Самая обсуждаемая персона последних двух дней - театральный режиссёр Кирилл Серебренников (собственно, вчерашние "Цитаты Свободы" тоже о нём).

Вчера Серебренников был оставлен в статусе свидетеля, с него взято обязательство о явке к следователю. Сочувствующие, тем не менее, готовятся к худшему.

Традиционно звучат напоминания о том, что уголовное дело - экономическое, а, стало быть, не всё так однозначно.

Илья Крамник:

Слушайте, а у нас как, политическая оппозиционность автоматом дает иммунитет от следствия и суда по обвинению в хищениях? Или пока мало "патриотов" задерживают, за оппозицию нельзя браться? Даже следствию, не говоря о суде?

Если второе, то один спецстрой (а там то все зашибись с патриотичными речами были) по масштабам на всю культуру потянет, можно еще кучу инцидентов порасследовать. Роту режиссеров этак притянуть, абы не батальон. Всех оттенков политспектра.

А если первое, то поподробнее, это интересно.

Андрей Новиков-Ланской:

Просто пытаюсь рассуждать. Нейтрально, отстраненно, непредвзято. Замминистра культуры обвинен в хищениях ("дело реставраторов") - никакой общественной реакции. "Ну, наверное, украл". Известный режиссер - икона либерального искусства - проходит свидетелем по делу о хищениях и сговоре с директором департамента того же Минкульта. Абсолютно идентичная ситуация, за исключением того, что пока нет обвинений. Но вся благородная общественность встает на дыбы. Господа, нужно быть последовательными: или вы все действия силовых структур подвергаете сомнению, и тогда нужно защищать и Пирумова, и Серебренникова. Или вы признаете равные возможности коррупции в обоих случаях. Но ведь нет. Действует не принцип "честный - вор". Действует принцип "свой - чужой". Подозреваю, что либеральные активисты даже приблизительно не понимают, о чем я говорю, в таких ситуациях сознание отключается. В любом случае, искренне желаю Серебренникову, чье творчество от меня предельно далеко, торжества справедливости.

Лев Новожёнов:

Сейчас такое удачное время, что если ограбить ювелирный, то всегда можно сказать, что боролся против преступного режима.

Леонид Бершидский:

Вообще, на мой взгляд, процентов 60 всех проблем у российских работников интеллектуального труда, от режиссеров до банковских клерков, -- от того, что они не отличают чистые деньги от грязных (или притворяются, что не отличают), а опасные деньги -- от безопасных. Соблазн ухватить слишком силен.

Егор Просвирнин:

Кремль опять всех переиграл, вот без шуток:

- Коррупция! Распил! Надо сажать сволочей, ворующих народные деньги!

- Надо. Вот Серебренникова и посадим.

- Эм, одного из немногих крутых режиссеров в России, сделавшего самый модный театр в Москве?

- Ну вы же сами призывали расправляться с подлыми воровайками народных денег, не взирая на чины и звания!

- (тяжелое молчание)

- Кстати, что там с балеринами Большого театра? Директорами библиотек? Шемякиным и Хворостовским? Будем, сука, бороть коррупцию, пока вам только и на "Карлсона" ходить останется. Карлсона, впрочем, тоже посадим. Да и Малыша. И Фрекен Бок. И эту, Астрид Линдрген.

- Она же умерла!

- Выкопаем и посадим! Мы услышали ваши мольбы, граждане, что опять не так? Хотели - получите, все для людей, все для возжелавшего борьбы с коррупцией народа!

Анна Наринская:

Моя мама не разрешает мне сравнивать теперешнее время с даже условным "37 годом". Говорит что это дурной тон и неуважение к погибшим тогда. Она, разумеется, права. Но в одном это сравнение работает - и сейчас, как и тогда, находится огромное количество желающих сообщить, что нет дыма без огня. Ничто никого не учит

Алексей Широпаев:

Напугать хотят не только одного Кирилла Серебренникова. Пугануть хотят, конечно, всю творческую интеллигенцию. А то, ишь ты, аплодировали Сокурову на последней "Нике". Вот Карабас-Барабас и решил щёлкнуть плёткой. А "экономический" повод у нас всегда найти можно.

