К 9 мая 2018 года все ветераны и инвалиды Великой Отечественной войны в стране должны быть обеспечены жильем, заявлял Минстрой месяц назад. По оперативным данным, на 1 апреля 2018 года количество не обеспеченных жильем ветеранов ВОВ и членов их семей из вставших на учет составляет 2950 человек, в том числе инвалидов и участников ВОВ – 204 человека, в бюджете на этот год на эти цели предусмотрено 1,9 млрд рублей. По данным ведомства, среди регионов, где нет очереди для ветеранов, – Забайкальский край, Ивановская, Кировская и Московская области. В действительности дело обстоит не совсем так. Ветеран-колясочница из Сергиева Посада живет в 11-метровой комнате в коммунальной квартире без ванной на четвертом этаже без лифта, местные власти утверждают, что по закону ей ничего не полагается, а так они и рады бы помочь, да не могут.

Марии Николаевне Носенко, которая живет в подмосковном Сергиевом Посаде, 92 года. Она инвалид I-й группы, ветеран Великой Отечественной войны, труженик тыла, в войну шила парашюты. Ее отец погиб, оба брата-летчика воевали. Мария Николаевна, хоть очереди в Московской области нет, никакого жилья от государства так и не получила. Она ютится в коммуналке, в 11-метровой комнате вместе с 66-летней дочерью Ириной, которая всю жизнь проработала педагогом в художественной школе и колледже. Эту комнату Ирина получила в 1983 году в общежитии как молодой специалист, тогда же ее поставили в очередь на жилье.

Мария Николаевна Носенко очень хотела бы сходить 9 мая на праздничные мероприятия, тем более что в городе их было много. И цветы к Вечному огню возлагали, и отдавали почести возле памятника командующему Первой ударной армии Василию Кузнецову. И в "Бессмертном полку" хотела бы пройти Мария Носенко вместе с 18 тысячами жителей района, принявшими участие в этом мероприятии. Но Мария Николаевна даже торжественный парад по телевизору не смогла посмотреть, потому что соседи перерезали ей кабель. А о том, чтобы спуститься вниз, вообще речи не идет. Полтора года назад, зимой, она упала на крыльце магазина и сломала шейку бедра, с тех пор передвигается по коммуналке на инвалидной коляске. Выйти на улицу она не может – в четырехэтажном доме нет ни пандуса, ни лифта.

– 9 мая к Марии Николаевне никто от властей не приходил, с праздником не поздравлял, – говорит Анна Черненко из Сергиева Посада. Она живет в соседнем доме и написала петицию, в которой просит обеспечить ветерана войны отдельным жильем. Или хотя бы обменять им комнату на такую же, но на 1-м этаже, чтобы бабушка хоть иногда могла бывать на свежем воздухе. За два дня ее петицию подписали больше 80 тысяч человек.

Дочь Марии Николаевны Ирина говорит, что неоднократно обращалась к местным властям с просьбой решить их с мамой жилищный вопрос и в 2005 году ей предложили вместо общежития другое жилье. Совершенно "убитое".

– Квартира была как после войны, двери разбиты, окна тоже, сантехника ужасная, – вспоминает Ирина. – Своими силами мы бы ремонт не осилили, а ничего лучше нам больше не предлагали. Ни детей, ни внуков у меня нет, замужем не была, не сложилось. Помочь нам некому.

Попытки получить другое жилье продолжаются много лет. В 2011 году на обращение в администрацию Сергиева Посада Ирине сообщили, что она 1184-я в очереди на улучшение жилищных условий, включить в список нуждающихся ее мать-ветерана войны отказались, поскольку, когда она переехала к дочери с Украины, им уж была предоставлена еще одна комната площадью 8,6 квадратных метров. В этом ответе Носенко посоветовали приватизировать это жилье (все обращения и ответы есть в распоряжении Радио Свобода). Ирина эти две комнаты приватизировала.

