История с самоубийством жителя Нижнекамска Ильназа Пиркина после пыток в полиции вскрыла целую систему насилия над задержанными, которое было поставлено в этом городе на поток. Наблюдатели и правозащитники, уже не сговариваясь, называют ситуацию "вторым Дальним", имея в виду печально известный отдел полиции в Казани, расформированный после расследования дела скончавшегося от пыток Сергея Назарова 5 лет назад.

О деле Ильназа Пиркина Радио Свобода подробно рассказывало 6 ноября. Молодого человека задержали по подозрению в автомобильной краже, выбили из него признания в 40 с лишним подобных преступлениях, после чего Пиркин записал видеообращение и покончил с жизнью. Позже выяснилось, что в полиции били и пытали не только его, но и хозяина машины, из которой он украл магнитолу, – за то, что тот сам уладил вопросы компенсации ущерба с Ильназом и тем самым ставил полицейских без верной "палки" за раскрытое преступление.

С тех пор по подозрению в "превышении должностных полномочий" были задержаны уже четверо сотрудников нижнекамской полиции. Последним из них стал начальник отдела по борьбе с организованной преступностью Ринат Ахметшин. Его имя называют и другие жертвы полицейского произвола в Нижнекамске, которые годами не могут добиться возбуждения уголовных дел после пыток, схожих с теми, которым подвергся Ильназ Пиркин. Сейчас представители Следственного комитета России продолжают собирать информацию о пытках в нижнекамской полиции и пересматривают решения об отказе в возбуждении уголовных дел против полицейских, вынесенные в последние годы.

"Заткните ему рот и убивайте"

Житель Нижнекамска Ильдар Камалеев утверждает, что в октябре 2016 года полицейские пытали его, чтобы добиться признания в совершении преступления. В ход пошли избиения руками и ногами, на голову был надет черный полиэтиленовый пакет, чтобы Камалеев не мог дышать, а половая тряпка использовалась как кляп. Уголовное дело, возбужденное в отношении неустановленных сотрудников полиции только после публикаций в СМИ, неоднократно прекращалось (в последний раз – в августе 2017 года).

"9 октября 2016 года ко мне приехал сотрудник полиции и попросил проехать с ним в ОВД. Он представился, у меня его просьба не вызвала каких-то беспокойств, потому что я уже в ОВД ездил: меня хотели допросить по происшествию, которое произошло в моем доме, где я прописан, но сейчас не проживаю. Там в марте месяце 2016 года произошла драка. Я проехал с ним в ОВД. Меня насторожило только, что когда он просил меня проехать, я спросил: "Нужно ли брать какие-то документы, удостоверяющие личность?", на что он мне сказал: "Нет, ничего не нужно". Еще насторожило, что при входе в здание ОВД меня не зарегистрировали в журнале посещений. Уже попав туда, я понял, зачем все это делалось. Сначала меня привели в кабинет. Как я понял, там был их начальник. Спросили меня, причастен ли я к инциденту, который произошел в моем доме, на что я сказал – нет, не причастен. Меня попросили признаться в этом. Я сказал: "Если я не причастен, я не буду признаваться в том, чего не делал". После этого меня повели в другой кабинет, где начали избивать и пытать. Сначала пристегнули наручниками, усадили меня так, что мои руки оказались за ножками стула. Один из сотрудников полиции сел на стул и надел мне пакет на голову. В этот момент, когда он его надевал, я успел вздохнуть, попытался кричать, кричал, пытался опрокинуть стул. Со второго раза у меня это получилось.

Тогда он сказал своему напарнику, тоже сотруднику полиции, сесть мне на ноги, зафиксировать меня, чтобы я не дергался и не смог его опрокинуть, снова надел мне на голову пакет, но перед этим меня ударили в область грудной клетки, так, что я сразу выдохнул весь воздух. И после этого мне затянули пакет. А потом я плохо помню, потому что я начал задыхаться, потерял, видимо, на какое-то время сознание. После этих мучений и пыток снова зашел их руководитель. Узнав о том, что я до сих пор не признался, он продолжил избиение. Бил по голове, бил по почкам, и не руками, а только ногами. После этого я снова сказал, что не причастен, и его это вообще вывело из себя. Он сказал своим подчиненным: "Заткните ему рот самой большой тряпкой и убивайте его". Потом вышел из кабинета. Те двое сразу прибежали, принесли какую-то тряпку грязную, хотели засунуть мне в рот. Я говорю: "Ребята, не нужно этого делать, я подпишу все документы, какие вам нужно". На этом вроде бы все. Больше не били, диктовали сами, что писать, что и как произошло. Я подписал все, что они говорили. Выпустили меня, наверное, только потому, что приехала супруга. Когда я подошел к окну, увидел, что идет моя супруга, крикнул. А так я сомневаюсь, что меня собирались выпускать. Даже когда моя супруга внизу начала интересоваться – находиться ли такой-то такой здесь? – ей говорили: "Нет, такой здесь не находится". Также мои родители звонили, родственники пытались дозвониться в здание ОВД, где им отвечали, что такого сюда не привозили, такого здесь нет.