Впрочем, "сделку со властью" разные комментаторы видят принципиально по-разному.

Александр Рыклин:

Да, да - я знаю.... Бюджетные деньги - это в определенном смысле общественная копилка, в которую все мы чего-то вкладываем, а потом по мере необходимости из нее достаем и тратим на общественные же нужды... В том числе, разумеется, на культурные программы...
Так бывает в государствах, которые не захватили бандиты. В государствах, которые захватили бандиты, все по-другому. В таких странах нет никакой общей казны, и если вы берете деньги из бюджета, то бандиты, что захватили вашу страну, уверены, что вы залезли им прямо в карман. Вот, они могли бы купить лодочку с два футбольных поля, или порадовать девочку свою новыми цацками, а приходится раскошеливаться на ваш гребаный театр! И, разумеется, бандит в бешенстве, когда он, вроде, помог человеку, бабла отвалил, а тот его еще и критикует и морду воротит...
Я никакой Америки не открыл, это все прописные истины. Когда берешь деньги у бандитов, наступают совсем другие риски...

Константин Крылов:

Тут все обсуждают некоего Кирилла Серебренникова, который украл сколько-то "гусударственных денег".

Я никак не пойму, что в данном контексте означает слово "украсть".

Насколько мне известно, государственные деньги в области искусства просто передаются неким лицам, чтобы те их распределили среди жоркой <сволочи> разных разновидностей. Которая занимается тем, что вкусно ест, сладко пьёт, живёт по заграницам, <занимается анальным сексом>, даёт друг другу премии и гранты, пишет доносы по 282-й и иным статьям, визжит про "русский фашизм", систематически оскорбляет и унижает русских людей, сладостно многонациональничает, а в последнее время ещё и украинцам потные яички культурно ухаживает. Ничего другого наше художественное сословие не делает. А если вдруг делает, покажите мне их труды, пожалуйста, которые не сводились бы к вышеупомянутому. Государство всю эту <сволочь> за этим и содержит - чтобы она бесконечно гадила и глумилась над хорошими людьми. В чём и состоит всё россиянское искусство.

Между тем, "Медуза" пишет, что уголовное дело выросло совсем не на экономической почве:

Уголовное дело, в рамках которого прошли обыски в «Гоголь-центре» и дома у режиссера Кирилла Серебренникова, было возбуждено по итогам прокурорской проверки. Ее начали после жалоб на «нецензурную брань, пропаганду аморального поведения и порнографию» в театральных постановках, созданных на бюджетные деньги. Об этом «Медузе» сообщил источник в министерстве культуры РФ.

Прокурорскую проверку провели в начале 2015 года, поводом для нее стало обращение фонда «Искусство без границ». Он устраивал выставку «На дне», в рамках которой демонстрировал фотографии резонансных спектаклей и указывал суммы государственных средств, выделенных на постановки.

В 2016 году фонд «Искусство без границ» получил президентский грант на «создание патриотического, творческого контента и приобщение к нему граждан». Сумма гранта — четыре миллиона рублей.

Борис Цейтлин:

К возбуждению дела о хищениях привели доносы о порнографии. В этом весь путинский культур-мультур и весь мордор как таковой.

Лев Оборин:

К сведению немногочисленных людей, которые думают, что, может быть, в самом деле там чего-нибудь это самое, суд разберет.

Михаил Виноградов:

Можно ли себе заподозрить, что креативные режиссеры экспериментируют с бюджетными деньгами? Да, это несложно себе представить.
Усиливает ли такие подозрения информация о том, что проверки начались не в результате выявления финансистами или там счетной палатой махинаций, а по доносу кретинов, пожаловавшихся на обнаженные тела и "издевательства над классикой"? Как-то не уверен, что да.

Кристина Потупчик:

Ну что я могу сказать. Недобитки шевелятся. Плохо понимают, что шантаж, провокации и неуклюжий перевод стрелок теперь у башен не шибко в цене. Жаль, что разменной монетой в их попытках напомнить о себе становится Кирилл Серебренников и один из самых самобытных театров Москвы

Но вообще защитников у Серебренникова много!

