Когда в России будут выборы президента, на которых заранее неизвестно, кто победит? Обсуждают Сергей Митрохин ("Яблоко"), Андрей Свинцов (ЛДПР), Елена Шувалова (КПРФ), Евгений Федоров ("Единая Россия").

Елена Рыковцева: Сегодня великое событие случилось в Российской Федерации – первый день начала избирательной кампании. Все россияне, замерев, думают, кто же будет этот человек, который через три месяца станет президентом Российской Федерации. Элла Памфилова очень торжественно объявила обратный отсчет. Давайте посмотрим, как это было.

^{​Полная видеоверсия программы}

Елена Рыковцева: Вам кажется, что вы постоянно спите, едите, ходите на работу, а на самом деле идет отсчет обратного времени до 18 марта 2018 года. Элла Памфилова следит за вами, будет считать каждую минуту, каждую вашу секунду. С нами Сергей Митрохин, представитель партии "Яблоко", одна из нескольких партий, которая ведет на выборы своего кандидата. С нами на связи Евгений Федоров, представитель "Единой России", с нами будет представитель ЛДПР. То есть мы сегодня говорим со старейшими партиями, которые всегда участвуют в этой избирательной кампании. Главный вопрос: дождется ли Российская Федерация таких времен, когда вы не будете знать, кто победит на выборах. Потому что сейчас Элла Памфилова, надо отдать ей должное, делает все, чтобы привлечь, завлечь, включает часы, чтобы вас пригласить 18 марта на участки, несмотря на то что победитель уже известен. Сергей, вам бы хотелось, чтобы вы не знали, кто победит на выборах?

Подписывайтесь на нас в telegram

Сергей Митрохин: Конечно, хотелось бы. Это один из критериев зрелой демократии, которой у нас нет. А еще это критерий правового государства, которого у нас тоже нет. Цель нашей партии "Яблоко", чтобы было и первое, и второе. Это все напрямую связано с проблемой предсказуемости выборов. Там, где закон не равен для всех, там, где у кого-то больше возможностей, чем у других, там, где неравенство возможностей, неравенство условий, там во всем сказывается, и в накоплении богатств, и в получении образования, у одних больше возможностей, у других меньше, у так называемой элиты всего больше, у простых людей всего меньше. Это же касается выборов. Тут очень много компонентов. Мы же говорим сейчас о президентских выборах.

Давайте вычислим, кого у нас больше показывают по телевизору, по всем каналам, и мы увидим, что у всех кандидатов, которые могут осмелиться на такой мужественный шаг, как участие в выборах, у них в совокупности в десятки, а то и в сотни раз меньше эфирного времени, чем у президента. Памфилова, наверное, многим нравится и подает надежды, правда, давно пора их оправдывать. Но давайте посмотрим, как у нас устроена избирательная вертикаль, ведь там же доминируют административные структуры, назначают в основном государственные структуры, либо полугосударственные, либо аффилированные с государством. Независимых партий очень мало принимает участие в этих выборах. Я давно предлагал, я еще и Чурову посылал эти предложения, когда был председателем "Яблока", и Памфиловой я их посылал, очень простая вещь: пусть избирательные комиссии на всех уровнях, самое главное даже ЦИК, а участковые избирательные комиссии, пусть она состоит только из представителей тех партий, которые участвуют в выборах.

Елена Рыковцева: Это ваш рецепт непредсказуемых выборов?

Сергей Митрохин: У меня есть глобальный рецепт: закон, единый для всех, правовое государство и так далее. Но есть вещи важные на микроуровень. Микроуровень – это участковая избирательная комиссия. Пусть там сидит только тот представитель, который сейчас участвует в выборах. Пусть там не будет общественных организаций, директоров школ, пусть там не будет никого, пусть будет мой представитель. Мы выдвигаем Григория Явлинского, независимый от власти кандидат, пусть сидит там представитель КПРФ, "Единой России", но один человек. Вопрос честности, он не будет идеально решен, там еще многое другое надо сделать, но это важнейший элемент – кто считает.

Елена Рыковцева: Вы на своей памяти помните хотя бы одни выборы, в которых вы не знали, кто выиграет пост президента, генсека?

Сергей Митрохин: По президентским выборам это было всегда предсказуемо, к сожалению.

Елена Рыковцева: И даже в 1996-м?

Сергей Митрохин: В 1996-м было предсказуемо. Тогда, между прочим, это началось еще до Путина, когда первые совещания стали проводить в администрации президента с редакторами ведущих СМИ. С 5% популярности по соцопросам Ельцину взвинтили до 56%. Это именно тогда случилось.

