К 80-летию наиболее массовых сталинских репрессий, украинский научный журнал "Из архивов ВУЧК-ГПУ-НКВД-КГБ" начал публикацию исследования о сотрудниках НКВД – организаторах и исполнителях Большого террора. До недавнего времени, из-за закрытости архивов, эта информация была недоступна.

Авторы спецвыпуска украинского журнала "Из архивов ВУЧК-ГПУ-НКВД-КГБ" во вступлении подчеркивают, что поиск виновных, помимо Сталина и его приспешников, необходим для покаяния, через которое прошла, например, Германия после Второй мировой войны благодаря Нюрнбергским процессам, позволившим не просто предъявить обвинение реальным убийцам и тем, кто отдавал приказы, но и понять, что заставило людей стать частью машины террора.

"Все это резко отличается от того, что происходило в Советском Союзе, – говорится во вступлении к изданию. – Там не было ни поражения в войне, ни связанной с ним послевоенной оккупации союзными державами, что привело бы к подрыву и делегитимизации сталинского режима. Напротив, победа в войне подняла "величие" Сталина на новую высоту. Генералиссимус выиграл, создав новую разновидность наследия – альтернативное прошлое, которое послужило легитимизации последующих советских руководителей и оказалось крайне полезным для использования Владимиром Путиным".

Чтобы найти виновных на местах, украинские историки воспользовались коротким периодом, с 1938 по 1941 годы, когда вместо устраненного с поста НКВД Николая Ежова был назначен Лаврентий Берия и появился приказ № 00762, согласно которому ликвидировались печально известные "тройки", выносившие решения по сфальсифицированным делам. Именно после этого приказа началась чистка внутреннего аппарата НКВД. В Советском Союзе тогда отстранили от работы 7372 человека. Это 22 процента общего оперативного состава. 937 сотрудников были арестованы и некоторые из них получили длительные сроки заключения, даже смертные приговоры.

Дела, заведенные на так называемых палачей НКВД, которые проходили по статье "нарушение соцзаконности", стали объектом внимания украинских историков. Они позволяют воссоздать механизм уничтожения людей, появившийся во время Большого террора, говорит украинский историк Олег Бажан:

– Благодаря этим делам можно воссоздать психологический портрет палачей, изучить, почему они ими стали, руководствовались ли они в своих действиях приказом, злым умыслом или совершали нечеловеческие преступления по личной инициативе. Это новый срез, который дает нам возможность полнее изучить природу Большого террора. Эта информация была до недавнего времени засекречена, а теперь становится достоянием общественности.

В спецвыпуске журнала приводятся примеры ужасающих бесчинств, которые творились в застенках НКВД в разных регионах Украины. Например, в житомирском управлении НКВД, когда провели расследование и проверку чекистов, принимавших участие в казнях, выяснилось, что были неоднократные факты издевательств на сексуальной почве. Заместитель начальника житомирского НКВД вместе с подручными убивал 72-летнюю женщину железными ломами ради наживы, чтобы она сказала, где прячет золото. Известно дело начальника уманской тюрьмы Самуила Абрамовича, который зарабатывал на репрессиях: забирал домой после расстрелов одежду расстрелянных, выбивал рукояткой пистолета золотые зубы. Обвинительное заключение по его делу было построено на том, что он создал в тюрьме преступный бизнес, зарабатывая на заключенных: посылал их на полевые работы, а взамен получал лично для себя от сельхозпредприятия вино и продукты. За все эти преступления ему дали всего лишь три года лагерей.

Теперь нам стало известно об еще одном деле, в Киеве. Водитель машины, который подвозил репрессированных к стенам внутренней тюрьмы НКВД, получал вознаграждение в виде одежды расстрелянных, которую потом продавал в одном из киевских магазинов. При этом его сначала арестовали, а потом пожурили и отпустили. К исполнителям смертных приговоров советская власть относилась с благодушием, прощала грехи и наказывала нестрого.

– Вам также удалось найти документы личных дел всех комендантов НКВД УССР, которые непосредственно организовывали исполнение смертных приговоров. Сколько было этих штатных палачей, что это были за люди?

– С 1933 по 1941 годы пост коменданта НКВД УССР занимали семь человек. Сменяемость была частая, но во времена Большого террора кадровые пертурбации были повсеместные, не только на этих должностях, но и что касается начальников областных управлений, различных отделов, и т.д.