Григорий Ревзин:

Я был на спектаклях Кирилла Серебрянникова и я ими глубоко потрясен. После я еще месяца два ходил по городу и встречал мертвые души. Я знаком с Кириллом, хотя, увы, шапочно. Я считаю его гениальным человеком. Я не допускаю возможности, что его имя может стоять рядом с кражей денег. Я считаю, что люди, которые в настоящий момент допускают такую возможность -- от работников силовых органов до блоггеров -- или не понимают очевидного, то есть идиоты, или все понимают, но делают, то есть мерзавцы. Третьего варианта я не вижу.

Лев Шлосберг:

Уважаемый Кирилл, у Вас настали странные трудные дни, и к Вам пришли не за чем-то, а потому что - "по совокупности заслуг". И мы все это понимаем. Мы рядом с Вами и Вашими коллегами. Подлинная сила не прячется за людьми в масках. За людьми в масках прячутся террористы.
На той стороне, за фигурами в масках, - мёртвые души, без кавычек. Но божья искра в мёртвых душах никогда не поселится, потому как "гений и злодейство - две вещи несовместные".
Гениальность им недоступна, а злодейство - привычно.
Вы не одни. Мы рядом с Вами.

Роман Чистяков:

Выражаю свою полную поддержку Кириллу Серебренникову и всем, кто имеет отношение к "Гоголь-центру".
Любому, имеющему хотя бы частичку разума, совершенно ясно, что вся эта вопиющая ситуация, на самом деле, не имеет никакого отношения к вопросам финансов, это попытка чисто политической расправы над творческой интеллигенцией. Очередной звонок большого террора, который не просто близко, а уже стоит у наших дверей.

Наиболее точно, на мой взгляд, высказалась писательница Людмила Улицкая:
"Причем тут деньги? Кто у кого украл? Это у нас пытаются украсть все самое ценное, что происходит в нашей стране — культуру. Сегодня у страны ничего не осталось, кроме десятка талантливых людей, которых пытаются ошельмовать и заставить уехать из страны. Это борьба живых людей и мертвецов. И мертвецы побеждают… Джордж Оруэлл об этом предупреждал. Из 1984-го мы попали в 2017-й."

Власть даёт чёткий сигнал - любой, кто смеет публично высказываться о ней не в лакейском духе, в ком ещё не угасла иллюзия о свободе творчества и соблюдении хотя бы формально прав человека, будь он простым студентом или режиссёром с мировым именем, - каждый, мыслящий самостоятельно и говорящий правду, без пяти минут обвиняемый. Сфабрикованные дела у нас на любой вкус.

Первое, что пришло сегодня на ум - арест и обыск у Всеволода Мейерхольда в июне 1939 года, 78 лет назад. Чем закончилась судьба этого великого человека, мы помним.<...>

Ну, и теперь главное в этой истории. Многие руководители, в том числе в искусстве, стали сферой обслуживания системы. Которая теперь требует не просто лояльности, а стремится забрать у людей деньги, землю, собственность и жизнь. И любая попытка поднять голову карается очень строго.

Заключившие договор с дьяволом вынуждены платить сполна. Чулпан Хаматова, которая сегодня зачитывала обращение в поддержку Серебренникова (которое, безусловно, вызывает уважение к каждому, кто его подписал), недавно говорила, что между революцией и Северной Кореей выберет второе. Мысль материальна, желания исполняются. Северная Корея пришла, встречайте.

Да, именно Чулпан Хаматова зачитала обращение в поддержку Серебренникова. Полный текст публикует, среди прочих, "Новая газета":

Мы, коллеги и друзья Кирилла Серебренникова и театра «Гоголь-центр», потрясены сегодняшними событиями.

Кирилл Серебренников, один из самых ярких российских режиссеров, чьи заслуги признаны не только у нас в стране, но и во всем мире. Мы все знаем его как честного, порядочного и открытого человека. Работа талантливого руководителя и всего театра была прервана внезапным обыском.