Елена Рыковцева: С 2% он вылезет на первое место, вы в этом были уверены?

Сергей Митрохин: Не то что были уверены, но догадывались, что на него будут брошены все ресурсы, так называемый админресурс, ему олигархи сбросили все свои деньги, тоже принцип равенства был нарушен.

Елена Рыковцева: Но была вероятность, что он не победит тогда?

Сергей Митрохин: Все познается в сравнении. Тогда такая вероятность, наверное, была больше, чем сегодня в отношении господина Путина.

Елена Рыковцева: Евгений, хотели бы вы дождаться таких времен, чтобы были такие репортажи, как из Соединенных Штатов, очень оживляется канал "Россия", а вот этот, а вот этот. Показывают дебаты, Америку, которая непонятно, кого выберет. Вы хотите такого в России, чтобы было непонятно, кто выиграет?

Евгений Федоров: То есть от этой власти зависит моя жизнь, будут ли здесь жить мои дети или тут будет какой-нибудь хаос. Я утром должен открыть в газетах смертельную рулетку – жив или не жив? Нет, я хочу как избиратель, чтобы была предсказуемость власти

и, чтобы был долгосрочный, на десятки лет просчитанный вперед национальный курс, а не для того, чтобы власть была театральным действом, когда поменяешь Иванова на Сидорова, а все равно власть будет у иностранных олигархов. Вот это меня не устраивает. Поэтому меня устраивают реформы Путина, я надеюсь, он их доведет до конца, когда власть в России будет определяться национальными интересами. Для национальных интересов и реальной власти, конечно, должна быть долгосрочная предсказуемость, а не спектакль за три месяца, кто там через три месяца выскочит.

Елена Рыковцева: Вам не хочется этого спектакля, вы хотите знать точно, кто победит. Тогда получается, лично вам вообще эта процедура выборов ни к чему не нужна, лучше назначить и сидел бы пожизненно хороший, спокойный, уверенный, надежный.

Евгений Федоров: Процедура выборов – это процедура наделения власти властью для проведения определенных задач, как стабильности развития страны, так и задачи реформ. Нет выборов, нет наделенной процедуры власти.

Елена Рыковцева: Как это наделение власти властью? Народом же.

Евгений Федоров: Народ наделяет власть властью на выборах. Не выборов, нет наделения властью – это диктатура. Выборы – это наделение властью конкретных политических сил, в данном случае во главе с Путиным. Как вы без этого сможете реализовать принцип народовластия, если вы не наделите определенные политические силы своей властью в виде выборов. Кроме того, вы как-то утрируете – три месяца. Вообще-то эти вещи должны за много лет планироваться мною, как избирателем, а не за три месяца, когда уже финиш этих событий.

Сергей Митрохин: Может быть, тогда никого, кроме Путина, не пускать на президентские выборы, запретить другим участвовать, и все, очень стабильно все будет.

Елена Рыковцева: Евгений говорит, что его все-таки нужно выбирать.

Сергей Митрохин: А зачем тогда другим участвовать в этом процессе, если все время должен быть один и тот же? Как Брежнев, он умер, только тогда от власти ушел. Может быть, тогда никого вообще не пускать, в конституцию принять поправку, что у нас президент Путин пожизненный. А когда уйдет он из жизни, тогда другой придет.

Елена Рыковцева: Евгений, вы согласны с такой логикой, зачем тогда все остальные, если можно делегировать ему?

Евгений Федоров: Выборы – это финиш политического выбора. Если появляется кандидат, который может реализовать мои задачи как жителя страны в плане безопасности, развития и движения вперед, то он должен появиться не за три месяца, кот в мешке, а появиться за много лет, и тогда за три месяца – это финиш для него. Тогда за три месяца окончательно будет народом утверждение жизненного пути. Это достаточно логично.

Елена Рыковцева: Я, честно сказать, не очень поняла, почему вы так вцепились в эти три месяца. Три месяца – это формальная история. Говорит Элла Памфилова: вот у нас за три месяца начинается избирательная кампания. Понятно, что она идет годами, понятно, что эти годы не принесли никакого другого кандидата, за которого букмекеры делали ставки больше, чем единица. То есть ни один человек не делает ставку, что это будет не Путин. Конечно, эта кампания идет годами. Сколько лет на политической сцене Явлинский.

