Первым поляком, встреченным мною на жизненном пути, был мой дед, профессор биохимии Вацлав Кретович. Более щепетильного человека в высказываниях по еврейскому вопросу я не встречал ни до, ни после. Но тогда считал это нормой. Иногда, когда кто-то начинал обсуждать новую постановку "Шолом-Алейхема" или поведение какого-нибудь советского физика или математика, дед настораживался и говорил: "Будьте осторожны, вы можете обидеть хорошего человека своими словами!"

Сторож на даче как-то спросил моего отца: "А Вацлав Леоныч поляк или еврей?" Мой русский папа ответил: "Конечно, поляк!" – "Ну, это одно и то же!" – резюмировал Григорий Петрович, которого дед называл Грегор. Когда деду устанавливали мемориальную доску в здании московского Института биохимии после смерти "выдающегося российского ученого", я услышал диалог двух вахтерш на проходной. "Это кому вешают?" – спросила одна. "Да, помнишь, тут такой еврей ходил, ногами шаркал", – ответила другая. Словом, при взгляде из Москвы проблема польско-еврейских отношений не казалась столь уж существенной, а то и вовсе решенной.

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться

При ближайшем рассмотрении, после многочисленных поездок в Польшу, изучения польской истории и культуры я обнаружил, что хотя в Польше практически не осталось евреев после Холокоста и антисемитской кампании 1968 года, в польско-еврейских отношениях сохраняется немало проблем. Как говорил декан журфака МГУ Ясен Засурский, принимая польскую делегацию: "Скажите, а когда в Польше не было дискуссии по еврейскому вопросу?" То есть евреев нет, а проблема существует. Впрочем, это можно отнести не только к Польше, но и ко всей Центральной и Восточной Европе, где еврейский вопрос присутствует во все более актуализирующейся политике памяти.

​Темы участия или неучастия поляков в спасении или гибели евреев во время Второй мировой войны, концлагеря на территории Польши, восстание в Варшавском гетто, еврейские погромы в Кельцах и Едвабне, изгнание из Польши в 1968 году польских граждан еврейского происхождения, а также служба многих из них в коммунистическом руководстве или органах госбезопасности при насаждении сталинизма в Польской Народной Республике оставались предметом серьезных дискуссий в польском обществе. Причем не только в высших сферах, но и среди простого народа.

Причинами антисемитской кампании 1968 года, которую, как тогда было принято говорить, называли антисионистской, стала массовая поддержка значительной частью польского общества победы Израиля в Шестидневной войне. Природа этой радости была глубоко антисоветской. Мол, "наподдали наши евреи этим арабам, вооруженным до зубов советским оружием". Как справедливо написал один из авторов Радио Свобода, ссылаясь на Марка Эдельмана, это стало поводом для борьбы за власть в польской коммунистической верхушке того времени. Первый секретарь ЦК ПОРП Владислав Гомулка во всеуслышание предложил билет в один конец всем сионистам, не желающим быть патриотами Польши. Гомулка терял почву под ногами, ему оставалось находиться у власти чуть менее двух лет. И он решил, как часто это делают политики, разыграть националистическую карту.

После распада советского блока в 1989 году правящие в Варшаве элиты предприняли серьезные попытки улучшить имидж Польши и избавиться от репутации "антисемитской страны" в глазах общественного мнения на Западе. Дело пытались представить так, что мол, все это "пережитки коммунизма". Делались шаги и жесты по улучшению отношений с Израилем. Был построен и открыт специальный музей истории польских евреев в Варшаве, организовывались всевозможные семинары. Была учреждена должность специального советника премьер-министра по вопросам польско-еврейских отношений. Президент Польши Лех Валенса, надев кипу, посетил Яд Вашем.

Проявлялось это и в туристическом бизнесе – возникла мода на еврейские рестораны. Вышел ряд нашумевших фильмов, посвященных взаимоотношениям поляков и евреев, таких как "Страстная неделя" и "Корчак" Анджея Вайды, "Пианист" Романа Поланского о судьбе музыканта Владислава Шпильмана, "Последствия" Штура, "Ида" Павла Павликовского. Громкую дискуссию вызвал "Список Шиндлера" Стивена Спилберга, совершенно взрывную реакцию – книга Яна Томаша Гросса "Соседи", в которой с леденящими душу деталями описывался погром в деревне Едвабне в 1941 году. Президент Польши Александр Квасьневский поехал на место трагедии и покаялся перед еврейским народом за это преступление. Впрочем, многие присутствовавшие вспоминали, что церемония с участием главы государства не вызвала большого одобрения у нынешних жителей деревни.