Мы выражаем слова поддержки нашим коллегам и надеемся, что следствие будет проходить объективно и справедливо — без излишней жестокости к лицам, которых коснулось расследование, и не нарушит творческой деятельности театра, труппы и самого Кирилла Серебренникова.

Мы восхищены решением наших коллег из «Гоголь-центра», которые, несмотря на масштаб действий сотрудников правоохранительных органов, не намерены отменять спектакли.

Нас очень много: Евгений Миронов, Чулпан Хаматова, Олег Табаков, Марк Захаров, Сергей Гармаш, Алла Демидова, Алексей Агранович, Виктория Толстоганова, Яна Сексте, Анатолий Белый, Юлия Пересильд, Ксения Раппопорт, Евгений Стычкин, Александр Петров, Ирина Старшенбаум, Хаски, Екатерина Сканави, Елизавета Боярская, Марина Александрова, Нина Зархи из журнала «Искусство кино» и многие-многие другие.

Многих, впрочем, раздражают и некоторые подписанты, и сам язык заявления.

Аркадий Бабченко:

"Если выбирать между революцией и Северной Кореей, я выбираю Северную Корею" - это обращение, надо полагать?
Даже и стесняюсь спросить, чьи это слова.
Кто же это у нас ролики в поддержку Путина записывал.
Ну, все желания должны исполняться.
Северную Корею заказывали?
Распишитесь.

Карина Орлова:

Святая Хаматова просит за Кирилла Серебренникова.

Но если что, то пусть и собакам скормят, как в Северной Корее, ведь все лучше Северная Корея, чем революция.

Илья Клишин:

"Надеюсь, следствие пройдёт без излишней жестокости", — сказала вчера Чулпан Хаматова у Гоголь-центра. Вот это слово "излишней" и есть наша мера современного гуманизма. Не надо бутылкой, товарищ майор, давайте лучше по почкам, и если можно, не десять раз, а пять, спасибо

Александр Морозов:

боже, какое жалкое по содержанию заявление зачитала Хаматова. "без излишней жестокости..." и т.д. то есть просят все-таки "мейрхольда" не бить ногами и не мочиться ему в лицо на допросе, а провести следствие "объективно и справедливо"...

Николай Руденский:

"Мы выражаем слова поддержки нашим коллегам и надеемся, что следствие будет проходить объективно и справедливо, без излишней жестокости к лицам, которых коснулось расследование".
Это напоминает строки из поэмы Тимура Кибирова:
"Ой, ты что же нарушаешь ленинские нормы?
Почему не заполняешь протокол по форме?"

Лев Рубинштейн:

Без особой жестокости". Это примерно значит что-то типа того, что "Если уж без битья никак не обойтись, то ладно уж, бейте, только, пожалуйста, не очень больно. А то артисты, вы же знаете, люди тонкие, чувствительные, чуть что - в слезы. Вам это надо?"

Евгений Левкович:

Никто никому ничего не должен. Художник не обязан бороться с кровавым режимом, у него другие задачи. Женщине и вовсе может быть страшно, и нелепо её в этом обвинять. И всё же не вставлять в обращение в поддержку друзей, одного из которых увезли на допрос, а других держат в театре в качестве заложников, фразу "надеемся, что следствие будет проходить объективно и справедливо, без излишней жестокости к лицам, которых коснулось расследование" вполне было бы можно. Это не подвиг.
Какое жуткое время. Опять.

Игорь Поночевный:

Барыня-матушка! Кормилица! Христом Богом молю! Велите дворовым, когда меня будут драть на псарне - 100 плетей - за те нитки, что у вас пропали, прикажите кучеру Василию пороть БЕЗ ИЗЛИШНЕЙ ЖЕСТОКОСТИ! Ведь запорет до смерти, окаянный, как пить - запорет, что я ему на Ивана Купалы не дала сиськи мацать!