Евгений Федоров: Не нужен Явлинский народу, он и не голосует за Явлинского.

Сергей Митрохин:

Странная логика, что власть должна быть предсказуемая. У нас такая система была в Советском Союзе, когда пожизненная власть была у товарища Брежнева, потом пожизненная была у его преемников, Андропова, Черненко. Кончилось же это плохо, кончилось развалом страны. Между прочим, не Горбачев развалил страну, Горбачев был в процессе ее падения, он не мог просто его остановить. А другие страны, где абсолютно непредсказуемый результат выборов, как Соединенные Штаты, сравните, что было с Соединенными Штатами в тот же самый период, когда в Советском Союзе был застой. В результате получилось так, что именно Соединенные Штаты и победили в холодной войне. Хотя там все непредсказуемо, в логике Евгения все сидят и дрожат: а что с нами будет? А вдруг другой президент придет, хотя у этого еще есть право на следующий срок. Понятно, что эта логика совершенно абсурдная. Побеждают в конкуренции на мировой арене, не просто побеждают, а сохраняются в международной конкуренции, как показал опыт конкуренции США и Советского Союза, только те страны, где есть политическая конкуренция – это абсолютная аксиома. Если у вас нет политической конкуренции, значит у вас застой, значит у вас сырьевая зависимость экономики, если ваша страна добывает нефть и газ. Именно это и произошло в 70-е годы, когда Советский Союз сел на нефтяную иглу западную и до сих пор с этих колен нефтяных мы встать не может, вопреки всем крикам патриотов. Потому что не было конкуренции ни в экономике, ни в политической сфере. Ровно такая же система у нас сейчас, к сожалению.

Елена Рыковцева: Я думаю, если мы сейчас спросим Евгения, он скажет, что, конечно, Россия ни на каких коленях не стоит.

Сергей Митрохин: А за счет чего мы получаем доходы? Даже президент только что сказал на пресс-конференции, что мы так и сидим на нефтяной игле.

Елена Рыковцева: Зато на 75% вырос ВВП, сказал президент.

Сергей Митрохин: За счет газа и нефти вырос, которые мы тупо продаем в основном на Западе.

Елена Рыковцева: Давайте подключим к нашему разговору ЛДПР. Андрей Свинцов, здравствуйте. Скажите, пожалуйста, вы бы хотели, чтобы в России были выборы, на которых вы не знаете, кто выиграет, чтобы ночь подсчета превратилась для вас в ночь интриги или вы бы не хотели таких выборов?

Андрей Свинцов: Безусловно,

Мы бы хотели таких выборов, что действительно неизвестно было бы, кто бы победит из двух-трех известных всему народу кандидатов. Два-три сильных кандидата, они действительно борются в первом туре, обязательно второй тур, перевес 1, 2, 3%, не больше. Действительно должны быть мощные политические партии, должна быть хорошая современная европейская демократия, действительно мощные партии с историей, с понятными лидерами. И только политические партии могут выдвигать кандидатов в президенты, те политические партии, которые реально представлены в парламенте, которые проверены временем, которые не радикалы, потому что есть разные левые радикалы коммунисты, есть правые радикалы, то, что мы сейчас видим, есть центристы, правящая партия и ЛДПР. Мы себя тоже относим к центристской партии, потому что мы все-таки считаем, что мы за укрепление государства, за укрепление демократии. Правящая партия скатывается к советской модели, полный застой, несменяемость лидеров, несменяемость элит. Это, конечно, приводит к регрессу, приводит к экономическим потерям, да и к человеческим потерям. Мы видим, что миллионы наших граждан уезжают за границу, пытаясь найти себе лучшее будущее и для своих детей в том числе. Поэтому, конечно, мощные политические партии, в ночь выборов страна должна на два-три фланга, сектора разделяться, должен быть мощный спор, по какому пути должна двигаться Россия.

Елена Рыковцева: Я рада, что вы объяснили Евгению Федорову, что имеется в виду. Конечно, не чертик из табакерки, а два-три сильных кандидата из тех, кого вы давно и хорошо знаете. А почему этого нет, когда страна живет каким-то ожиданием, какой-то интригой, почему этого нет в современной России, почему это невозможно? Мы сегодня проводили опрос в Твиттере, возможна ли интрига на выборах президента РФ, 71% наших опрошенных говорят однозначно – нет. Не имеются в виду эти выборы, понятно, что нет интриги на этих выборах, вообще не видят возможности для таких выборов.

