Архивный проект "Радио Свобода на этой неделе 20 лет назад". Самое интересное и значительное из эфира Радио Свобода двадцатилетней давности. Незавершенная история. Еще живые надежды.

Передача, которая впервые вышла в эфир 3 октября 1996, знакомит со стихами польской поэтессы - нобелевского лауреата Виславы Шимборской. Участники: Асар Эппель - переводчик, Игорь Померанцев - поэт, Дмитрий Волчек - журналист, переводчик и издатель, Ольга Бондарева-Пшибыльска, Ольга Мартынова - журналистки. Ведет передачу и читает стихи Иван Толстой.

​Иван Толстой: Начнется наша передача с разговора о том, чем заполнены сегодня все мировые информационные агентства. В четверг 3 октября, в час дня пополудни, был объявлен лауреат самой престижной премии по литературе – Нобелевской премии. Им стала на этот раз польский поэт Вислава Шимборская. Ей 73 года, она живет в Кракове. Сразу же выяснилось, что нового лауреата довольно хорошо знают в России, где у нее есть и почитатели, и давние переводчики.

"Некоторые любят поэзию"

Некоторые —
то есть не все.
Даже не большинство — меньшинство.
Не считая школ, где заставляют,
и самих поэтов,
из тысячи таких найдется двое.

Любят —
но любят и суп с вермишелью,
любят комплименты, любят голубое,
любят старый шарфик,
любят настоять на своем,
любят гладить собаку.

Поэзию —
но что такое поэзия?
Множество сомнительных ответов
на этот вопрос уже давали.
А я как не знаю, так и не знаю
и держусь за незнанье, как за перила.

Это стихотворение Виславы Шимборской напечатано два года назад в московском журнале «Иностранная литература». Перевод Натальи Астафьевой. «Иностранная литература» печатала Шимборскую и раньше. Я позвонил московскому писателю и переводчику Асару Эппелю. Вот его реакция:

Асар Эппель: Я пришел домой, и мне сказала об этом жена. Я совершенно счастлив, потому что я практически переводил Шимборскую всю свою переводческую жизнь. Это было нелегко, это было трудно, это не пропускали, но не в этом дело. Я взял сразу ее книгу, и мне сразу бросилось в глаза очень маленькое стихотворение, оно очень ироническое, и мне кажется, что оно каким-то образом к нынешнему дню относится.

"Надгробная надпись"

Здесь старомодная, как точка с запятой,
лежит Шимборская. Прими и упокой,
земля, писательницу, хоть сей труп
считался вне литературных групп.
Лопух, сова и это вот творенье –
всё, чем украшен камень непригожий.
Вынь электронные мозги, прохожий,
И о судьбе ее поразмышляй мгновенье.

А судьба ее вот какая! Она - лауреат Нобелевской премии, и я просто безумно счастлив.

Иван Толстой: Известность пришла к Виславе Шимборской в 60-е годы, когда после выхода первых ее поэтических книг - "Призывы к йети" и "Потеха" - стали видны контуры ее дарования. В общей сложности Шимборская опубликовала девять поэтических сборников, среди которых "Большие числа", "Люди на мосту", "Конец и начало" и другие. Как только из Стокгольма пришло известие о решении Шведской Королевской академии, каждый год присуждающей самую престижную премию в области литературы, выяснилось, что поэзия Вилсавы Шимборской хорошо известна среди русских читателей. Вот мимолетный отзыв моего коллеги Игоря Померанцева.

Игорь Померанцев: Иван, ваш вопрос о Шимборской и решение Нобелевского комитета застали меня врасплох. Вот моя первая реакция. Я сразу взглянул на это событие польскими, так сказать, глазами. Получил Нобелевскую премию краковский поэт. Это все равно, что в русском контексте получил премию петербургский, ленинградский поэт. У этого города свой комплекс, это комплекс бывшей столицы, это комплекс второго города, и для Кракова это чрезвычайно важно. Но это, так сказать, польскими глазами. Но это – моя личная реакция. Я помню стихи Шимборской. Я не помню их, конечно, наизусть, я прочел их в конце 70-х, - я думаю, 1976 год, а, может быть, 75-й, - в «Иностранной литературе». Я помню свое потрясение, потому что почти никакой поэт не выдерживает перевода на русский язык. И вот, читая «Иностранную литературу», у меня было два таких потрясения. Одно было с греком Кавафисом - он тоже выдержал перевод, и Шимборская - она выдержала перевод на русский язык. Я сейчас припоминаю, это были стихи по мотивам фламандской живописи. Это была смесь польского барокко и фламандской избыточности – эротика, сад грудей, ляжек, колен… До сих пор помню это ощущение. Я помню, что я восхитился. Но так уж сложилась моя жизнь, - это уже не о Шимборской, а обо мне, - в 1977 году я эмигрировал, в 1978 году я участвовал в дискуссии, где принимали участие польские диссиденты, люди, близкие мне по духу, по политическим взглядам и по этическим критериям.