Виктор Шендерович:

Что может быть отвратительнее доноса и следственного наезда на ГОГОЛЬ-ЦЕНТР и Кирилла Серебренникова?
Пожалуй, отвечу.
Вот это массовое фейсбучное нравоучительное высокомерие в адрес Чулпан Хаматовой и артистов театра, вступившихся за Кирилла (со стороны людей, пальцем о палец не ударивших для защиты кого бы то ни было), - гораздо отвратительнее.

Аркадий Дубнов:

Как же я радуюсь за себя, читая тут свою ленту в фейсбуке, как много среди моих френдов авторитетов - высоконравственных, судий - морально безупречных, стилистов - тонких, как близка и понятна мне их растерянность от очевидно обнаруженной у актрисы Чулпан Хаматовой неглубокости суждений по вопросам политическим(тайного снисхождения к Северной Корее) и следственно-пыточным(не-противления не слишком жестким допросам)!
Как грустно мне от того, что сам я не решился придти вчера к Гоголь-центру, чтобы присоединиться к толпе этих замечательных людей, - я не сомневаюсь, что практически все они были там, выражая свое отношение к ОМОНовской акции по устрашению актеров и их руководителя Кирилла Серебренникова гораздо более нравственнее, морально безупречнее и стилистически тоньше, чем актриса Хаматова...
Еще я думаю - по совокупности прожитых лет)) - как хорошо, что Иннокентий Михайлович Смоктуновский не дожил до эпохи фейсбука, иначе бы растерзали его мои френды - стилисты, судии и авторитеты - за не слишком мудрые высказывания по различным жизненным вопросам. И не видел бы я тогда его в качестве царя Федора Иоанновича или какого-нибудь, к примеру, Гамлета, - затюканному и пристыженному, куда бы ему до них...

В общем, всё плохо!

Роман Попков:

Смотрю на сайт "Медуза" - 9 (девять) материалов о Серебренникове и Гоголь-центре. Вся верхняя плита сайта, два верхних экрана - про все про это. Любого из нас убьют - будет в 9 раз меньше внимания.

И вот думаю - хорошо, что этот Гоголь-центр сейчас к едреной матери разгонят. Пусть еще закроют все прибежища бородатых татуированных нежных юношей - крафтовые пивные (по всяким там санитарным и роспотребнадзоровским поводам). И "Винзавод" туда же к чертовой бабушке, и всякие "Фаланстеры". Это будет полезно для нас для всех, для любителей этих площадочек. Чтобы у нас меньше было комфортных пространств, зон убежища, мест втыкания голов в песок. Чтобы было меньше возможностей испытывать иллюзии по поводу того, что мы, якобы, свободные люди. Уничтожение комфортных мест обитания - это хорошо в нынешних условиях.

Сергей Лойко:

Когда пришли за евреями, они молчали, когда пришли за веселопедистами, они молчали, когда пришли за всеми остальными высовывающимися, они молчали, когда пришли за Грузией, они молчали, когда пришли за Украиной, они молчали, когда пришли за Сирийцами, всем вообще было <наплевать>, когда пришли за их деньгами, они молчали, когда пришли за их квартирами, они стали паковать чемоданы. Когда пришли за Кириллом Серебренниковым, они попросили, чтобы не очень сильно били. Все-таки нашлось у них слабое место - Серебренников. Интересно, что они будут делать, если Серебренникова расстреляют.

Сергей Талк:

Судя по тому, что сегодня приходят за режиссёрами и обыскивают театры, следующий срок Путина будет не у Путина, а у всех нас.

Юрий Богомолов:

Работа идет планомерно и целенаправленно.
Огосударствлен спорт.
Обкорнаны свободное ТВ и радио до "Дождя" и "Эха".
Запуган Бизнес, который встал на вытяжку и взял под козырек.
Построены академики.
Вытесняется независимый кинематограф за пределы страны.
Теперь пришли за театром и молодежью.
Приготовиться художественной литературе.

Дмитрий Бутрин:

(цитата, найденная на случай в.в.ерофеевым)

"все театры советую положить в гроб" - ульянов (ленин) в.и. в телеграмме наркому просвещения луначарскому.

