Калужский 11-классник Александр Васильев подал заявку на проведение митинга против коррупции и поборов в образовании, а также неудобных условий для обучения в школах и университетах. Согласовать митинг в центре Калуги на Театральной площади местные власти отказались, предложив альтернативное место подальше. Предлог нашелся классический: якобы ранее это место было занято другой инициативной группой.

– Я подал заявку 2 мая, в начале 9-го утра пошел в городскую управу специально раньше всех заявлять митинг на Театральной площади, чтобы никто раньше меня не смог подать. Мне пришел ответ, что место уже кем-то занято. Я не понимаю, как это физически было возможно, и человек из управы мне на это не ответил ничего, – рассказывает Александр Васильев. – Спросил, что там будет за мероприятие, но он сказал: "А я имею право не отвечать на ваши вопросы". Отправили меня в сквер Жукова. Не так далеко от центра, но я знаю прекрасно, как житель Калуги, что там много людей не ходят, как на нашей главной площади. Но выхода нет, буду проводить там, где мне согласовали.

29 апреля, еще до подачи уведомления, с Сашей и его мамой в кабинете завуча провел беседу человек, представившийся как Мишин Михаил Валерьевич, помощник министра образования Калужской области. Разговор носил предупредительный характер.

– Он хотел меня предостеречь или уведомить о возможных последствиях, – вспоминает Александр. – Рассказал мне про какие-то списки, про то, что могут быть какие-то провокации. Не обошлось и без Алексея Навального, хотя мой митинг с политикой вообще никак не связан, он о проблемах образования. Я устал уже всем говорить, что Навальный здесь ни при чем. Но, видимо, Мишину этому очень нужно было упомянуть Навального, поэтому он сказал: ты – пушечное мясо, что мне приходят инструкции из Москвы, что на таких, как я, зарабатывают деньги.

– Эта беседа как-то повлияла на настрой?

– Честно говоря, нет. Я все-таки твердо решил проводить это мероприятие. Не знаю, откуда этому человеку стала известна информация, я ведь тогда даже заявление не подавал. Откуда он об этом узнал и почему именно со мной пошел говорить? Я же не самый главный, у нас инициативная группа, достаточно большая, много ребят. Но нет, меня не заставила эта беседа изменить мнение.

– Как появилась идея провести митинг?

– Я заканчиваю школу, делаю выводы. Это сфера, в которой я много лет варюсь и еще буду вариться, поэтому могу о ней судить. И вот решил высказать свое мнение. Решил организовать митинг, потому что видел много проблем. Лично в моей школе с подобным я не сталкивался. Но стал общаться сначала со своими друзьями, потом с людьми из других школ, узнавал их мнение. Потом как-то выделились основные группы проблем, которые есть в школах, в университетах, в колледжах. И можно уже было какие-то тезисы выставлять на проведение публичного мероприятия. В основном вокруг меня были люди, которые со мной мыслят в одном русле, были те, кто готовы были вместе работать, проявляли инициативу, люди с активной гражданской позицией. А потом, когда мы уже начали тему эту поднимать, готовиться к митингу, потихоньку начали приходить новые люди, и у нас сформировалась инициативная группа. Там есть и студенты, и школьники, и просто люди, которые хотят поучаствовать в этом.

– Какие конкретно претензии у школьников, у студентов?

– Что касается школьников, это в основном учебные планы у старшеклассников. Потому что люди в старших классах зачастую сталкиваются с тем, что у них нет, допустим, профиля с теми предметами, по которым они будут ЕГЭ сдавать. И несколько лет по много часов приходится не нужные человеку предметы учить, а чтобы сдать нужный предмет, уже приходится репетиторов нанимать. У меня в школе этой проблемы нет, потому что установлен индивидуальный учебный план. Есть какие-то важные предметы, которые должны быть, а все остальные ты можешь так, чтобы хорошо подготовиться к ЕГЭ. У нас все-таки обязательное обучение до 9-го класса, а 10–11-й классы люди уже работают сами на себя, на будущее поступление в вуз. Так почему бы им не предоставить для этого более благоприятные возможности? Дальше это, конечно же, коррупция. Это когда, например, ты можешь заплатить за оценку или, когда ты из 9-го в 10-й переходишь, тебе нужно дать денег директору, чтобы попасть в хороший класс. В школах есть такие проблемы, но их не так много, в основном это все-таки колледжи и вузы, там с коррупцией вообще все обстоит очень плохо.

У нас в Калуге множество людей знают о том, сколько стоит в Бауманском институте закрыть сессию. Мне студенты говорили, что математика стоит 40 тысяч рублей, другие предметы подешевле. Я просто не понимаю, если эти проблемы так широко обсуждаются, почему они до сих пор не решены? Почему люди так смело берут взятки, почему так происходит? И как это можно было бы решить? Этот человек из Министерства образования сказал мне, что, возможно, люди наверху о чем-то не знают, а я не понимаю, как об этом можно не знать? Если мне, чтобы об этом узнать, нужно было просто спросить, неужели в Министерстве образования люди не могут об этом разузнать? Я в это не верю.