В марте 2018 года она снова обратилась в администрацию, написала, что мама полтора года не выходит на улицу, поскольку инвалид-колясочник, а ни пандусов, ни лифта в доме нет. И попросила обменять им имеющееся жилье на такое же на 1-м этаже. И снова получила отказ: во-первых, их семья не относится к малоимущим, а во-вторых эти комнаты их личная, а не муниципальная собственность. На словах же Ирине посоветовали эти комнаты расприватизировать.

Общение с местными социальными службами тоже ничем конкретным не закончилось.

– Однажды соседка ударила меня по голове, и я с сотрясением мозга оказалась в больнице, – вспоминает Ирина. – Позвонила в нашу соцзащиту, чтобы маме, пока я на лечении, еду домой приносили. Но мне ответили, что по закону ей ничего не положено, но если я буду платить, то они могут два раза в неделю к ней приходить.

Отношения с соседями – это отдельная печальная история. По словам Ирины, именно из-за них семья Носенко может пользоваться только одной из двух принадлежащих им комнат, причем практически ее не покидает. Два года назад женщины обращались за помощью в Сергиево-Посадский совет депутатов, но ответа не получили. "За последние полтора месяца мы вызывали полицию 11 раз, но участковый к нам ни разу не пришел. Соседи не только перерезали нам телевизионный кабель, они сняли на плитах все ручки, чтобы мы не могли готовить себе еду, не дают нам включить свет в коридоре, баррикадируют проход, обрезки веревки для сушки белья, постоянно пропадают предметы домашнего обихода, – написала Ирина Носенко. – Нас с мамой хотят "убрать", мы их не устраиваем. Меня запихнуть в психбольницу, маму в дом престарелых".

Эти слова отчасти подтверждает опекающая семью Анна Черненко: "Они общей площадью пользоваться не могут, Марию Николаевну моют прямо в комнате в тазике, там же стоит мобильный туалет, там же на кровати она есть. Ирина боится выходить на кухню готовить из-за конфликта с соседями, боится мыться, они выключают свет и перекрывают воду. Она вынуждена ходить в городскую баню, хотя за коммунальные услуги платит. К слову о самой ванне – ее в квартире нет. Этот дом входит в маневренный фонд жилья, подразумевается, что людей туда размещают для временного проживания, поэтому там ванная комната размером с туалетную, просто под умывальник. Не так давно умывальник убрали и вместо него поставили поддон и приделали душ".

В пресс-службе администрации Сергиево-Посадского района на официальный запрос Радио Свобода ответили, что "действующие законы не позволяют включить в состав семьи очередников Марию Николаевну, поскольку норма 15 квадратных метра на человека. По сведениям, полученным из Единого государственного реестра недвижимости, в собственности Ирины Носенко имеется треть квартиры, что составляет 30,66 кв. м общей площади и превышает учетную норму, а также норму предоставления, установленную в городском поселении Сергиев Посад". Мария Николаевна и Ирина говорят, что пользоваться всеми этими метрами не могут из-за плохих отношений с соседями по коммуналке и по факту живут вдвоем в одиннадцатиметровой комнате.

"В ходе разбирательства профильными подразделениями в ситуации выяснилось, что Мария Николаевна Носенко является ветераном Великой Отечественной войны в категории лиц, проработавших в тылу в период с 22 июня 1941 года по 9 мая 1945 года не менее шести месяцев, исключая период работы на временно оккупированных территориях СССР, либо награжденных орденами или медалями СССР за самоотверженный труд в период Великой Отечественной войны. Действующий закон ФЗ №20 "О ветеранах" не предусматривает права на обеспечение жилым помещением, – говорится в ответе на запрос Радио Свобода. – Согласно информации, предоставленной дочерью, Мария Николаевна нуждается в особом жилье, находящемся на первом этаже в жилом фонде, оборудованном для передвижения инвалидов-колясочников. Администрация Сергиево-Посадского района понимает всю сложность ситуации и необходимость ее решения, ищет пути помощи, которые не будут противоречить существующему законодательству Российской Федерации".

