальнему Востоку. Сталин часто говорил: я там мало чего понимаю.

–​ Из кого набирались советские корейцы, отправленные на Корейский полуостров?

–​ В 1937 году корейцев Дальнего Востока СССР, которые там жили со второй половины XIX века, депортировали, поскольку в Москве их считали потенциальной японской "пятой колонной". Но это были люди очень талантливые, трудолюбивые. В Средней Азии, куда их переселили, этого "шпионского" ореола у них не было. Они занимали там руководящие посты, становились председателями колхозов, партийными секретарями, служили в правоохранительных органах, работали в образовательных учреждениях. После августа 1945 года их начали призывать через военкоматы и отправлять в Северную Корею – реализовывать тот опыт, который они приобрели в Советском Союзе.

–​ О каком количестве людей идет речь?

– Разные сведения есть. От 150 до 450, некоторые называют цифру 500. Но я думаю, где-то в пределах 240–250 человек. Это те люди, которые занимали руководящие посты в правительстве и партии, а также переводчики, преподаватели, технические специалисты, военные.

–​ Когда советские корейцы отправлялись в Корею помогать устанавливать там коммунистический режим, они ехали туда навсегда или в командировки?

– Их ориентировали, что навсегда. Историк из Высшей школы экономики доцент Жанна Григорьевна Сон мне рассказывала, что видела эти их письменные обязательства. Возможно, некоторыми из них также двигало желание реализовать себя на исторической родине. Вот, например, Алексей Иванович Хегай (он погиб в 1953 году при невыясненных обстоятельствах) – это был второй человек после Ким Ир Сена с 1949 года, фактически он вел всю партработу. Он был на не очень высоких должностях в Средней Азии. Другой советский кореец, будучи в СССР директором отделения банка в одном из райцентров, в Северной Корее возглавил Госбанк. В Советском Союзе человек с корейским происхождением вряд ли мог сделать такую быструю карьеру, как советский кореец в Северной Корее. Посылали не всех – тех, у кого были "пятна" в биографии, отсеивали. Ну, и не все хотели ехать – им просто приказывали.

–​ С течением времени эти люди начали представлять опасность для Ким Ир Сена? Он с ними расправился после смерти Сталина?

– Да, он хотел уничтожить, необязательно в физическом смысле, и "китайскую", и "советскую" группировки. То же касается и местных революционеров, которые Ким Ир Сена не признавали в качестве вождя – ведь ему, 33-летнему "мальчишке", по указанию вышестоящего начальства "нарисовал" биографию сотрудник Политуправления 1-го Дальневосточного фронта Григорий Меклер. Ким Ир Сен хотел об этом "забыть". Когда-то он гордился советским орденом Красного знамени, выступал с ним на митинге. А теперь на "современной версии" фотографии с этого митинга в северокорейском Музее революции у него на лацкане ордена нет. Флаги Северной Кореи до лета 1948 года были очень похожи на современные южнокорейские. Их тоже стерли с фотографии. Вождю "лепили" новую историю, переиначивая старую.

Ким Ир Сен вначале не собирался делать никакую карьеру, он хотел в Советской армии остаться, до генерала дослужиться. У него родился в 1942 году под Хабаровском сын Юра, которого потом "превратили" в Ким Чен Ира, якобы родившегося на территории Кореи – это еще одна очевидная фальсификация. После смерти Сталина Ким Ир Сена стали окружать в основном подхалимы и угодники. Остальных он удалял. Был такой Ли Сан Чо, приехавший из Китая, начальник разведуправления Корейской народной армии. В Кэсоне вместе с Нам Иром, еще одним советским корейцем, он представлял корейскую делегацию на переговорах по перемирию, и потом его отправили в 1955 году послом в Советский Союз. Но, по выражению Андрея Ланькова, он там надышался воздухом ХХ съезда КПСС и начал "разоблачать". Написал большое открытое письмо Ким Ир Сену с обвинениями: почему забываете наши заслуги, советских корейцев и китайских... почему вы лепите свою историю... И так далее. И остался невозвращенцем, прожил еще 40 лет в СССР, в Минске занимался научной работой, умер в 1996 году.

Ким Сын Хва – был такой работник северокорейского партийного аппарата, достаточно видный, его Ким Ир Сен отпустил назад в СССР. И он написал книгу об истории советских корейцев, стал доктором наук в Казахстане, известным ученым, историком. Есть и другие примеры. Те, кто были репрессированы, расстреляны или в тюрьмы посажены, или их судьба неизвестна, по некоторым данным, это 48 человек. Если считать, что их всего было около 500, то каждый десятый был репрессирован.