Андрей Свинцов: Я думаю, что люди слишком пессимистично настроены в силу того, что они не видели альтернативы последние 25 лет, тем более 70 лет, которые мы жили при Коммунистической партии. Я считаю, что это не так. Я считаю, что сегодняшняя элита, у которой в руках вся власть, все деньги, все инструменты с точки зрения политического влияния, все медиа, все суды, все практически, сегодня это бывшие коммунисты, они по-другому просто не умеют. Вся верхушка в возрасте от 55 до 80 лет, которая управляет страной – это все коммунисты. Многие из них до сих пор партбилет не сдали. Например, мой отец тоже не сдал партбилет, он до сих пор себя считает коммунистом.

Елена Рыковцева: Что должно случиться, чтобы коммунисты перестали быть коммунистами ментально и отдали эту власть?

Андрей Свинцов: До сих пор сидят и ждут, когда же к власти придут коммунисты. На самом деле вся модель построена таким образом, чтобы можно было быстро одни флаги снять, а другие одеть. Вы же помните, уже не первый раз меняется правящая партия, сначала была КПСС, потом "Единство", "Единая Россия", сейчас запустили "Народный фронт". То есть для них партия – это инструмент, это не люди, это не идеология, это инструмент для удержания власти, и мы это прекрасно понимаем. За исключением одной партии, которая действительно мощная, хорошая, я имею в виду ЛДПР, которая реально претендует на то, чтобы стать второй политической силой в стране, которая через 10–15 лет реально может прийти к власти и реально курс поменять, но не радикально. То есть Россия начнет быстрее развиваться, будет больше демократии. Губернаторов будет по 10–20 от разных политических партий. То есть реальная будет конкуренция политическая, реальная демократия.

Елена Рыковцева: Конечно, любая партия считает, что она может прийти. Но где те предпосылки, которые приведут к власти ЛДПР? Почему вдруг должна исчезнуть цензура на телевидении, работа телевидения в пользу одного кандидата?

Сергей Митрохин: Я думаю, что если ЛДПР придет к власти, то это все никуда не денется. Андрей употребил слово "альтернатива", очень хорошее слово, но только ни одна из тех партий, которые сегодня сидят в Госдуме, помимо "Единой России", она альтернативой не является. Возьмите ключевые голосования всех этих партий за все эти мракобесные законы, "иностранных агентов" и так далее, по каким-то мелким вопросам могут голосовать по-другому, хотя таких вопросов становится все меньше и меньше. Он сейчас сказал, что давайте на выборы пускать только те партии, которые сидят в Госдуме. Тогда откуда возьмется альтернатива? Там сейчас нет этой альтернативы. Поэтому то, что он предлагает, не является никаким выходом из этого тупика политического. Все эти партии являются подтанцовкой Владимира Владимировича сегодня, все они выстроились в шеренгу, давно отдали честь, проводят один и тот же курс. Это не является альтернативой, это тот же монополизм. Такая же система была в свое время в ГДР, там была многопартийная система, если формально подходить, но при этом была доминирующая партия СЕПГ, при ней была такая подтанцовка, которая ровно ничего из себя альтернативного не представляла.

Елена Рыковцева: Евгений, когда говорят – альтернатива Путину, некого выбирать из оппозиции, меня всегда удивляет, почему имеется в виду оппозиция. Почему не идет речь о том, чтобы Владимиру Путину был какой-то крепкий серьезный конкурент из рядов той же "Единой России"? Зачем нужна целая партия, которая не может выдвинуть конкурента, чтобы просто менялся?

Евгений Федоров: Тут я недавно разговаривал с водителем машины, он сказал: вам шашечки или ехать? Зачем? Если существует технология, при которой "Единая Россия" понимает Путина как своего лидера, от добра добра не ищут. Говорят – безнадега. На самом деле, как только закончатся реформы Путина, реформа выхода России из однополярного мира, соответственно, деофшоризация олигархов, то появится национальный капитал после деофшоризации и появится национальные элиты, что позволит сформировать национальный курс, дальше мы придем к варианту как раз, который звучал из уст ЛДПР. Когда власть будет национальной, тогда, конечно, она будет опираться на несколько политических сил. А сегодня реально единственная политическая сила перетягивает канат от внешнего управления на внутреннее, отсюда и временная конструкция такой массовой партии. Если хотите, это такой переходный период, в котором мы живем, где надо быстрее закончить реформы Путина, быстрее вокруг него объединиться,

дожать эти реформы и дальше перейти к более конкурентной борьбе.