В совете ветеранов Сергиево-Посадского района судьба 92-летнего ветерана никого не взволновала, комментировать ситуацию Радио Свобода там не стали.

– Радио Свобода? Я к этому радио отрицательно отношусь и даже слушать вас не буду, вот еще – тратить на вас время, – заявил мужчина, которого до этого представили как председателя совета. Назвать свое имя он отказался и тут же бросил трубку.

Председатель комитета Госдумы по труду, социальной политике и делам ветеранов Ярослав Нилов говорит, что от ветеранов Великой Отечественной войны просьб о помощи поступает сравнительно мало. И после дополнительной проверки не всегда такие жалобы признаются обоснованными.

– Где-то полгода назад была история про ветерана в Смоленской области, что живет он в невыносимых условиях, практически на улице и никому не нужен. Оказалось, что несколько лет назад государство предоставило ему квартиру, но он ее передал родным, т. е. власти закон исполнили, – поясняет Нилов. – В основном в комитет обращаются ветераны т. н. локальных конфликтов – Таджикистана, Кубы, Кореи, Латинской Америки и Африки, их не признают ветеранами и никаких льгот им не положено, потому что официально государство их туда не отправляло. Много обращений от "детей войны" – около 20 регионов оказывают им меры социальной поддержки, но единого общероссийского статуса у них нет, что, на мой взгляд, неправильно, статус должен быть единым, а уж чем им помочь, пусть регионы сами решают.

То, что ветераны Великой Отечественной войны крайне редко пишут в профильный комитет Госдумы, Нилов объясняет тем, что у нынешних ветеранов по сравнению с остальными стариками достаточно высокие пенсии и к ним особое отношение. Ситуацию с 92-летней Марией Николаевной Носенко из Сергиева Посада Нилов пообещал взять под свой контроль.

Александра Кузьмичева из благотворительного фонда "Старость в радость", который опекает одиноких бабушек и дедушек, в том числе живущих в домах престарелых, говорит, что очень распространена ситуация, когда дети, которым самим уже за 70, в силу объективных причин не могут ухаживать за очень старыми родителями и поэтому вынуждены отдавать их в госучреждения.

– Внукам уже тоже не до этих стариков, потому что они и так присматривают за своими родителями. На днях я общалась как раз с такой бабушкой в интернате: ей 92, старшей дочери 72, младшей 67. К внукам она не хочет, поскольку они и так за ее дочками присматривают, не до нее уже, – рассказывает Кузьмичева. – У местных властей часто на подарки к 9 мая нет бюджета, и они сами обращаются к нам за помощью. В этом году у нас просили денег несколько районов Костромской области, там на район всего 4 фронтовика и 65 тружеников тыла и вдов ветеранов. И если на самих ветеранов что-то все-таки находят, хотя бы на продуктовые наборы, то тем же труженикам тыла ничего не остается, а уж детям войны тем более. Но фронтовики не за то воевали, чтобы их дети в старости лежали без памперсов и постельного белья. И не за то, чтобы они годами из-за немощи не могли выйти на улицу. И вряд ли многие из них воевали за личные привилегии, скорее, за жизнь для всех.

Между тем местные власти порой очень странно заботятся о ветеранах. Так, например, в поселке Кропачево Челябинской области накануне Дня Победы администрация распорядилась демонтировать памятник танкисту-фронтовику, герою Курской битвы Петру Нурмухаметову, назвав обелиск "надгробной плитой". Монумент установил другой местный житель, ветеран войны Владимир Григорьев в честь своего друга. После того как 90-летнему пенсионеру отказали в помощи с установкой памятника, он несколько лет откладывал деньги, чтобы увековечить память героя Курской битвы. После публикации этой истории в местных СМИ и вмешательства депутатов Госдумы законность сноса памятника и действий администрации проверяет теперь прокуратура, а в мэрии Кропачева уже пообещали восстановить снесенный обелиск.