И вот я, после нескольких петушиных слов, слов-паролей, я назвал Бруно Шульца, Милоша, Гомбровича, и все это было замечательно, и все совпадало, и тут вдруг я назвал имя Шимборской. Я сказал, что это самый замечательный современный польский поэт. И меня едва не затоптали ногами. Оказывается, за Шимборской, по крайней мере с точки зрения моих друзей-диссидентов, были какие-то грехи, мелкие грехи. Она начинала как соцреалист когда-то. И вот тогда-то я понял, разговаривая со своими польским политическими единомышленниками, что между политикой и поэзией – бездна, и что я - с Шимборской, а не с диссидентами.

​Иван Толстой: Послушайте стихотворение Виславы Шимборской "Скелет ящера".

Возлюбленные Братья,
вот пример несовершенных пропорций:
перед нами громоздится скелет
допотопного ящера -

Дорогие Друзья,
слева - хвост, уходящий в
бесконечность,
справа - шея, уходящая в другую

Уважаемые Товарищи,
посредине, под глыбой брюха - четыре
лапы,
погрязшие в трясине -

Достопочтенные Граждане,
природа не ошибается, но любит
пошутить,
обратите внимание на эту смешную
головку -

Дамы и Господа,
такая головка ничего не способна
предвидеть,
и потому она - головка вымершего гада -

Высокое Собрание,
маловато мозгов, великоват аппетит,
дурацких мечтаний больше, чем мудрой
тревоги -

Достойные Гости,
в этом смысле мы в несравненно лучшей
форме,
жизнь прекрасна, а земля - наша -

Почтеннейшие Делегаты,
звездное небо - над мыслящим
тростником,
но нравственный закон - в нем самом -

Преподобная Комиссия,
такое удалось только однажды
и, возможно, лишь под этим,
единственным солнцем -

Верховнейший из Советов,
что за ловкие руки,
что за убедительные речи,
сколько голов на плечах -

О, Высшая Инстанция,
какая ответственность на месте хвоста -

Это было стихотворение "Скелет ящера" в переводе Андрея Базилевского. Оно было несколько лет назад напечатано в 43-м номере "Митиного журнала". Его, как известно, издает сотрудник Радио Свобода Дмитрий Волчек. Для полноты картины скажем также, что одно из стихотворений Шимборской было в свое время переведено Анной Ахматовой. Это стихотворение "Баллада".

Вот баллада об убитой,
что внезапно встала с кресла.

Вот баллада правды ради,
что записана в тетради.

При окне без занавески
и при лампе все случилось,
каждый видеть это мог.

И когда, захлопнув двери,
с лестницы сбежал убийца,
встала, как еще живая,
пробудившись в тишине.

Встала, головой качнула
и глазами, как из перстня,
поглядела по углам.

Не по воздуху летала –
стала медленно ступать
по скрипучим половицам.

А потом следы убийства
в печке жгла спокойно:
кипу старых фотографий
и шнурки от башмаков.

Не задушенная вовсе,
не застреленная даже,
смерть она пережила.

Может жить обычной жизнью,
плакать от любой безделки
и кричать, перепугавшись,
если мышь бежит. Так много
есть забавных мелочей,
и подделать их нетрудно.

И она встает и ходит,
как встают и ходят все.

Какова реакция польских литературных кругов на присуждение Нобелевской премии? Из Варшавы передаёт наш корреспондент Ольга Бондарева-Пшибыльска.

​Ольга Бондарева-Пшибыльска: В эти дни события в жизни Виславы Шимборской развивались в необычайном темпе. В понедельник ей была вручена награда Польского пен-клуба в области поэзии за 1995 год. Находящийся в больнице и поэтому обратившийся с приветствием к награжденной в письменной форме председатель Польского Союза писателей Артур Мендзижецки заметил: "Я, и не только я, вижу в Виславе Шимборской будущего лауреата Нобелевской премии". Слова Артура Мендзижецкого оказались пророческими. В среду Шведская Академия признала ей Нобелевскую премию. По мнению вице-председателя Союза польских писателей Нобелевская премия Шимборской для польской поэзии означает, что она, поэзия, вновь замечена. Что спустя 15 лет после Нобелевской премии Чеслава Милоша польская поэзия вновь оценена справедливо. Поэзия Шимборской характеризуется своеобразной тональностью, своим гуманизмом, но, с другой стороны, ее поэзия, несомненно, женская. Переводы стихов Шимборской не были особенно известны до некоторого времени, но от момента, когда ее стали переводить такие известные переводчики, как Дедециус на немецкий, Шимборская получила широкую известность. И, видимо, именно этот переводчик, кроме самой виновницы торжества, имеет самые большие заслуги в получении Шимборской столь высокой награды. А вот мнение второго вице-председателя Союза польских писателей Ивоны Смольки. В разговоре со мной она заметила, что большинство польских писателей убеждено, что уже давно Виславу Шимборскую следовало наградить. Это, по мнению Смольки, одна из наилучших поэзий в мире, поистине философская, которая задумывается над самим бытием человека, над тем, что означает быть, задающая вопрос о смысле жизни на земле, о том, что такое свобода человека, каким бывает его выбор, как реализуется наша жизнь, которая и случайна, с одной стороны, и необходима, с другой. Между тем, что может быть, и тем, что должно быть. Поэзия, которая, в некотором смысле, вне времени, но, одновременно, она связана с нашим временем. Есть в ней стихи, которые относятся к конкретному событию, к конкретной войне, которая сейчас идет где-то в мире, к ситуации, которая некогда сложилась в Польской Народной Республике.

