Подозреваемых в нападении на рейс МН17 "Малайзийских авиалиний" будут судить в Нидерландах в рамках нидерландского законодательства. Такое решение совместно приняли Нидерланды, Бельгия, Австралия, Малайзия и Украина, представители которых входят в Международную следственную группу (JIT), выясняющую причины катастрофы.

​

7 июля между Нидерландами и Украиной будет подписано соглашение о международно-правовом сотрудничестве в отношении преступлений, связанных со сбитым самолетом рейса МН-17. Соглашение предусматривает практические аспекты передачи юрисдикции от Украины к Нидерландам и делает возможным участие всех подозреваемых в голландском судебном процессе. Украина по Конституции не может выдавать своих граждан в другие страны. Таким образом, если среди подозреваемых окажутся граждане Украины, они предстанут перед судом по видеосвязи.

Нидерландский процесс включит в себя дела о гибели не только 196 голландцев на борту "Боинга", но всех 298 жертв трагедии, среди которых были граждане 17 стран. Такой судебный процесс особенно важен для Малайзии и Австралии, которые потеряли 43 и 27 своих соотечественников соответственно.

Международная следственная группа, сформированная 17 июля 2014 года из представителей пяти стран, чьи граждане наиболее пострадали в трагедии (Нидерландов, Малайзии, Австралии и Бельгии), а также Украины, ибо крушение произошло на ее территории, продолжит свою работу в старом составе. Суд будет проходить на территории Нидерландов, однако остальные четыре страны-участницы будут оказывать процессу финансовую и экспертную поддержку.

Некоторые юристы отозвались о нидерландском суде по делу "Боинга" скептически. В частности, Хеерт-Йан Кноопс, известный в Нидерландах адвокат, эксперт по международному праву, на страницах газеты Volkskrant заявил, что подозреваемые поставят под сомнение нейтралитет суда в Нидерландах, учитывая, что страна больше всех пострадала в катастрофе. В интервью нидерландскому телевидению в среду Кноопс сказал:

– Я считаю решение, принятое нидерландским правительством, слишком преждевременным. Сперва нужно было точно определиться с доказательствами против подозреваемых, понять, о ком идет речь. Потому что, возможно, какая-то форма взаимодействия с Россией все-таки была бы возможна, а взаимодействие это нам очень нужно... Сделав выбор в пользу нидерландского суда, мы выиграли в краткосрочной перспективе – это ускорит процесс. Но в долгосрочной перспективе мы проиграем: будет вынесен приговор, который не сможет опереться на достаточную международную поддержку.

В ответ на это заявление министр иностранных дел Нидерландов Берт Кундерс сказал, что процесс все равно будет проходить в международном контексте. Его коллега из уходящего правительства, министр безопасности и юстиции Стеф Блок рассказал журналистам, что в течение двух лет с момента российского вето были рассмотрены все варианты создания специального международного суда, но создавать такой суд означало бы "упустить момент":

– В связи с эффективностью и надежностью нидерландской правовой системы, все страны выразили ей доверие. В нидерландской правовой системе хорошо отрегулирована позиция жертвы преступления – лучше, чем во многих других странах и, возможно, даже лучше, чем в международном праве, – поэтому решение о том, что суд должен проходить в Нидерландах, принято единогласно… Если бы мы продолжали дожидаться процесса в рамках международного права, это могло бы занять гораздо больше времени и понесло бы за собой чувство неуверенности. Неуверенности в том, осуществится ли правосудие, неуверенности в соблюдении прав жертв преступления. Эта неуверенность и определила наш выбор в пользу голландского процесса… Мы договорились с украинской стороной, что если среди подозреваемых будут граждане Украины, то они предстанут перед голландским судом по видеосвязи из Украины. Приговор, который вынесет им голландский суд, будет приведен в исполнение на территории Украины, – заявил Стеф Блок.

"Пробовали ли вы добиться аналогичной доверенности с российской стороной?" – спросил корреспондент нидерландского телевидения. Стеф Блок ответил:

– Нам бы очень этого хотелось! Вы знаете, что Россия не очень уступчива в том, что касается процесса над подозреваемыми в нападении на рейс МН17, но нам важно заручиться поддержкой всех стран, в том числе и России. Мы находимся в регулярном контакте с Россией, но, к сожалению, этот вопрос пока остается нерешенным.

Горан Сляютер, еще один эксперт по международному праву, которого телепрограмма Nieuwsuur в среду вечером попросила прокомментировать решение судить подозреваемых в Нидерландах, призвал не ждать у моря погоды:

– Абсолютно оправданный выбор. Россия в любом случае не будет оказывать содействие эффективному процессу. Жаль, что решение проводить суд в Нидерландах принято только сейчас, а не в июле 2015 года, когда Россия наложила вето на предложение о создании международного трибунала в Совете Безопасности ООН. Нидерландское правосудие широко зарекомендовало себя как непредвзятое и независимое, если же у подозреваемых возникнут сомнения в его справедливости, то они всегда смогут обжаловать решения суда в Международном суде по правам человека. То же самое касается и России как государства. Россия может обратиться в Европейский суд. Разумеется, решение нидерландского суда будет выглядеть менее авторитетным, если ни одного подозреваемого так и не появится в суде, но если единственной альтернативой для нас остается вообще не начинать процесс, то последнее – еще хуже, и было бы неприемлемо для родственников погибших.

​– Можно ли представить себе такую ситуацию, что с участниками преступления будет заключена сделка, что им будет предоставлен иммунитет в обмен на инсайдерскую информацию о тех, кто отдавал приказ?

– Правосудие приветствовало бы такой обмен. Инсайдерская информация очень важна. На возможность такой ситуации намекала Международная следственная группа в обращении к свидетелям: они призывали соучастников выйти на связь в обмен на смягчение наказания или даже иммунитет. Вопрос лишь в том, насколько это выгодно подозреваемым. Если они не придут с повинной, то, возможно, им и вовсе удастся избежать суда.