– Насколько сильно среди корейцев стремление вернуться на историческую родину?

– Жизнь могла казаться советским корейцам тяжелой в СССР, но когда они сталкивались с северокорейскими реалиями, то получалось, что в Советском Союзе все не так-то было и плохо. Тот же Алексей Хегай жаловался в советском посольстве, мол, я уже 7 лет в командировке, отпустите меня. А через несколько дней его нашли мертвым. Наверное, слишком много знал…

В 1955 году Ким Ир Сен поставил перед советскими корейцами вопрос ребром: либо вы граждане Советского Союза, иностранцы, со всеми вытекающими отсюда последствиями, либо вы граждане КНДР. И очень многие уехали как раз в 1956–1957 годах, выбрав Советский Союз. Но, с другой стороны, кое-кто остался. Например, Нам Ир, он был министром иностранных дел. Представьте, советский гражданин в 1953 году еще был министром иностранных дел суверенного Северокорейского государства. Оставался в советском гражданстве до 1956 года. Вошел в Президиум (Политбюро) ЦК, был до 1972 года заместителем председателя кабинета министров, потом стал заместителем премьера Административного совета, когда в КНДР появилась новая конституция. В 1976 году погиб в автокатастрофе, был похоронен со всеми почестями.

Пан Хак Се, приехал из Кызыл-Орды, министр госбезопасности, фактически "северокорейский Берия", по приказу Ким Ир Сена подвергал репрессиям выходцев из Советского Союза. Сделал на этом карьеру, позднее был председателем Верховного суда. В начале 1990-х годов умер, с почестями похоронен в Пхеньяне. Пак Ден Ай (Вера Цой) была заместителем Ким Ир Сена, главой Комитета женщин Северной Кореи. Лауреат сталинской премии "За укрепление мира между народами". До 1968 года делала успешно карьеру, по крайней мере, сохраняла позиции, а потом исчезла. Появилась снова в середине 1980-х годов, но уже не на первых ролях. В следующем году ей уже будет 100 лет, но ее следы никто отыскать не может.

–​ Где и как вы проводили это исследование? Что подтолкнуло вас начать его?

– История Северной и Южной Кореи изучается в очень многих аспектах. А о советских корейцах практически не воспоминают. Северянам это невыгодно понятно почему: очень многие советские корейцы выступили против Ким Ир Сена, уехали, не согласились там дальше строить то, что Ким Ир Сен предлагал. Южной Корее тоже неинтересно, потому что история советских корейцев для них идет в русле одной из реинкарнаций сталинского режима на территории Корейского полуострова. И вот получилось такое своеобразное "белое пятно". Для меня лично искренность этих людей, то, что они хотели блага своему народу, исторической родине, не вызывает сомнений. Абсолютное большинство ехало по идейным соображениям. Другое дело, что потом идейные соображения натолкнулись на реалии того, что там происходило. Но вот этот порыв – помочь своей родине освободиться, построить светлое будущее, как бы наивно он ни выглядел сейчас, был совершенно искренним.

Такие понятия, как взятка, коррупция, для этих людей не существовали. Они жили лучше, чем коренные жители Северной Кореи, но, сами понимаете, все познается в сравнении. Это как сравнивать жизнь современных олигархов в России или сегодняшней государственной номенклатуры с тем, как жили представители советской элиты при Брежневе, и тем более при Сталине или при Хрущеве. Советские корейцы жили намного лучше, чем простые местные корейцы, но намного хуже, чем, например, средний класс в какой-нибудь развитой стране. Мне много фотографий их потомки присылают, и видно, насколько они скромно одеты. По выражению лиц ясно, что это скромные люди по своему воспитанию, и этого не отнять.

Это был один из главных побудительных мотивов для меня и коллег –​попробовать об этих людях напомнить. Вы даже не представляете, какие их родственники шлют трогательные письма и как благодарят за то, что об их дедах и родителях наконец вспомнили спустя 60 лет! Просто слезы на глаза наворачиваются, когда читаешь. Вот сегодня прислал мне из Ташкента письмо один человек, ему сейчас уже 76 лет, у него инсульт, он еле-еле пишет, но он очень хочет, чтобы о его отце, ответственном работнике, возглавлявшем пхеньянское радиовещание и потом вернувшегося в СССР, узнали. Мы не ставим оценки, просто исследуем пласт истории вне политических конъюнктурных соображений, и это самое главное.