Забитая под завязку камера два на два метра, тут же ничем не огороженный туалет. Нары штрафного изолятора, пристегнутые к стене на весь день, так что ни прилечь, ни присесть. Стол, на который не помещается лист бумаги. "Пустая" баланда из воды и капусты, полусырой хлеб. Резиновая дубинка или твердая подошва суровых солдатских ботинок – для тех, кто нарушает правила или просто не нравится сотрудникам. Таков быт среднего российского заключенного. А как сидится в других странах? О тюрьмах Мексики, Турции, Украины и Великобритании рассказывают люди, видевшие их изнутри.

Мексика

Спартак, 49 лет, гражданин России:

– В эту любящую доллары страну я поехал работать. До этого несколько лет находился в США, пока была виза, а потом американцы мне в ней отказали. И я нашел людей, которые переправляют народ в Мексику и обратно. Уже на границе меня задержали мексиканские пограничники. Это потом я понял, что те, кто переправляет, на самом деле поставщики иностранцев, на которых можно заработать, для мексиканцев. Люди, которые попались вместе со мной, заплатив 1000 долларов, легко освобождались от заключения, а вот у меня денег не было, и более полугода я провел в так называемом спецприемнике для иностранных граждан маленького городка, название которого даже не помню, ближайшего к границе американского штата Калифорния. В камере два на два квадратных метра нас меньше восьми человек никогда не было. А чаще – больше десяти. "Текучка" задержанных там очень большая.

На полу в комнате было два деревянных настила типа медицинских носилок, на них можно было сидеть или даже спать, скрючившись в позе эмбриона. Столов и лавочек не было. На прогулки нас не водили. Духота и вонь страшная. Позвонить родным и рассказать, где я, дали только через неделю – с прицелом на то, что избалованные нормальными условиями жизни иностранцы через неделю все-таки принесут 1000 долларов, чтобы перейти в более комфортные условия. После звонка сердобольные мексиканские тюремщики еще раз предложили мне улучшить свое пребывание в мексиканских застенках. Мол, заплати 2000 долларов и депортацию будешь ждать (если она когда-нибудь будет, Мексика же бедная страна, чтобы тебя еще бесплатно на Родину отправлять) в местной гостинице. Но и в этот раз денег у меня не было, и пришлось идти все в ту же камеру мучиться.

Кормили нас, прямо скажу, погано: вареная рыба (даже не знаю, какая именно, на вкус типа перемороженного минтая) и какая-то жирная баланда, по внешнему виду напоминающая растаявший холодец, от вида которой меня просто тошнило. Других блюд не было. Пить давали какой-то приторно сладкий травяной отвар, не похожий ни на чай, ни на кофе.

Били или нет? Нет, не били, но постоянно "нагоняли жути", что вот сейчас, если не перестанешь возмущаться, требуя консула или адвоката, возьмем и будем бить. Никто из сидящих всерьез угрозу не воспринимал, конечно.

А потом у меня появилось немного денег от решивших спасти меня друзей, я отдал их одному "вертухаю", и он просто вывел меня из спецприемника. Открыто. Там это, похоже, в порядке вещей. Через границу меня перевезли уже его знакомые – и я снова оказался в США, но без визы долго там пробыть мне снова не удалось, и из славного города Лос-Анджелеса меня депортировали на Родину ­­­­­­­– в Россию.

К слову, в США мне тоже удалось побывать в спецприемнике, но всего три дня. Там к задержанным относятся прекрасно – кормят нормальной едой – жареная курица, овощи; спишь на нормальной кровати; телефонная связь без ограничений. Но держать у себя таких, как я, эта страна долго не будет, процедура депортации достаточно быстрая.

Какой вывод я сделал из своих мытарств по спецприемникам разных стран? В Мексику – ни ногой!

Турция

Давит, 41 год, гражданин Грузии:

– Это было летом 2015 года. До этой мусульманской страны я жил и работал в Италии и Греции. Потом европейцы почему-то не продлили мне визу, а жить было как-то надо – на родине у меня большая семья. В Грузии много не заработаешь. И я, по совету знакомых, поехал в Турцию. Все было хорошо. Работа, арендованный дом и машина. Даже подумывал о том, чтобы забрать туда семью. И тут в дело вмешался его величество случай. Как-то мы с друзьями ужинали в одном стамбульском ресторане. Это было время религиозного поста Рамазана. Днем ни в одном кафе невозможно было толком поесть, зато вечером, когда стемнеет, турки с семьями вылезали из своих квартир и кутили в ресторанах, заказывая еду из специального меню.

