Новое – это хорошо забытое старое. Да, собственно, и забывать было нечего, ибо все эти как бы отошедшие в прошлое сценарии каждодневно воспроизводятся, это сейчас не история, а каждодневная хроника. Главный сюжет этих псевдоновостей – конец династии Романовых, кануны революции, насильственно вторгающиеся в нынешний день ровно через сто лет со времени этого падения. Появился еще один персонаж из давнишнего, но все еще не желающего сходить со сцены спектакля: фрейлина Анна Вырубова.

Это, конечно, Наталья Поклонская, заявившая, что начал мироточить бюст Николая Второго, установленный возле здания прокуратуры в Симферополе. Поклонская уже не в первый раз демонстрирует свою вполне истерическую преданность покойному государю. Всем памятно ее участие в шествии "Бессмертного полка" с изображением Николая Второго – она приписала его к сонму погибших участников ВОВ. Для нее этот несчастный монарх – чтимая, поклоняемая, моленная икона. Монархический энтузиазм Поклонской подвигнул ее еще на одно, уже прямо скандальное действие: она протестует против фильма "Матильда", оскорбившего ее тем, что там трактуется сюжет о любовной связи будущего императора, тогда еще наследника престола, с балериной Кшесинской – не может святой (Николай Второй ныне канонизирован церковью) состоять во внебрачных отношениях с морально сомнительной плясуньей. Для такого вывода априори не нужно и видеть этот фильм, который не только еще не вышел на экраны, но и не закончен, только еще монтируется. Но все же эти акции из ее недавнего прошлого ни в какое сравнение не идут с нынешней мистической одержимостью бывшего прокурора. Тут мы уже выходим за рамки действия законов природы, соприкасаемся – вернее, Поклонская соприкасается – со сверхъестественными феноменами. И Поклонская с готовностью подтверждает это: никакой ученый не может понять и объяснить того, что случилось с бюстом царя в Симферополе, говорит она в телеинтервью. Она верит в чудо и других призывает верить. Это говорит депутат парламента и бывший прокурорский работник, то есть человек, по характеру своей работы должный заниматься исключительно мирскими делами, вне какой-либо потусторонней мистики.

Не хватает только, чтобы Поклонская услышала голоса и, наподобие Жанны д’Арк, возглавила военное ополчение в походе на Донбасс или Киев. Но нам не нужно удаляться в чужеземную историю, достаточно русской, в данном случае куда менее воодушевляющей, чем французский героический эпос. И вот отсюда, из русского столетнего прошлого появляется уже отмеченная ассоциация: Анна Вырубова. Это фрейлина императрицы, ставшая ее ближайшей подругой, с ее именем связаны многие печальные обстоятельства жизни последнего царского двора. Прежде всего здесь возникает имя Григория Распутина. Вырубова осуществляла прямую связь императрицы с этим то ли пророком, то ли шарлатаном. В ее, Вырубовой, царскосельском доме происходили встречи императрицы с Григорием: принимать его открыто в царском дворце все же не могли. Болезненный, истерический мистицизм Вырубовой немало содействовал нездоровой атмосфере царского дома, обострял и углублял ее. В советской литературе и кинематографии Вырубову нередко представляли как умелую интриганку, использовавшую свою близость к царской семье для обделывания темных и вполне земных делишек. Это неверно. Вырубова была, скорее, юродивой, ни в малой мере не способной к каким-либо реалистическим действиям. Использовали Распутина в своих корыстных целях (а это было) совсем иного склада люди. Жульнической интриганкой Вырубова совсем не была, она была блаженной. И вот именно ее напоминает Наталья Поклонская.

Появление таких людей в эшелонах власти, создаваемая ими оккультная атмосфера есть вернейший признак упадка и распада власти, государства, господствующего режима. Это не к добру, это признак конца. Противостать этому процессу схождения с рельсов не могут никакие прагматики и бизнесмены. В действие вступили иррациональные силы. Поклонская, при всей ее заметности, отнюдь не главный показатель. Жизнь России – именно государственная жизнь – приобрела признаки зловещего фарса, в ней не могут найти своего места здоровые силы, наступило время не только жуликов, но шутов, гаеров, зловещих чудаков. Параллели с кануна царского режима можно множить. Даже амплуа и вакансия Распутина не пусты: достаточно вспомнить "хирурга" Залдостанова. От реальности переходят к фантомам: строят модель Рейхстага для тренировки будущих бойцов (как всегда, генералы готовятся к прошлой войне). Министр вооружений объявляет целью завоевание Луны к 2030 году, тогда как с палубы авианосца падают не способные взлететь самолеты. Спикер Думы, заявивший, что парламент не место для дискуссий, поддерживает шарлатана, обещающего облагодетельствовать человечество чистой водой и бесплатными драгметаллами. Самого высокого ранга чиновник таинственными инструментами измеряет не менее таинственную ноосферу. И все это на фоне длящегося наступления церкви, требующей не только Исаакиевский собор, но и место под строениями Океанографического института, а заодно норовящей изгнать из скромного жилища престарелого инвалида войны.

Блок написал однажды: я не пойду на службу в Исаакиевский собор, потому что не могу различить, где поповская нагайка и где жандармская епитрахиль. Но историческая трагедия России ныне приобретает все черты фарса.

Понятна причина такого сдвига. Русская жизнь лишилась внятной перспективы, перекрыты пути ее естественного развития, блокированы самодеятельные общественные силы. Страна лишена будущего – и потому закономерно повернулась в прошлое. Все двинулось вспять. Причем не в реальное прошлое (сейчас бы реальность России в 1913 году!), а в воображаемое, искусственно сконструированное, сымитированное. Все "понарошку", несерьезно, все игра, бездарная игра. Даже Крым, даже Донбасс, с настоящими убийствами – нереальны, искусственны, придуманы. Это самый настоящий невроз: непроясненные, вытесненные травмы обречены на бесконечное воспроизведение невротического симптома.

Невротический симптом – всегда компромиссное образование: он дает символическое удовлетворение вытесненных влечений, причиняя в то же время реальные страдания. Невроз всегда есть имитация, но болезненная: за непотребные фантазии пациент платит полной мерой житейских неудач, душевной инвалидностью.

Анна Вырубова была реальной калекой: она в 1915 году попала в железнодорожную катастрофу и всю оставшуюся жизнь (умерла в Финляндии в 1964 году) ходила на костылях. Наталья Поклонская искалечена душевно, она жертва российской исторической катастрофы, которая случилась, вопреки известному заявлению, не в 1991-м, а в 1917 году. Способность к таким сильным реакциям говорит в пользу человека, свидетельствует, если угодно, о чистоте души. Невротик – не конченый человек, наоборот, он способен выздороветь, но при одном условии: ему нужно рассказать правду о его прошлом, вытащить на уровень сознания болезнетворный симптом. И тогда он исцелится, перестанет нуждаться в костылях, как ни называй этот костыль – Ленин-Сталин или даже Николай Второй.