"У нас есть все основания рыдать после каждой серии "Твин Пикс", обнимая ножки телевизора. Мы живем в антимире, где все наоборот. У нас зло – закономерность, а добро – исключение. Мы делаем что-то хорошее, только тогда в нас нечто вселяется. Россия всегда выбирает безошибочно наихудший вариант. Выбирает зло, созвучное ее природе. Россия – затерянный мир Конан Дойла, некое плато, биологический казус, где законы эволюции не только не действовали, но даже шли вспять. Динозавры вымерли где угодно, но только не у нас. У нас они расплодились и, если их не остановить, сожрут немногих чудом уцелевших людей, спустятся с плато и поступят так же с наивными европейцами".

Так говорила Валерия Новодворская в 1994 году, когда у телевизоров еще были ножки, а в России показали второй сезон "Твин Пикс".

Потрясение, которое испытали в ту пору постсоветские зрители, трудно описать. "Ничего подобного тогда не было. Кроме “Санта-Барбары”, мы ничего не видели”, – объясняет Олег Березин, модератор форума русских линчеанцев. Еще один русский фанат, трансгендер-таксидермист Сергей-Лидия воссоздал на своей подмосковной даче и Черный Вигвам, и интерьеры отеля Great Northern, где останавливался агент Дейл Купер.

В 2017 году, когда Дэвид Линч воскресил "Твин Пикс", я решил не спеша пересмотреть первые два сезона, полную, смонтированную фанатами версию фильма "Огонь, иди со мной" и разнообразные бонусы, вроде бесед Линча с Грейс Забриски, Мэдхен Амик и другими актерами.

Надеялся растянуть удовольствие, но к середине второго сезона понял, что смотрю через силу. В 90-е годы сериал снимали случайные режиссеры, добавившие скучнейшие сюжетные линии ради рейтинга, и того, за что любят "Твин Пикс", – старомодного, но восхитительного сюрреализма – в некоторых сериях не было вовсе.

Все эти недочеты исправлены в третьем сезоне. Дэвиду Линчу никто не мешал, он сам снимал все серии, избавился от сантабарбары, зато добавил замечательной чертовщины. Безглазая женщина плавает в космосе, Дейл Купер просачивается из розетки и раздваивается, в офисе ФБР висит портрет Кафки, лилипут-берсерк убивает отверткой, а карлик, называвший себя Рукой, превращается в говорящее дерево. Великолепна восьмая серия: проведенное в песках штата Нью-Мексико в 1945 году ядерное испытание, всполошившее обитателей Черного Вигвама, предопределяет участь Лоры Палмер. (Интервью Линча, в котором он категорически отказывается комментировать этот эпизод, читайте здесь).

"Корова перепрыгнула луну" – эту строчку из стихотворения XVI века, демонстрируя свою магическую силу, произносит один из двух агентов Куперов – не тот, что просочился из розетки, а его дурной доппельгангер.

Переход в параллельную реальность, где хозяйничают чумазые бомжи-убийцы, находится в богом забытой дыре, городишке Бакхорн, Южная Дакота. Что бы сказала Валерия Новодворская, если бы это увидела? Нашла бы, что химера, ползущая по белым пескам и залезающая в рот спящей девочки, похожа на Россию? Жаль, что почти все мои друзья, восхищавшиеся сериалом 25 лет назад, уже переселились в Красную комнату. Когда смотришь третий сезон сразу после второго, становится жутко от того, что сотворило время: одноклассники Лоры Палмер превратились в старцев, на Одри Хорн просто страшно смотреть, да и лицо агента Купера стало маской со шрамами от не очень удачной подтяжки.

"Твин Пикс: возвращение" считают не сериалом, а 18-часовым фильмом Дэвида Линча, но я не уверен, что это так, поэтому оставлю его в своем перечне лучших фильмов года на пьедестале, но за пределами рейтинга.