Варвара Турова:

Как просто теперь обьяснить друзьям из других стран, что такое Россия. Россия - это когда ты 2 часа едешь по разрытому городу, в пробке, к Храму Христа Спасителя, чтобы 6 часов постоять в очереди к мощам святителя Николая, в этот момент власти сносят твой дом, а отвратительные воры проводят обыск у не воров. Не наоборот, не перепутайте.

Николай Эппле:

Большинство реакций в ленте на обыск у Кирилла Серебренникова и в "Гоголь-центре" раздражают. "Не может быть", "Какой кошмар", "Да они <оборзели>". Слушайте, ну мы уже четвертый год живем в государстве, спустившем с цепи свою репрессивную машину, пора бы себе в этом признаться уже наконец.

Система слаба для реальных репрессий, это репрессии "точечные", это война башен, или это административный раж силовиков, который совсем не означает, что наверху решили переключить тумблер на 37 год - ну камон, если очень хочется себя уговаривать, это пожалуйста. Система слабая и внутренне разложившаяся, это правда, но к нам с вами еще не пришли не поэтому, а просто потому что мы с вами разложившейся системе пока неинтересны.

Нет, я совсем не о том, что это следует признать нормой. Это не имеет ничего общего с нормой и привыкать к этому нельзя, надо кричать и объяснять, как это дико. Но удивляться и шарахаться надо переставать уже. Это как-то в конце концов расхолаживает, позволяет сохранять иллюзию, что в целом все ок, общество просыпается, вот-вот уже проснутся и институты, а это все просто судороги агонизирующего дракона. Это, конечно, судороги, но от того, что он нас зашибет в агонии, нам не легче.

Короче, надо уже привыкнуть и начать на это реагировать как-то иначе, не тратя силы, время и риторические фигуры на удивление. Надо как-то что ли собраться уже и реагировать типа: ок, Серебренников - вперед, бьемся, шумим, вытаскиваем. Творческая интеллигенция и растрата, значит из адвокатов это у нас такие-то, из прессы такие-то, в общественной палате итд технично поднимают шум такие-то. Алгоритмы разработаны, задачи ясны, глаза боятся руки делают, за работу.

А вот, если позволите, "критика справа".

Ольга Туханина:

Помните современного художника Илью Трушевского? Сел за изнасилование в 2011 году на пять лет (вышел уже давно, наверное). И его защищали. Истово. Даже те, кто не сомневался, в общем, в самом факте.

Потому что не твари дрожащие, а право имеют. Забыли уже, по какому поводу г-н Павленский сдрыснул во Францию? Что говорили? Да то же: преследование ФСБ. Но там было чуть сложнее, потому что от действий Павленского пострадала своя же барышня, актриса "Театра.док".

Мы наблюдаем это постоянно.

Так что сейчас вопрос не в том, виновен Серебренников или нет (его, кстати, пока ни в чем и не обвиняют), не в том, облажались в СК или нет (такое может быть), а в самой реакции творческих. Они же точно так же, как и мы, не знают, "было чо или не было чо". Но это уже покушение на свободу творца. Это уже "все на площадь"! Это уже "преследуют за политику, какое там к черту хищение".

Галдят, выступают с обращениями к общественности. Поднимают всё и всех. "Наших бьют".

Посыл прост. Государство должно гордиться Серебренниковым, а не обыски у него проводить. Так вот. Но завтра эти же люди по отношению к чиновникам с удовольствем произнесут фразу "своим всё, остальным закон". Творческие так хотят. Этого хотят. Чтобы своим всё, а остальным закон.

Константин Сёмин:

Почему мы должны сочувствовать господам Серебренниковым, понимая, что в тяжелых обстоятельствах даже один из тридцати Серебренниковых ни за что не посочувствует нам?

Захар Прилепин клеймит либералов в блоге на сайте РЕН ТВ:

Кирилл мой товарищ; я пока не очень понимаю, что происходит, но очень надеюсь, что все благополучно разрешится.
То, что Кирилл может раздражать, — это понятно. Он и меня часто раздражает. Даже бесит. И я его тоже. Что не мешает нам уважать друг друга.
Он крутой режиссер.