– Представьте себе такую гипотетическую ситуацию: следствие выяснит, что приказ о запуске ракеты отдавался в генеральном штабе некоего государства, то есть на самом высоком уровне.

– Чрезвычайно важно, чтобы перед судом предстали основные подозреваемые, то есть не ограничиваться одними исполнителями. В том числе, это важно для родственников погибших. Конечно, выдача таких высокопоставленных подозреваемых – еще более сложное дело, чем выдача простых подозреваемых, но данный правовой процесс вообще требует времени и терпения. Судебные решения, вынесенные в Нидерландах, останутся в силе, так что если через много лет такой подозреваемый посетит Нидерланды или какую-то другую страну, откуда будет возможна выдача, он еще сможет предстать перед судом, – сказал Горан Сляютер в эфире голландского телевидения.

В минувшее воскресенье в той же телепередаче Nieuwsuur было представлено журналистское расследование по следам бывшего полковника и бывшего главы "ГРУ ДНР" Сергея Дубинского, "Хмурого", которого считают причастным к перевозке установки "Бук" из России на Украину, так как, по данным нескольких экспертиз, именно его голос звучит в перехваченных СБУ телефонных разговорах. Голландские журналисты побывали на родине Дубинского и в нескольких местах на Украине, где он жил после этого, а также посетили его дом под Ростовом, где неизвестный ответил им, что Дубинский поблизости, но общаться с ними не желает. Так как официально Дубинский зарегистрирован на базе в военном городке Степной под Ростовом, проезд в который возможен только по пропускам, голландское телевидение обращалось в Министерство обороны РФ с просьбой об интервью с Дубинским, но не дождалось ответа. Зато голландцам удалось снять интервью с бывшим другом Дубинского, ветераном-афганцем Сергеем Тиуновым. Вот что рассказал Тиунов в прайм-тайм второго канала нидерландского телевидения в воскресенье:

– Когда он увольнялся из армии, и он еще в 2010 году решил, что будет жить в Украине, он построил дом в Украине. У него сомнений не было, что он будет здесь жить. Но Украину он представлял все-таки частью России. Он всегда говорил, что он – российский офицер, сильно поддерживал политику Путина, потому что он помнил, какая была армия в первой чеченской войне, и как с приходом Путина изменилась армия, как они по-другому воевали во вторую чеченскую, как Путин серьезно начал помогать армии – ему это очень нравилось.

Как известно, Сергей Тиунов в последний раз видел Дубинского спустя пару месяцев после крушения "Боинга", когда приехал договариваться об обмене военнопленными от украинской стороны. Тиунов тогда напрямую упрекнул Дубинского в том, что его соратники сбили пассажирский самолет.

– Он не то чтобы начал оправдываться, но сказал: "Не меня же ты в этом обвиняешь!" И он четко сказал, что это команда из Москвы. Прямо он показал палец наверх и сказал "Это ж п…ы из Москвы!" Ну или "московские", как-то так – это дословные его слова. У меня был с собой диктофон, и разговор наш записан. И тогда он написал на сайте, что вот, я такой непорядочный, что приехал к нему на обмен с микрофоном и записал этот разговор. Он меня в этом обвинил, но при этом он косвенно подтвердил, что такой разговор состоялся. Он не мог в силу своей должности дать команду командиру ракетной части, чтобы ему передали этот комплекс, без высшего руководства.

Специалист по международному праву из Свободного университета Амстердама Марике де Хоон в той же телепередаче на вопрос ведущей, теряются ли следы этого преступления в России, ответила:

– Я не уверена, что следы теряются в России, но в Россию в любом случае ведут многие нити расследования. Международная следственная группа уже обнародовала первые результаты расследования, мы знаем, что "Бук" привезен из России, что, возможно, его сопровождал российский экипаж, теперь вот еще появилась новая информация (о Дубинском. – Прим. РС), так что кольцо сужается. Нельзя однозначно ответить на вопрос, почему пока не объявлены конкретные лица в статусе подозреваемых. Расследование продолжается, и я могу предположить, что никого пока не вызывают на допрос потому, что, как только появятся первые подозреваемые, у них будет право изучать материалы дела и этими материалами делиться со своими помощниками. Международная следственная группа, по всей видимости, еще не готова раскрыть все карты.

​– Что если Россия откажется сотрудничать со следствием?

– Россия не имеет права вообще не сотрудничать со следствием. Согласно четким международным обязательствам и договоренностям, у государства есть выбор, либо судить подозреваемых самостоятельно, либо выдать их зарубежному суду. Даже если Россия не может выдать своих граждан, потому что это противоречило бы ее Конституции – и если Россия быстро выдаст паспорта всем негражданам России, чтобы и их тоже не выдавать, – она не может не сотрудничать со следствием. Нередко высказывается мнение, что международный суд имеет больший вес, чем суд в какой-то конкретной стране, но международный суд – это всегда более долгий и дорогостоящий процесс, менее подготовленный. Если же взять нидерландский суд, то это отлаженная, работающая система. Прокуратуре предстоит теперь для каждого подозреваемого объяснить, какую конкретно роль он играл в этой операции, и речь не идет только о запуске ракеты. В поставке такого оружия также могут быть усмотрены деяния, за которые можно понести уголовную ответственность. Речь идет о военных преступлениях. В ходе военных действий стороны конфликта могут наносить удары по военным целям противника, но стороны обязуются принимать все возможные меры, чтобы избежать риска попадания в гражданский лайнер. Скорее всего, именно это не было сделано. Прокуратуре Нидерландов предстоит доказать, что эти меры безопасности не были приняты.