Переселяющиеся в Черный Вигвам то и дело исчезают в дыму, становясь золотыми бусинами, "семенем". Из этого семени за 25 лет выросло кино XXI века, да вот хотя бы "Три биллборда на границе Эббинга, Миссури", один из самых обсуждаемых фильмов 2017 года. Не было бы без "Твин Пикс" и половины картин, которые я включил в свой список:

1. "Сомнилоги" (Somniloquies), режиссеры Вирина Паравел и Люсьен Кастен-Тейлор

Вирина Паравел и Люсьен Кастен-Тейлор прославились благодаря снятому десятками мини-камер фильму "Левиафан" о трагической судьбе рыб в утробе сейнера. Были опасения, что они решат повторить успех и соорудят "Левиафан-2", но новый фильм совершенно другой. Прямо скажем, он вообще ни на что не похож. Звук: слова нью-йоркского поэта-песенника Дайона Макгрегора, постоянно говорившего во сне. Картинка: тотальный расфокус – камера, как слепнущая муха, ползает по голым телам спящих людей разного пола и возраста.

В конце 60-х приятель Макгрегора несколько лет записывал его дикие ночные монологи. Поэта не раз обследовали и обнаружили необычную мозговую активность, возникающую, когда он описывал невидимому собеседнику все, что видит во сне. Первый сон в фильме – о миниатюрном городе, где живут 32 тысячи карликов. Обитателей можно взять напрокат – например, возить пожилого карлика в детской коляске или вместо ребенка отвести в кино. Во втором сне Макгрегор рассказывает, как вскрывают его тело и разглядывают внутренности, затем возникает история о нападении двух гигантов на скорую помощь: негодяи угрожают врачам оружием и насилуют пациентку. Еще один сон – о встрече с Эвелин Денжерфилд, блондинкой с зелеными сосками, которая соблазняет сновидца, требуя, чтобы дворецкий был свидетелем совокупления. И наконец, сон-апофеоз о непристойном балагане, где каждый день можно получить новые наслаждения. Скрипучий голос Дайона Макгрегора завораживает, свидетельствуя о существовании параллельной реальности, в которую по недосмотру богов рассказчику удалось проникнуть точно так же, как просочились в нее агент Дейл Купер и майор Бриггс.

2. "Колокола ада" (Hell's Bells), режиссер Йон Бок

Представьте себе фильм "Зеленый слоник", снятый Яном Шванкмайером. "Колокола ада" берлинского художника Йон Бока – зомби-вестерн про девочку с отрезанным языком, притащившую гроб со своей живой матерью в салун, которым заправляет полковник в цирковом трико и где ковбои разговаривают на языке Лотреамона. Человек с головой-скворечником расплющит гробовой матери руки, но месть ее будет страшной. В фильме снимался Ларс Айдингер, тот самый, что сыграл Николая II в "Матильде", взбесив Наталью Поклонскую. Видела бы она "Колокола ада"!

3. "Убийство священного оленя" (The Killing of a Sacred Deer), режиссер Йоргос Лантимос

"Убийство священного оленя" я смотрел с открытым ртом: отчасти из-за насморка, но преимущественно от изумления. В дорогостоящем американском кино, где обитает Николь Кидман, подобного разнузданного дадаизма еще не было. Это что-то вроде экранизации рассказа Хармса "Реабилитация": "А также я не насиловал Елизавету Антоновну. Во-первых, она уже не была девушкой, а во-вторых, я имел дело с трупом, и ей жаловаться не приходится". Дружба пожилого кардиохирурга с губастым мальчиком переходит все границы! Объяснить, почему Золотая пальмовая ветвь досталась не этому фильму, а идиотскому "Квадрату", совершенно невозможно.

4. "Северный союз" (Union of the North), режиссеры Мэтью Барни, Эрна Омарсдоттир и Валдимар Йоханссон

Мистерия разворачивается в исландском супермаркете, где шумерская богиня-мать Намму, символизирующая первобытный океан, работает продавщицей в Dunkin' Donuts. Остальные продавцы – юноши-олени и девушки-курицы – путем кровавых церемоний готовятся к свадьбе богов, для которой Намму покрывает лучший донат золотой фольгой. Попутно уничтожается добрая половина товаров супермаркета. В финале-симфонии божества вступают в брак в огромном прозрачном надувном пончике!