Как правило, это бывшие красноармейцы, которые принимали участие в Гражданской войне, те, кто вступили в партию, но потом совершили, например, убийство по неосторожности или хозяйственные преступления. За это их либо исключили из партии, либо им был сделан выговор. Они понимали: чтобы остаться в системе, нужно выбирать для себя грязную работу и таким образом продемонстрировать свою лояльность советской власти. Это то, что бросается в глаза. Все они, как правило, люди невзрачные, нужно сказать, что у них обычно присутствует тяга к обогащению, хотя не у всех, но тем не менее многие из них были причастны к распродаже имущества репрессированных. Были среди них и садисты, например, как Тимошенко в житомирском НКВД: там не только стреляли в затылок, а могли умертвить человека при помощи металлических палок, были случаи, когда умертвляли паяльной лампой (это была месть тем, кто пытался убежать). Или есть пример уманской оперативной группы: там глумились над трупами женщин после расстрела. Общая картина складывается неприглядная.

Мы хотели узнать, кто среди этих комендантов был рекордсменом по убийствам "врагов" советской власти, но не каждый из них сообщал об этом. Известен Блохин, генерал-майор на Лубянке, который расстрелял более 10 тысяч человек, а в Украине такие данные очень редко указывались в послужном списке. Известен только один человек, Наум Турбовский, который был комендантом в Днепропетровске. В его характеристике написано: он лично подсчитал, что расстрелял 2100 человек. Он этим бахвалился, всем рассказывал и это есть в документах.

В остальных случаях количество расстрелянных не указывается: просто был комендантом, и все. Например, начальник внутренней тюрьмы НКВД УССР – Иван Нагорный – один из тех, кто руководил командой чекистов, занимавшихся расстрелами во время Большого террора, всегда уходил от вопросов касательно расстрелов, а когда его привлекли в качестве свидетеля во время рассмотрения дела о распродаже вещей репрессированных, он не говорил об этом даже на суде, а использовал фразу "в 1937-м у нас было много работы". То есть скрывал то, чем непосредственно занимался.

Если изучить биографии штатных палачей НКВД, то после 1938 года эти люди, видимо, психологически не выдерживали, и их переводили на другие должности. Карьерного роста они обычно не получали, в основном их переводили на разные должности в тюремной структуре.

– Но некоторых комендантов НКВД УССР привлекали к суду…

– Да, но не всех. Никто из них не понес ответственности за быковнянскую трагедию, хотя причастны они были. В поселке Быковня было найдено больше всего останков расстрелянных органами НКВД в Украине. Как правило, это были убитые в Киеве. На сегодняшний день установлены имена почти 20 тысяч репрессированных, которых тайно хоронили в этом месте. К ответственности никого не привлекли, но их, как говорится, бог покарал. Александр Шашков, который в 1937–1938 годах исполнял обязанности коменданта, застрелился во время Второй мировой войны, чтобы не попасть в плен. Застрелился и Иван Нагорный, заместитель коменданта НКВД УССР с 1934 по 1937 годы. К ответственности был привлечен комендант житомирского НКВД, но дело построили вокруг того, что были скрыты факты репрессий и его судили за должностные преступления. Но вообще мало кто из палачей проходил по каким-то статьям, потому что этих людей очень ценило руководство, так как непросто было отобрать людей на эти должности.

– Изучив архивы, знаете ли вы о ком-либо из комендантов или тех, кто входил в расстрельные команды, кто до сих пор жив? Можно ли надеяться, что их привлекут к суду, как это происходит, например, в странах Центральной Европы?

– Их всех уже нет в живых, потому что годы их рождения – это 1900 и ранее. Тот комендант, который, как я уже говорил, расстрелял более двух тысяч человек, родился в 1896 году. Их нет в живых, но их ждет суд истории. Собранную информацию об этих людях и их деяниях можно использовать в будущем во время подготовки к широкому общественному суду над сталинизмом и преступлениями советского режима. А сейчас она нам нужна, чтобы понять, что такое Большой террор. Много написано о массовых операциях НКВД – "немецкая операция", "польская операция", репрессии против кулаков... А кто были их палачи? Сегодня практически ничего неизвестно.

– Помогли ли новые данные из архивов найти неизвестные места захоронений или узнать что-то о репрессированных?

– Можно установить, где происходили пытки, в каких помещениях, можно понять, где были расстрелы. В некоторых делах указывается место, куда вывозились тела и где есть захоронения. Тем не менее это упоминается вскользь, потому что, как правило, этот вопрос не сильно интересовал следователей. Есть такие упоминания: "мы вывозили тела на местное кладбище" или "закапывали на территории районного или областного управления НКВД". Но это ниточка, за которую можно уцепиться, чтобы дальше разматывать клубок.

