Министерство финансов России – через Центральный банк – с 7 февраля начинает регулярные покупки валюты на валютном рынке в рамках так называемого “временного бюджетного правила”. Оно предполагает, что, пока цены на российскую нефть превышают 40 долларов за баррель, то есть уровень, заложенный в текущий государственный бюджет, получаемые казной “дополнительные” нефтегазовые доходы пойдут на покупку валюты, а не на финансирование новых расходов.

Цель новации – финансировать дефицит государственного бюджета за счет именно этих средств, а не за счет Резервного фонда государства, как было в 2015 и 2016 годах, из-за чего он сильно сократился. И наоборот, если вдруг цены на нефть упадут ниже 40 долларов за баррель, Минфин намерен уже продавать в соответствующих объемах валюту на российском валютном рынке.

Финансовые власти подчеркивают, что стремятся минимизировать влияние новых своих операций на валютный рынок. Действительно, заявленные Министерством финансов объемы выкупа валюты в первый месяц действия нового “правила” – на 6,3 млрд рублей в день в период до 6 марта – невелики. Это примерно 3-4% объема ежедневных валютных торгов на Московской бирже.

Тем не менее, многие экспертные прогнозы предполагают – в итоге – снижение курса рубля в течение года на 5-10%, тогда как другие прогнозы, наоборот, его как минимум сохранение примерно на текущих уровнях. При условии, конечно, если не случится неких новых внешних шоков – вроде резкого падения цен на нефть или каких-то геополитических.

Но как именно целенаправленные операции правительства на нем могут повлиять на курсообразование рубля в ближайшие месяцы? Об этом мы говорим с директором Института стратегического анализа российской аудиторско-консалтинговой компании ФБК (“Финансовые и бухгалтерские консультанты”) Игорем Николаевым:

– Мне ближе прогнозы, что курс рубля снизится не менее чем на 10%. По нескольким причинам. Во-первых, такое снижение фактически заложено в законе о Федеральном бюджете на 2017 год. Среднегодовой курс в нем – примерно 67 рублей за доллар. А это – важный параметр бюджета с точки зрения того, будет ли он выполнен по доходам. И действительно, чтобы выполнить бюджет без рисков, необходим более низкий, чем нынешний, курс рубля – в районе 67–67,5 за доллар.

Есть, впрочем, и другие факторы, которые позволяют прогнозировать ослабление рубля. Не будем забывать о президентских выборах в следующем году. Может быть, и не “хотелось”, чтобы рубль “слабел”, но выполнение бюджета здесь приобретает особое значение. Так что прогноз – да, нас ждет ослабление рубля примерно на 10%.

​– ​Главная идея “временного бюджетного правила” – финансировать дефицит госбюджета именно этими “дополнительными” доходами от продажи нефти (если она стоит более 40 долларов за баррель), а не тратить на это, как до сих пор, резервные фонды. Однако и собственные расчеты Минфина, опубликованные в конце января, фактически предполагают девальвацию рубля примерно на 10% к нынешним уровням. Более того, в уже принятом законе о госбюджете на следующие два года заложен средний курс российской валюты к доллару примерно в 69 и 71 рубль соответственно. А это уже на 13–16% ниже текущих уровней…

– Думаю, Минфин будет ориентироваться в этом году именно на 67,5 рубля за доллар и реализовывать “временное правило”. Ведь если мы к президентским выборам гордо заявим, что резервы сохранили, а сохранили благодаря именно “временному правилу”, то это уж точно можно будет записать в актив Минфину: мол, и резервы – сохранены, и бюджет – выполнен. Да, обменный курс рубля будет чуть ниже, но в общем такой, который уже не сильно шокирует избирателей.

​– ​Еще в начале 2015 года Банк России отмечал, что девальвация рубля на каждые 10% приводит к дополнительному росту инфляции в стране на 1–1,2 процентного пункта. Примерно такие же расчеты приводят многие независимые эксперты и сегодня – дополнительные 1,2–1,3%. Если исходить из снижения курса рубля на 10% в этом году, то речь фактически идет сразу о трети “целевой” для Центрального банка инфляции в 4% в год. Стало быть, в этом случае она становится нереальной?

– На мой взгляд, действительно, достижение 4%-ной инфляции в 2017 году – нереальная задача. Но я понимаю, почему, несмотря на всю риторику, и Минфин, и, похоже, Банк России довольно спокойно относятся к тому, что если из-за их выхода на валютный рынок инфляция и ускорится, то лишь незначительно. Пусть это будет 5% или 5,5% инфляции за 2017 год, их это сильно не беспокоит и – не без оснований. Действительно, для населения в целом (многие-то не верят и этим цифрам!) вырастут цены на 4% или 5,5% – большого значения не имеет. А то, что 4%-ная инфляция в 2017 году становится, как я считаю, нереальной, мы в этом, думаю, скоро убедимся.