Елена Рыковцева: Долго, 17 лет уже все-таки.

Евгений Федоров: Да хоть сто лет. Это восстановление приоритетов, национальный курс. Пока этого не произойдет, будет эта модель.

Елена Рыковцева: А если это не произойдет в течение ближайших шести лет правления Путина, то будет новое изменение конституции, чтобы он еще правил еще шесть, чтобы это произошло наконец?

Евгений Федоров: Вам шашечки или ехать? Эту реформу изменения типа политической и экономической системы, сформированной в 1991-93 году, колониального типа, нам провести надо. Не проведем эту реформу, нельзя переходить к следующему этапу народовластия. Это же достаточно очевидная вещь. Нельзя опирать политические конструкции на иностранный капитал. Будет деофшоризация, появятся национальные элиты, можно опирать политические конструкции власти на внутренние экономические силы.

Елена Рыковцева: Мы поняли, что существует некая реформа, с которой может справиться только Владимир Владимирович.

Сергей Митрохин:

Я только не могу понять, куда мы едем с Путиным? Извините, у Путина было с 2000 года, и что-то мы никуда не продвинулись по этой деофшоризации. Когда я встречался с Путиным, я ему клал наши предложения, законы по деофшоризации. Например, чтобы все выгодоприобретатели офшоров были прозрачными. Чтобы вся деятельность компаний нефтяных и газовых, которые продают ресурсы России за рубеж, были абсолютно прозрачны. А сейчас, смотрите, в каком фаворе эти компании у господина Путина, в каком фаворе "Роснефть". Только что он сказал, что это законно в суд не ходить по вызову. Посмотрите, на друзей-олигархов, всем известна история про кооператив "Озеро". Так вот она и есть – олигархия. У большинства этих олигархов деньги как раз в офшорах. Совершенно не нужно Владимиру Владимировичу это закрывать. Он на словах говорит, что надо все как-то урегулировать, но он же ничего для этого не делает ровным счетом. Сколько же мы дадим еще ему для этого времени, чтобы он эти вещи сделал, которые можно было сделать еще 15 лет назад.

Елена Рыковцева: Давайте послушаем Сергея из Ростовской области, нужна ли ему эта интрига на выборах.

Слушатель: Тут оппоненты сидят из ЛДПР, других партий – это партия одна, партия власти. Они прикормлены, зарплата сделана депутатам.

Елена Рыковцева: Считаете ли вы, что в России придет тот год, когда появится интрига, и вы не будете знать, кто выиграет на этих выборах или вы этого не ждете, вам это даже может быть не нужно?

Слушатель: Пока он у власти, такого не будет. Он как Роберт Мугабе дотянет до 95 лет.

Елена Рыковцева: Не ждут интриги. Давайте посмотрим опрос, что говорят московские прохожие, при каких условиях возможна все-таки интрига на президентских выборах.

​Елена Рыковцева: Конечно, не совсем так я просила поставить вопрос, как мы услышали: возможна ли интрига между двумя ближайшими кандидатами, возможна ли интрига двух сильных кандидатов на пост президента когда-нибудь.

Сергей Митрохин: Масса кандидатов, хотя их много на этих выборах, они не являются альтернативой Путину. Я считаю, что на этих выборах единственной альтернативой Путину является Григорий Явлинский. Потому что альтернатива – это последовательное оппонирование во всем, и во внешней политике, и во внутренней политике, и в социальной сфере, и в стиле жизни, в стиле политическом. Если мы каждого из кандидатов проанализируем, я уже сказал, что те, кто сидит в Госдуме, эти партии не являются альтернативой, они политические марионетки для Путина. То, что сейчас людей подпустили, которые гламура напускают в выборы, какого-то эпатажа, какого-то балагана и так далее, этим они тоже подыгрывают той концепции, которая выгодна Путину, который хочет над всем этим балаганом возвышаться, как такой единственный серьезный кандидат. Единственный кандидат с последовательной альтернативной программой, который не является ни подтанцовкой, не запущен для развлечения публики и так далее – это Григорий Явлинский.

Елена Рыковцева: Вы все помните выборы московского мэра, когда Алексей Навальный впущен был туда ровно для этого, чтобы была интрига, чтобы появился сильный конкурент у Собянина. И это сработало, он получил большой процент москвичей. Действительно получалось, что Собянин победил в серьезной борьбе. Передо мной лежат результаты нашего опроса, где один человек говорит: если Навальный будет, то может появиться интрига. А второй человек говорит, что ни с каким Навальным интриги появиться не может. Давайте посмотрим, что сегодня заявил сам Навальный.