В итоге мои признания, которые я писал под пытками, из дела исчезли.

Попытки возбудить уголовное дело против полицейских были, но почему-то не было особого рвения наказать их. Я проходил полиграф ("детектор лжи". – Прим. РС), полиграф однозначно сказал, что в ОВД ко мне применяли пытки. Все эти документы у меня на руках. А сотрудники полиции просто отказались проходить проверку на полиграфе. Это никого не смутило. Вот уже целый год пытаемся доказать.

В моем избиении участвовали три человека. О том, что это полицейские, я узнал только потом – в тот день они не были в форме, а были в гражданской одежде. Потом на опознании я узнал их. Одного из них сейчас посадили, он тоже является участником моего избиения – его фамилия Ахметшин".

"Ты по-любому заговоришь"

В том же октябре 2016 года в нижнекамское Управление внутренних дел доставили местного жителя Ильназа Юнусова. Там, по его словам, у него силой выбивали признательные показания в краже краски, в которой его обвинил начальник строительной фирмы. Юнусов утверждал, что речь идет не о краже, а о перерасходе, и признавать свою вину отказывался.

"Тогда один из полицейских говорит другому: "Ну все, начинаем", – рассказал Юнусов газете "Вечерняя Казань". – Уложили меня животом на пол, на голову надели пакет – обычную черную магазинную "маечку". И стали душить. Я пакет прогрыз, они заметили, пытались тряпку какую-то в рот затолкать, а потом просто рот скотчем заклеили. И новый пакет на голову... Потом в ход противогаз пошел. Спрашивают у меня: "Слоника" знаешь?" Ну и показали, что такое "слоник". Мучили-мучили, а я не сдаюсь. Тогда они пригрозили: сейчас, говорят, мы тебе карандаш в зад засунем. Достали презерватив, карандаш... Я мертвой хваткой вцепился в ремень, как они ни пытались, брюки стянуть не получилось. При этом все повторяли: "Ты по-любому заговоришь. И не таких ломали".

Ильназ Юнусов зафиксировал полученные им травмы (сами полицейские возили его в морг, где судмедэксперт написал заключение о том, что мужчина "здоров" и "хорошо себя чувствует"), но добиться возбуждения уголовного дела против сотрудников нижнекамской полиции не смог до сих пор – по его заявлениям назначаются бесконечные проверки, которые пока ни к какому результату не привели. Последняя из них завершилась 26 октября 2017 года и в очередной раз завершилась решением о невиновности сотрудников полиции.

"Об этом все в городе знают"

Некоторые случаи, о которых стало известно после самоубийства Ильназа Пиркина, произошли совсем недавно, осенью 2017 года. Жителя Нижнекамска Виталия Зачётова задержали в ночь на 21 октября после того, как охранница местного бара стала упрекать его в том, что он не уехал воевать в Донбасс. Уголовное дело по факту избиения его сотрудниками полиции также до сих пор не возбуждено:

"Это были не полицейские, а вневедомственная охрана, но по факту – одно и то же, просто разный юридический статус. Они, наверное, по договору осуществляют охранные услуги. Я находился в баре в торговом центре. Посидел полчасика и пошел на выход, уже вызвал такси. И тут до меня докопалась какая-то бабка, с виду лет 60. На охранницу она не была похожа, бейджика у нее не было. "Молодой человек, а вы служили?" – "А вам какая разница? Я сюда отдохнуть пришел, давайте не будем друг другу мешать". – "А вы были на Донбассе, на Украине? Я сама с Донбасса, я тут беженка". – "А я-то тут при чем?" – "Так вы были на Донбассе?" – "Нет, не был". "Я так и знала, здесь одни трусы остались, крысы, потому что все настоящие мужики туда уехали". Ну просто чушь какая-то. Она меня еще за руку все это время держала. И тут появились двое сотрудников, может, им показалось, что у нас конфликт какой-то. Они попросили меня пройти с 5-го этажа на 1-й. Едем в лифте, все нормально, разговариваем. Выходим из лифта, и тут – раз, ни с того ни с сего – наручники до упора одевают, выводят на улицу и начинают избивать.