​– ​Еще осенью 2014 года Банк России отказался от политики “таргетирования” (target – цель, англ.) обменного курса рубля в пользу таргетирования инфляции – уже при “плавающем” курсе. Нынешнее “временное бюджетное правило”, по сути, возвращает таргетирование курса рубля, только раньше оно осуществлялось через “валютный коридор”, а теперь – через покупку или продажу валюты в зависимости от цены нефти. Получается, вроде, что от чего отказались, к тому же и возвращаемся? Пусть и по другой схеме…

– Думаю, что все-таки нет, к таргетированию курса рубля мы не возвращаемся. Все-таки именно инфляция, даже если она и не снизится пока до 4%, остается главной целью для Центрального банка. Но есть теперь и другие – дополнительные доходы для выполнения бюджета и для сохранения Резервного фонда. К этому и стремится сейчас Минфин, ну, и фактически Банк России оказывает помощь. Тогда как сам курс рубля здесь все-таки вторичен для Банка России.

​– ​Цены на нефть были и остаются определяющим фактором для курсообразования рубля. Однако “временное бюджетное правило”, как уже успели заявить некоторые представители правительства, позволит якобы снизить зависимость курса рубля от текущих колебаний нефтяных цен…

– Я не готов с этим согласиться. Просто потому уже, что невольно возникает вопрос: если “временное бюджетное правило” позволит, якобы, снизить эту зависимость, то почему некое “постоянное” бюджетное правило не позволило ее снизить? А ведь все было именно так! Как только цены на нефть в 2014 году упали, то, несмотря на любые “бюджетные правила”, и курс рубля тоже рухнул. Пока экономика остается “сырьевой”, пока именно этот сектор экономики остается главным с точки зрения и наполнения бюджета, и определения перспектив развития экономики страны, и особенностей самого этого развития, никакие “бюджетные правила” не станут тем инструментом, с помощью которого можно реально снизить зависимость курса рубля от текущих колебаний нефтяных цен.

​– ​Общий спрос на валюту в стране сегодня невелик: у населения резко упали доходы, импорт растет очень постепенно, да и платежи по внешним долгам компаний давно реструктурированы и потому теперь гораздо более умеренные, по сравнению с тем, что было еще полтора-два года назад. На ваш взгляд, именно этот фактор сколь значимым может оказаться для курсообразования рубля в 2017 году?

– Действительно, когда просто не на что покупать ту же валюту, то, естественно, она и в цене расти не будет. То есть не будет того самого спроса на нее, который толкал бы цену на валюту вверх и, соответственно, ослаблял бы рубль. Другое дело, что нет этих денег лишь у большинства населения. Тогда как есть группы, у которых эти рубли есть. Собственно, это самое меньшинство и определяет общую динамику накоплений рублевой массы у населения. Скажем, всего за год, с октября 2015-го по октябрь 2016-го, население в целом накопило (это прежде всего депозиты, естественно) 2,5 трлн рублей. И общие частные рублевые накопления в стране сейчас составляют примерно 17,5 трлн рублей. То есть реальные доходы населения падали, розничная торговля сокращалась, потому что потребительская активность была низкой, но одновременно рублевые накопления росли.

– Росли-то они прежде всего за счет владельцев наиболее крупных вкладов…

– Конечно, росли они у меньшинства вкладчиков. И статистика Агентства по страхованию вкладов это подтверждает: наиболее быстрыми темпами росли как раз крупные вклады – на суммы от 1 млн рублей до 5 млн рублей. И если допустим лишь, что цены на нефть вдруг вновь заметно упадут и вкладчики хоть немного “запаникуют”, пусть и не так, как было в конце 2014 года, то эти самые накопленные деньги выйдут, в первую очередь, именно на валютный рынок.

​– Если обратиться к последней по времени статистике Агентства по страхованию вкладов, за третий квартал прошлого года, то 43% общей суммы частных вкладов в российских банках приходится на долю вкладов свыше 1,4 млн рублей, то есть более 23 тысяч долларов – в пересчете по текущему курсу… Хотя средний размер частного вклада в целом по банковской системе страны оказался сразу в восемь раз меньшим, составив всего 164 тысячи рублей, то есть 2,8 тысячи долларов…

– Безусловно, копили именно те, у кого в принципе деньги есть. И, наверное, в этом случае они будут отнюдь не “последние” свои рубли пускать на валюту. Тем не менее, именно они могут повлиять на курс рубля – через собственный спрос на валюту. Если вдруг для этого “счастливого меньшинства” населения вновь станет непонятно, что же будет происходить с рублем, то эти люди, конечно, вновь начнут ее покупать. А это уже серьезно отразится на курсе рубля – в сторону его ослабления, – отметил в интервью Радио Свобода Игорь Николаев.