(Видео смотрите в видеоверсии эфира)

Елена Рыковцева: На самом деле он говорит, что я даже митинги готов не проводить, я не буду ходить на протестные акции, лишь бы не подвергать себя лишнему риску. Вы как считаете, появление такого человека, который сам точно про себя считает, что за ним пойдет какая-то серьезная сила, это может эти выборы как-то оживить или все-таки, вы считаете, это совсем лишнее?

Евгений Федоров: Выборы нужны не для того, чтобы кто-то выиграл конкурс или театральную постановку, они нужны нам для жизни, чтобы жили. Появление Навального – это трешевый кандидат, даже по его словам, просто откровенный клоун. Это риски для меня как гражданина России.

Елена Рыковцева: По каким его словам он трешевый?

Евгений Федоров: "Я не буду дорогу переходить". Вообще не о том. Такая страна, 145 миллионов, и говорить о какой-то дороге в период выдвижения просто смешно. Давление растет на страну, уровень жизни относительно иностранных государств падает. Соответственно спасение России – это реформы Путина, реформы национально-освободительного характера. Поэтому люди должны помочь Владимиру Путина протащить эти реформы, консолидироваться, дать ему дополнительные силы. В условиях нападения на Россию необходимо сформировать мощные национальные силы.

А вокруг кого они будут? Вокруг клоуна Навального? А это вопрос жизни и смерти, а не просто так для галочки кого-то избрать.

Елена Рыковцева: Евгений, простите, пожалуйста, я немножко освежу вашу память, вся эта история с нападением на Россию, она же откуда взялась? Вы говорите: растет экономическое давление на Россию. Откуда взялись санкции, с неба свалились? Просто так Россия была беленьким ягненком и вдруг появляется западный мир, враждебно настроенный? Вы забыли, откуда ноги выросли всего этого экономического давления и всех проблем, которые появились сегодня у России?

Евгений Федоров: Россия приняла решение перестать подчиняться американскому однополярному миру, как наши деды в 1941-м отказались подчиняться Гитлеру.

Елена Рыковцева: Это был указ президента – отказаться подчиняться давлению?

Евгений Федоров: Курс России был направлен на то, что она перестает быть подчинена вертикали американского однополярного мира, с мюнхенской речи. С этого момента нас начали мочить. Мы должны быстрее проскочить реформы Путина для того, чтобы снять это давление, выступать на равных с США. Тогда давление будет снято, пойдет экономический рост и все остальное, благосостояние граждан. Для этого надо провести внутренние реформы Путина по прекращению подчиняться внешнему управлению, которое даже у нас в конституции записано. Вот это понятные вещи для всех, за них и мочат, за них и давление.

Сергей Митрохин: Во-первых, я не понимаю, в чем состоят реформы Путина. Мне кажется, последняя реформа Путина, которую можно назвать попыткой административной реформы, они были в самом начале. Как только пошла вверх цена на нефть, все реформы прекратились, ничего не делается. Это, кстати, уникальный период в истории России. Даже при Брежневе были определенные какие-то направления движения вперед, например, стабилизировалась внешняя политика, заключались международные договора, полезные для Советского Союза и для всего мира. А при Путине ничего. Во внутренней политике не делается ничего, чтобы, например, преодолеть ту же самую сырьевую зависимость от Запада, она только углубляется сейчас. А во внешней политике к тому же еще конфронтация. Кто же мешал Владимиру Владимировичу за все эти 15 лет провести все эти самые реформы, о которых говорит Евгений? У него было большинство на президентских выборах, он сделал карманной Государственную думу, он сделал карманными региональные власти, которые сейчас по какому-то фильтру странному формируются, на самом деле это разновидность назначения. Ему в нашей стране подчиняется вообще все, и опять чего-то не хватает для проведения реформ. Во-первых, в чем они состоят, мне непонятно, а во-вторых, чего не хватает?

Елена Рыковцева: Не хватает еще шести лет.

Сергей Митрохин: Я не верю, что за эти шесть лет что-то изменится.

Елена Рыковцева: Андрей, вы считаете, что нужен кандидат на этих выборах, за которым другая сила?

Андрей Свинцов: Обязательно. Единственное, почему Навальный вызывает такой негатив, такое давление на себя, потому что он реально пользуется поддержкой Соединенных Штатов, европейских стран.