Иногда на глаза попадались детали, заставлявшие усомниться в том, что антисемитизм в Польше полностью изжит. Особенно, как ни странно, это бросалось в глаза при просмотре литературы, которую продавали в костелах. Там содержались намеки на то, что вся европейская демократия – сплошное жульничество и нужно всячески разоблачать разного рода обманщиков польского народа. Причем с недвусмысленным указанием: обманщикам этим ранее произведено обрезание. Как не вспомнить в этой связи, что антисемитизм как предрассудок имеет религиозные корни.

Национализм и реакционность Польской римско-католической церкви, проявлявшиеся в вещании "Радио Мария", не так бросались в глаза, пока был жив папа римский Иоанн Павел II, в прошлом краковский епископ Кароль Войтыла. Он отличался не просто толерантностью в еврейском вопросе, но и присущей многим интеллигентным полякам настоящей юдофилией, почерпнутой из краковского детства с его многокультурной составляющей и из личного опыта Второй мировой войны. Обладавший непререкаемым авторитетом Войтыла мог и умел погрозить пальцем своим соотечественникам, если их, по его мнению, заносило не туда.

Через 10 лет после смерти Иоанна Павла II в Польше произошел правый поворот, связанный со сменой поколений в политической верхушке и разочарованием в посткоммунистических элитах, которые, как сказал мне один польский знакомый, уверовали, что будут находиться у власти всегда. Ушли из жизни политики Бронислав Геремек, Яцек Куронь, Владислав Бартошевский, один из самых последовательных борцов с польским антисемитизмом, бывший узник нацистского концлагеря и бывший министр иностранных дел.

В 2015 году на выборах в Сейм победила националистическая партия "Право и справедливость", президентом был избран ее сторонник Анджей Дуда. Главным закулисным лидером страны называют Ярослава Качиньского, занимающего скромную депутатскую должность, но, по мнению многих, решающего все вопросы, касающиеся политической жизни Польши. Лидеры "Права и справедливости" начали пересматривать многое из того, что делали их предшественники, так сказать, "поднимать Польшу с колен" – страна, по их мнению, оказалась слишком зависимой от Брюсселя и требований Евросоюза. Вспомнили и о евреях.

Из уличной в парламентскую плоскость перешла дискуссия о том, что не только евреи были жертвами ХХ века, но и поляки. Отсюда и новый закон, накладывающий запрет на использование сугубо географического термина Polish Concentration Camps ("польские концлагеря") и на обсуждение и изучение роли поляков в Холокосте, что вызвало гневную реакцию в Израиле и осуждение в США.

Действительно, тема эта весьма заковыристая и разносторонняя с точки зрения выяснения фактов, но она имеет и практическую составляющую. Одним из законов, который должен в ближайшее время принять польский Сейм, – закон "О реституции жертвам Холокоста и их потомкам". Законодатели готовы вернуть собственность, отобранную у польских евреев во время Второй мировой войны и антисемитских чисток коммунистических времен, их потомкам, но хотят ограничить распространение правопреемственности только на прямых родственников. Однако еврейское лобби в США обратилось в Сенат с просьбой посодействовать в видоизменении закона. 59 из 100 американских сенаторов, ссылаясь на интересы и просьбы своих избирателей, попросили польские власти не ограничивать действие закона только на прямых потомков жертв Холокоста, но и распространить его и на других возможных наследников.

Принятие этого закона может означать, что многие старые объекты недвижимости в Польше перейдут в руки еврейских владельцев. Если польские законодатели прислушаются к мнению американских коллег, они могут оказаться под огнем критики своих избирателей насчет того, что пошли на поводу "у мировой закулисы" и "пляшут под дудку евреев". А если не прислушаются, могут поставить под вопрос союзнические отношения между Польшей и США. Ведь именно Вашингтон является гарантом защиты Польши от России. Словом, проблема польско-еврейских отношений остается "вечнозеленой".

Петр Черемушкин – журналист Радио Свобода

Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции​