Президент Путин встретился 20 апреля с Рамзаном Кадыровым. На президентском сайте выложено содержание беседы. Владимир Путин не задал Рамзану Кадырову ни одного вопроса о ситуации с геями в Чечне. Владимир Путин также не вспомнил об угрозах в адрес журналистов со стороны чеченцев. Гораздо важнее же обсудить разногласия Кадырова с Сечиным, для того и встретились, разумеется. Ну да, и еще о безопасности Росгвардии в Чечне не забыл: "Вопросы еще не все, видимо, решены. Но все они, безусловно, решаются, я вижу, что они решаются, и хорошо".

"Новая газета" с начала апреля пишет о том, что геев и тех, кого подозревают в нетрадиционной сексуальной ориентации, в республике преследуют, помещают в тайные тюрьмы, пытают и убивают. Вслед за "Новой газетой" свидетельства преследования геев в Чечне опубликовала "Медуза".

Журналистам начали угрожать, в том числе на официальном уровне, в частности устами советника главы Чечни Адама Шахидова, назвавшего журналистов "врагами нашей веры и нашей родины". Лидеры общественного мнения Чечни вынесли свой вердикт: "Ввиду того, что нанесено оскорбление вековым устоям чеченского общества и достоинству мужчин-чеченцев, а также нашей вере, мы обещаем, что возмездие настигнет истинных подстрекателей, где бы и кем бы они ни были, без срока давности". Все эти выступления широкого освещались чеченскими СМИ, были показаны по телевидению, выложены в интернете. "Эхо Москвы", поддержавшее коллег, также попало в группу риска. Муфтий Чечни с присущим богослову изяществом высказался о журналистах так: "Я их людьми не хочу называть. Эти существа могут воспринимать резолюцию как им угодно. Я знаю одно: эти люди ответят, и еще как ответят!"

Это прямые угрозы. Заметьте, не со стороны террористов, ИГИЛ или "Аль-Каиды". Угрожают такие же граждане России, как мы с вами, как журналисты "Новой" или "Эха", как геи или не геи. Угрожают не из-за границы, а в границах Российской Федерации. Но Чечня живет по каким-то своим законам, по своим законам преследует тех, кого считает нужным преследовать (самое простое: объявить, например, гея террористом), выносит внесудебные приговоры тем, кого считает своими врагами, приводит эти приговоры в исполнение, в том числе и за пределами республики. Только наивный отнесется к публично высказанным угрозам из Чечни как к нелепости. Потому что мы уже хоронили тех, кто не нравился чеченцам.

Когда случился теракт в "Шарли Эбдо", редакцию переместили в другое здание, ее адреса теперь нет ни в одном справочнике, потому что террористы не отменили свой приговор сотрудникам газеты. Место, где они сейчас работают, – тайна. Сотрудников газеты охраняют. Государство озабочено их безопасностью. Глава Российской Федерации не прижал к стенке главу Чечни вопросом: "Что вы творите? Вы что, в другой стране живете?" Он отлично понимает, что в Чечне есть один закон, и он называется Рамзан Кадыров. Но в том-то и дело, что Рамзан Кадыров важнее для Владимира Путина, нежели Конституция, не говоря уже о жизни геев или журналистов. Не важно, что мы это уже давно поняли. Важно, что Кадыров знает, что он стоит выше закона. И когда я говорю "чеченцы", то имею в виду режим Кадырова, разумеется, и тех, кто слепо ему служит.

Я пишу эти очевидные вещи, потому что мне кажется, что каждый голос в этой ситуации важен. Не вижу никакой разницы в угрозах террористов и угрозах, звучащих из Чечни в адрес журналистов, – "возмездие", "враги нашей веры". Они даже сформулированы примерно одинаково. Я знаю, в какой невыносимой обстановке живут гомосексуалы на Северном Кавказе. Я рада за тех своих друзей, которым удалось уехать. Они вынужденно теряют не только родину, но и родню, которая отторгает их по убеждению ли, или потому, что бытующее пещерное общественное мнение оказывается сильнее родственных чувств. Рано или поздно эта тема должна была появиться в наших независимых СМИ. Никуда не деться. Она есть. Она страшная. Непонятно, как об этом писать, чтобы не навредить, не подставить, не рисковать чужими жизнями. Непонятно, как об этом можно не писать. Непонятно, как защитить взявшихся за тему коллег.

ЛГБТ, прошедшее свой сложный путь и давно уже принятое цивилизованным миром, отторгается в первой четверти XXI века в России, и не только Чечней. Фундаментализм мусульманский и православный уютно прильнули друг к другу. Первым кажется оскорбительным само предположение, что случаются геи и среди мусульман, а уж живой гей-мусульманин – это несмываемый позор, от которого понятно, как надо избавляться. Вторым кажется прикольным ограничить доступ гомосексуалов в более чем светское место – в булочную, например. Типа: в мою булочную ты, гад, ходить не будешь. Так решил православный предприниматель Герман Стерлигов и повесил вывеску "Пидарасам вход запрещен", "украсив" свои магазины в двух российских столицах.

Не очень понимаю, как сотрудники господина Стерлигова будут идентифицировать правильных и неправильных, с точки зрения хозяина, клиентов. Не вполне понимаю, какой именно смысл господин Стерлигов вложил в вышеупомянутое слово, которое, как известно, в русском языке многозначно. Может, он, как товарищ Хрущев, не любит художников. Но точно понимаю, что такая вывеска в городе не проблема Стерлигова, который, в конце концов, имеет полное право сойти с ума. Это проблема властей города, где такое замутил предприниматель. А также проблема общественного мнения, которое в лучшем случае брезгливо отворачивается. Может быть, кто-то в Москве или Петербурге пришел выразить господину Стерлигову свое фе? Это проблема толерантности к нетолерантному, которая может добавить еще пару магазинов с запретом входить евреям, например, или чернокожим, или понаехавшим, или католикам, буддистам, мусульманам и прочим иноверцам. Если народу и власти это по вкусу, то чего уж.

Честное слово, я пишу все это и время от времени сама себе говорю: но ведь этого всего не может быть. Сижу в кафе в самом знаменитом гейском квартале Парижа и пишу не о мусульманской стране строгого режима. Я пишу о России, где убивают геев, угрожают журналистам за то, что они пишут о том, что убивают геев, а в моем родном городе красуется вывеска см. выше. И этот разрыв не перепрыгнуть, не смахнуть как муху с экрана. Дело не только в том, что Россия оказывается по ту сторону цивилизационного конфликта вместе с мракобесами. Этот конфликт существует внутри страны, и он в итоге разорвет ее.

Наталия Геворкян – журналист

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции