В парке в центре города Владимир подростки Ярослав Ломов, Иван Туманов и Данил Беляков раздавали листовки в поддержку Алексея Навального. Школьников задержали полицейские и доставили в Октябрьский РОВД Владимира. Подростков допросили и отпустили домой. После этого школьники написали заявление в УМВД России по Владимирской области, прокуратуру и уполномоченному по правам ребенка региона Геннадию Прохорычеву. Они обвинили человека в гражданской одежде, которого полицейские представили как сотрудника центра "Э", в угрозе сексуальным насилием и похищением. Школьники рассказали Радио Свобода подробности этой дикой истории.

– Нас задержали с множеством процессуальных нарушений. Полицейские не представились, как положено по закону, не объяснили причину задержания, – рассказывает девятиклассник Ярослав Ломов. – Данила в полицейскую машину затащили насильно, а нам пришлось следовать за ним. Сбежать было бы неэтично по отношению к нашему другу. Нас доставили в участок и посадили в кабинет. Мы общались с сотрудниками полиции. Фамилия одного из них – Полибин Алексей Любимович. Потом нас развели по разным кабинетам. Данил и Иван отказались свидетельствовать против себя, а я вступил в диалог с полицейским, который сказал, что его зовут Игорь. Он предложил мне перейти на "ты". Игорь общался на равных, и мы разговаривали на отвлеченные темы: об экономике, Навальном, марксизме, преступных законах. Он говорил, что полицейские дают присягу свято защищать народ и обязаны выполнять законы. А все претензии к сути этих законов – к законодательной власти. Он попросил листовку Навального. Игорь сказал, что идеи у Навального популистские.

​– Игорь сообщил, какое у него звание?

– Игорь игнорировал мое требование назвать фамилию и должность. Может, его и не Игорь зовут. Мне кажется, у него младшее звание, потому что он снимал наше задержание на видео. Потом зашел сотрудник в полицейской форме и отвел меня в кабинет для опроса. Там инспектор по делам несовершеннолетних спросил меня, звонил ли я своему законному представителю, своей бабушке. Я не успел позвонить. Инспектор набрал номер бабушки и попросил ее приехать для того, чтобы дать объяснение. Данил, которого водили из кабинета в кабинет, кричал о 51-й статье Конституции. И я решил, что не надо больше ни с кем разговаривать. Так я и сказал сотрудникам полиции. В этот момент в кабинет Любимовича, где я сидел, вошел человек в гражданской одежде. Инспектор по делам несовершеннолетних вышел. Человек в гражданском начал вести допрос в очень грубой и агрессивной манере.

– Что конкретно он вам говорил?

– Он сказал: "Тебя пока всего пятнадцать. Мы увидимся через три годика. Тебя отведут в камеру, штаны спустят и кишки разворотят". Во время разговора силовик усмехался, похихикивал и использовал нецензурную лексику. Затем он добавил, что благодаря ему уже многих людей опустили: "Я не делаю этого самостоятельно. Я всего лишь направляю людей. Я говорю, кому нужно, и они все делают сами". Он записал мой домашний адрес и сказал, что позвонит каким-то ребятам. Они приедут со мной поговорить. Еще он назвал меня "больно ох...шим". Когда я пытался возмущаться, человек в гражданском сказал, что возьмет и увезет меня сейчас туда, где никто не найдет: "Потеряшкой" объявят и все". Я ответил, что тогда много людей поднимет кипеш. Он снова усмехнулся: "На тебя всем плевать. Ты что планируешь армию этих листовочников собрать?" Я ответил, что если меня убьют, то я кану в пучину истории, как множество других людей до меня. Он удивился и попросил не "заливать" ему всякую ерунду. Во время допроса в кабинет время от времени заходил еще один человек в гражданском и интересовался ходом беседы. В какой-то момент он показал жестами, что пора завязывать. У меня осталось от допроса гадкое ощущение, будто человек в гражданском на самом деле совершил надо мной сексуальную расправу.

– Вы поняли, из какого он силового ведомства?

– После того, как пришла моя бабушка, инспектор по делам несовершеннолетних сказал, что меня допрашивал сотрудник по борьбе с экстремизмом.

– Опишите, как выглядел "эшник".

– Очень короткая стрижка, большие глаза, квадратная форма лица. На нем была бежевая куртка и кофта. Он в начале разговора сказал, что мы друг друга не поймем из-за разницы поколений. И добавил, что ему тридцать лет. Еще он сказал со злостью в голосе, что наше интернет-поколение какое-то странное и непонятное: "Одни неформалы, подвороты брюк, длинные волосы. Общество таких отсеивает в дальнейшем".

– Что сотрудник центра "Э" от вас хотел?

– Я думаю, он хотел сломить мою волю, чтобы я испугался и подписал все, что угодно. Он мне говорил: "Надо действовать, как настоящий мужик. Пошел против власти, так иди до конца. Сегодня 51-я статья Конституции, завтра еще как-нибудь соскочишь. Так мужики себя не ведут". Ничего конкретного он меня подписать не просил. Он начал с угроз и закончил угрозами, пока бабушка не приехала за мной.