Предыдущий фильм Мэтью Барни, грандиозную "Реку основ", показывали очень пышно (я смотрел его в Мюнхенском оперном театре), "Северный союз" – скромная постановка, сделанная исландской танцевальной труппой, с которой уже 10 лет сотрудничает Барни, но эту его 75-минутную головоломку разгадывать столь же увлекательно, как и тайны гигантского "Кремастера".

5. "Читатели" (Readers), режиссер Джеймс Беннинг

Кто не испытывал желания посмотреть на обложку книги, которую держит наш сосед в поезде или самолете? Уильям Берроуз в эссе "Читательское мастерство" писал о "бестрепетной породе" людей, читающих в метро, которые прячутся в свои книги и становятся неуязвимыми – на них не решаются напасть хулиганы.

Именно таких абсолютно отрешенных читателей снимал Джеймс Беннинг. Их четверо, и каждый сегмент длится 20–25 минут. Мы наблюдаем за девушкой, читающей "Влюбленных женщин" Д.Г. Лоуренса, серьезной женщиной в очках, стремительно поглощающей "Мушетту" Бернаноса, раздраженным мужчиной лет 45, листающим огромную антологию безумия (The Faber Book of Madness), дрожащей от паркинсонизма старухой, увлеченной "Жизнью паука" Фабра.

Не всякий раз можно сразу разглядеть обложку книги, но каждый эпизод завершается цитатой из нее. Неловко подглядывать, как человек, погруженный в чтение, перелистывает страницы, отрывается от своего занятия и глядит в пустоту: кажется, мы можем ему помешать, если начнем кашлять или ерзать в кресле. И в то же время невозможно от этого зрелища оторваться. "Читатели" требуют полного погружения: Джеймс Беннинг говорит, что бессмысленно смотреть его "тихий фильм" кусками или не до конца, тем более что самая интересная героиня предстает в финале: это танцовщица Симоне Форти, сделавшая болезнь, по вине которой постоянно трясутся руки, частью своих хореографических перформансов.

6. 2+2=22 [The Alphabet], Bickels [Socialism], Streetscapes [Dialogue], Dieste [Uruguay], режиссер Хайнц Эмигольц

Берлинского режиссера Эмигольца я полюбил почти 25 лет назад, когда немецкое телевидение показало его разнузданный панк-фильм The Holy Bunch. Остаюсь его поклонником, хотя Эмигольц с тех пор полностью сменил манеру и снимает фильмы об архитектуре и фотографии, а теперь начал новый цикл Streetscapes. Два фильма тетралогии, показанной в этом году на Берлинале и Виеннале, – типичный "архитектурный" Эмигольц. "Я не вижу смысла в передачах Би-би-си, когда эксперт стоит возле здания и объясняет, на что нужно обратить внимание, – говорит режиссер, – я хочу просто показать само здание, то, что с ним произошло сейчас". Это не документальные фильмы об архитекторах, а портреты их творений, никакого комментария, никаких разговоров. Казалось бы, невыносимо скучный жанр, но эта жизнь кирпичей, стали и бетона завораживает и умиротворяет: так успокаивает созерцание огня в камине или играющей кошки. Новые фильмы посвящены Самуэлю Бикельсу, строившему кибуцы в Израиле, и гениальному уругвайскому архитектору Эладио Диесте: для того чтобы посмотреть на его соборы, не обязательно ехать в Уругвай, он строил и в Испании. Еще два фильма – другого толка. В "Алфавите" мы наблюдаем за записью альбома "АBC" дюссельдорфской электронной группы "Крайдлер" и за жизнью улиц Тбилиси. Есть и третий элемент – записные книжки Эмигольца, на каждой странице – коллаж, окруженный записями. Все это, нарезанное и перемешанное, образует новую структуру. Если есть электронная музыка, то почему бы не быть электронному кино? Последний фильм, "Диалоги" – это двухчасовой разговор актера, играющего Эмигольца, с актером, изображающим его психоаналитика, – на фоне зданий, спроектированных Эладио Диесте и другими уругвайскими архитекторами. Эмигольц рассказывает психоаналитику всю свою жизнь – детство среди руин ("целые города отстраивали заново – разве это нормально?"), переезд в Америку ("друзья меня осуждали, потому что были против войны во Вьетнаме"), экспериментальные фильмы ("все мои первые зрители умерли от СПИДа"), конфликты с прокатчиками, глупые отклики критиков, и наконец, новый период – кино, которое Эмигольц отказывается называть "концептуальным". 68-летний режиссер болен, и эта его исповедь психоаналитику – своего рода прощание с публикой. Быть может, преждевременное.