Вдруг среди общего гула из-за соседнего столика раздался женский крик. Все соскочили со своих мест и стали почему-то смотреть на нас с другом. Через какое-то время сидящие за другими столами турки стали угрожающе двигаться в нашу сторону. Кто-то даже брал в руки вилки и ножи. Официант, стоявший рядом с нами, сказал: "Бегите, одна женщина сказала, что у нее пропала сумка, а сидела она рядом с вами, разъяренная толпа вас убьет".

Надо сказать, что это был приличный ресторан в районе площади Таксим (самый центр Стамбула), а не какая-то забегаловка. Мы выбежали из ресторана, а все эти бешеные люди двинулись за нами. Мы бежали еще быстрее, толпа не отставала от нас, к ней присоединялись еще турки. В тот момент я понял, что тут никто не будет разбираться в том, виноват ты или нет, если на тебя показали пальцем, то полицию вызывать никто не будет, тебя просто затопчут ногами. Тем более если ты не турок. Но нам, как бы это смешно ни звучало сейчас, повезло: из-за угла выехал полицейский мотоцикл, толпа отступила, а подъехавший наряд быстро посадил нас в машину и увез в отделение полиции района Бейоглу.

Переводчика никто не пригласил, адвоката тоже. На следующий день к нам пришла незнакомая грузинка, представившись переводчиком, мол, следователь с ней работает, посочувствовала. Взяла телефоны наших родных, работодателя и ушла. Пришла снова через неделю и сообщила, что турок, на которого мы работали, заявил, что уволил нас еще за неделю до происшествия. И что на нас заведено уголовное дело по факту кражи, но следователь готов его закрыть, если мы выплатим 500 долларов в качестве возмещения ущерба потерпевшей и столько же за услуги этой самой нашей соотечественницы-переводчицы. Конечно, в этот момент мы поняли, что это "развод", и отказались. Как вы думаете, как развивались события после этого? Может быть, следователь начал тщательно расследовать несуществующее уголовное дело? Может быть, изъял камеры видеонаблюдения в ресторане? Может быть, устроил нам очную ставку с потерпевшей и официантами? Или, может, вы думаете, нас, разобравшись, отпустили? А ничего этого не было. Турецкие полицейские просто взяли и перевезли нас из следственного изолятора в спецприемник для иностранных граждан. Хотя мы и не нарушили визовое законодательство, и, как выяснилось, не причастны к краже в том ресторане, от нас решили избавиться как от ненужной проблемы – вдруг заявим о вымогательстве или мошенничестве. Раз уж привлекли к себе внимание и отказались платить – до свидания. И вот уже в спецприемнике мы провели больше трех месяцев, прежде чем нас отправили на самолете в Грузию.

В учреждении для мигрантов за деньги можно было все – мобильник, телевизор, курить, нормально питаться. Однако никаких привилегированных условий быта не было ни для кого. Двухъярусные кровати, грязь, наркоманы в ломке и никакой медицинской помощи вообще. А еще еженедельные "шмоны" турецких полицейских. Отберут запрещенный телефон, а потом его же за 50 долларов отдают обратно. Тех, кто сильно спорит, могли даже побить. Это называлось "применение обоснованной силы". Так было до тех пор, пока к нам не завезли задержанного за нарушение визового законодательства нашего соотечественника – криминального авторитета. Он все эти выходки турок терпеть не стал. Часто рассказывал нам всем об исторически сложившихся турецко-грузинских отношениях – про "запытанных" турками грузинских святых, про проживающих в Турции многочисленных потомках некогда похищенных турецкими работорговцами грузинских детей-мамалюков и многое другое. Все эти его рассказы как-то пробудили в нас жажду справедливости и желание давать отпор. Мы даже попытались выйти на турецких правозащитников, однако выяснилось, что с заключенными они там стараются не связываться. Один наш знакомый связал нас с российской правозащитницей, которая, в свою очередь, переадресовала нас к французской коллеге, а та – к турецкому журналисту, который, взяв из рук моей жены в качестве аванса за помощь 150 долларов, больше не появился и трубку телефона уже не брал...

Не дождавшись помощи, в очередной день "шмона" мы все взяли и порезали себе предплечья. Кровь забрызгала и так грязные стены спецприемника. А так как в нем было много наркоманов, полицейские, побоявшись, что кто-то из них может быть заражен ВИЧ или гепатитом С, отступили. В этот день нас никто и пальцем не тронул. Больше к нам сотрудники близко не подходили, до самого отлета домой.

Украина

Алексей, 34 года, гражданин Украины:

– Я участник Майдана. Спустя пару лет после этих событий "загремел" в места не столь отдаленные. Лучше не буду говорить, за что я оказался под следствием, а то будете смеяться. Это все связано с "разборками" новой власти со старой. У нас многие за это сидят. Пережил пытки, ранение, но все еще полон желания бороться. Как у нас сидится в колониях? Плохо сидится. Особенно в лагерях Харьковской области, Днепропетровске, Западной Украине. Там людей просто забивают, вывозят трупы. Бьют, кстати, не сами сотрудники, а члены СПП (секция правопорядка, состоящая из осужденных, аналог Секции дисциплины и порядка, действующей в российских колониях до 2010 года (СДиП. – РС).