То, что на Кирилла его многочисленные недоброжелатели написали множество доносов, тоже не удивляет. На меня тоже пишут много доносов, и ничего, я привык. Есть отдельный класс творческих людей, которые умеют только доносить. К ним надо относиться с пониманием.

Другое дело, что наша непорочная рукопожатная публика сегодня вновь словно бы воздуха в легкие набрала и воспарила. Ей нравится быть жертвой. Она ликует.
"О, идите ко мне, палачи, вяжите меня, пытайте, я ничего вам не скажу".
Тьфу.

Мне звонили весь день и буквально требовали комментариев.
"Как вы не будете комментировать?! — почти кричал, — Кирилл, между прочим, ставил по вам спектакли".
(Типа Кирилл вам давал взаймы, а вы не отдаете).

Я вот что скажу.
На Донбассе три года убивают людей, но никто из этой публики ничего даже не собирается комментировать.
И журналисты им за комментариями не звонят — а зачем?
Если и комментируют иногда, когда вдруг гибнет сразу десять человек или сто, или несколько сотен, то в стиле: "Они сами виноваты" (варианты: "Если бы не Путин...", "Это другая раса — потомки сталинистов и вертухаев..." и т. п.) Но самое ходовое вот это: "Это другая страна, они сами разберутся".

Ну да, ну да.
Смотрите, чтоб однажды к вам не применили ваших же дешевых отмазок.

Что до моей позиции: я буду поддерживать своего товарища Серебренникова, не взирая на все наши эстетические, политические и прочие разногласия.
Если у его дела есть какая-то реальная подоплека — что ж, я и в этой ситуации буду ему помогать; это нормально.
Но я никогда не буду его поддерживать в вашей истеричной компании, дорогие оппоненты. Если чуть точней, я хотел сказать: кривляки и фарисеи. Называть вас я могу только так, извините.

Ксения Лученко:

Как совпало по времени открытие "Русского художественного союза" и сегодняшние обыски и допросы Серебренникова и Софьи Апфельбаум. Так в историю и войдут. И никакой конспирологии не надо. С кем вы, так скать, мастера культуры...

Максим Горюнов:

про Серебрянникова - очень удивился, когда в 14-ом году увидел его на канале Спутника и Погрома.
канал только запустился.
В этом время на востоке Украины война,
СиП агитирует детей брать в руки оружие и ехать в Донецк.
На канале Бородай, Лимонов и какие-то убийцы из Новороссии.
и тут Серебряников: вальяжный и мягкий, рассуждает о величии Русской культуры.
я тогда решил, что режиссёр ищет себе место.
Либеральная Россия кончилась .
пришло время угрюмой Черносотенной и нужно адаптироваться к новым условиям.
например, через интервью на канале, требующем бросить танки не Киев. типа
- эй, господа, гляньте в какую грязь я залез. мой роман со свободой ничего не значит.
потом я написал статью о передаче Захара Прилепина на Царьград ТВ.
написал, что там присягают на верность новому курсу.
Что делает Серебряников?
находит ссылку на мою статью на странице Захара и пишет комментарий
- слушайте, Захар, а когда вы меня позовёте в эфир? я готов прийти.
- ага! - подумал я - и в эти двери стучитесь.
взял попкорн устроился поудобней и стал ждать:
что Захар и культурные люди ответят на вопрос Серебрянникова?
комментариев было чуть больше сотни.
Особенно много возмущался режиссёр Бояков: чтобы попасть в Черносотенную Россию он отпустил бороду и стал ходить в церковь.
- Горюнов - лжец!
Серебрянрикову не ответил никто.
Его проигнорировали.
прошло полгода и Захар с культурными людьми, комментировавшими мой текст,
создали Русский художественный союз. режиссера Серебрянрикова туда не взяли.
а через неделю к нему пришли с обыском.
что я вижу?
неудачную попытку. Серебрянников поздно понял куда дует ветер и опоздал на поезд.
Прилепин и Бояков едут в Черносотенную первым классом и пьют шампанское, а Серебрянников остался на перроне: холодно, темно,
господин жандарм присматривается.