В Красноярском крае подводят страшные итоги пожаров, всего за сутки уничтоживших десятки домов в Канске, Лесосибирске, поселках Стрелка, Малая Кеть и Тиличеть. Сейчас уже окончательно уточнены все цифры: в этих населенных пунктах 24 мая сгорели 136 домов. Раньше упоминалось о 150, но сейчас в МЧС по краю по просьбе Радио Свобода уточнили: "те самые" пожары – это 130 жилых домов (дачи и надворные постройки в счет не идут). Крова уже лишились 533 человека, в том числе 67 детей. Трое погибших, 57 пострадавшим понадобилась медицинская помощь.

– Сейчас в целом все у нас успокоилось, ликвидацию тех пожаров мы завершили. Основная наша работа теперь – это профилактика новых возгораний, – рассказала Радио Свобода руководитель пресс-службы ГУ МЧС по краю Алена Алексишина. – Официальные выводы о причинах случившегося появятся позже. Люди в соцсетях сейчас, конечно, пишут о разном – мол, со всех сторон одновременно загорелось, так что это едва ли не умышленный поджог. Но не всему, что пишется, стоит верить. Сейчас на местах работают следователи и наши специалисты. Все станет ясно позже.

Пока абсолютно ясно главное: к стихийным бедствиям (вроде гроз, приведших к лесным пожарам) или к "традиционной сибирской забаве" – палу травы – произошедшее не имеет никакого отношения.

Почти сразу после того, как загорелся Лесосибирск и соседний с городом поселок Стрелка, в Сети появились сообщения о том, что воды в городе и поселке нет, работают всего две пожарные машины. Через пару часов после того, как все началось, люди были уверены: Стрелка точно вся сгорит.

Красноярец Михаил В. (фамилию просил не называть – говорит, ему еще работать) как раз в этот день был в командировке в Лесосибирске. О том, что и почему происходило 24 мая, он вспоминает так:

– Мы поехали вначале в командировку в деревню Смородинка недалеко от Лесосибирска – там должны начать строить ЦБК (целлюлозно-бумажный комбинат. – РС), мы помогали обследовать территорию, – рассказывает Михаил Николаевич. – А потом – в Лесосибирск. На местном ЛДК (лесодеревоперерабатывающий комбинат. –​ РС) при нашем участии водозабор должны были отключить на ремонт и профилактику на четверг-пятницу (а этот водозабор еще и весь город водой снабжает). Но раз мы из Смородинки раньше освободились, решили остановить его в среду. Все-таки Красноярск от Лесосибирска не ближний свет, зачем нам лишний день там болтаться. Если бы вовремя, то есть в четверг, отключение начали, то, может, такого и не было бы. А тут все прямо один к одному…

Михаил Николаевич рассказывает: они с напарником как раз меняли задвижки в насосной станции – один работал наверху, другой в подвале, когда все началось.

– Заходит наш начальник и говорит: все горит кругом. А мы даже уйти не можем: работа идет. Потом, когда закончили, выбрались наверх – там дымовая завеса на несколько километров, весь горизонт закрыла, и высотой метров в двести. Это еще хорошо, что ветер вскоре направление поменял, только это всех и спасло.

Спас людей и десятки их домов действительно только ветер. На тушении пожара, рассказывает Михаил, вначале работали две спецмашины от МЧС, плюс две свои машины дал ЛДК. Просто никто не мог предугадать, что все вот так сойдется: и пожар при сильном ветре, и отсутствие воды. При "обычных" ЧП всего вроде хватало. Поначалу даже никто не понял толком, что происходит. А водозабор остановлен.

– У нас все задвижки были закрыты, заглушки стояли. А воду эмчеэсники сразу не разрешили нам давать. Там поблизости были опасные объекты – склады с дизтопливом, его там было 20 тонн и семь вагонов с серной кислотой. Спасатели все силы бросили на то, чтобы огонь туда не пустить. Ну и хотели окончательно убедиться, что не случилось никаких утечек: если бы мы воду включили, серная кислота могла бы попасть в городской водопровод. Так что все заглушки мы сняли уже позже. А до тех пор пожарные машины подъезжали к Енисею, закачивали воду помпами и ехали к горящим домам.

Михаил рассказывает: пожарным, как могли, помогали сами местные жители – тоже к Енисею бегали. Позже к ним присоединились и 15-летние школьники – дети из добровольной дружины. Ну а воду в город и поселок дали (а потом и вертолеты МЧС прилетели, чтобы бороться с пожарами с воздуха) уже к утру, часов в пять или в шесть…

Примерно то же происходило в ту ночь и в Канске. Как рассказала Радио Свобода жительница города Наталья Обухова, город вспыхнул сразу с нескольких сторон, пожарных машин просто физически не хватало, как и спасателей: работать на всех пожарах одновременно просто невозможно. В городе сразу же загорелось 73 дома.