В документах я нашел, что, например, в Запорожье трупы сбрасывали в выгребную яму, и потом, когда отделение переезжало в новое помещение, ее забетонировали и на том месте вырос заводской цех. Это можно восстановить только по допросам, которые сохранились в архивах, и которые делались по горячим следам, в 1939-1940 годах, а не в 1956-м.

– Вы рассказываете, что люди убивали тысячи людей, нет ли в документах упоминаний о том, как это сказывалось на их психическом здоровье?

– Я тоже хотел это проследить, но такое встречается редко. Только, наверное, если есть рапорт с просьбой освободить с занимаемой должности, можно косвенно об этом говорить. Не исключено, что такие документы изымались и не подшивались к личному делу. Никаких упоминаний нет. Нет таких упоминаний, о которых писал российский исследователь Алексей Тепляков, что сибирские коменданты спивались. У нас я пока такой ниточки не видел.

– Аналогичные документы в России до сих пор остаются засекреченными?

– Думаю, да. На мой взгляд, Алексей Тепляков опирался на мемуары. Хотя я не исключаю, что, раз он писал о машине террора в Новосибирске, то мог использовать и дела, заведенные на тех или иных чекистов и, наверное, там он и нашел упоминания о том, как происходящее действовало на психику этих людей.

– А в общем, видимо, машина террора работала одинаково и в советской России, и в советской Украине?

– Думаю, одинаково. Конвейер смерти в Сибири или Якутии, на Кубани или в Украине был одинаковым. Почерк был один и тот же. Хотя на сегодняшний день не найдено ни письма, ни инструкции, в которых бы говорилось как нужно исполнять смертные приговоры. Как правило, убивали людей с десяти вечера до утра, чтобы успеть сделать захоронение на кладбище или на каком-то секретном объекте, который был отведен для НКВД.

Обычно сами чекисты определяли, из какого оружия им стрелять. Старались, чтобы все было засекречено. Когда я занимался массовым захоронением в Быковне и искал документы, которые подтверждали бы, что именно там НКВД прятало трупы расстрелянных, оказалось, что все делалось тайно и в документах нигде не отражено. Более того, до 1937 года, пока для спецопераций НКВД не выделили два участка быковнянского леса, всех расстрелянных хоронили на территории Лукьяновского кладбища. Этими захоронениями занимались и местные гробовщики – сотрудники кладбища. Когда было определено новое место для массовых захоронений, этих гробокопателей расстреляли: было сфальсифицировано дело, что якобы сотрудники кладбища организовали фашистскую организацию, всех репрессировали. Остался жив один человек – дворник, который давал показания в 1956 году, когда родственники стали выяснять, что в реальности случилось с их мужьями и братьями. Его тоже пытались включить в эту выдуманную организацию, вызывали на допросы, но он, видимо, сообразил, и сказал, что приходил подметать утром и никого не видел. Это его и спасло.

– Неужели, вопреки секретности, информация о происходящем не просачивалась? Ведь были убиты сотни тысяч людей по всей стране.

– Если говорить о Быковне, то информация стала распространяться только после того как 19 сентября 1941 года в Киев вошли войска Гитлера и в оккупационной прессе напечатали, что обнаружены секретные захоронения жертв сталинских репрессий. Тогда люди ринулись искать своих родственников. Но после того как вернулась Советская власть, те, кто распространял информацию о Большом терроре, получили сроки, их выслали за много тысяч километров от Киева, чтобы больше никто ничего не узнал.

В 1960-х годах обнаружили детей, игравших в футбол черепами в быковнянском лесу, пришлось создать государственную комиссию, чтобы понять, кто там похоронен и что это за неучтенное кладбище. Я смотрел документы этой комиссии, и они свидетельствуют, что все делалось для того, чтобы спрятать все концы в воду.

Была установка: говорить, будто там похоронены советские военнопленные, которые содержались в Дарницком концлагере. В итоге землю подравняли, а следующая государственная комиссия была учреждена в горбачевскую перестройку. Но и она пыталась не называть коммунистический режим виновным в этом преступлении. И только сейчас, при помощи археологических изысканий обнаружили, что там возможно были захоронены даже польские офицеры, так называемый катынский след, хотя хранящиеся в Киеве документы об этом не свидетельствуют. Скорее всего, это было прямое указание из Москвы, – рассказал украинский историк Олег Бажан.