7. "Мертвая страна" (Tara Moarte), режиссер Раду Жуде

Закадровый голос размеренно читает отрывки из дневников бухарестского поэта и врача Эмиля Дориана (1893–1956). На его глазах Румыния сходит с ума: нацисты, захватившие власть, начинают политику румынизации: евреев выгоняют с работы, у них отнимают хорошее жилье и переселяют в трущобы, в провинции начинаются погромы, эшелоны идут в концлагеря. История о пациентах туберкулезного санатория, потребовавших выгнать единственного еврея, напоминает о предыдущей картине Жуде "Истерзанные сердца" по роману Макса Блехера, в таком санатории умершего. Пока голос описывает все эти зверства, на экране возникают невинные снимки из фотоархива 1937–1946 годов. Румынские крестьяне празднуют наступление нового года, готовят к закланию свинью, отдыхают, обнимаются, и невозможно заподозрить, что это те самые люди, которые выкалывают глаза соседям, насилуют и закапывают евреев живьем. Война кончается, преступники вроде бы наказаны, но, замечает Эмиль Дориан, победителям вовсе нет дела до недавних зверств и никто не хочет каяться. И вот уже марксист-победитель пишет в 1946 году, что евреи сами поплатились за то, что были слишком богатыми.

8. "Блуждающий телесериал" (La Telenovela Errante), режиссер Рауль Руис

Одна из героинь "Блуждающего телесериала" хотела бы выйти замуж за идеального мужчину с мускулистыми плечами. Пожилой поклонник желает показать ей свои мускулы и извлекает неизвестно откуда куски сырого мяса. У другого персонажа волосы растут на ладони, третий вынашивает яйца куропатки. "Блуждающий телесериал" снимал в 1990 году вернувшийся в Чили после семнадцати лет эмиграции великий сюрреалист Рауль Руис (1941–2011). Фильм так и не вышел на экраны, и в 2017 году работу над ним завершила вдова режиссера Валерия Сармьенто. "Блуждающий телесериал" я видел дважды и готов посмотреть еще раз, так много в нем загадок, нуждающихся в расшифровке. Это настоящее послание с того света, где “галстук не галстук, цветок не цветок, а диван не диван”. Боюсь, правда, что понять его способны только чилийцы, чья жизнь, как считал Руис, похожа на сериалы. "Те, кто плохо ведет себя в этой жизни, в следующей становятся чилийцами", – говорил он. Что-то подобное я слышал и о россиянах.

9. El mar la mar, режиссеры Джошуа Боннетта и Джей Пи Снядецки

Пустыню Сонора на границе США и Мексики переходят нелегальные мигранты. Сбившиеся с пути умирают от обезвоживания. В этом фильме собраны истории тех, кому удалось пересечь границу, и тех, кто находил тела несчастных. Но ни одного человека на экране нет, только пейзажи, а зачастую и просто тьма. В финале на фоне грозового неба звучит стихотворение святого Иоанна Креста, и фильм окончательно превращается в поэму о зловещей силе природы и безжалостной власти судьбы, одному путнику дарующей желанную жизнь в США, а другого обрекающей на агонию в пустыне. Я вспомнил фильм Мантаса Кведравичюса "Барзах": страшная история пыток и похищений в Чечне там тоже была рассказана через знаки в пейзаже.

Джей Пи Снядецки работает в той же Гарвардской лаборатории, что и Вирина Паравел, несколько лет прожил в Китае и снял там отличное кино о жизни скоростного поезда. Великую китайскую стену возводили несколько столетий, успеет ли Дональд Трамп построить стену на границе с Мексикой?