Но и в Канске, и в Лесосибирске, и в пострадавших от огня поселков ни у кого уже нет сомнения: пожары в жаркую и ветреную погоду начались из-за того, что на местных полулегальных лесоперерабатывающих предприятиях никогда никакие требования безопасности не соблюдались. И местные власти об этом знали, но закрывали глаза.

– У нас один рабочий сразу сказал: это с китайской лесопилки все началось, – говорит Михаил. – На местном-то ЛДК все аккуратненько, территория чистая, а там вечно мусор, стружка и опилки тлеют постоянно. Они загорались уже не раз. Люди жалуются и ругаются, а власти ноль внимания. Фирм таких в районе много, работают они полузаконно, на работу берут кого попало, а рассчитываются с работниками "дошираками". Местные туда и не пойдут. Почему такие фирмы продолжают работать? Ну так пяти чиновникам заплатить проще, чем 500 работникам да еще налоги отдать.

То же происходит и в Канске.

– У нас люди уже много лет жалуются в администрацию на "левые" фирмочки, у которых постоянно что-то тлеет и дымит. Но до этих пожаров в мэрии на них не обращали внимания, – рассказывает Радио Свобода житель Канска Кирилл Гавловский. – Вообще и у нас в Канске, и в целом по краю таких предприятий сотни, а то и тысячи. Все знают, как они работают. Но толку от этих знаний – ноль.

В Канске из-за пожара, начавшегося в четыре часа дня 24 мая на территории лесоперерабатывающий фирмы "Синь И", погибли два человека. Огонь с территории лесопилки из-за ветра перекинулся на соседние строения. Дотла сгорели 73 дома. Из двух людям выбраться не удалось.

В мэрии Канска Радио Свобода подтвердили, что основная версия пожара – несоблюдение безопасности на лесопилке. В остальном от комментариев отказались.

– Пожар в городе действительно начался с сомнительного предприятия, которое фактически никогда не соблюдало требования безопасности, – сообщила руководитель пресс-службы канской администрации Ольга Персидская. – Сейчас в городе работают следователи, они сделают все нужные выводы.

А вот в Следственном комитете ситуацию прокомментировали. Как рассказала представитель СК по Красноярскому краю Ольга Шаманская, сейчас в Канске возбуждено уголовное дело по факту гибели людей. Статья – "халатность, повлекшая смерть двух лиц". Руководитель фирмы "Синь И" задержан. В администрации Канска и в городском отделе надзорной деятельности идут обыски: следователи ищут документы, из которых бы стало ясно, какие отношения связывали местных чиновников с нелегальными предпринимателями.

Еще одно уголовное дело возбуждено после гибели 87-летнего мужчины в Нижнеингашском районе. Статья та же – халатность со смертельным исходом. Там рядом с поселком Тиличеть опилки загорелись на территории бывшей исправительной колонии. Сгорели 14 домов, пожарное депо, школа, мост через реку Пойма. Для поселка с населением в 300 человек 14 горящих разом домов – это катастрофа. Своих ресурсов для того, чтобы справиться с огнем в таких масштабах, у поселка нет. Из соседних населенных пунктов пожарным машинам ехать туда час-полтора.

Кстати, год назад, как сообщают в краевом МЧС, главу поселка уже штрафовали за нарушение правил пожарной безопасности: в Тиличети о них будто и не слышали никогда. В тот раз, видимо, не помогло.

В Лесосибирске и Стрелке обошлось без смертей. Там уголовные дела возбуждены об уничтожении чужого имущества – и снова из-за халатности и "неосторожности"...

В Красноярском крае продолжает действовать режим ЧС. Продолжается и сильный ветер. В какую сторону он повернет завтра и чем это закончится – бог весть.

Красноярцы сейчас собирают вещи для погорельцев. Власти обещают пострадавшим помощь: деньги и новое жилье к сентябрю. В общем, все точно так же, как было в 2015 году, когда горели дома в соседней Хакасии.

– Такой масштабный эпизод именно с пострадавшими населенными пунктами был несколько недель назад в Иркутской области и Бурятии, – говорит руководитель волонтерского проекта Greenpeace в России Григорий Куксин. – Полностью сгоревшие населенные пункты Бубновка в Иркутской области, одна из деревень в Бурятии и несколько населенных пунктов, которые сильно пострадали. А перед этим были события в Хакасии два года назад. Тогда даже были более разрушительные пожары по всей территории республики, больше 30 человек погибло, несколько тысяч домов было уничтожено.