– Данила и Ивана он допрашивал?

– Нет. Я думаю, он допрашивал только меня, потому что я пошел на контакт с полицией. Данил и Иван молчали в ответ на все вопросы. Я думаю, что все полицейские, которые на задерживали нас и заходили в кабинет во время допроса, соучастники этого преступления. Их всех надо привлечь к ответственности. "Эшник" знает мой домашний адрес, и непонятно, что он предпримет дальше, если его не наказать.

​– Что произошло в участке, после того, как пришла ваша бабушка?

– "Эшник" попытался ее тоже допросить. Я сказал бабушке ссылаться на 51-ю статью Конституции. "Эшник" попросил меня заткнуться. Бабушка потребовала, чтобы "эшник" перестал разговаривать со мной в таком тоне. В этот момент пришел инспектор по делам несовершеннолетних и сказал "эшнику", что дальше он будет сам. Бабушка дала краткое объяснение, и мы пошли домой, где я написал заявление во все инстанции. Потом с Иваном и Данилом ходили на прием к уполномоченному по правам ребенка Владимирской области.

– Как отреагировал на ваш рассказ омбудсмен?

– В эмоциональном плане никак. Выслушал нас, записал все, что мы ему рассказали. Еще мы сказали уполномоченному, что запрет мобильных телефонов в школах, который он предложил ввести, нарушает права человека. Данил и я записывали разговоры с руководством наших школ после антикоррупционных митингов и выкладывали в интернет. После этого появилась такая бредовая идея. Прохорычев сказал, что запрет нужен для того, чтобы дети больше общались друг с другом. Я думаю, мы и так много общаемся и запрет телефонов в этом плане ничего не изменит. Если мобильники запретят, я буду открыто сопротивляться этому требованию.

– Бабушка вас поддерживает?

– Всегда и во всем. Я был на митинге "Он вам не Димон" 26 марта вместе с ней.

– Она вас позвала или вы ее?

– Бабушка ходит на митинги по моей инициативе. Ей не нравится происходящее в нашей стране. Но, в первую очередь, она ходит на митинги, чтобы всегда быть на моей стороне. После антикоррупционных митингов ее угрожали лишить родительских прав. Мы с друзьями в конце апреля были в штабе Навального во Владимире. Мы сфотографировались на фоне стенда и разместили фотографии в "ВКонтакте". На следующий день бабушке позвонили учительница и сказала, что со школой связались сотрудники ФСБ и мы теперь "враги народа". Я пришел в школу на следующий день. На урок русского языка зашла завуч по воспитательной работе школы №15 Татьяна Агеева и заявила с порога: "Я не буду врать, но у вас в классе завелись экстремисты". Главным экстремистом, по версии завуча, был я, потому что пошел в штаб Навального. Все ее тезисы строились на ложном суждении, что Навальный – признанный экстремист. И раз моя бабушка разрешает мне участвовать в экстремистских митингах, меня скоро группа быстрого реагирования отправит в детский дом. Я спросил завуча, почему она решила, что митинг против коррупции экстремистский. Завуч ответила: "Это не мое мнение, а ФСБ". В ответ на все мои вопросы Агеева ссылалась на ФСБ. Мой одноклассник записал этот разговор, передал мне запись, и я ее выложил в интернет. После этого в школу начали звонить журналисты. Мы с бабушкой быстро получили от моей матери документ, что бабушка мой законный представитель. Никаких оснований изымать меня из семьи не нашли и от нас отстали.

– Почему вы, несмотря на неоднократные угрозы со стороны силовиков, продолжаете поддерживать Навального и ходить на антикоррупционные митинги?

– То, что произошло со мной, еще не самое страшное. Недавно одного из волонтеров штаба Навального во Владимире избили какие-то прокремлевские хулиганы за то, что он участвовал в субботнике Навального. Волонтер сильно пострадал и решил больше не участвовать в деятельности штаба. А я буду продолжать бороться за право жить свободно. Для меня свобода важнее, чем материальные блага и физическое здоровье. Возможных проблем я не боюсь. В кабинете Любимовича, когда человек в гражданском мне угрожал, я в какой-то момент понял, что он просто наделенный властью фрик, и мне стало не страшно, а смешно.

Данил Беляков сказал Радио Свобода, что видел в полицейском участке людей в гражданском, один из которых угрожал Ярославу Ломову:

– Я поздоровался с людьми в штатском, когда проходил мимо, но меня они не допрашивали. Думаю, потому что я сразу сказал полицейским о своем праве на 51-ю статью Конституции. Меня в полицейский участок доставили насильно. Я не хотел ехать, потому что мне не объяснили причину задержания. "Возможно, вы правонарушители" – так ответили полицейские. В участке я сидел и смотрел в окно. На улице нас ждали волонтеры штаба Навального во Владимире. Затем меня отвезли к матери на работу, чтобы взять объяснение, а потом отпустили. Ярослав выпустили самым последним. Он вступил с одним из полицейских в диалог, поэтому и пострадал. Я очень надеюсь, что люди, которые угрожали Ярославу, понесут наказание.