Вам всем рассказывают сказки про разрешенную сотовую связь (на самом деле – для всех подследственных она запрещена, а осужденным можно делать всего один звонок в месяц), добрых ментов, живущих строго по закону, и вы верите. А на самом деле тут по-прежнему, советский ГУЛАГ. И причина – не садистская любовь правоохранителей к пыткам, а тривиальная жажда денег. Нестабильность, как и войну, сотрудники разных мастей используют для того, чтобы сорвать куш побольше. Заплатишь – свободен. Не заплатишь, сиди до лучших времен, тебя даже не поторопятся осудить, будешь годами гнить в СИЗО. Сколько я таких ребят видел. Срок давности за преступление уже к концу подошел, а суд еще не начинался. Приходит следователь или засланный им адвокат и говорит: "Нужно заплатить 1000 долларов, так называемый "штраф", тогда отпустят". За что платить, если срок давности и так вышел? За то, чтобы суд поторопился отпустить?

Надо сказать, что, как только следователи слышат слово ЕСПЧ, они начинают паниковать. Начинают торговаться – давай, признавай вину, дадим условно, иди домой. Зачем мне условно, если срок давности и так вышел? Это в их голове никак не укладывается. У них логики нет. Другое дело, что в случае опасности для "мундира" тут могут просто убить. Это тоже тут дело обычное.

Про условия содержания: я находился в СИЗО Одессы. В камере нас было восемь человек. Метраж точно не соответствует европейским нормам (ЕКПП принял площадь в 3,5 кв. м свободного пространства на одного заключенного как примерный желательный стандарт для обустройства камер для заключенных. – РС). Но это еще ничего. Камера для четырех человек вообще мизерная – три на пять метров, одна кровать плотно прижимается к туалету. Столов ни в нашей камере, ни в соседних не было вообще. Наверное, чтобы жалобы не писали. Медицинской помощи практически нет никакой. По-моему, в штате СИЗО есть только один фельдшер. Врачей нет. Про стоматологов молчу – если сидеть тут годами, с зубами можно распрощаться навсегда. Медикаментов, по сути, нет никаких, но их могут передать в родственники в передачах. Другой вопрос, что принимают сотрудники их по настроению – сегодня пропущу, завтра нет. Особенно тяжко ВИЧ-инфицированным. ВААРТ-терапия мало кому доступна. Арест – билет в один конец.

Кормят тоже ужасно. Когда еду завозят в коридор, особенно если дают рыбу, то воняет так, что хочется повеситься лишь от одного этого запаха. Есть можно только хлеб, что тут все и делают. "Хозяйскую" еду никто не берет...

Вот что еще вспомнил – деньги тут менты выбивают только с помощью зэков: в красных зонах – активистов (СПП), в черных – так называемых блатных. Но это не настоящие блатные, а просто нарики, работающие под крышей ментов. Блатных они из себя только строят. А как выйдут на волю – сразу теряются, чтоб за все гадкие дела и дуэт с ментами не ответить. Не все, конечно, такие, но большинство. В общем, в зависимости от режима легче тут никому не живется. Конечно, бывалые рецидивисты утверждают, что после Майдана стало чуть легче, но лично я как-то слабо в это верю. И лично я не видел ни одного наблюдателя, как и журналиста, в нашем СИЗО. Говорят, есть какой-то Комитет против пыток при ООН, так вот, он к нам за эти два года, что я сидел, даже не заглядывал, а хотелось бы!

Великобритания

Российский правозащитник Татьяна Щур, повидавшая в ходе профессиональных визитов тюремные застенки многих европейских стран, рассказала об английских тюрьмах:

– Внешне это совершенно другой вид, нежели тот, который мы привыкли видеть в России. Светлые стены, большие окна, почти домашняя мебель. Большие прогулочные дворы. Камеры маленькие, на одного-двух человек, с отдельным санузлом и душевой. От коридора, широкого и светлого, отделяет отсекающая решетка, а не дверь с тяжелыми засовами. Заключенные одеты в светлые спортивные костюмы. Питание тоже обычное, не какое-то тюремное. Не изысканное, конечно, но разнообразное. На наш вкус так очень даже хорошее. Еще там есть кафе, где полностью работают заключенные, получающие соответствующую профессию. Это в качестве поощрения за хорошее поведение. Когда мы там обедали, заметили, что заключенные сидели в общем с нами зале и общались между собой совершенно свободно.

Наблюдатели отмечают один существенный минус пенитенциарной системы Британии: женщины содержатся с детьми только в качестве поощрения.