– Какая основная причина распространения огня в Красноярском крае?

– Ни жара, ни ветер не являются причиной пожаров. Когда у нас в сообщениях многих СМИ, сообщениях органов власти в одном ряду, в одном предложении стоит "наступила ветреная погода, порывистый сильный ветер в сочетании с сильный ветер в сочетании с жарой привел к тому, что пострадали от пожаров населенные пункты" – это очень неверное рассуждение, неверная цепочка. Безусловно, жара и ветер способствуют опасному развитию пожаров. Но если пожары не устраивать, а все пожары, которые там случились, не было ни одной естественной причины, никаких молниевых разрядов... Не было ни одного пожара, не связанного с людьми. Если бы не было источника огня, это была бы просто ветреная жаркая погода. Это очень важно понимать. В любой момент погода может измениться. Если к этому моменту есть источники огня, а они были и в Красноярском крае, и в Иркутской области, вот тогда это сочетание дает такой смертельный эффект. К сожалению, погибают люди, сгорает огромное количество домов. И теперь мы всей страной будем опять скидываться на погорельцев.

Но надо понимать, что эти люди пострадали оттого, что какие-то люди при этом зажгли траву. В нескольких случаях это были именно поджоги травы. Какие-то люди устроили лесной пожар, неважно по каким причинам: по криминальным или по неосторожности.

А для Красноярского края основной причиной массовых пожаров в Канске, в Лесозаводске стали тлеющие кучи опилок, т. е. отходы деревообработки, которые остаются, которые некуда девать, которые неделями, месяцами, иногда целыми годами горят, и на них никто не обращает внимания. Вот если бы этого не было, то никакой ветер, никакая жара не привели бы к трагедии. Поскольку это было, эти кучи горели, вот ураганный ветер их и раздул.

– По вашим данным, этим летом ситуация лучше или хуже, чем в прошлом году?

– Сейчас таких масштабных, больших пожаров даже в Сибирском округе нельзя сказать, что какая-то катастрофа с лесными пожарами. Да, лесные пожары есть, но площади их не так велики, как в прошлом году. Эти пожары пришли в населенные пункты из ближайших окрестностей или даже возникли в черте населенных пунктов. Здесь ситуация не совсем обычная. Неправильно говорить, что это переход лесных пожаров. Там только в одном случае был переход именно с лесного фонда в населенный пункт Стрелка. И то, в общем-то, этот лесной фонд примыкает к поселку. Скорее всего, от обочины дороги возникла горящая трава, от нее загорелся лес, и тут же огонь перекинулся в населенный пункт.

– Каким образом государство может контролировать эти самые палы травы, которые устраивают россияне?

– Законодательный запрет на бесконтрольное сжигание травы уже принят во многом по просьбам общественных организаций. Теперь надо, чтобы он заработал и чтобы во всех регионах этот запрет внедрялся. Когда люди узнают о том, что это незаконно, что это вредно, что это опасно, то поменяется и общее отношение к традиции. И надо сказать, что сдвиги очень заметны, особенно в Центральной России. Практически во всей европейской части страны, за исключением южных регионов, весенний сезон прошел гораздо спокойнее, гораздо лучше, чем в прошлые годы. Многие регионы Сибири, та же самая Амурская область, которая всегда очень сильно горела в это время, Якутия, которая каждый год становилась лидером по площадям пожаров, прошли благополучно весну именно потому, что начали системно нормально бороться с поджогами травы. В тех регионах, где эта традиция сохранилась (это Кавказ и Краснодарский край), там, к сожалению, сезон прошел хуже обычного. Площади выгорели больше.

Конечно, надо продолжать агитационную работу, надо вести разъяснительную работу. И надо давать полномочия полиции, штрафовать по этим статьям. Потому что пока это только лесники и пожарный надзор. Просто очень трудно ловить поджигателей, когда один или два инспектора на целый административный район. Они не только этим заняты. Поэтому здесь есть, куда усиливать. Конечно, надо добавлять финансирование лесному хозяйству, лесной охране, чтобы было больше сил на раннее реагирование.

– В каких еще регионах России пожароопасная ситуация вызывает серьезные опасения?

– В целом, скорее, Сибирь и Дальний Восток. Потому что для многих регионов именно с обширными лесами сейчас пожарный сезон, когда горела трава, заканчивается. Но для Иркутска, для Красноярска, для Бурятии, для Забайкалья, для Хабаровского края он будет плавно переходить в сезон лесных пожаров. Поэтому здесь нужна предельная бдительность. Есть, к сожалению, неблагоприятные погодные прогнозы, что условия будут более опасные. Но при этом ситуацию вполне еще можно удержать под контролем.