Сначала били возле машины, потом засунули в машину, а она разогретая уже была. Включили печку на полную мощность, а сами вышли из машины, чтобы оставить меня без кислорода. Я минут 15 так мучился, а потом стал головой им сигналы подавать, мол, откройте окошко, дышать нечем. В ответ они просто открыли двери и стали продолжать избиение. Так продолжалось раза 3–4.

Затем они отвезли меня в отдел нижнекамской полиции, отправили в камеру, забрали телефон, все вещи. С утра я проснулся, открывает дверь мужик и спрашивает: "Ну что, хочешь еще трое суток здесь находиться? Если нет, давай 500 рублей". Я по карманам смотрю, у меня тысяча есть. Он говорит: "Давай, сейчас схожу в магазин, разменяю". Вернулся он со сдачей, правда, всего 400 рублей вернул. Я вышел, сразу пошел домой, переоделся и переобулся, потому что одежду мне всю разорвали, ботинки тоже порвали. Сразу же пошел писать заявление в управление МВД на этих сотрудников. Потом в прокуратуру, в травматологию, снять побои, в Следственный комитет пошел. В постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела написали чушь: "Сотрудники Зайцев и Халиуллин попросили задержанного пройти в служебную машину, чтобы проехать в управление МВД Нижнекамского района для дальнейшего разбирательства. Зачётов согласился. Между лифтом и выходом из торгового центра "Олимп" Зачётов резко изменился в настроении, сказал, что сейчас причинит себе телесные повреждения". Слушайте, ну это можно на любого человека распространять – увидел человека, он тебе не понравился, надел на него наручники, чтобы он "сам себе" не мог травмы нанести. Это издевательство какое-то, какие-то гестаповские методы. Я еще до этого случая слышал, что у нас в полиции такое происходит. Об этом все в городе знают, это в порядке вещей".

Мобильное приложение Радио Свобода.

Подпишитесь!

Еще не поздно

"Перекрыли кислород"

Еще одного жителя Нижнекамска, Александра Шабалина, еще в ноябре 2015 года, избили в здании УМВД по Нижнекамскому району, требуя признаться в краже. Шабалин утверждает, что после пыток потерял зрение и стал инвалидом первой группы. В отношении него возбудили уголовное дело по статьям 306 УК РФ "Заведомо ложный донос" и 307 "Заведомо ложные показания", но суд его оправдал. Сейчас Шабалин отбывает в колонии наказание за хранение наркотиков. Свидетельства о том, как его пытали в полиции, можно найти в материалах соответствующего уголовного дела:

"Сотрудники полиции наносили удары руками по различным частям тела и голове, при этом Шабалин А.Г. чувствовал физическую боль. Засовывали грязные штаны ему в рот, надевали наручники, при этом один из них все происходящее снимал на видеокамеру своего телефона. Шабалин А.Г. просил их успокоиться и вызвать бригаду скорой медицинской помощи. Однако положительного ответа от них не услышал. После долгих истязаний, Шабалин А.Г. решил себя оклеветать и признался в том, чего не совершал. После этого один из сотрудников полиции показал Шабалину А.Г. видео, на котором было зафиксирована кража чужого имущества с магазина. На данной видеозаписи был не он, а другой человек. Затем данные сотрудники полиции завели его к дознавателю, где в присутствии адвоката дал признательные показания, оговорив себя. После допроса его закрыли в кабинете, где он просидел продолжительное время. После этого сотрудники полиции в количестве 4-5 человек поехали к нему домой по адресу: ..., где в присутствии понятых в квартире его был проведен обыск, в ходе которого был обнаружен и изъят табак, обнаруженный возле магнитофона. Когда они приехали к нему домой, оперативные работники Потерпевший №1 и Потерпевший №2, дали ему ключи от его квартиры, сказав, чтобы он дверь не открывал, пока не придут понятые, при этом что делали сотрудники полиции с его ключами от квартиры продолжительное время, он не знает. После обыска, другие сотрудники полиции повезли его в Нижнекамский наркологический диспансер Республики Татарстан, где в отношении него провели медицинское освидетельствование для установки факта употребления наркотических средств. Результат освидетельствования был положительным. На основании этого в отношении Шабалина А.Г. был составлен протокол об административном правонарушении по статье 6.9 КоАП РФ, после чего он был водворен в КАЗ УМВД России по Нижнекамскому району. Ночью, находясь в камере для задержанных, он перестал видеть, резко потерял зрение, после чего сообщил об этом дежурному, который вызвал бригаду скорой медицинской помощи. Приехавшая бригада госпитализировала его в больницу. В КАЗ Шабалин А.Г. находился более 1 суток, его не кормили, все это время был один.