К сожалению или может быть к радости, Соединенные Штаты не хотят, чтобы Россия была сильным государством, не хотят, чтобы Россия проводила свою самостоятельную внешнюю политику. Именно поэтому на Навального такое давление. Если бы в России были бы мощные патриотические силы, конечно, такого давления не было. Я уверен, что необходимо в нормальном спокойном политическом ритме выращивать мощных сильных политических лидеров внутри страны.

Елена Рыковцева: Это очень интересная концепция. Значит, Навального выталкивают из политической борьбы, потому что чувствуют, что за ним, во-первых, сила западных стран. Ну и что страшного? Пусть он идет на выборы, если за ним одно ЦРУ.

Андрей Свинцов: Я вообще считаю, что проблема Навального крайне раздута. Если его спокойно выпустить на дебаты с нормальными кандидатами другими, он с треском проиграет. Просто тут дьявол в деталях – не равны финансовые возможности. Возможности Соединенных Штатов по поддержке Навального и такого рода кандидатов, а мы видим, на Украине были брошены огромные деньги, за счет технологий привели к власти еще более коррумпированных руководителей, чем были до них, полностью разрушили страну. Поэтому, конечно, мы такого не хотим. Мы считаем, что Навальный такой же Саакашвили, Ющенко или Порошенко, который ни в коем случае не собирается даже близко заботиться об интересах наших граждан, нашей страны, дорваться до власти.

Елена Рыковцева: Дело в том, что он то же самое может сказать про любого из кандидатов, что его задача дорваться до власти и их обмануть.

Андрей Свинцов: Кандидатом в президенты Российской Федерации может быть только лидер мощнейших партий. Должно вырасти 4–5 мощных политических партий в стране, эти партии должны выдвигать лидеров. Это должны быть понятные люди, за ними должна быть нормальная, понятная команда, за ними должна быть хорошая электоральная поддержка. А вот такие выскочки, как Собчак или еще кто-то, – это реальная клоунада. То есть это люди без поддержки, их поддерживают только политтехнологи, которые присланы из-за границы на импортные деньги. Конечно, задача привести к власти такого клоуна и потом развалить страну.

Елена Рыковцева: С технологиями все не так просто. Есть люди и во власти российской, которые заинтересованы в том, чтобы выборы оживить, чтобы в них появилась интрига не на уровне президента, а на уровне Собчак или Зюганов, кто наберет больше голосов. Это тоже, кстати говоря, очень играет на руку явке молодых других людей, которые придут поддержать кандидата "против всех". Это как раз очень и очень ложится на концепцию избирательной кампании, к которой хорошо бы привлечь народ с учетом того, что он и так знает, кто победит, но тем не менее, как-то его простимулировать.

Сергей Митрохин: Меня немножко коробит, когда люди заявляют, что кто-то кого-то финансирует, кого-то Соединенные Штаты финансируют. Мы, кстати, с этим часто сталкивались в партии "Яблоко", все время говорят, что нас финансируют за деньги Госдепа.

Несколько лет назад вышла книга бывшего прокурора СССР, начала Российской Федерации, Степанкова, который просто приводит документ о том, что Госдеп был против того, чтобы Ельцин назначил Явлинского премьер-министром. Навальный, если бы хоть один цент получил из иностранных фондов, его бы давно посадили. Что он, идиот, что ли?

Елена Рыковцева: Я уже давно поняла, что как только человек, любой кандидат говорит, что он за независимый суд, за свободу слова, за свободу собраний – он финансируется на деньги США. Потому что это чисто американские штучки – свободная пресса и независимый суд. Александр из Краснодарского края, здравствуйте.

Слушатель: Руководитель нашей страны Владимир Владимирович Путин неоднократно высказывал довольно здравое суждение, он говорит: все познается в сравнении. Я и предлагаю, уважаемый Владимир Владимирович, уважайте наш российский народ, будьте добры, выйдите на открытые дебаты с Григорием Алексеевичем Явлинским, не позорьте нашу страну. Если вам не нравится Навальный, которого вы называете Саакашвили, хорошо, предположим, но выйдите на дебаты с Явлинским, самым честным политиком в нашей стране, самым компетентным в области экономики, политики, политологии и во всех общественных вещах.

Елена Рыковцева: Евгений, как вы объясняете это нежелание, отказ Владимира Путина от дебатов, считаете ли вы, что это правильно?