Иван Толстой: Как известно, в эти дни во Франкфурте-на-Майне проходит крупнейшая в Европе Книжная выставка-ярмарка. Как отреагировали там на присуждение Нобелевской премии? Из павильона ярмарки, прямо от польского стенда, передает Ольга Мартынова.

Ольга Мартынова: Сообщение о том, что Вислава Шимборская стала лауреатом Нобелевской премии этого года, прозвучало на Франкфуртской книжной ярмарке довольно неожиданно. Хотя это можно было предполагать, и это уже многолетняя традиция, что сообщение о том, кто стал Нобелевским лауреатом по литературе, приходит во время Франкфуртской книжной ярмарки, обычно журналисты пишут в первый день открытия, хотя мы еще не знаем, что это за автор, хотя его книги находятся на стендах книжной ярмарки. В этом году это оказалось не совсем так, потому что на языке оригинала мне не удалось найти книжку Виславы Шимборской. Я была в польском отделе, все польские издательства представляют один государственный стенд. Структуру польского книгоиздания мы с вами, вероятно, можем себе представить по тому, как сейчас выглядит структура русских книжных издательств. И на этом стенде мне смогли дать очень мало информации. В основном там толпились журналисты всех цветов кожи, я подозреваю, что некоторые из них впервые в жизни занимались польской литературой. У журналистов было очень много вопросов, и почти ни на один из этих вопросов они не смогли получить ответа. Польским стендом был очень быстро подготовлен небольшой листочек, на котором прелестная, замечательная фотография Виславы Шимборской, и очень немного информации. Какие-то основные биографические сведения. Кроме того, мне удалось узнать, что издательство, которому в настоящий момент принадлежат права Виславы Шимборской, это издательство "А-5" - маленькое частное издательство из города Познань. Я хотела спросить, почему Вислава Шимборская, очень известная поэтесса, которая, вероятно, раньше была в каких-то крупных государственных издательствах, почему она перешла в это маленькое и частное, но, действительно, практически никакой информации получить не удалось. Хотя это не значит, что Польша не любит своих поэтов. Наоборот, все люди, с которыми я разговаривала, были очень рады, и они были в состоянии целые стихи Виславы Шимборской прочитать наизусть. И они любят ее поэзию, знают ее.

Но чисто деловые вопросы остаются без ответа. И даже этот маленький информативный листочек был в недостаточном количестве. Я получила последний экземпляр, больше не было копий, и каким-то славным латиноамериканским журналистам, которые стояли в очереди за мной, уже даже этого листочка не досталось, они попросили у меня разрешения переписать какие-то данные. Но, вообще, это событие было воспринято очень радостно, само известие поступило в тот момент, когда проводилось на ярмарке мероприятие, посвященное польской литературе. Здесь, во Франкфурте, традиционно во время Франкфуртской книжной ярмарки происходит ряд мероприятий, посвященных литературе России и Восточной Европы, это называется "Место встречи Запада и Востока". Я разговаривала с разными издателями, журналистами из разных стран, с немецкими, итальянскими, они все знают Виславу Шимборскую, они все очень рады, что опять Нобелевским лауреатом стал поэт, потому что лирика, высший род искусства, находится в загоне в современной культуре. И сейчас Вислава Шимборская продолжает замечательный ряд поэтов, за последние годы получавших Нобелевскую премию. Это Иосиф Бродский, Дерек Уолкотт и Шеймас Хини, лауреат прошлого года. Это все замечательные поэты, ориентирующиеся, с одной стороны, на традиционную поэзию, традиционную литературу, с другой стороны, с очень необычными формальными поисками, с очень интересной философией своей лирики.

Иван Толстой: Такова была первая реакция читателей, поэтов и издателей на присуждение польскому поэту Виславе Шимборской Нобелевской премии 1996 года. Напомним, что в истории было три польских автора, удостоившихся этой высшей мировой награды – Генрих Сенкевич, он получил ее в 1905 году, Владислав Реймонт - 1924 год, и Чеслав Милош - 1980. В 1996 году размер вознаграждения равен одному миллиону и ста двадцати тысячам американских долларов.