Позже ему стало известно, что обнаруженный в его доме, табак оказался наркотическом средством, откуда он появился, он не знает. В связи с тем, что в отношении него сотрудниками полиции было совершено преступление, его сестра написала заявление в Следственный отдел по городу Нижнекамск СУ СК России по Республике Татарстан, после чего было возбуждено уголовное дело. Об уголовной ответственности по статье 306 УК РФ следователь его не предупреждал, где-либо подпись за данное предупреждение он не ставил. В ходе допроса, подпись в протоколе он возможно и ставил, но при этом протокол нее читал, так как не видел, что написано. При его допросе фамилии сотрудников полиции применивших в отношении его насилие он не называл, так как не знал. От действий оперативных работников он стал инвалидом 1 группы, потерял зрение. Сотрудники полиции в ходе его избиения, чтобы он не кричал, засунули ему в рот его шапку и перетянули грязными брюками, сидя на нем, один из сотрудников полиции тянул за штанины, он кричал, при этом воздух вдохнуть не мог, так как штаниной тянули его голову назад и перекрыли кислород, кричать не мог, так как не хватала ему воздуха, при этом сотрудники полиции руками наносили Шабалину А.Г. удары по голове, а второй сотрудник стоял на его ногах".

Объединенная преступная группировка

Как рассказал координатор правозащитной организации "Зона права" Булат Мухамеджанов сайту "Идель.Реалии", проверки татарстанской милиции после истории с отделом полиции "Дальний" обошли Нижнекамск стороной – возможно, поэтому именно здесь, совсем недалеко от Казани, все эти годы продолжал существовать свой пыточный конвейер.

"В отличие от других крупнейших городов республики (Казани и Набережных Челнов), откуда жалобы на пытки в полиции поступали регулярно, Нижнекамск десять лет не попадал в поле зрения Казанского правозащитного центра. Даже скандал в казанском ОП "Дальний" в 2012 году, после которого Следственный комитет России и Генеральная прокуратура РФ скрупулезно изучали отказные материалы на сотрудников полиции Татарстана за предыдущие пять лет, обошел стороной УМВД по Нижнекамскому району. В действиях сотрудников подразделения не было выявлено сколь-либо серьезных нарушений. Однако неприятный осадок остался – в виде публичного обращения экс-сотрудника УМВД Булата Сабирова к министру внутренних дел России в июле 2012 года. Сабиров сообщил о связях руководителей нижнекамской полиции с членами группировки "Мамшовские", которые, по его словам, более 20 лет занимались убийствами, разбоем, наркоторговлей, и об увольнении его за вскрытие нелицеприятных фактов. В результате пострадал только сам бывший полицейский – суд оштрафовал его на 20 тысяч рублей за распространение сведений, не соответствующих действительности.

В декабре 2013 года правоохранительные органы Татарстана задержали около 10 мужчин, подозревавшихся в поджоге церквей и изготовлении самодельных ракет. Расследование находилось на контроле у руководителей всех силовых структур республики. 13 декабря одного из задержанных – Рафаэля Зарипова – госпитализировали из изолятора временного содержания УМВД по Нижнекамскому району с ушибами конечностей и подозрением на разрыв мочевого пузыря. Через три дня стало известно и о другом ЧП – в сюжете местного телеканала первый замглавы следственного отдела по Нижнекамску СУ СКР по Татарстану Равиль Исмагилов заявил, что другой задержанный по этому делу – Алмаз Галеев – "отрезал свой половой орган лезвием от бритвенного станка, который обнаружил в камере изолятора". В распоряжении правозащитников оказалось письмо-распоряжение руководителя Следственного отдела СУ СКР по Нижнекамску Рамиля Билалова в адрес начальника районного УМВД Айрата Садыкова, согласно которому "в целях соблюдения конституционных прав следственно-арестованных и исключения разглашения сведений, составляющих следственную тайну" допуск защитников к задержанным и следственно-арестованным по делу о поджоге церквей допускается лишь с письменного согласия следователя Ильшата Тухватуллина. Тем самым, с нашей точки зрения, нарушались конституционные права граждан и, в частности, право следственно-арестованных на юридическую защиту.