10. "Шелковая кожа" (Ta peau si lisse), режиссер Дени Коте

Дени Коте снимал шестерых бодибилдеров, превращающих собственные тела в гротескные скульптуры. Один работает натурщиком, другой – чем-то вроде тренера-психотерапевта, третий демонстрирует свою мощь, сдвигая с места грузовики, у кого-то есть семья, а кто-то одинок, но это второстепенные детали. Главное их занятие – самолюбование, они настолько увлечены разглядыванием своих отражений, что всё остальное становится несущественным. "Для культуристов тело не является сексуальной сущностью. Эти ребята сложнее, чем мы о них думаем. Они борются против самих себя, борются с внутренними демонами и хотят их победить. Меня удивило, что они никогда не говорят о сексе. Они воюют с собой, а секс не является повесткой этой борьбы". (Интервью, которое Дени Коте дал Радио Свобода, читайте здесь).

11. "Жанетт, детство Жанны д’Арк (Jeannette), режиссер Брюно Дюмон

2017-й был неудачным для французского кино. Осмелюсь назвать главным разочарованием года "Впусти солнце" Клер Дени, маразматическую мелодраму о любовной жизни стареющей героини Жюльетт Бинош. В прежних моих списках французские фильмы преобладали, в этом будет только один, зато действительно великолепный: история Орлеанской девы, разыгранная поющими детьми на берегу ручья. На вопрос Радио Свобода, верит ли он в Бога, Брюно Дюмон в свое время ответил: "Во что?! Ну нет же!", но, служи я Ватикане, я, не задумываясь, признал бы этот фильм безупречным отражением христианской философии в искусстве.

12. 78/52, режиссер Александр О. Филипп

Фильм "78/52" посвящен одной из самых известных и страшных сцен в истории кино: убийству Мэрион Крэйн в фильме Хичкока "Психо". Эту сцену (героиня стоит по душем, открывается дверь, возникает псевдоженский силуэт, нож впивается в плоть, струится кровь, рука срывает занавеску, жертва падает, убийца исчезает), которую Хичкок снимал 7 дней, анализируют со всех точек зрения – политической, эротической, психоаналитической, исторической, технической, разбирая кадр за кадром. Придирчивый и ничуть не занудный анализ подводит зрителя к выводу, что с убийства в душе началось новая эпоха в кинематографе.

13. "Госпожа Фан" (Mrs. Fang), режиссер Ван Бин

Восемь лет жительница рыболовецкой деревни страдала от болезни Альцгеймера. Ван Бин снимал ее последние дни: утратившая дар речи и не способная есть, прикованная к постели, страдающая от пролежней госпожа Фан медленно умирает. Многочисленные родственники ждут ее смерти и обсуждают подготовку к похоронам. Кажется, госпожа Фан еще что-то слышит и кого-то узнает, она способна иногда поднять руки и чуть-чуть повернуться, рот приоткрыт, торчат страшные зубы; кормят ее из пипетки. Ван Бин считает, что такая бесстрастная и безжалостная хроника – лучший способ показать смерть на экране. Ретроспектива его фильмов проходила на "Документе" в Касселе, здесь же в мае состоялась и премьера "Госпожи Фан", в августе он получил главного "Леопарда" на фестивале в Локарно. Самый отважный фильм Ван Бина – "Пока безумие нас не разлучит", портрет почти потерявших человеческий облик пациентов провинциальной психиатрической больницы. На вопрос – этично ли снимать людей, которые, как эти безумцы или умирающая госпожа Фан, не могут одобрить замысел режиссера, – ответа нет. В конце года столь же бесплодный спор об этике документалиста начался в Москве после премьеры интересного фильма Беаты Бубенец "Полет пули".

14. "Вестерн" (Western), режиссер Валеска Гризебах

В 2016 году все восхищались фильмом Марен Аде "Тони Эрдманн", в 2017-м – "Вестерном" Валески Гризебах. Эти фильмы чуть похожи: у Аде высокооплачиваемые консультанты бездушной международной корпорации реструктурируют производство в Румынии, в "Вестерне" скромные, но амбициозные немецкие пролетарии ведут мелкое строительство в Болгарии, заводя нервные отношения с аборигенами. Болгарские крестьяне помнят, как в прошлом веке немцы приезжали к ним на танках и тоже сулили прогресс. Новые колониальные войны ведутся элегантно, но жертвы все равно есть: погибает прекрасный конь. Герой "Тони Эрдманна" в финале напяливал на себя громоздкий болгарский маскарадный костюм; старая Европа не знает, что делать со своими неуклюжими окраинами и по-всякому пытается их приучить, перевоспитать и переварить. Ретроспективу Валески Гризебах по случаю ее триумфа устроили на Виеннале, а я в этом году с непростительным опозданием влюбился в другую представительницу "Берлинской школы" – Ангелу Шанелек, особенно в ее последний, загадочный фильм "Сказочный путь" (2016).

15. "Ханна" (Hannah), режиссер Андреа Паллаоро

Первый полнометражный фильм Андреа Паллаоро "Медеи", драма о непостижимом детоубийстве, снятая на старую пленку, был весьма многообещающим дебютом. Как часто бывает, вторая картина не столь безупречна, но ее стоит посмотреть ради Шарлотты Рэмплинг. Быть может, это лучшая ее роль после "Ночного портье", и жюри Венецианского фестиваля справедливо наградило актрису кубком Вольпи. Что чувствует женщина, узнающая, что ее муж – презираемый обществом преступник? Андреа Паллаоро говорит, что придумал эту историю, когда увидел на пляже выброшенного морем кита, и эта сцена реконструирована в фильме. Снималась "Ханна" в Бельгии, стране, известной скандалами вокруг педофилии. Серые стены приморского города скрывают постыдные тайны.

16. "Каниба" (Саniba), режиссеры Вирина Паравел и Люсьен Кастен-Тейлор

На первом месте в этом списке фильм Паравел и Кастен-Тейлора, и на последнем тоже, но лишь симметрии ради. "Каниба" вполне мог бы оказаться и где-нибудь наверху. В 1981 году японский студент, изучавший английскую литературу в Париже, застрелил и съел свою однокурсницу – голландку Рене Хартевелт. За свое злодеяние Иссэй Сагава, признанный невменяемым, почти не поплатился и даже стал своего рода героем контркультуры (помню статью о нем в знаменитом в 90-е годы альтернативном альманахе Re/Search), да и массовой культуры тоже – даже группа Rolling Stones спела об этом убийстве песню. В Японии он написал несколько книг и выпустил комикс, в самых омерзительных деталях описывающий убийство. Эту книжку и листает почти ослепший от диабета, старый и страшный Иссэй Сагава, хихикая и рассказывая притворно возмущающемуся брату об убийстве Рене. Брат, между прочим, тоже не лыком шит: хоть и не каннибал, но мазохист. Братья Сагава отдали заморским режиссерам домашние фильмы, которые в 50-х снимали их родители, весьма состоятельные буржуа, и на кассельской "Документе" эти пленки показывали в отдельном зале. Ну что же – дети как дети, невозможно предсказать, что они станут порочными стариками. Фильм "Каниба" (так японцы произносят слово "каннибал") критикам-ханжам показался безвкусным (tasteless), хотя это кино о гурмане-радикале весьма и весьма tasty.

Бонус. Лучший фильм о России: "Икар" Брайана Фогеля

Триумф России на Олимпийских играх в Сочи обернулся позорным поражением, когда бывший директор московского Антидопингового центра Григорий Родченков уехал в США и рассказал журналистам New York Times о существовании государственной программы фальсификаций. Ради олимпийских медалей сотрудники ФСБ и их подручные придумали изощренную схему подмена баночек с мочой, которую сдавали российские спортсмены. Международное расследование подтвердило его слова, и Россия отстранена от участия в Олимпийских играх 2018 года. Режиссеру Брайану Фогелю невероятно повезло: он начал снимать фильм о Родченкове до того, как начался этот скандал, так что вся эта история рассказана изнутри. Родченков обвиняет Виталия Мутко и Владимира Путина в том, что по их распоряжению был затеян весь этот обман, и задает резонный вопрос: решился бы Путин начать войну в Украине, если бы ему не вскружил голову подстроенный ФСБ успех на Олимпиаде в Сочи? Вся история России последних лет бурлит в баночках с фальшивой мочой.