– Как на вашу инициативу отреагировали в школе? Что говорят одноклассники, учителя, администрация?

– Все меня поддерживают: и одноклассники, и учителя, с которыми мы по этому поводу разговаривали, тоже за. Даже директор сейчас приехала из отпуска, со мной поговорила, и она тоже на моей стороне.

– Как думаете, они пойдут на митинг?

– Не знаю, они все-таки бюджетники... Если захотят, то пойдут.

– А что говорят ваши родители?

– Родители всегда давали мне свободу действий, наперекор мне никогда не шли. Мама просто сказала мне, чтобы я был осторожнее.

– Как идет подготовка к митингу?

– Полным ходом. Мы предлагали людям листовки распечатывать, сделали бланк для записи тех, кто захочет выступить. В первую очередь, спикерами будем я и ребята из моей группы, но мы также будем давать слово тем, кого и не знаем. В пятницу-субботу думаю пойти раздавать листовки, чтобы агитировать людей. Большинство ребят, которых я жду на митинге, студенты и старшеклассники. Родители не такие активные, как молодые люди. Они тоже придут, но в основном будут школьники и студенты. Я разговаривал с родителями некоторыми, с педагогами говорил. Родители тоже меня поддерживают. Например, в одной школе директор собрал родительский комитет и стал про меня говорить: "Вот, мальчик создал нам проблемы, организовывает митинг..." Одна из родительниц меня защитила, я с ней потом по телефону говорил, она мне сказала, что поддерживает, что я делаю всё правильно. И неоднократно мне уже это говорили более взрослые люди. То есть поддержка у меня будет не только от студентов и школьников.

Я изучал комментарии на разных информационных ресурсах, смотрел, что люди пишут. Негативных комментариев минимум, в основном положительные. Я думаю, что эта проблема массовая вообще для России. Просто этот митинг касается моего региона, и я как раз на его примере хотел показать, как нужно о таких проблемах говорить, как должно гражданское общество высказывать свое мнение. Как я понимаю, гражданское общество – это общество, в котором люди друг друга слышат, и государство слышит людей. Так почему бы не показать пример другим регионам, как это должно происходить?

– Название вашей группы – "Коррупции не место в образовании". К кому этот месседж обращен?

– Я думаю, что коррупцию должны устранить те органы власти, которые этим занимаются, чьей работой это является. Мы можем как-то посодействовать власти, направить какие-то письма, запросы, провести проверки, например, в школах, в учебных заведениях. Я работаю строго в рамках закона и могу применять только те рычаги, которые не противоречат Конституции.

– В Калуге антикоррупционная тема поднималась 26 марта в рамках всероссийских митингов "Он вам не Димон". Вы там были?

– Акция у нас была. Кто-то подавал заявление, насколько я слышал, на проведение митинга, его не согласовали, поэтому люди просто собрались и молча стояли на Театральной площади. У нас человек 250–300 вышли. Я тоже там был, посмотрел, какие люди туда пришли, о чем говорили. Там были не только люди, которые поддерживают именно Навального, его политику, а там были те, кого затрагивает эта проблема, а она затрагивает многих. Обсуждали, переговаривались, знакомились. Были и задержания, но задерживали людей, которые с одиночными пикетами стояли. Моему знакомому, например, пришла повестка в суд за то, что он стоял с плакатом. Против него выдвинули обвинение, что он мешал женщинам с колясками пройти, что-то такое придумали и оштрафовали на 12 тысяч рублей. А одиночный пикет, насколько я знаю из 54-го федерального закона, может быть не согласован, можно просто прийти и стоять.

– Митинги 26 марта как-то повлияли на вашу гражданскую позицию?

– Нет, моя гражданская позиция была и до этого сформирована, до митингов 26 марта. Я думаю, сильно они ее точно не изменили.

– Требования участников антикоррупционных митингов по всей стране, несмотря на их массовость, не были выполнены. Почему вы решили воспользоваться именно такой формой протеста, как митинг, которая пока не вполне эффективна в стране?

– Я думаю, что митинг – он в первую очередь показателен. Митинг видят много людей. И он может побудить еще кого-то принять более активное участие, иметь более активную гражданскую позицию. Думаю, что такие митинги работают. Пусть и не на сто процентов, но почему бы и нет?

Политолог Константин Калачев говорит, что социальные сети как канал коммуникации позволяют легко найти единомышленников, а ценностные ориентиры молодежи связаны сейчас с запросом не только на образование и самореализацию, но и запросом на уважение и справедливость.

– Может быть, это действительно будет первое свободное поколение, в котором нон-конформизм получит широкое распространение. Но это предмет социологических исследований. По паре митингов судить сложно, – полагает эксперт.