После предания огласки этой информации в МВД по Татарстану заявили, что "все следственные действия проводятся в строгом соответствии с нормами уголовно-процессуального кодекса, в присутствии понятых либо адвокатов подозреваемых". С полицейскими не согласилась прокуратура республики, признавшая незаконным отказ в свободном допуске адвокатов к своим подзащитным.

В Нижнекамск выезжала сводная группа в составе юристов Казанского правозащитного центра, Межрегионального комитета против пыток, членов Общественной наблюдательной комиссии республики. Доклад по итогам проверки был направлен председателю Совета по развитию гражданского общества и правам человека при президенте России Михаилу Федотову, который, в свою очередь, проинформировал главу СКР Александра Бастрыкина. Тем не менее, уголовные дела в отношении сотрудников полиции Нижнекамска так и не были возбуждены, что, на наш взгляд, породило чувства вседозволенности и безнаказанности у местных стражей порядка.

Алексей Романов, назначенный 13 декабря 2013 года на должность начальника нижнекамского изолятора временного содержания (ИВС), с января по апрель 2014 года "вступал во внеслужебные отношения со следственно-арестованными", за плату организовал длительные свидания спецконтингента с женами, избил потерпевшего, распивал спиртные напитки. Его осудили на четыре года колонии общего режима.

В сентябре 2014 года командир отделения батальона ППС Ахмет Муратов и полицейский-водитель Руслан Нигпматуллин избили задержанного, попросившего соблюдать его права как гражданина. Правоохранители, нанесшие мужчине около 20 ударов и применившие электрошокер, получили 6,5 лет колонии на двоих. Суд взыскал в пользу потерпевшего 50 тысяч рублей в счет компенсации морального вреда.

В январе 2015 года Гамлета Мазманяна доставили в УМВД по Нижнекамскому району, где он скончался. Согласно медицинским документам, причиной гибели стали отек головного мозга и легких. Вдова обнаружила на трупе ссадины, переломы шести ребер и пальцев рук, а на запястьях имелись множественные точки, как от воздействия током. К уголовной ответственности никто из полицейских привлечен не был", – напоминает самые громкие случаи пыток в полиции Нижнекамска координатор "Зоны права" Булат Мухамеджанов.

В ноябре 2015 года Айрат Садыков, десять лет возглавлявший УМВД по Нижнекамскому району, покинул свой пост. За девять месяцев того года преступность в райцентре выросла на 30% – по итогам работы нижнекамская полиция заняла шестое место в республике. "Это не ваше место... Я хотел бы видеть вас по итогам года в лидерах, как это было раньше", – сказал министр внутренних дел по Татарстану на представлении нового главы УМВД Роберта Хуснутдинова. Как говорит Булат Мухамеджанов, задача, поставленная руководством, была выполнена. По итогам оперативно-розыскной деятельности за 2016 год раскрываемость преступлений сотрудниками УМВД по Нижнекамскому району повысилась почти на 13 процентов – это стало наивысшим показателем за предыдущие пять лет. И именно с этого момента к правозащитникам стали массово поступать сообщения о насильственных действиях со стороны местных стражей порядка.

Пока Следственный комитет занимается выявлением новых случаев применения насилия к задержанным в нижнекамской полиции, в МВД Татарстана уже закончили служебную проверку, начатую после самоубийства Ильназа Пиркина. Как сообщает ведомство, в результате проверки "были вскрыты грубые нарушения норм уголовно-процессуального законодательства и требований ведомственных нормативно-правовых актов". Роберта Хуснутдинова освободили от занимаемой должности, его заместителей и еще 10 сотрудников привлекли к дисциплинарной ответственности, а еще четырех полицейских уволили.