Евгений Федоров: Во-первых, я считаю правильным выдвижение от народа. Для реформ Путина нужна абсолютно широкая народная консолидация. Олигархам кто-то должен противостоять, кто-то должен уравновесить, дать тылы Путину для его реформ, деофшоризации той же. Если недостаточно будет за спиной Путина сил, он опять не сможет реализовать те реформы, которые он пробивает уже 15 лет. Если нашему слушателю так хочется шоу, ему надо ходить в театры, в кино, там искать, кто ему нравится.

Елена Рыковцева: Дебаты – это политическая процедура, оговоренная законодательством о выборах. Какое шоу?

Евгений Федоров: Это шоу. Если ваш голос зависит от шоу, то вы, извините, не мой избиратель, я вас не понимаю.

Моя жизнь не может зависеть, а выборы – это ваша и моя жизнь, от шоу.

Елена Рыковцева: Вы за то, чтобы изменить законодательство и выбросить дебаты из законодательства о выборах?

Евгений Федоров: Я считаю, что серьезные кандидаты должны быть знакомы народу не от красного словца, а от реальной жизни и реальной информации. Законодательство говорит, что сам кандидат, его избиратели в конечном итоге решают, надо им участвовать в спектакле или нет.

Сергей Митрохин: Это типичная позиция "Единой России". Помните, Грызлов говорил, что парламент – не место для дискуссий. А теперь нам говорят, что и выборы тоже не место для дискуссий.

Елена Рыковцева: Андрей, Владимир Вольфович, он действительно ветеран президентского движения выборного, он настаивал на дебатах с Путиным жестко, он ставил вопрос ребром, что давайте мы с вами сойдемся в этой схватке?

Андрей Свинцов: Позиция ЛДПР всегда неизменна – обязательно надо участвовать в дебатах. Хороший американский формат – праймериз, чтобы было в каждой партии несколько кандидатов, по регионам они покатались, как следует познакомились с избирателями, главное, чтобы избиратель познакомился с этими кандидатами. Это касается и выборов губернаторов, и депутатов Госдумы. На наш взгляд, дебаты – это обязательная часть.

Конечно, сегодняшний закон позволяет не участвовать в дебатах, пока такой закон. Мы неоднократно предлагали более жесткие законы. Если ты идешь на выборную должность, ты обязан с людьми говорить напрямую, ты обязан дискутировать со своими оппонентами.

Елена Рыковцева: То есть вы готовы проголосовать за то, чтобы обязать Владимира Владимировича ходить на дебаты?

Андрей Свинцов: Мы не можем обязать именно Владимира Владимировича. Мы считаем, что все равны и участие в дебатах должно быть обязательно. Может, Явлинский тоже откажется, мы же не знаем.

Сергей Митрохин: Явлинский не отказывается никогда от дебатов. Что касается Владимира Вольфовича, я помню, как он ставил вопрос по Ельцину, крича в студии: где Ельцин, почему он не в этой студии, а почему он летит в Сыктывкар? Что-то я не помню, чтобы такие жесткие заявления он делал по поводу неучастия в дебатах Владимира Владимировича Путина, таких заявлений не было ни разу.

Елена Рыковцева: Может быть, мы пропустили, он делал заявления: Владимир Владимирович, со мной сядь?

Андрей Свинцов: Я, честно говоря, не запоминал. Сейчас новая кампания будет выборная.

Сергей Митрохин: Не делал он и не сделает.

Елена Рыковцева: Может быть, сейчас сделает.

Сергей Митрохин: Давайте поспорим, я считаю, что не сделает.

Елена Рыковцева: Андрей, вы считаете, он сделает такое жесткое заявление?

Андрей Свинцов: Чем хороша ЛДПР, десятилетиями у нас одна и та же позиция, мы считаем, что участие в дебатах вещь обязательная. Поэтому мы за такой подход.

Сергей Митрохин: Неудобно ему спорить, что Жириновский потребует от Путина в жесткой форме дебатов.

Елена Рыковцева: Суть спора состояла в том, что Сергей считает, что Владимир Вольфович не потребует в жесткой форме, а надеялся, что вы скажете, что он потребует. Андрей не готов на это спорить. В конце концов, он имеет на это право. Я очень благодарна нашим гостям за этот разговор, который происходит в первый официальный день предвыборной кампании. Пошел обратный отсчет к 18 марта. Наверное, все созреют до того, чтобы пойти и сделать выбор, устроить этим выборам интригу хотя бы от себя.

Сергей Митрохин: Если человек не ходит на выборы – это не значит, что он не голосует, просто он голосует ногами.